Вернумшись...
Окончательно вернулся из ЛФМШ-23.
В этом году она как-то особенно насыщенно удалась...
Анализировать и трезво мыслить пока не силах, поэтому пока немного лирической лирики. А там, глядишь и блог оживлю...
Под мелким августовским дождем... руки пожаты, щечки чмокнуты, объятья разомкнулись...
Соколов запер замок на главном корпусе, последняя отъезжающая машина гудит прощальным пунктиром от бассейна до детского городка...
Все слова сказаны, 23я физико-математическая школа закрыта и целая жизнь, спресованная в три недели августа, кончилась.
Но в этот раз лагерь не погружается в спокойную дрему ожидания следующего года. Лагерь плачет. За свою долгую историю он успел понять, что каждый раз мы прощаемся друг с другом навсегда, что ни один из тех моментов, которые хочется продлить, никогда больше не повторится. И сейчас ему невыносимо жалко этих раскаленных добела дней, наполненных безудержным креативом, этих "Спасибо, кэп", "Используй таз! Спасибо, Квас!", "И если вы сейчас оглянитесь, то увидите, как Дмитрий Геннадьевич запирает туалеты, а это значит, что в лагере больше нет воды", "Сигнал сдал. Сигнал принял.", "Дорогая! Милая я!", " Ну-ка, ну-ка, что в коробке? Ну вот.. Опять Глеб", "Хэ, ровная герла, где взял, еще есть?", "Спросите у Клевушки", "Гриша был первым". Это уходит навсегда, растворяясь в битах бесстрастных фото-аудио-видеозаписей.
Но, при всем при этом, самым важным остается то, что каждый из нас, переступив в эти выходные порог лагеря, оглянулся назад и дал себе обещание во что бы то ни стало вернуться сюда, чтобы заново прожить жизнь полную позитива, музыки, науки, дружеского тепла, танцев, соревнований и переживаний, которым их скоротечность придает особенную остроту. Заново прожить так, чтобы лагерю было до слез обидно отпускать нас. Снова и снова...
И до тех пор, пока нас не обесточат...
В этом году она как-то особенно насыщенно удалась...
Анализировать и трезво мыслить пока не силах, поэтому пока немного лирической лирики. А там, глядишь и блог оживлю...
Под мелким августовским дождем... руки пожаты, щечки чмокнуты, объятья разомкнулись...
Соколов запер замок на главном корпусе, последняя отъезжающая машина гудит прощальным пунктиром от бассейна до детского городка...
Все слова сказаны, 23я физико-математическая школа закрыта и целая жизнь, спресованная в три недели августа, кончилась.
Но в этот раз лагерь не погружается в спокойную дрему ожидания следующего года. Лагерь плачет. За свою долгую историю он успел понять, что каждый раз мы прощаемся друг с другом навсегда, что ни один из тех моментов, которые хочется продлить, никогда больше не повторится. И сейчас ему невыносимо жалко этих раскаленных добела дней, наполненных безудержным креативом, этих "Спасибо, кэп", "Используй таз! Спасибо, Квас!", "И если вы сейчас оглянитесь, то увидите, как Дмитрий Геннадьевич запирает туалеты, а это значит, что в лагере больше нет воды", "Сигнал сдал. Сигнал принял.", "Дорогая! Милая я!", " Ну-ка, ну-ка, что в коробке? Ну вот.. Опять Глеб", "Хэ, ровная герла, где взял, еще есть?", "Спросите у Клевушки", "Гриша был первым". Это уходит навсегда, растворяясь в битах бесстрастных фото-аудио-видеозаписей.
Но, при всем при этом, самым важным остается то, что каждый из нас, переступив в эти выходные порог лагеря, оглянулся назад и дал себе обещание во что бы то ни стало вернуться сюда, чтобы заново прожить жизнь полную позитива, музыки, науки, дружеского тепла, танцев, соревнований и переживаний, которым их скоротечность придает особенную остроту. Заново прожить так, чтобы лагерю было до слез обидно отпускать нас. Снова и снова...
И до тех пор, пока нас не обесточат...