Наливай
Писать практически не о чем, слушайте хорошую музыку...
Наливай, нет причин для грусти.
Нам еще не назначен срок.
И еще не умолкли гусли,
И пока не нажат курок.
И еще какие-то люди,
Вспоминают, поют и ждут.
Я один, словно хрен на блюде, -
Все промчалось, как пять минут.
Сколько раз за спиной шептали,
Называли нехорошо,
Сколько раз в лицо посылали,
Сколько раз я туда не шел.
И ни с кем не в любви, не в ссоре,
И уже не держа весла,
Я почти потерялся в море
Умножения добра и зла.
Я носился, как лошадь в мыле,
В суете, словно в пустоте,
Я любил и меня любили,
К сожалению, совсем не те.
Но и те, и другие дамы,
Одинаково хороши -
Без зазренья били ногами
По тамтаму моей души.
Наливай, что еще осталось,
Запах листьев, осенний свет.
И, как дохлый хорек, усталость,
И надежда, которой нет.
Этот мир не так уж чудесен,
Не щадит никого из нас,
И прошу вас, не надо песен,
Если можно, поставьте джаз...
Наливай, нет причин для грусти.
Нам еще не назначен срок.
И еще не умолкли гусли,
И пока не нажат курок.
И еще какие-то люди,
Вспоминают, поют и ждут.
Я один, словно хрен на блюде, -
Все промчалось, как пять минут.
Сколько раз за спиной шептали,
Называли нехорошо,
Сколько раз в лицо посылали,
Сколько раз я туда не шел.
И ни с кем не в любви, не в ссоре,
И уже не держа весла,
Я почти потерялся в море
Умножения добра и зла.
Я носился, как лошадь в мыле,
В суете, словно в пустоте,
Я любил и меня любили,
К сожалению, совсем не те.
Но и те, и другие дамы,
Одинаково хороши -
Без зазренья били ногами
По тамтаму моей души.
Наливай, что еще осталось,
Запах листьев, осенний свет.
И, как дохлый хорек, усталость,
И надежда, которой нет.
Этот мир не так уж чудесен,
Не щадит никого из нас,
И прошу вас, не надо песен,
Если можно, поставьте джаз...