Рыбалка и изменения климата
Относительно изменений климата и потепления Мирового Океана у теоретиков существуют разные мнения. Рыбаки-любители, напротив, сильно о теориях не задумываются, а ловят ту рыбу, которая приближается к побережью и пирсам (потому как лодки и яхты есть не у всех) у Владивостока.
В этом году из южной части Японского моря, вслед за привычно уже мигрирующим японским анчоусом, к местным берегам подбежала японская же скумбрия. Вначале её облавливали только счастливые владельцы плавсредств, отслеживая появляющиеся в дальних бухтах «котлы», т.е. небольшие участки водной глади, вскипающие в ходе вечной борьбы за существование между поедающей анчоусов скумбрией и анчоусами, пытающимися убежать, в том числе и выпрыгивая в воздух. Впрочем, в воздухе подпрыгивающих рыбок охотно подхватывали вездесущие чайки. А рыбаки, подкравшись к «котлам», подбрасывали скумбрии схожие с вкусным анчоусом тяжелые блесны, называемые пилькерами, которые торопящаяся насытиться хищница тоже активно схватывала. С причалов же ловилась только скумбрийная молодь.
[Улов нашей первой совместной рыбалки с внуком]
Вода теплела, скопления скумбрии все прибывали и стали все чаще обнаруживаться вблизи пирсов. Отсюда уже можно добросить пилькер под нос кормящейся скумбрии. Поэтому, собираясь на очередную рыбалку с внуком, я прихватил, кроме самодуров, спиннинг, рассчитанный на заброс блесны массой 20-30 г. Пусть не сразу, но у нас получилось! Две откормленных скумбрии и вдобавок два местных рыбоядных хищника - южные одноперые [компьютерный редактор пытается исправить на «однополые»] терпуги, были нами изловлены.
[С крупной скумбрией]
[Терпуг окраской хорошо подходит к треникам внука]
Попутно вспомнилось как в 2016 году к берегам принесло несметные скопления молоди какого-то южного вида морских окуней из семейства скорпеновых. Больше всего эти с позволения сказать рыбки цвета медной мелочи напоминали узелки колючей проволоки - торчащими во все стороны острыми, слегка зазубренными колючками. Да и своими мизерными размерами мало от этих узелков отличались. Несмотря на миниатюрность, рыбы-недоразумения активно бросались на приманку самодура впереди желанной корюшки и занимали вакантные крючки, вынуждая рыбаков, накалываясь и матерясь в сердцах, грубо сдирать их. А после менять своё расположение на пирсе в надежде не попасть снастью в очередную колючую стаю.
[Так выглядит жареная малоротая корюшка]
В октябре того года во время отпуска во Владивостоке я выкроил денёк поудить с пирса корюшку. Отправился на автобусе на университетский пирс, куда и добираться удобно, и от дома недалеко. Ещё от остановки увидел - рыбаки на пирсе сидят довольно кучно, но только с двух сторон. Возле третьей - вообще никого (да, с четвертой стороны у пирса суша). Ободренный наличием свободного места, быстренько спускаюсь на пирс. Вот сюрприз - вдоль всей третьей стороны некто предприимчивый заметнул мелкоячеистую сеть. Поэтому никого из рыбаков здесь и не было, не оставалось места забрасывать самодур без риска зацепиться за сеть. Я был поражен - не ожидал такой наглости от браконьера.
Окинув взглядом собравшихся рыбаков, я возопил - «Чья сеть? Убирайте немедленно. Совсем уже офонарели». Большая часть рыбаков никак не отреагировала, некоторые негромко высказались в мою поддержку - действительно, совсем совесть потеряли некоторые с загребущими руками. Я повторил призыв с дополнением, что сеть сейчас выберу и вышвырну в помойку. На сию тираду некая хмурая личность с неприятным лицом отозвалась с основной мыслью о том, что вот все остальные на оставшихся погонных метрах пирса как-то умостились и не чирикают, и мне стоило бы брать пример с общей массы.
Среагировал я неожиданно для нарушителя - достал из кармана сотовый и позвонил своему другу, зам. директора ТИНРО. Пусть институт наш и не борется с браконьерами, но кому мне ещё было звонить?! Не понижая голоса, сообщил примерно следующее: «Представляешь, Игорь, пришел порыбачить, а тут прямо с пирса браконьеры сеть на корюшку заметнули! Позвони, пожалуйста, в тер. управление, пусть подъедут и разберутся». Несмотря на то, что друг на том конце провода ответил - кого и где я тебе сейчас найду?! и т.д., я отреагировал удовлетворенной нейтральной фразой и благодарностью, а, отключив телефон, объявил во всеуслышанье, но обращаясь к неприятной личности: «У Вас примерно 20-30 минут, дальше пеняйте на себя».
Через пару минут взятый «на слабо» браконьер дрогнул - подошёл к сети и вымотал её. К моему удовольствию, в сети к тому моменту запуталось несколько сотен вышеупомянутых колючек, и браконьеру оставалось либо варить их вместе с сетью или, что проще, выбросить снасть, не пытаясь выпутать колючий улов. Я доиграл сцену до конца: снова позвонил другу, ещё раз поблагодарил, и сказал, что присылать уже никого не нужно. После чего забросил свой самодур с освобожденной стороны пирса.
Надо сказать, никто из рыбаков ко мне не присоединился. Даже те, что вначале высказались в поддержку, как-то внутренне слегка ощетинились и дистанцировались. Не знаю, кем уж там они меня посчитали, но не любят у нас в России тех, кто может вот так открыто использовать административный ресурс. А может, кому-то из промолчавших было неприятно признавать - мы, мол, терпели, а «дядя» пришел и всё решил.
Не вознаградило меня в тот день и мирозданье. Понесшие потери окуневые стаи снова сплотились и массово вешались на крючки, так что мне пришлось все же перейти на другую сторону пирса к остальным рыбакам. Там я и выловил меньше десятка корюшек с приловом из молоди скумбрии, сельди-коносира и полурыла.
В этом году из южной части Японского моря, вслед за привычно уже мигрирующим японским анчоусом, к местным берегам подбежала японская же скумбрия. Вначале её облавливали только счастливые владельцы плавсредств, отслеживая появляющиеся в дальних бухтах «котлы», т.е. небольшие участки водной глади, вскипающие в ходе вечной борьбы за существование между поедающей анчоусов скумбрией и анчоусами, пытающимися убежать, в том числе и выпрыгивая в воздух. Впрочем, в воздухе подпрыгивающих рыбок охотно подхватывали вездесущие чайки. А рыбаки, подкравшись к «котлам», подбрасывали скумбрии схожие с вкусным анчоусом тяжелые блесны, называемые пилькерами, которые торопящаяся насытиться хищница тоже активно схватывала. С причалов же ловилась только скумбрийная молодь.
[Улов нашей первой совместной рыбалки с внуком]
Вода теплела, скопления скумбрии все прибывали и стали все чаще обнаруживаться вблизи пирсов. Отсюда уже можно добросить пилькер под нос кормящейся скумбрии. Поэтому, собираясь на очередную рыбалку с внуком, я прихватил, кроме самодуров, спиннинг, рассчитанный на заброс блесны массой 20-30 г. Пусть не сразу, но у нас получилось! Две откормленных скумбрии и вдобавок два местных рыбоядных хищника - южные одноперые [компьютерный редактор пытается исправить на «однополые»] терпуги, были нами изловлены.
[С крупной скумбрией]
[Терпуг окраской хорошо подходит к треникам внука]
Попутно вспомнилось как в 2016 году к берегам принесло несметные скопления молоди какого-то южного вида морских окуней из семейства скорпеновых. Больше всего эти с позволения сказать рыбки цвета медной мелочи напоминали узелки колючей проволоки - торчащими во все стороны острыми, слегка зазубренными колючками. Да и своими мизерными размерами мало от этих узелков отличались. Несмотря на миниатюрность, рыбы-недоразумения активно бросались на приманку самодура впереди желанной корюшки и занимали вакантные крючки, вынуждая рыбаков, накалываясь и матерясь в сердцах, грубо сдирать их. А после менять своё расположение на пирсе в надежде не попасть снастью в очередную колючую стаю.
[Так выглядит жареная малоротая корюшка]
В октябре того года во время отпуска во Владивостоке я выкроил денёк поудить с пирса корюшку. Отправился на автобусе на университетский пирс, куда и добираться удобно, и от дома недалеко. Ещё от остановки увидел - рыбаки на пирсе сидят довольно кучно, но только с двух сторон. Возле третьей - вообще никого (да, с четвертой стороны у пирса суша). Ободренный наличием свободного места, быстренько спускаюсь на пирс. Вот сюрприз - вдоль всей третьей стороны некто предприимчивый заметнул мелкоячеистую сеть. Поэтому никого из рыбаков здесь и не было, не оставалось места забрасывать самодур без риска зацепиться за сеть. Я был поражен - не ожидал такой наглости от браконьера.
Окинув взглядом собравшихся рыбаков, я возопил - «Чья сеть? Убирайте немедленно. Совсем уже офонарели». Большая часть рыбаков никак не отреагировала, некоторые негромко высказались в мою поддержку - действительно, совсем совесть потеряли некоторые с загребущими руками. Я повторил призыв с дополнением, что сеть сейчас выберу и вышвырну в помойку. На сию тираду некая хмурая личность с неприятным лицом отозвалась с основной мыслью о том, что вот все остальные на оставшихся погонных метрах пирса как-то умостились и не чирикают, и мне стоило бы брать пример с общей массы.
Среагировал я неожиданно для нарушителя - достал из кармана сотовый и позвонил своему другу, зам. директора ТИНРО. Пусть институт наш и не борется с браконьерами, но кому мне ещё было звонить?! Не понижая голоса, сообщил примерно следующее: «Представляешь, Игорь, пришел порыбачить, а тут прямо с пирса браконьеры сеть на корюшку заметнули! Позвони, пожалуйста, в тер. управление, пусть подъедут и разберутся». Несмотря на то, что друг на том конце провода ответил - кого и где я тебе сейчас найду?! и т.д., я отреагировал удовлетворенной нейтральной фразой и благодарностью, а, отключив телефон, объявил во всеуслышанье, но обращаясь к неприятной личности: «У Вас примерно 20-30 минут, дальше пеняйте на себя».
Через пару минут взятый «на слабо» браконьер дрогнул - подошёл к сети и вымотал её. К моему удовольствию, в сети к тому моменту запуталось несколько сотен вышеупомянутых колючек, и браконьеру оставалось либо варить их вместе с сетью или, что проще, выбросить снасть, не пытаясь выпутать колючий улов. Я доиграл сцену до конца: снова позвонил другу, ещё раз поблагодарил, и сказал, что присылать уже никого не нужно. После чего забросил свой самодур с освобожденной стороны пирса.
Надо сказать, никто из рыбаков ко мне не присоединился. Даже те, что вначале высказались в поддержку, как-то внутренне слегка ощетинились и дистанцировались. Не знаю, кем уж там они меня посчитали, но не любят у нас в России тех, кто может вот так открыто использовать административный ресурс. А может, кому-то из промолчавших было неприятно признавать - мы, мол, терпели, а «дядя» пришел и всё решил.
Не вознаградило меня в тот день и мирозданье. Понесшие потери окуневые стаи снова сплотились и массово вешались на крючки, так что мне пришлось все же перейти на другую сторону пирса к остальным рыбакам. Там я и выловил меньше десятка корюшек с приловом из молоди скумбрии, сельди-коносира и полурыла.