хотел ли сталин напасть на гитлера? ч.1
Originally posted by artyom_ferrier at Хотел ли Сталин напасть на Гитлера? Ч.1
Прежде всего, с прошедшим праздником!
Да, 9 Мая - это хороший праздник. Ибо это день поражения национал-социализма. А когда любая форма социализма терпит поражение - это хорошо. В мире становится больше свободы, больше здравомыслия. Вот и тогда, в 45-м, по крайней мере западная часть Германии освободилась от социализма, что нельзя не приветствовать.
Более того, и то, что восточная часть Германии и вся Восточная Европа оказались под властью большевизма - это, конечно, печально для них, но в конечном итоге именно это обстоятельство стало одним из главных факторов, позволивших разложить и демонтировать на сей раз уже советский социализм. И мир стал ещё лучше, ещё свободнее. Но это уже другая история.
Что же до той истории, которая про Вторую Мировую, то в современной России, пожалуй, она вызывает два главных вопроса, порождающих ожесточённые дискуссии.
Первый - смог бы СССР победить без Союзников-англосаксов? И тут обычно начинают сыпать цифрами, сколько СССР производил всякой разной военно значимой продукции сам, а сколько получил по Ленд-лизу, и сколько ресурсов страны Оси вынуждены были вгрохать в борьбу с англосаксами.
Но я бы подошёл с другой стороны. Если допустить, что у англосаксов нет войны с Германией, если они нейтральны - это означает, что нет морской блокады Германии, для начала. И это означает, что Гитлер покупает всё необходимое для своей промышленности (военной, в том числе) либо напрямую у англосаксов, либо в третьих странах, легко и непринуждённо. То есть, поставки стратегических материалов были бы вопросом не политики, а платёжеспособности. СССР воюет с Райхом (и его сателлитами), остальные - удовлетворяют спрос обеих сторон. Но кто может больше предложить на международном рынке? Думаю, ответ очевиден.
Союз, по хорошему счёту, в военных условиях мало что мог предложить, кроме золота. И пусть золотой запас на 41-й год составлял 2800 тонн, и это абсолютный максимум за всю российско-советско-российскую историю, но по нынешним ценам - это 110 миллиардов долларов. Сумма, конечно, не совсем копеечная, но, думаю, не надо объяснять, что это во много раз меньше годового(!) экспорта Германии что сейчас, что тогда? Она ведь всю дорогу производила массу качественных товаров, пользовавшихся спросом на внешних рынках. И если бы на торговых путях не стоял британский флот - Райх не имел бы дефицита ни в нефтянке, ни в молибдене-вольфраме-никеле для легирования броневой стали и сердечников бронебойных снарядов, ни в каучуке, ни в чём-либо ещё.
Думаю, людям, хоть немного представляющим себе проблемы Райха со стратегическими материалами, вполне ясно, насколько эффективней могла бы быть его военная промышленность, когда бы таких проблем не имела. На том - и довольно об этом.
Второй же «популярный» вопрос, с подачи незабвенного Богданыча, это - «А правда ли, что Сталин собирался напасть на Гитлера, а тот его просто опередил?»
В своё время я прочёл массу исследований как в пользу этой версии, так и против неё.
В первых утверждается, что концентрация войск и снаряжения на западных границах СССР, развёртывание там же тыловой инфраструктуры (штабной, госпитальной, ремонтной) - указывает на подготовку к наступлению.
Во вторых утверждается, что Красная Армия была совершенно не готова к активным наступательным действиям по состоянию на начало войны и не была бы готова ни две недели спустя, ни месяц. Что если бы Союз напал первым - последствия для него были бы ещё более печальными (как ни трудно это вообразить).
И вот прочитав сотни всяких исследований, мемуаров, дневников, документов - скажу честно: а хрен его знает, что именно было на уме у товарища Сталина. Вероятно, тут не обойтись без блюдечка и хорошего медиума.
По первой позиции, явная подготовка РККА на границе к наступательным действиям, можно возразить, что, в общем-то, предвоенная советская доктрина и предполагала сделать Красную Армию «самой наступающей», «малой кровью и на чужой территории», всякое такое. То есть, это совершенно не скрывалось, что планируется именно наступать вне зависимости от того, по какому сценарию начинается война и кто бьёт первым. Ибо - «оборону придумали трусы», а прикрытие развёртывания основных сил осуществляется глубокими ударами по противнику в ответ на его агрессию (реальную или мнимую). Тут - никаких америк не открывается. И «наступление» - не тождественно «нападению» (хотя к лету сорок первого уже бы никто никого не упрекнул за нападение на такого геноссе, как Гитлер, сколь угодно «вероломное»).
Замечу, в принципе-то наступление как форма обороны - концепция, вполне имеющая право на жизнь. В отличие от всякого бреда, типа, «для успешного наступления нужно троекратное превосходство в силах». Вернее, этот расчёт может быть правомерен на каком-то локально-тактическом уровне, но и то не всегда. Однако на стратегическом уровне - правила другие. И те же немцы после Польской кампании (где действительно имели превосходство в силах) - всегда наступали на противника, который численно был значительно сильнее их по всем военным средствам, считавшимся значимыми. До поры - вполне успешно наступали.
Более того, бывают ситуации, когда оборонять какую-то местность сил точно не хватит, а единственный здравый выход - перейти в наступление «от бессилия». Выбрать неожиданное, но «ключевое» место, ударить туда - и так, бывало, ход войн, считавшихся безнадёжно проигранными, переламывался кардинально. Это если по-умному ударить. А если по-дурацки - можно и двадцатикратное превосходство слить, и угодить в окружение к заведомо слабейшему, многократно хуже вооружённому противнику.
Не сказать, что все стратегические школы умеют добиваться таких феноменальных результатов, но по крайней мере одну я знаю, которая владела искусством раз за разом, из войны в войну, обладая даже тотальным господством в воздухе, загонять свои войска, включая массы бронетехники, в такие условия, где её чуть ли не консервным ножом вскрывали аборигены. Однако ж, в этот праздничный день - не будем показывать пальцем.
Поэтому - по второй позиции: о неготовности РККА к масштабным наступательным действиям против Германии. И тут приходится согласиться: да, в сорок первом Красная Армия была совершенно не готова к этому. Что доказал просто ход боевых действий в Начальный Период (да и в 42-м тоже, а местами и в 43-м).
И как ни покажется парадоксально, она была не готова к войне с Германией именно потому, что готовилась, очень усиленно и как «самая наступающая в мире армия». То есть, это был не пропагандистский штамп - это была реальная линия в подготовке войск и планировании их действий. Сокрушительный натиск, стремительный прорыв, глубокие удары, уничтожение авиации противника на аэродромах, массовая выброска десанта во вражеском тылу - всё это составляло приоритетные темы в довоенных планах и манёврах. На полном серьёзе. Вопросам же обороны, даже локальной и временной, внимание уделялось до такой степени мизерное, что пехота разучилась рыть траншеи. Считалось, что это пустая трата времени и сил, вполне можно обойтись в полевой обороне индивидуальными ячейками, а там то ли наши танки подоспеют, то ли красные соколы с неба вражеские полчища аннигилируют.
Древнее (с Первой Мировой) искусство рытья окопов, образующих связанную систему обороны, начали вспоминать только со Смоленского сражения, с середины июля. И то не везде. И это не передёргивание в генеральских мемуарах. На немецких хрониках первых недель видно, что их и пытались встретить в тех пресловутых ячейках, не удосужившись хоть как-то разумно оборудовать оборонительную позицию.
До войны же сама по себе настойчивость какого-нибудь военачальника в поднятии вопросов обороны, даже тактической, - могла быть сочтена «паникёрством», со всеми неблагоприятными для него последствиями. Он это понимал, потому особо никто и не рыпался. Даже те, кто в принципе соображал: невозможно успешно наступать, не умея организовывать продуманную, стойкую оборону на флангах. Тебе их просто подобьют, окружат твою ударную группировку, которая и так-то растратила топливо и боеприпасы на прорыв в глубину - и приветик. Это как бы «азбука», но вот в советском военном (а особенно политическом) руководстве доминировали люди, которые «букварь» не читали. Они сами революционные концепции писали, во главу угла ставя наступательный порыв, а всякие оборонительные рассуждения считали просто имманентно вредными для боевого духа.
Конечно, это представляется бредом: армия, которая умеет только наступать, но не обороняться. Примерно как фехтовальщик, который умеет только делать выпады, но не умеет принимать защитные стойки и парировать. Сколько он проживёт, спрашивается?
С другой стороны, и фехтовальщик, который умеет только(!) защищаться, но не колет сам - тоже рано или поздно будет пробит. Как и армия, которая бы умела только лишь вставать в глухую оборону и не предпринимать никаких наступательных действий. Рано или поздно её разведанные позиции задолбят снарядами и бомбами, найдут слабые места, прорвутся там, окружат, лишив снабжения.
Поэтому даже финская армия, насколько бы ни была слаба против РККА, наряду с обороной по линии Маннергейма предпринимала и активные наступательные действия, мобильными лёгкими группами, способными действовать в лесу, окружая многократно превосходившие их по силе советские дивизии, устраивая им котлы («мотти»), с большим успехом. Это, к слову, большой привет «каноническому» соотношению 3:1, якобы необходимому для наступления.
В общем и целом, просто не может быть успешной армии, заточенной только под оборону или только под наступление. Политически, конечно, кто-то первый объявляет войну и нападает (или нападает без объявления, или объявляет без нападения), но дальше война неизбежно дробится на череду наступательных и оборонительных эпизодов. И даже самая разудалая и «разударная» группировка прорыва ничего не будет стоить, если не умеет защищать свои фланги. Соответственно, это чушь собачья - армия, которая умеет хорошо наступать, но не умеет обороняться. Нет, если она не умеет обороняться, не отрабатывала это дело с необходимым усердием - она просто нихрена не умеет. И наступательные действия, когда она привыкла уповать на полнейшую пассивность противника, для неё гарантированно кончатся катастрофой. Что, собственно, и происходило со всеми советскими контрударами в Начальный Период (а их выжившим авторам оставалось лишь писать в мемуарах: «Но зато мы сковали значительные силы немцев, целую дивизию своей армией, и замедлили их продвижение... потому что им пришлось расчищать дороги от обгорелых остовов наших танков»).
И вот эти люди, отвечавшие в СССР за военное планирование и подготовку войск - они не то, чтобы полными идиотами были. Но по уровню военной культуры - в целом, конечно, уступали прусским заслуженным старпёрам, которые ещё в Первую Мировую занимали не последние командные и штабные должности, а для Вермахта были отобраны лучшие из них. И уж точно советские находились под гораздо более жёстким идеологическим прессом, довлевшим над всеми вопросами военного строительства, включая оперативное планирование и подготовку войск.
Подготовка же велась так, что и вопросы тактической обороны было крайне нежелательно отрабатывать или хотя бы поднимать, и даже для наступательных действий освоение матчасти было совершенно недостаточным. Что толку иметь новейшее и неплохое снаряжение, когда люди, которые должны были им пользоваться, продолжали учиться на совершенно неадекватных «пособиях».
Танкисты, предназначенные для Т-34 и КВ, учились на танкетках Т-18. И предполагалось, что пересев с пятитонной машины, имеющей движок «от запорожца», на пятидесятитонную, имеющую движок в пятьсот лошадей, - они тут же освоятся. Вернее, ничего не предполагалось, а просто было понимание, что новое снаряжение надо беречь пуще зеницы ока, ибо если чего-то поломают на учениях - приедут компетентные товарищи и обязательно найдут вредительство. Ибо - как же иначе?
Ну, неудивительно, что когда пришлось таки садиться на новые, с таким тщанием сбережённые танки, уже в условиях войны - у них массово летели движки, трансмиссия и ходовая прямо на марше, на ровной дороге. Тут, конечно, сыграли роль и «детские» технические болезни пока ещё довольно сыроватых машин (особенно, у КВ, с его исключительной по тем временам массой), но даже если б узлы и агрегаты работали идеально - всё равно их запорет водитель, который раньше просто не имел дела с подобной техникой.
Что уж говорить про боевое маневрирование (прикрытие складками местности и всякое такое) и боевое применение? Да оно, собственно, не особо-то и отрабатывалось. Применение танков - всё больше тяготело к тому, что можно видеть в эпохальном фильме «Если завтра война», где прут орды бэтэшек, заполонив собой всё поле. Подразумевалось, что смотрится это очень грозно. Но с немецкой точки зрения - очень «жирная» цель и для авиации, и для гаубичной артиллерии, и для противотанковой. Бей куда угодно - не промахнёшься.
И ведь в том фильме кадры - с реальных учений РККА. Именно так они проходили. Именно так пытались применять танки в начале войны. И после этого как-то даже нелепо спрашивать, куда делись советские мехкорпуса с их многотысячным парком. Тут уж и свойства матчасти как таковой имели сугубо третьестепенное значение. Думается, если б дать им Т-90, или «Оплоты», или даже Абрамсы - да всё то же самое было бы. Что-то по дороге потеряли бы, спалив фрикционы и убив ходовую, а то и просто в болотах утопив - что-то в бою, когда сами стрелять не умеют из этой конкретной системы, а гусеницы подставляют, в корму зайти себе позволяют.
Танк без обученного экипажа - это довольно беспомощная жестянка. Но при тех ошибках оперативного планирования, какие допускало советское командование - и обученные экипажи можно загнать в такие ловушки, где у них не то, что против немцев, против папуасов шансов не будет.
Точно так же, думается, если б дать тогда РККА современные ганшипы, штурмовые вертолёты, в любых количествах - угробили бы за милую душу. Ибо, чем отличается современный штурмовой вертолёт, будь то К-50, Ми-28Н, да хоть Апач Лонгбоу, от фронтового бомбера той поры? Меньшей скоростью и отсутствием оборонительного вооружения. Поэтому, как ни покажется удивительным, если натравить на современные вертушки тогдашние истребители - порвут только в путь.
Другое дело, что тактические ударные воздушные аппараты, по уму, не предполагается использовать без истребительного прикрытия, когда бы к ним могли безнаказанно приблизиться вражеские самолёты.
Но в советской практике начала войны это было обычным делом - посылать «толпы» бомберов без истребительного эскорта. Естественно, мало кто возвращался назад.
Однако ж, когда эскорт и был - от него, как правило, было мало толку. Да, это были не «птенцы» военного времени, подготовленные по двухмесячной программе «взлёт-посадка». Это были как бы кадровые лётчики. Но за исключением редких асов, прошедших Испанию, Халхин-Гол и парады над Красной Площадью, предвоенная подготовка пилотов проходила под лозунгом генерала Рычагова, главкома ВВС, «не надо фигурять». То есть, не выпендриваться, не морочиться фигурами «высшего» пилотажа (на самом деле - просто необходимыми приёмами воздушного боя).
Почему? Ну потому, что чем больше новички «фигуряют» (и вообще летают) - тем более вероятны аварии и жертвы. Неизбежны даже. И тем более вероятен визит компетентных товарищей, которые обязательно найдут виновных, гнусных вредителей, продавшихся с потрохами всем разведкам мира. А оно кому надо?
Поэтому для демонстрации лётных навыков для народа и руководства есть немногочисленные, но действительно умелые асы (которые в начале войны создали некоторые проблемы Люфтваффе даже на «ишаках» и «чайках»), а всем остальным пилотам - летать вредно. Тем более - «фигурять». Тем более - отрабатывать, упаси бог, действия в ночных или сложных метеорологических условиях. И такой подход немцы, разумеется, не могли не одобрить. Поскольку при нём, в действительности, уже не очень важно было, какая у советских лётчиков матчасть. Чем современнее - тем сложнее в пилотировании и применении, тем больше «дров» наломать можно, если учиться её осваивать, и жди тогда гостей-особистов.
Таким образом, следует признать, что РККА была катастрофически не готова ни к наступательной, ни к какой-либо иной войне с Германией. Не готова - на всех уровнях, но прежде всего - на самом высшем, где попросту отсутствовало понимание того, что нужно делать для повышения готовности к войне с таким противником, каким были тогда немцы. У кого же оно имелось, такое понимание, - за редкими исключениями старались держать его при себе, чтобы не огорчать своими «паникёрскими» соображениями товарища Мехлиса и даже товарища Сталина. Но когда и высказывались эти соображения - пусть за такую крамолу не всегда сразу уж репрессировали, но попросту отмахивались.
И отсюда, после всего сказанного про реальную неготовность РККА к войне с сильным и умным противником, нужно сказать и другое. Что всё это - вовсе не отменяет того допущения, что товарищ Сталин всерьёз вынашивал планы нападения на Германию. То есть, я не говорю, что он непременно это делал (я не залезал к нему в голову, у меня блюдечко спиритическое разбилось), но он вполне мог(!) это делать. И фактическая, понятная нынче неготовность РККА к схватке с немцами - тут не играла никакой роли.
To be continued.
Прежде всего, с прошедшим праздником!
Да, 9 Мая - это хороший праздник. Ибо это день поражения национал-социализма. А когда любая форма социализма терпит поражение - это хорошо. В мире становится больше свободы, больше здравомыслия. Вот и тогда, в 45-м, по крайней мере западная часть Германии освободилась от социализма, что нельзя не приветствовать.
Более того, и то, что восточная часть Германии и вся Восточная Европа оказались под властью большевизма - это, конечно, печально для них, но в конечном итоге именно это обстоятельство стало одним из главных факторов, позволивших разложить и демонтировать на сей раз уже советский социализм. И мир стал ещё лучше, ещё свободнее. Но это уже другая история.
Что же до той истории, которая про Вторую Мировую, то в современной России, пожалуй, она вызывает два главных вопроса, порождающих ожесточённые дискуссии.
Первый - смог бы СССР победить без Союзников-англосаксов? И тут обычно начинают сыпать цифрами, сколько СССР производил всякой разной военно значимой продукции сам, а сколько получил по Ленд-лизу, и сколько ресурсов страны Оси вынуждены были вгрохать в борьбу с англосаксами.
Но я бы подошёл с другой стороны. Если допустить, что у англосаксов нет войны с Германией, если они нейтральны - это означает, что нет морской блокады Германии, для начала. И это означает, что Гитлер покупает всё необходимое для своей промышленности (военной, в том числе) либо напрямую у англосаксов, либо в третьих странах, легко и непринуждённо. То есть, поставки стратегических материалов были бы вопросом не политики, а платёжеспособности. СССР воюет с Райхом (и его сателлитами), остальные - удовлетворяют спрос обеих сторон. Но кто может больше предложить на международном рынке? Думаю, ответ очевиден.
Союз, по хорошему счёту, в военных условиях мало что мог предложить, кроме золота. И пусть золотой запас на 41-й год составлял 2800 тонн, и это абсолютный максимум за всю российско-советско-российскую историю, но по нынешним ценам - это 110 миллиардов долларов. Сумма, конечно, не совсем копеечная, но, думаю, не надо объяснять, что это во много раз меньше годового(!) экспорта Германии что сейчас, что тогда? Она ведь всю дорогу производила массу качественных товаров, пользовавшихся спросом на внешних рынках. И если бы на торговых путях не стоял британский флот - Райх не имел бы дефицита ни в нефтянке, ни в молибдене-вольфраме-никеле для легирования броневой стали и сердечников бронебойных снарядов, ни в каучуке, ни в чём-либо ещё.
Думаю, людям, хоть немного представляющим себе проблемы Райха со стратегическими материалами, вполне ясно, насколько эффективней могла бы быть его военная промышленность, когда бы таких проблем не имела. На том - и довольно об этом.
Второй же «популярный» вопрос, с подачи незабвенного Богданыча, это - «А правда ли, что Сталин собирался напасть на Гитлера, а тот его просто опередил?»
В своё время я прочёл массу исследований как в пользу этой версии, так и против неё.
В первых утверждается, что концентрация войск и снаряжения на западных границах СССР, развёртывание там же тыловой инфраструктуры (штабной, госпитальной, ремонтной) - указывает на подготовку к наступлению.
Во вторых утверждается, что Красная Армия была совершенно не готова к активным наступательным действиям по состоянию на начало войны и не была бы готова ни две недели спустя, ни месяц. Что если бы Союз напал первым - последствия для него были бы ещё более печальными (как ни трудно это вообразить).
И вот прочитав сотни всяких исследований, мемуаров, дневников, документов - скажу честно: а хрен его знает, что именно было на уме у товарища Сталина. Вероятно, тут не обойтись без блюдечка и хорошего медиума.
По первой позиции, явная подготовка РККА на границе к наступательным действиям, можно возразить, что, в общем-то, предвоенная советская доктрина и предполагала сделать Красную Армию «самой наступающей», «малой кровью и на чужой территории», всякое такое. То есть, это совершенно не скрывалось, что планируется именно наступать вне зависимости от того, по какому сценарию начинается война и кто бьёт первым. Ибо - «оборону придумали трусы», а прикрытие развёртывания основных сил осуществляется глубокими ударами по противнику в ответ на его агрессию (реальную или мнимую). Тут - никаких америк не открывается. И «наступление» - не тождественно «нападению» (хотя к лету сорок первого уже бы никто никого не упрекнул за нападение на такого геноссе, как Гитлер, сколь угодно «вероломное»).
Замечу, в принципе-то наступление как форма обороны - концепция, вполне имеющая право на жизнь. В отличие от всякого бреда, типа, «для успешного наступления нужно троекратное превосходство в силах». Вернее, этот расчёт может быть правомерен на каком-то локально-тактическом уровне, но и то не всегда. Однако на стратегическом уровне - правила другие. И те же немцы после Польской кампании (где действительно имели превосходство в силах) - всегда наступали на противника, который численно был значительно сильнее их по всем военным средствам, считавшимся значимыми. До поры - вполне успешно наступали.
Более того, бывают ситуации, когда оборонять какую-то местность сил точно не хватит, а единственный здравый выход - перейти в наступление «от бессилия». Выбрать неожиданное, но «ключевое» место, ударить туда - и так, бывало, ход войн, считавшихся безнадёжно проигранными, переламывался кардинально. Это если по-умному ударить. А если по-дурацки - можно и двадцатикратное превосходство слить, и угодить в окружение к заведомо слабейшему, многократно хуже вооружённому противнику.
Не сказать, что все стратегические школы умеют добиваться таких феноменальных результатов, но по крайней мере одну я знаю, которая владела искусством раз за разом, из войны в войну, обладая даже тотальным господством в воздухе, загонять свои войска, включая массы бронетехники, в такие условия, где её чуть ли не консервным ножом вскрывали аборигены. Однако ж, в этот праздничный день - не будем показывать пальцем.
Поэтому - по второй позиции: о неготовности РККА к масштабным наступательным действиям против Германии. И тут приходится согласиться: да, в сорок первом Красная Армия была совершенно не готова к этому. Что доказал просто ход боевых действий в Начальный Период (да и в 42-м тоже, а местами и в 43-м).
И как ни покажется парадоксально, она была не готова к войне с Германией именно потому, что готовилась, очень усиленно и как «самая наступающая в мире армия». То есть, это был не пропагандистский штамп - это была реальная линия в подготовке войск и планировании их действий. Сокрушительный натиск, стремительный прорыв, глубокие удары, уничтожение авиации противника на аэродромах, массовая выброска десанта во вражеском тылу - всё это составляло приоритетные темы в довоенных планах и манёврах. На полном серьёзе. Вопросам же обороны, даже локальной и временной, внимание уделялось до такой степени мизерное, что пехота разучилась рыть траншеи. Считалось, что это пустая трата времени и сил, вполне можно обойтись в полевой обороне индивидуальными ячейками, а там то ли наши танки подоспеют, то ли красные соколы с неба вражеские полчища аннигилируют.
Древнее (с Первой Мировой) искусство рытья окопов, образующих связанную систему обороны, начали вспоминать только со Смоленского сражения, с середины июля. И то не везде. И это не передёргивание в генеральских мемуарах. На немецких хрониках первых недель видно, что их и пытались встретить в тех пресловутых ячейках, не удосужившись хоть как-то разумно оборудовать оборонительную позицию.
До войны же сама по себе настойчивость какого-нибудь военачальника в поднятии вопросов обороны, даже тактической, - могла быть сочтена «паникёрством», со всеми неблагоприятными для него последствиями. Он это понимал, потому особо никто и не рыпался. Даже те, кто в принципе соображал: невозможно успешно наступать, не умея организовывать продуманную, стойкую оборону на флангах. Тебе их просто подобьют, окружат твою ударную группировку, которая и так-то растратила топливо и боеприпасы на прорыв в глубину - и приветик. Это как бы «азбука», но вот в советском военном (а особенно политическом) руководстве доминировали люди, которые «букварь» не читали. Они сами революционные концепции писали, во главу угла ставя наступательный порыв, а всякие оборонительные рассуждения считали просто имманентно вредными для боевого духа.
Конечно, это представляется бредом: армия, которая умеет только наступать, но не обороняться. Примерно как фехтовальщик, который умеет только делать выпады, но не умеет принимать защитные стойки и парировать. Сколько он проживёт, спрашивается?
С другой стороны, и фехтовальщик, который умеет только(!) защищаться, но не колет сам - тоже рано или поздно будет пробит. Как и армия, которая бы умела только лишь вставать в глухую оборону и не предпринимать никаких наступательных действий. Рано или поздно её разведанные позиции задолбят снарядами и бомбами, найдут слабые места, прорвутся там, окружат, лишив снабжения.
Поэтому даже финская армия, насколько бы ни была слаба против РККА, наряду с обороной по линии Маннергейма предпринимала и активные наступательные действия, мобильными лёгкими группами, способными действовать в лесу, окружая многократно превосходившие их по силе советские дивизии, устраивая им котлы («мотти»), с большим успехом. Это, к слову, большой привет «каноническому» соотношению 3:1, якобы необходимому для наступления.
В общем и целом, просто не может быть успешной армии, заточенной только под оборону или только под наступление. Политически, конечно, кто-то первый объявляет войну и нападает (или нападает без объявления, или объявляет без нападения), но дальше война неизбежно дробится на череду наступательных и оборонительных эпизодов. И даже самая разудалая и «разударная» группировка прорыва ничего не будет стоить, если не умеет защищать свои фланги. Соответственно, это чушь собачья - армия, которая умеет хорошо наступать, но не умеет обороняться. Нет, если она не умеет обороняться, не отрабатывала это дело с необходимым усердием - она просто нихрена не умеет. И наступательные действия, когда она привыкла уповать на полнейшую пассивность противника, для неё гарантированно кончатся катастрофой. Что, собственно, и происходило со всеми советскими контрударами в Начальный Период (а их выжившим авторам оставалось лишь писать в мемуарах: «Но зато мы сковали значительные силы немцев, целую дивизию своей армией, и замедлили их продвижение... потому что им пришлось расчищать дороги от обгорелых остовов наших танков»).
И вот эти люди, отвечавшие в СССР за военное планирование и подготовку войск - они не то, чтобы полными идиотами были. Но по уровню военной культуры - в целом, конечно, уступали прусским заслуженным старпёрам, которые ещё в Первую Мировую занимали не последние командные и штабные должности, а для Вермахта были отобраны лучшие из них. И уж точно советские находились под гораздо более жёстким идеологическим прессом, довлевшим над всеми вопросами военного строительства, включая оперативное планирование и подготовку войск.
Подготовка же велась так, что и вопросы тактической обороны было крайне нежелательно отрабатывать или хотя бы поднимать, и даже для наступательных действий освоение матчасти было совершенно недостаточным. Что толку иметь новейшее и неплохое снаряжение, когда люди, которые должны были им пользоваться, продолжали учиться на совершенно неадекватных «пособиях».
Танкисты, предназначенные для Т-34 и КВ, учились на танкетках Т-18. И предполагалось, что пересев с пятитонной машины, имеющей движок «от запорожца», на пятидесятитонную, имеющую движок в пятьсот лошадей, - они тут же освоятся. Вернее, ничего не предполагалось, а просто было понимание, что новое снаряжение надо беречь пуще зеницы ока, ибо если чего-то поломают на учениях - приедут компетентные товарищи и обязательно найдут вредительство. Ибо - как же иначе?
Ну, неудивительно, что когда пришлось таки садиться на новые, с таким тщанием сбережённые танки, уже в условиях войны - у них массово летели движки, трансмиссия и ходовая прямо на марше, на ровной дороге. Тут, конечно, сыграли роль и «детские» технические болезни пока ещё довольно сыроватых машин (особенно, у КВ, с его исключительной по тем временам массой), но даже если б узлы и агрегаты работали идеально - всё равно их запорет водитель, который раньше просто не имел дела с подобной техникой.
Что уж говорить про боевое маневрирование (прикрытие складками местности и всякое такое) и боевое применение? Да оно, собственно, не особо-то и отрабатывалось. Применение танков - всё больше тяготело к тому, что можно видеть в эпохальном фильме «Если завтра война», где прут орды бэтэшек, заполонив собой всё поле. Подразумевалось, что смотрится это очень грозно. Но с немецкой точки зрения - очень «жирная» цель и для авиации, и для гаубичной артиллерии, и для противотанковой. Бей куда угодно - не промахнёшься.
И ведь в том фильме кадры - с реальных учений РККА. Именно так они проходили. Именно так пытались применять танки в начале войны. И после этого как-то даже нелепо спрашивать, куда делись советские мехкорпуса с их многотысячным парком. Тут уж и свойства матчасти как таковой имели сугубо третьестепенное значение. Думается, если б дать им Т-90, или «Оплоты», или даже Абрамсы - да всё то же самое было бы. Что-то по дороге потеряли бы, спалив фрикционы и убив ходовую, а то и просто в болотах утопив - что-то в бою, когда сами стрелять не умеют из этой конкретной системы, а гусеницы подставляют, в корму зайти себе позволяют.
Танк без обученного экипажа - это довольно беспомощная жестянка. Но при тех ошибках оперативного планирования, какие допускало советское командование - и обученные экипажи можно загнать в такие ловушки, где у них не то, что против немцев, против папуасов шансов не будет.
Точно так же, думается, если б дать тогда РККА современные ганшипы, штурмовые вертолёты, в любых количествах - угробили бы за милую душу. Ибо, чем отличается современный штурмовой вертолёт, будь то К-50, Ми-28Н, да хоть Апач Лонгбоу, от фронтового бомбера той поры? Меньшей скоростью и отсутствием оборонительного вооружения. Поэтому, как ни покажется удивительным, если натравить на современные вертушки тогдашние истребители - порвут только в путь.
Другое дело, что тактические ударные воздушные аппараты, по уму, не предполагается использовать без истребительного прикрытия, когда бы к ним могли безнаказанно приблизиться вражеские самолёты.
Но в советской практике начала войны это было обычным делом - посылать «толпы» бомберов без истребительного эскорта. Естественно, мало кто возвращался назад.
Однако ж, когда эскорт и был - от него, как правило, было мало толку. Да, это были не «птенцы» военного времени, подготовленные по двухмесячной программе «взлёт-посадка». Это были как бы кадровые лётчики. Но за исключением редких асов, прошедших Испанию, Халхин-Гол и парады над Красной Площадью, предвоенная подготовка пилотов проходила под лозунгом генерала Рычагова, главкома ВВС, «не надо фигурять». То есть, не выпендриваться, не морочиться фигурами «высшего» пилотажа (на самом деле - просто необходимыми приёмами воздушного боя).
Почему? Ну потому, что чем больше новички «фигуряют» (и вообще летают) - тем более вероятны аварии и жертвы. Неизбежны даже. И тем более вероятен визит компетентных товарищей, которые обязательно найдут виновных, гнусных вредителей, продавшихся с потрохами всем разведкам мира. А оно кому надо?
Поэтому для демонстрации лётных навыков для народа и руководства есть немногочисленные, но действительно умелые асы (которые в начале войны создали некоторые проблемы Люфтваффе даже на «ишаках» и «чайках»), а всем остальным пилотам - летать вредно. Тем более - «фигурять». Тем более - отрабатывать, упаси бог, действия в ночных или сложных метеорологических условиях. И такой подход немцы, разумеется, не могли не одобрить. Поскольку при нём, в действительности, уже не очень важно было, какая у советских лётчиков матчасть. Чем современнее - тем сложнее в пилотировании и применении, тем больше «дров» наломать можно, если учиться её осваивать, и жди тогда гостей-особистов.
Таким образом, следует признать, что РККА была катастрофически не готова ни к наступательной, ни к какой-либо иной войне с Германией. Не готова - на всех уровнях, но прежде всего - на самом высшем, где попросту отсутствовало понимание того, что нужно делать для повышения готовности к войне с таким противником, каким были тогда немцы. У кого же оно имелось, такое понимание, - за редкими исключениями старались держать его при себе, чтобы не огорчать своими «паникёрскими» соображениями товарища Мехлиса и даже товарища Сталина. Но когда и высказывались эти соображения - пусть за такую крамолу не всегда сразу уж репрессировали, но попросту отмахивались.
И отсюда, после всего сказанного про реальную неготовность РККА к войне с сильным и умным противником, нужно сказать и другое. Что всё это - вовсе не отменяет того допущения, что товарищ Сталин всерьёз вынашивал планы нападения на Германию. То есть, я не говорю, что он непременно это делал (я не залезал к нему в голову, у меня блюдечко спиритическое разбилось), но он вполне мог(!) это делать. И фактическая, понятная нынче неготовность РККА к схватке с немцами - тут не играла никакой роли.
To be continued.