Слободан Милошевич: штрихи к портрету. Часть 3
Оригинал взят у richteur
8. В 1991-1995, несмотря на кровавую и дорогую войну в Хорватии и Боснии, экономические санкции (фактически - полную блокаду) Запада, обнищание народа, дефицит и гиперинфляцию, Милошевич стабильно сохранял высокий рейтинг, и несмотря на то, что оппозиция постоянно испытывала прочность его режима, для нации и международного сообщества актуальным оставался вопрос «Кто, если не Слобо?». Альтернатива выглядела удручающей: либо популярный в народе, но совершенно «неформатный» для Запада доктор Шешель, либо ворох карликовых либеральных фюреров, чьи объединения со стереотипными названиями типа «Сербская демократическая партия» и «Демократическая партия Сербии» (существовали одновременно) то объединялись, то размежевывались. К тому же на начало 1996 года Сербогория выглядела самой стабильной державой бывшей Югославии, наравне со Словенией: на ее территории не велось войны, в отличие от перелопаченных взрывчаткой Хорватии и Боснии, а уж с Македонией (в то, что она просуществует хотя бы 10 лет не верили даже ее правители) и сравнивать смешно.
Претенденты на престол. Вверху слева - Воислав Шешель, справа - Зоран Джинджич. Внизу слева - Вук Драшкович, справа - Воислав Коштуница.
Но... «Милошевизм» погубила не столько война, сколько мир. Со страны в конце 1995 сняли санкции, экономика стала оздоравливаться, сербы и черногорцы отвлеклись от физического выживания и посмотрели по сторонам. Результат им не понравился. Отношения со всеми странами были натянутыми, даже с Россией (Ельцин неприязненно относился к Милошевичу из-за того, что последний в августе 91-го неосмотрительно поддержал ГКЧП); все соседи кроме Румынии ненавидели белградский режим и желали ему падения; в своем развитии страна была отброшена на 20 лет назад, часть предприятий закрылась, а другая была под шум войны приватизирована родственниками Милошевича и аффилированными с ним кланами, рабочим коллективам же от этого дележа перепало мало. Некогда высокопроизводительное сельское хозяйство было разорено отсутствием заказов. Армия находилась в депрессии от постоянных сокращений и пассивного сидения в казармах в момент, когда хорваты и боснийцы громили сербов в своих республиках. По сути, из электората у Милошевича остались только бюджетники, пенсионеры и беженцы, составлявшие явно не большинство избирателей.
Агитационная песня сербских добровольцев "Серба хранит Слава и Бог".
9.Тем временем, сам Милошевич перестал быть актуальным для Запада, он смотрелся таким же анахронизмом как СФРЮ в 1991 году. Уступчивый и услужливый когда речь шла о внешней политике, Слободан был непреклонным в решении внутренних вопросов. Поэтому как немаленькая промышленность СРЮ, так и существенные запасы природных ископаемых продолжали оставаться в сербских руках, пусть это в основном и были руки уголовников и номенклатуры. Особенно аппетитно выглядели Черногория и Косово - первая, перейдя под юрисдикцию Запада, могла бы замкнуть непрерывную цепь про-НАТОвских режимов вплоть до Ближнего Востока, а второе сулило баснословные прибыли при своем «открытии» миру. Так что в долгосрочной перспективе Милошевич был обречен. Методика цветных революций еще не была отработана «на пятерку», события 1989 года выглядели скорее как падение морально и экономически обанкротившихся коммунистических геронтократий. Режим же Милошевича был динамичным и агрессивным и был готов бороться за свое существование. Очередная попытка нащупать слабое место Сербии была предпринята в 1996-1997 годах.
Либеральная оппозиция Милошевичу в 1996 году объединилась в коалицию "Вместе" (Заjедно).
В это время в стране проводились локальные и муниципальные выборы, на которых социалисты Милошевича утратили контроль за доброй половиной страны, включая все крупные города - пост мэра Белграда должен был занять «сербский Навальный» - Зоран Джинджич. Но власть осуществила грубый «вброс» бюллетеней, реакцией на что стали распространяющиеся по всей стране акции протеста. Наибольшего размаха оппозиционное движение достигло в Белграде, где в декабре 1996 года число протестующих насчитывало 200 тысяч человек. Изначально Милошевич пытался разогнать их, натравливая на оппозиционеров своих сторонников из глубинки. Но удалось набрать только 60 тысяч контрдемонстрантов вместо планируемых полумиллиона. Здесь режим Милошевича совершил первую ошибку, переоценив свою популярность в народе. Теперь на митинги ходили не только вечно мятежные студенты и неопрятные интеллигенты в возрасте, но и рабочие, служащие, пенсионеры, рассматривавшие власть как бездарную и беспардонную силу, доведшую экономику до ручки, превратившие Сербию в государство-изгоя, да вдобавок нагло фальсифицирующую народное волеизъявление. При этом симпатий к оппозиционным демагогам у демонстрантов могло вовсе и не быть - они просто считали, что Милошевичу необходимо преподать урок.
В 1996-97 на митинги выходил каждый 6-й белградец. На фото - студенческая демонстрация под лозунгом "Белград - это целый мир".
Власть дрогнула. В начале января 1997 года высшие должностные лица выразили принципиальную готовность к диалогу с оппозицией. Причины этого были понятны - к этому времени правительство подверглось осуждению не только большей части европейских стран, но и Сербской Православной Церкви, чей синод официально заявил о «сфальсифицированности выборов» и «бесчеловечности режима». Впрочем, хитрый Милошевич умудрился выйти сухим из воды. Полиция успешно сдерживала протест вплоть до февраля 1997, когда часть митингующих убралась с улиц из-за морозов, а части это просто надоело. Когда ряды демонстрантов поредели, коалиция «Вместе» стала заметно сговорчивей и в итоге пошла на компромисс с Милошевичем. Весной бунт окончательно сошел на нет, а летом оппозиционный альянс раскололся. Джинджич таки стал столичным градоначальником, но уже в октябре его выкинули с этой должности. Стало ясно, что Милошевич - настоящий мастер интриги, умеющий, как в восточных единоборствах, использовать к своей выгоде силу оппонента, и тупо сковырнуть его не получится. Тем временем, Милошевич пересел из кресла президента Сербии в кресло президента Югославии (передав себе же все свои бывшие полномочия, оставив главе Сербии одни лишь декоративные функции) и был готов законно править еще 4, а то и 8 или даже 12 лет...
10.Тем временем в другой союзной республике - Черногории - кипели свои страсти. Когда говорим об этой солнечной стране, нужно помнить только два имени: Момир Булатович и Мило Джуканович (он же Мило-Бритва, он же Мило-король, он же Мило-босс). Они олицетворяют два пути развития данного края: Булатович - просербский и социалистический, Джуканович - прозападный, с опорой на дикий капитализм. Изначально президентом республики стал 34-летний Момир Булатович - верный соратник Милошевича по «антибюрократической революции», а 26-летний «вундеркинд»-комсомолец Джуканович был у него на подхвате, через 3 года официально получив должность премьер-министра, став, таким образом, самым юным чиновником такого уровня в Европе.
1991 год. Слева - Мило Джуканович, справа Момир Булатович. Подпись: "Сколько работы нас ждет?!".
Поначалу Джуканович старательно оправдывал доверие, переходя в своем рвении границы разумного, например, заявляя, что он ненавидит шахматы из-за того, что на флаге Хорватии изображена «шахматная доска», аттестовал себя как оголтелого серба и радикального социалиста. «Переобулся» он в 1997 году, когда между ним и Булатовичем возник конфликт за лидерство в правящей партии - Демократической партии социалистов Черногории. Юнец Джуканович ухитрился подсидеть бывшего шефа, и не только захватить партлидерство, но еще и выиграть у него президентские выборы (правда, с перевесом в 1-2%). Есть информация, что Джуканович получил деньги и силовой ресурс, необходимые для «работы» с избирателями благодаря своим связям в мафии, в частности, крышуя трафик табака и наркотиков, терроризируя целые города с помощью бандитов непонятной национальности.
Оба "больших человека" Черногории были заядлыми игроками в баскетбол, причем 196-сантиметровый Джуканович не всегда обыгрывал более приземистого Булатовича.
Булатович не остался в долгу - верный Милошевич взял его на повышение в Белград, на должность союзного премьер-министра - и начал вышибать из под бывшего подопечного одну платформу за другой. Во-первых, сформировал свое движение - Социалистическую Народную Партию Черногории, отобравшую у ДПС немало мандатов. Во-вторых, организовал поправки к конституции Югославии, согласно которым Черногория посылает в верхнюю палату парламента не фиксированное число депутатов - наравне с Сербией, а исходя из численности своего населения, т. е. в 10 раз меньше, чем Сербия. В-третьих, на локальных выборах в Черногории пол-страны поддержало Булатовича, позволив его сторонникам создать множество плацдармов, опираясь на которые возможно было бы захватить власть в Республике мирным или вооруженным путем. По сути дела, Джукановича терпели только потому, что он оставался единственным «незапятнанным» политиком такого ранга в СРЮ, вернее - единственным, с которым Запад соглашался иметь дело.
Мило Джуканович пришел к успеху. А чем можешь похвастаться ты?
Пользуясь этим, Джуканович на всех парах двигал Черногорию к независимости. Он окончательно перекрасился в черногорские националисты, выделял деньги на создание букварей «черногорского языка», перевел внутриреспубликанские расчеты на немецкую марку, а потом и евро, создавал незаконные вооруженные формирования и, конечно, активно путал свой карман с государственным. Не могу не провести параллели с разворачивающимся ныне «чайкагейтом», реакция на который, впрочем, была более чем безразличный - и неудивительно: если глава 600-тысячной страны, занимающий эту должность под разными названиями без перерыва почти 25 лет ворует из бюджета так, что официально занимает 20-е место в списке Forbes, то деятельность российских чиновников в сравнении с этим выглядит невинной детской игрой в крысу.
Становится понятно, что игра Милошевича с Джукановичем была тонкой: планировалось утрясти косовскую ситуацию, после чего прихлопнуть гада «роял-флешем» из митингов оппозиции, забастовок, гастролей сербских уголовников и обвинений в коррупции. Но где тонко, там и рвется...
11.Редко, но доводилось встречать обвинения Милошевича в коммунизме. Постараюсь развеять эту выдумку. Хоть Слободан и был лидером Социалистической партии - прямой наследнице сербского Союза Коммунистов, разумеется, ни в какие идеалы Маркса-Энгельса он не верил. Коммунизм - вообще идеология для людей до 25 лет. Милошевич же был «прогрессивным партийным работником», поездившим по миру и многое понявшим. Прежде всего, он осознал, что ориентироваться можно только на Запад, а ему коммунистическую Сербию как партнера не продать. В результате, уже в 1992 году Милошевич убирает красную звезду с флага Югославии (кстати, вопреки итогам референдума), принимает новый эскиз герба без коммунистической атрибутики, переименовывает города и улицы по всей стране (столице Черногории Титограду было возвращено историческое имя Подгорица, Титова Митровица и Титово Ужице стали Косовской Митровицей и Ужице и т.п.). Милошевич постепенно отправляет в отставку всех функционеров старого режима, и все реже использует в своих речах левые идеологемы. Наконец, Милошевич переходит к приватизации госсобственности и запускает программу «шоковой терапии». Если бы это словосочетание не было скомпрометировано, курс Милошевича можно было бы обозначить как национал-социалистический. В 1988-1994 и 1998-2000 годах режим использовал откровенно националистическую риторику и пользовался поддержкой крайне правых движений, хотя формально и был левым, да и на всех выборах блокировался с карманной партией жены Милошевича «JУЛ», югославскими левыми. В целом же, создается впечатление, что идеология для Милошевича вообще была не очень важна, гораздо больше его интересовала сама власть и те возможности, которая она дает. А если ради власти нужно поступиться какими-либо принципами - приверженностью коммунизму, сербскому национализму, славянскому братству - то это нужно сделать.
Агитация за социалистов Милошевича ничем не отличалась от той, что ныне использует "ЕдРо".
Впрочем, безумным диктатором, каким его часто силятся изобразить западные и либеральные российские СМИ Милошевич не был. По соседству были диктаторы настоящие - Франьо Туджман и Алия Изетбегович. Туджман яростно боролся с независимой прессой, произносил расистские и милитаристские речи, вторгался с армией на территорию Боснии, а в 1995 против воли парламента внезапно и вероломно прервал налаживающийся переговорный процесс с Сербской Краиной и уничтожил ее военной силой. Примерно то же самое можно сказать об Изетбеговиче, который, кроме всего прочего еще и вел открытую исламистскую пропаганду и привечал моджахедов из «мусульманского интернационала». Милошевич же не был диктатором по своей природе, хотя и отличался крайней властностью и авторитарностью натуры. Скорее, это тип жесткого парламентского политика типа Черчилля, де Голля или Коля - не без некоторых идеалов и даже мессианства , но из-за местного менталитета и чрезвычайных обстоятельств вынужденный править сурово и поступать непорядочно. Однако вернемся к «краеугольному камню» Балкан - албанскому вопросу.
Энвер Ходжа был самым одиозным из всех коммунистических правителей.
12.Наверное, многим известно, что Албания - самая бедная страна Европы и была самой страшной страной соцлагеря. Установив в 40-е годы жесткий сталинизм, страна отказалась его развенчивать после XX съезда КПСС и превратилась в китайскую марионетку, разорвав отношения почти со всем миром. В 1979 году поссорились и с китайцами, начавшими дэн-сяопиновские реформы и попали в тотальную изоляцию. Все это время страной правил Энвер Ходжа, единственный из коммунистических лидеров открытый бисексуал, изнасиловавший немало членов Политбюро, а одного из них даже застреливший прямо в ходе Пленума. В 1985 году, однако, он загнулся и руль перешел в руки официального наследника Рамиза Алии, приступившего к осторожной демократизации - которая, как это обычно и бывает, была прочно сопряжена с деградацией. В 1992 году коммунисты окончательно утратили власть, перешедшую к албанским ельциным, принявшимся активно разворовывать все то немногое, что было в стране. В экономике было разрешено ВСЁ, поэтому именно в Албании развернулась самая деятельность финансовых пирамид с самыми трагическими в истории последствиями.
Албанские "обманутые вкладчики" пытаются получить свои деньги.
Первые албанские пирамиды были основаны экс-коммунистами в попытке легализовать партийные кассы, но очень скоро на сцену вышли гораздо более серьезные игроки - представители разных шаек албанской мафии. Шайки контролировали солидные отрасли международного бизнеса - подторговывали людишками, наркотиками, поставляли в Югославию санкционные товары, и первоначально пирамиды были им интересны как способ отмыть криминальные деньги. Но вскоре выяснилось, что спекулятивная деятельность по т. н. «схемам Понци» приносит гораздо больший доход, чем даже бандитизм. Народ, не доверявший госбанкам с готовностью понес содержимое своих кубышек в казну куда более респектабельных мафиозных контор. К концу 1996 года обязательства перед вкладчиками составили более половины ВВП Албании, но правительство демократов не обращало на это внимания, потому что мафиози щедро заносили им. И тем не менее, когда в январе следующего года заминки с выплатой очередных процентов участникам пирамиды стали неприличными, власть попыталась наложить лапу на счета «МММ-щиков», против чего выступил народ. На улицы вышли более 200 тысяч «обманутых вкладчиков», которых официально поддержала политическая оппозиция, представленная преимущественно экс-коммунистами, ветераны албанского КГБ, а также мафиозные структуры. Армия и полиция отказались стрелять в народ, и тогда демократы бросили против восставших собственных боевиков, организовав раздачу гражданским стрелкового оружия. В стране началась гражданская война, сопровождаемая колоссальными разрушениями, сотнями жертв и иностранной интервенцией. Из тюрем были выпущены все заключенные, имущество воинских частей было разграблено. Это и является наиболее существенным для нашей истории моментом. Более полумиллиона единиц оружия оказалось в руках агрессивно настроенных албанцев. С учетом прозрачности албанско-сербской границы и отработанного криминального транзита из Албании в Косово это говорило об одном: у Милошевича начнутся серьезные проблемы.
Сербский орел побеждает албанского. Скоро выйдет наоборот.
13.К осени 1997 года Албания более-менее замирилась, зато в Косово началась эскалация конфликта. К этому времени из разрозненных партизанских группировок была соткана УЧК - Армия освобождения Косова, возглавленная амбициозными и крайне жестокими лидерами типа Адема Яшари и Хашима Тачи. Первый был убит сербами в ходе совместной армейско-полицейской операции по штурму его клановой цитадели в Дренице, причем у албанцев имелись пулеметы и даже легкая артиллерия. Атакуя укрепленный дом, случайно перебили множество гражданских, которых Яшари намеренно выставил на линию огня. Уже тогда вырисовывались контуры будущей тактики косоваров - активно прикрываться безоружными, женщинами и детьми, используя их как вольных или невольных заложников, связывая таким образом руки служителям закона.
Адем Яшари, глава косовских террористов до 1998 года.
Дреницкий инцидент марта 1998 года стал поводом для США объявить о готовности к военному вмешательству в дела Сербии, т. е. бомбардировки страны могли начаться на год раньше, и только бешеная изворотливость Милошевича позволила оттянуть время. Сам по себе ход военных действий в Косово и последующая операция НАТО «Союзная сила» достаточно хорошо изучена и я не стану затрагивать эти материи в своей статье. Скажу лишь, что УЧК была типичной террористической организацией, безжалостно относящейся как к чужим, так и к своим. Нормальным для нее было под угрозой оружия сгонять тысячи мирных албанцев в таборы беженцев, чтобы обезопасить свои партизанские лагеря в лесах от сербской авиации и артиллерии, и то, что десятки стариков и детей, которым не доставалось даже палаток, умирали от голода и холода их нисколько не волновало. Более того, доказаны случаи, когда переодетые в сербскую форму боевики на камеру инсценировали или даже реально производили казни гражданского населения и продавали отснятый материал западным новостным агентствам. Если так косовские террористы поступали по отношению к своему народу, то что ждало сербов? Иными словами, УЧК представляла собой абсолютное зло, хуже даже «Аль-Каиды» и «Талибана» и с ними нужно было бороться любыми методами, что и делал Милошевич.
Руководство УЧК. Модный тип в рубашке, с внешностью порноактера - Хашим Тачи, будущий премьер-министр "независимого" Косово.
Летом-осенью 1998 года сербские силы безопасности истребили большую часть террористов, избежав при этом ненужных жертв со стороны гражданских. Американцы очень хотели извлечь из этих действий сербских силовиков легальный casus belli, но так и не преуспели в этом. Более того, Милошевич отошел от политики апартеида в Косово и принялся формировать широкую фракцию лоялистов из самих албанцев, раздавая им политические посты, собственность и оружие и выделяя им зоны ответственности, которые должны были быть очищены от террористов. Это, кстати, противоречит широко разрекламированному западной пропагандой т. н. «плану Подкова», согласно которому большая часть албанского населения края должна была быть изгнана военной силой из Косово. Шли переговоры по итогам которых Косово имело шансы стать третьей республикой в СРЮ. Наконец, сербские власти проводят референдум, который должен был решить - нужно ли приглашать иностранных посредников для решения ситуации в Косово? Это был ответ на обвинения некоторых западных политиков и СМИ в том, что Милошевич проводит политику, противоречащую мнению большинства граждан. 95% проголосовало за решения проблемы своими силами.
Плакат, призывавший сербов голосовать против иностранного вмешательства в дела Сербии. Они так и сделали, но это их не спасло.
Тут происходит крайне спорный «инцидент в Рачаке», Милошевичу предъявляют ультиматум, более походящий на безоговорочную капитуляцию. К примеру, из Косово должны были быть выведены все федеральные войска и введен 30-тысячный контингент НАТО, сербские правительственные, парламентские и судебные органы теряли свою юрисдикцию на территории края, однако в их состав должны были быть обязательные представители албанского населения - и так далее. Подписание такого договора должно было поставить крест на карьере любого политика - и Милошевич отказался.
Последствия "гуманитарных бомбардировок" в центре Белграда. Фото из личной коллекции.
Что случилось дальше - всем известно. На территорию Югославии обрушились тонны бомб, и республика, чья военная техника на 1-2 поколения отставала от техники НАТО оказалась практически беззащитной. Почти вся военная инфраструктура была уничтожена, велся воздушный террор и против гражданского населения. Погибли сотни мирных жителей. И тем не менее, Сербия держалась более 3 месяцев. Большая часть армии была сохранена, что заставило НАТО отказаться от запланированной ранее сухопутной операции. Считавшиеся ранее неуязвимыми американские истребители и штурмовики были сбиты югославскими ПВО в количестве от 2 до 10 штук. Кроме того, именно сербский вопрос расколол ранее монолитное общественное мнение. Нейтральный ранее Китай и Россия, прежде плетущаяся в фарватере политики Госдепартамента США, открыто выказали несогласие со столь грубым вмешательством в дела другого государства. И теперь уже можно сделать вывод, что выиграв Косово - Америка потеряла Россию.
8. В 1991-1995, несмотря на кровавую и дорогую войну в Хорватии и Боснии, экономические санкции (фактически - полную блокаду) Запада, обнищание народа, дефицит и гиперинфляцию, Милошевич стабильно сохранял высокий рейтинг, и несмотря на то, что оппозиция постоянно испытывала прочность его режима, для нации и международного сообщества актуальным оставался вопрос «Кто, если не Слобо?». Альтернатива выглядела удручающей: либо популярный в народе, но совершенно «неформатный» для Запада доктор Шешель, либо ворох карликовых либеральных фюреров, чьи объединения со стереотипными названиями типа «Сербская демократическая партия» и «Демократическая партия Сербии» (существовали одновременно) то объединялись, то размежевывались. К тому же на начало 1996 года Сербогория выглядела самой стабильной державой бывшей Югославии, наравне со Словенией: на ее территории не велось войны, в отличие от перелопаченных взрывчаткой Хорватии и Боснии, а уж с Македонией (в то, что она просуществует хотя бы 10 лет не верили даже ее правители) и сравнивать смешно.
Претенденты на престол. Вверху слева - Воислав Шешель, справа - Зоран Джинджич. Внизу слева - Вук Драшкович, справа - Воислав Коштуница.
Но... «Милошевизм» погубила не столько война, сколько мир. Со страны в конце 1995 сняли санкции, экономика стала оздоравливаться, сербы и черногорцы отвлеклись от физического выживания и посмотрели по сторонам. Результат им не понравился. Отношения со всеми странами были натянутыми, даже с Россией (Ельцин неприязненно относился к Милошевичу из-за того, что последний в августе 91-го неосмотрительно поддержал ГКЧП); все соседи кроме Румынии ненавидели белградский режим и желали ему падения; в своем развитии страна была отброшена на 20 лет назад, часть предприятий закрылась, а другая была под шум войны приватизирована родственниками Милошевича и аффилированными с ним кланами, рабочим коллективам же от этого дележа перепало мало. Некогда высокопроизводительное сельское хозяйство было разорено отсутствием заказов. Армия находилась в депрессии от постоянных сокращений и пассивного сидения в казармах в момент, когда хорваты и боснийцы громили сербов в своих республиках. По сути, из электората у Милошевича остались только бюджетники, пенсионеры и беженцы, составлявшие явно не большинство избирателей.
Click to viewАгитационная песня сербских добровольцев "Серба хранит Слава и Бог".
9.Тем временем, сам Милошевич перестал быть актуальным для Запада, он смотрелся таким же анахронизмом как СФРЮ в 1991 году. Уступчивый и услужливый когда речь шла о внешней политике, Слободан был непреклонным в решении внутренних вопросов. Поэтому как немаленькая промышленность СРЮ, так и существенные запасы природных ископаемых продолжали оставаться в сербских руках, пусть это в основном и были руки уголовников и номенклатуры. Особенно аппетитно выглядели Черногория и Косово - первая, перейдя под юрисдикцию Запада, могла бы замкнуть непрерывную цепь про-НАТОвских режимов вплоть до Ближнего Востока, а второе сулило баснословные прибыли при своем «открытии» миру. Так что в долгосрочной перспективе Милошевич был обречен. Методика цветных революций еще не была отработана «на пятерку», события 1989 года выглядели скорее как падение морально и экономически обанкротившихся коммунистических геронтократий. Режим же Милошевича был динамичным и агрессивным и был готов бороться за свое существование. Очередная попытка нащупать слабое место Сербии была предпринята в 1996-1997 годах.
Либеральная оппозиция Милошевичу в 1996 году объединилась в коалицию "Вместе" (Заjедно).
В это время в стране проводились локальные и муниципальные выборы, на которых социалисты Милошевича утратили контроль за доброй половиной страны, включая все крупные города - пост мэра Белграда должен был занять «сербский Навальный» - Зоран Джинджич. Но власть осуществила грубый «вброс» бюллетеней, реакцией на что стали распространяющиеся по всей стране акции протеста. Наибольшего размаха оппозиционное движение достигло в Белграде, где в декабре 1996 года число протестующих насчитывало 200 тысяч человек. Изначально Милошевич пытался разогнать их, натравливая на оппозиционеров своих сторонников из глубинки. Но удалось набрать только 60 тысяч контрдемонстрантов вместо планируемых полумиллиона. Здесь режим Милошевича совершил первую ошибку, переоценив свою популярность в народе. Теперь на митинги ходили не только вечно мятежные студенты и неопрятные интеллигенты в возрасте, но и рабочие, служащие, пенсионеры, рассматривавшие власть как бездарную и беспардонную силу, доведшую экономику до ручки, превратившие Сербию в государство-изгоя, да вдобавок нагло фальсифицирующую народное волеизъявление. При этом симпатий к оппозиционным демагогам у демонстрантов могло вовсе и не быть - они просто считали, что Милошевичу необходимо преподать урок.
В 1996-97 на митинги выходил каждый 6-й белградец. На фото - студенческая демонстрация под лозунгом "Белград - это целый мир".
Власть дрогнула. В начале января 1997 года высшие должностные лица выразили принципиальную готовность к диалогу с оппозицией. Причины этого были понятны - к этому времени правительство подверглось осуждению не только большей части европейских стран, но и Сербской Православной Церкви, чей синод официально заявил о «сфальсифицированности выборов» и «бесчеловечности режима». Впрочем, хитрый Милошевич умудрился выйти сухим из воды. Полиция успешно сдерживала протест вплоть до февраля 1997, когда часть митингующих убралась с улиц из-за морозов, а части это просто надоело. Когда ряды демонстрантов поредели, коалиция «Вместе» стала заметно сговорчивей и в итоге пошла на компромисс с Милошевичем. Весной бунт окончательно сошел на нет, а летом оппозиционный альянс раскололся. Джинджич таки стал столичным градоначальником, но уже в октябре его выкинули с этой должности. Стало ясно, что Милошевич - настоящий мастер интриги, умеющий, как в восточных единоборствах, использовать к своей выгоде силу оппонента, и тупо сковырнуть его не получится. Тем временем, Милошевич пересел из кресла президента Сербии в кресло президента Югославии (передав себе же все свои бывшие полномочия, оставив главе Сербии одни лишь декоративные функции) и был готов законно править еще 4, а то и 8 или даже 12 лет...
10.Тем временем в другой союзной республике - Черногории - кипели свои страсти. Когда говорим об этой солнечной стране, нужно помнить только два имени: Момир Булатович и Мило Джуканович (он же Мило-Бритва, он же Мило-король, он же Мило-босс). Они олицетворяют два пути развития данного края: Булатович - просербский и социалистический, Джуканович - прозападный, с опорой на дикий капитализм. Изначально президентом республики стал 34-летний Момир Булатович - верный соратник Милошевича по «антибюрократической революции», а 26-летний «вундеркинд»-комсомолец Джуканович был у него на подхвате, через 3 года официально получив должность премьер-министра, став, таким образом, самым юным чиновником такого уровня в Европе.
1991 год. Слева - Мило Джуканович, справа Момир Булатович. Подпись: "Сколько работы нас ждет?!".
Поначалу Джуканович старательно оправдывал доверие, переходя в своем рвении границы разумного, например, заявляя, что он ненавидит шахматы из-за того, что на флаге Хорватии изображена «шахматная доска», аттестовал себя как оголтелого серба и радикального социалиста. «Переобулся» он в 1997 году, когда между ним и Булатовичем возник конфликт за лидерство в правящей партии - Демократической партии социалистов Черногории. Юнец Джуканович ухитрился подсидеть бывшего шефа, и не только захватить партлидерство, но еще и выиграть у него президентские выборы (правда, с перевесом в 1-2%). Есть информация, что Джуканович получил деньги и силовой ресурс, необходимые для «работы» с избирателями благодаря своим связям в мафии, в частности, крышуя трафик табака и наркотиков, терроризируя целые города с помощью бандитов непонятной национальности.
Оба "больших человека" Черногории были заядлыми игроками в баскетбол, причем 196-сантиметровый Джуканович не всегда обыгрывал более приземистого Булатовича.
Булатович не остался в долгу - верный Милошевич взял его на повышение в Белград, на должность союзного премьер-министра - и начал вышибать из под бывшего подопечного одну платформу за другой. Во-первых, сформировал свое движение - Социалистическую Народную Партию Черногории, отобравшую у ДПС немало мандатов. Во-вторых, организовал поправки к конституции Югославии, согласно которым Черногория посылает в верхнюю палату парламента не фиксированное число депутатов - наравне с Сербией, а исходя из численности своего населения, т. е. в 10 раз меньше, чем Сербия. В-третьих, на локальных выборах в Черногории пол-страны поддержало Булатовича, позволив его сторонникам создать множество плацдармов, опираясь на которые возможно было бы захватить власть в Республике мирным или вооруженным путем. По сути дела, Джукановича терпели только потому, что он оставался единственным «незапятнанным» политиком такого ранга в СРЮ, вернее - единственным, с которым Запад соглашался иметь дело.
Мило Джуканович пришел к успеху. А чем можешь похвастаться ты?
Пользуясь этим, Джуканович на всех парах двигал Черногорию к независимости. Он окончательно перекрасился в черногорские националисты, выделял деньги на создание букварей «черногорского языка», перевел внутриреспубликанские расчеты на немецкую марку, а потом и евро, создавал незаконные вооруженные формирования и, конечно, активно путал свой карман с государственным. Не могу не провести параллели с разворачивающимся ныне «чайкагейтом», реакция на который, впрочем, была более чем безразличный - и неудивительно: если глава 600-тысячной страны, занимающий эту должность под разными названиями без перерыва почти 25 лет ворует из бюджета так, что официально занимает 20-е место в списке Forbes, то деятельность российских чиновников в сравнении с этим выглядит невинной детской игрой в крысу.
Становится понятно, что игра Милошевича с Джукановичем была тонкой: планировалось утрясти косовскую ситуацию, после чего прихлопнуть гада «роял-флешем» из митингов оппозиции, забастовок, гастролей сербских уголовников и обвинений в коррупции. Но где тонко, там и рвется...
11.Редко, но доводилось встречать обвинения Милошевича в коммунизме. Постараюсь развеять эту выдумку. Хоть Слободан и был лидером Социалистической партии - прямой наследнице сербского Союза Коммунистов, разумеется, ни в какие идеалы Маркса-Энгельса он не верил. Коммунизм - вообще идеология для людей до 25 лет. Милошевич же был «прогрессивным партийным работником», поездившим по миру и многое понявшим. Прежде всего, он осознал, что ориентироваться можно только на Запад, а ему коммунистическую Сербию как партнера не продать. В результате, уже в 1992 году Милошевич убирает красную звезду с флага Югославии (кстати, вопреки итогам референдума), принимает новый эскиз герба без коммунистической атрибутики, переименовывает города и улицы по всей стране (столице Черногории Титограду было возвращено историческое имя Подгорица, Титова Митровица и Титово Ужице стали Косовской Митровицей и Ужице и т.п.). Милошевич постепенно отправляет в отставку всех функционеров старого режима, и все реже использует в своих речах левые идеологемы. Наконец, Милошевич переходит к приватизации госсобственности и запускает программу «шоковой терапии». Если бы это словосочетание не было скомпрометировано, курс Милошевича можно было бы обозначить как национал-социалистический. В 1988-1994 и 1998-2000 годах режим использовал откровенно националистическую риторику и пользовался поддержкой крайне правых движений, хотя формально и был левым, да и на всех выборах блокировался с карманной партией жены Милошевича «JУЛ», югославскими левыми. В целом же, создается впечатление, что идеология для Милошевича вообще была не очень важна, гораздо больше его интересовала сама власть и те возможности, которая она дает. А если ради власти нужно поступиться какими-либо принципами - приверженностью коммунизму, сербскому национализму, славянскому братству - то это нужно сделать.
Агитация за социалистов Милошевича ничем не отличалась от той, что ныне использует "ЕдРо".
Впрочем, безумным диктатором, каким его часто силятся изобразить западные и либеральные российские СМИ Милошевич не был. По соседству были диктаторы настоящие - Франьо Туджман и Алия Изетбегович. Туджман яростно боролся с независимой прессой, произносил расистские и милитаристские речи, вторгался с армией на территорию Боснии, а в 1995 против воли парламента внезапно и вероломно прервал налаживающийся переговорный процесс с Сербской Краиной и уничтожил ее военной силой. Примерно то же самое можно сказать об Изетбеговиче, который, кроме всего прочего еще и вел открытую исламистскую пропаганду и привечал моджахедов из «мусульманского интернационала». Милошевич же не был диктатором по своей природе, хотя и отличался крайней властностью и авторитарностью натуры. Скорее, это тип жесткого парламентского политика типа Черчилля, де Голля или Коля - не без некоторых идеалов и даже мессианства , но из-за местного менталитета и чрезвычайных обстоятельств вынужденный править сурово и поступать непорядочно. Однако вернемся к «краеугольному камню» Балкан - албанскому вопросу.
Энвер Ходжа был самым одиозным из всех коммунистических правителей.
12.Наверное, многим известно, что Албания - самая бедная страна Европы и была самой страшной страной соцлагеря. Установив в 40-е годы жесткий сталинизм, страна отказалась его развенчивать после XX съезда КПСС и превратилась в китайскую марионетку, разорвав отношения почти со всем миром. В 1979 году поссорились и с китайцами, начавшими дэн-сяопиновские реформы и попали в тотальную изоляцию. Все это время страной правил Энвер Ходжа, единственный из коммунистических лидеров открытый бисексуал, изнасиловавший немало членов Политбюро, а одного из них даже застреливший прямо в ходе Пленума. В 1985 году, однако, он загнулся и руль перешел в руки официального наследника Рамиза Алии, приступившего к осторожной демократизации - которая, как это обычно и бывает, была прочно сопряжена с деградацией. В 1992 году коммунисты окончательно утратили власть, перешедшую к албанским ельциным, принявшимся активно разворовывать все то немногое, что было в стране. В экономике было разрешено ВСЁ, поэтому именно в Албании развернулась самая деятельность финансовых пирамид с самыми трагическими в истории последствиями.
Албанские "обманутые вкладчики" пытаются получить свои деньги.
Первые албанские пирамиды были основаны экс-коммунистами в попытке легализовать партийные кассы, но очень скоро на сцену вышли гораздо более серьезные игроки - представители разных шаек албанской мафии. Шайки контролировали солидные отрасли международного бизнеса - подторговывали людишками, наркотиками, поставляли в Югославию санкционные товары, и первоначально пирамиды были им интересны как способ отмыть криминальные деньги. Но вскоре выяснилось, что спекулятивная деятельность по т. н. «схемам Понци» приносит гораздо больший доход, чем даже бандитизм. Народ, не доверявший госбанкам с готовностью понес содержимое своих кубышек в казну куда более респектабельных мафиозных контор. К концу 1996 года обязательства перед вкладчиками составили более половины ВВП Албании, но правительство демократов не обращало на это внимания, потому что мафиози щедро заносили им. И тем не менее, когда в январе следующего года заминки с выплатой очередных процентов участникам пирамиды стали неприличными, власть попыталась наложить лапу на счета «МММ-щиков», против чего выступил народ. На улицы вышли более 200 тысяч «обманутых вкладчиков», которых официально поддержала политическая оппозиция, представленная преимущественно экс-коммунистами, ветераны албанского КГБ, а также мафиозные структуры. Армия и полиция отказались стрелять в народ, и тогда демократы бросили против восставших собственных боевиков, организовав раздачу гражданским стрелкового оружия. В стране началась гражданская война, сопровождаемая колоссальными разрушениями, сотнями жертв и иностранной интервенцией. Из тюрем были выпущены все заключенные, имущество воинских частей было разграблено. Это и является наиболее существенным для нашей истории моментом. Более полумиллиона единиц оружия оказалось в руках агрессивно настроенных албанцев. С учетом прозрачности албанско-сербской границы и отработанного криминального транзита из Албании в Косово это говорило об одном: у Милошевича начнутся серьезные проблемы.
Сербский орел побеждает албанского. Скоро выйдет наоборот.
13.К осени 1997 года Албания более-менее замирилась, зато в Косово началась эскалация конфликта. К этому времени из разрозненных партизанских группировок была соткана УЧК - Армия освобождения Косова, возглавленная амбициозными и крайне жестокими лидерами типа Адема Яшари и Хашима Тачи. Первый был убит сербами в ходе совместной армейско-полицейской операции по штурму его клановой цитадели в Дренице, причем у албанцев имелись пулеметы и даже легкая артиллерия. Атакуя укрепленный дом, случайно перебили множество гражданских, которых Яшари намеренно выставил на линию огня. Уже тогда вырисовывались контуры будущей тактики косоваров - активно прикрываться безоружными, женщинами и детьми, используя их как вольных или невольных заложников, связывая таким образом руки служителям закона.
Адем Яшари, глава косовских террористов до 1998 года.
Дреницкий инцидент марта 1998 года стал поводом для США объявить о готовности к военному вмешательству в дела Сербии, т. е. бомбардировки страны могли начаться на год раньше, и только бешеная изворотливость Милошевича позволила оттянуть время. Сам по себе ход военных действий в Косово и последующая операция НАТО «Союзная сила» достаточно хорошо изучена и я не стану затрагивать эти материи в своей статье. Скажу лишь, что УЧК была типичной террористической организацией, безжалостно относящейся как к чужим, так и к своим. Нормальным для нее было под угрозой оружия сгонять тысячи мирных албанцев в таборы беженцев, чтобы обезопасить свои партизанские лагеря в лесах от сербской авиации и артиллерии, и то, что десятки стариков и детей, которым не доставалось даже палаток, умирали от голода и холода их нисколько не волновало. Более того, доказаны случаи, когда переодетые в сербскую форму боевики на камеру инсценировали или даже реально производили казни гражданского населения и продавали отснятый материал западным новостным агентствам. Если так косовские террористы поступали по отношению к своему народу, то что ждало сербов? Иными словами, УЧК представляла собой абсолютное зло, хуже даже «Аль-Каиды» и «Талибана» и с ними нужно было бороться любыми методами, что и делал Милошевич.
Руководство УЧК. Модный тип в рубашке, с внешностью порноактера - Хашим Тачи, будущий премьер-министр "независимого" Косово.
Летом-осенью 1998 года сербские силы безопасности истребили большую часть террористов, избежав при этом ненужных жертв со стороны гражданских. Американцы очень хотели извлечь из этих действий сербских силовиков легальный casus belli, но так и не преуспели в этом. Более того, Милошевич отошел от политики апартеида в Косово и принялся формировать широкую фракцию лоялистов из самих албанцев, раздавая им политические посты, собственность и оружие и выделяя им зоны ответственности, которые должны были быть очищены от террористов. Это, кстати, противоречит широко разрекламированному западной пропагандой т. н. «плану Подкова», согласно которому большая часть албанского населения края должна была быть изгнана военной силой из Косово. Шли переговоры по итогам которых Косово имело шансы стать третьей республикой в СРЮ. Наконец, сербские власти проводят референдум, который должен был решить - нужно ли приглашать иностранных посредников для решения ситуации в Косово? Это был ответ на обвинения некоторых западных политиков и СМИ в том, что Милошевич проводит политику, противоречащую мнению большинства граждан. 95% проголосовало за решения проблемы своими силами.
Плакат, призывавший сербов голосовать против иностранного вмешательства в дела Сербии. Они так и сделали, но это их не спасло.
Тут происходит крайне спорный «инцидент в Рачаке», Милошевичу предъявляют ультиматум, более походящий на безоговорочную капитуляцию. К примеру, из Косово должны были быть выведены все федеральные войска и введен 30-тысячный контингент НАТО, сербские правительственные, парламентские и судебные органы теряли свою юрисдикцию на территории края, однако в их состав должны были быть обязательные представители албанского населения - и так далее. Подписание такого договора должно было поставить крест на карьере любого политика - и Милошевич отказался.
Последствия "гуманитарных бомбардировок" в центре Белграда. Фото из личной коллекции.
Что случилось дальше - всем известно. На территорию Югославии обрушились тонны бомб, и республика, чья военная техника на 1-2 поколения отставала от техники НАТО оказалась практически беззащитной. Почти вся военная инфраструктура была уничтожена, велся воздушный террор и против гражданского населения. Погибли сотни мирных жителей. И тем не менее, Сербия держалась более 3 месяцев. Большая часть армии была сохранена, что заставило НАТО отказаться от запланированной ранее сухопутной операции. Считавшиеся ранее неуязвимыми американские истребители и штурмовики были сбиты югославскими ПВО в количестве от 2 до 10 штук. Кроме того, именно сербский вопрос расколол ранее монолитное общественное мнение. Нейтральный ранее Китай и Россия, прежде плетущаяся в фарватере политики Госдепартамента США, открыто выказали несогласие со столь грубым вмешательством в дела другого государства. И теперь уже можно сделать вывод, что выиграв Косово - Америка потеряла Россию.