Слободан Милошевич: штрихи к портрету. Часть 2
Вторая часть истории Слободана Милошевича.
Оригинал взят у richteur в Слободан Милошевич: штрихи к портрету. Часть 2
5.Думаю, следует развенчать еще один миф - о том, что Милошевич боролся за сохранение единой Югославии. Скажем так, он шел в фарватере этого решения, пока оно было мейнстримом на Западе. Точкой невозврата, видимо, была операция Югославской Народной Армии в Словении, показавшая, что побороть амбиции республиканских лидеров малой кровью не получится. Примерно тогда же наш герой переметнулся в стан сторонников самоопределения Сербии, приступив к саботажу действий ЮНА в Хорватии, сорвав всеобщую мобилизацию в своей стране, и заблокировав все попытки федерального руководства хотя бы частично спасти целостность страны. Разумеется, все это шло под флагом «сотрудничества» и «всецелого содействия», но реально Милошевич выкручивал руки Марковичу (федеральному премьеру) и Кадиевичу (федеральному министру обороны), которые, впрочем, и не отличались гигантской компетентностью или решительностью.
Объективно говоря, мы должны пожурить Милошевича за его вклад в развал Югославии, сохранение которой было бы благом для всех народов, ее населяющих. Но это означает не учесть того угара дезинтеграционных настроений, царивших среди элит этой страны - а также естественных амбиций Милошевича, совершенно не желавшего подчиняться какому-то компромиссному лидеру сверху. Мысль о том, что если сбросить балласт в виде дотационных регионов, и отделаться от вечно недовольных этнически чуждых территорий, то наступит всеобщее процветание - и сейчас пользуется известной популярностью, что уж говорить про начало 90-х годов, когда в разжигание центробежных тенденций по всей Восточной Европе были вложены колоссальные деньги.
Карта СФРЮ на начало 1991 года
В итоге в составе СФРЮ к весне 1992 года де-юре остались только две республики : Сербия и Черногория, конституировавшиеся в Союзную Республику Югославия и попытавшиеся провозгласить правопреемство к прежней Федерации, но не получившие на это разрешения в ООН. Формально в это время СРЮ была частично признанным государством. Милошевич сохранил свой пост президента Сербии, но фактически был правителем всей СРЮ, потому что конституция закрепляла за президентом Югославии лишь церемониальные полномочия. Попытки федерального премьера Панича в 1992 году и федерального президента Чосича в 1993 взбунтоваться против Милошевича закончились крахом во многом благодаря поддержке Запада.
Что касается отношений с Хорватией, то Сербия никогда официально не находилась с нею в состоянии войны, обе республики до 1996 года старательно не замечали друг друга, обмениваясь лишь гневными инвективами о «великосербской агрессии» или «усташском геноциде». То же касается отношений и с другими экс-югославскими странами - Македонией, Боснией, Словенией: обмен признаниями и послами произошли лишь после окончания военных действий в 1996-2000 годах. Недоразумение происходит из-за того, что в это время федеральная армия действовала против формирований Словении, Хорватии и Боснии. Но осенью 1991 ЮНА была выведена из Словении, в начале 1992 из Хорватии, весной 1992 из Боснии. Дальнейшее вооруженное противостояние велось уже локальными республиканскими комбатантами, и рассмотрение его не входит в мою задачу.
Карта т.н. "Великой Сербии", предложенной Воиславом Шешелем
6.Каков же был план Милошевича, если он не горел желанием сохранять СФРЮ или преобразовывать ее в «содружество суверенных республик с общим экономическим пространством» как предлагали словенцы и хорваты? Нередко выдвигается предположение, что у него имелись далеко идущие цели - объединить все территории, населенные этническими сербами в единое государство. Возможно даже в т. н. «Великую Сербию», включающую в себя территории собственно Сербии, Черногории, Боснии, Македонии и половины Хорватии по линии Карлобаг-Карловац-Вировитица. Действительно, в 1990-1992 годах сербы Хорватии и Боснии восстали против сепаратистских правительств своих республик, объявив сначала автономию, а затем и независимость и отстояв ее с оружием в руках (разумеется, при экономической и военной помощи Милошевича). В результате возникли парагосударства Республика Сербская Краина и Республика Сербская, занимавшие, соответственно, треть территории Хорватии и две трети Боснии. Следующим шагом виделось их объединение в Западно-Сербскую Федерацию, а затем и вступление в СРЮ.
Красным цветом выделены территории, де-факто контролируемые сербами на пике их успехов в 1993 году
Милошевич все же был юристом по образованию, и понимал, что нарушить ялтинско-потсдамские границы Европы ему не дадут. Реакция НАТО и ООН, наложивших на СРЮ одни из самых жестоких санкций в истории была тому порукой. Именно поэтому он не спешил признавать новообразованные сербские республики, демонстрируя открытую готовность сотрудничать с международными организациями, допустив на сербские позиции «голубые каски». В 1993 году он выразил согласие с тем, чтобы РСК вернулась в состав Хорватии, а РС - в состав Боснии, уступая значительные территории (это подкосило его авторитет в самой Сербии). Позднее, Милошевич полностью прекратил поддержку заграничных сербов и отделался лишь вялой нота протеста, когда хорватская армия разгромила Сербскую Краину, изгнав до 200 тысяч мирных жителей. Кроме того, он выступил одним из гарантов Дейтонского договора, согласно которому государство боснийских сербов вступает в состав новообразованной конфедерации Боснии и Герцеговины, поставив крест на его мечте о независимости и объединении с Сербией. Не в последнюю очередь Милошевич отказался от ассоциации с заграничными сербскими республиками и потому, что там проживало почти 2 миллиона довольно решительно настроенных провинциалов-националистов, которые стали бы скорее электоратом для радикала Шешеля, а не Милошевича.
Вот такая вот Realpolitik. Безусловно, Слободан сотрудничал с Западом из под палки, откровенно перед своими не подличал, но факт остается фактом: итоги его политики привели к полному торжеству «мирового сообщества» на территории бывшей Югославии.
7.Остается вопрос - неужели у Милошевича не было совсем никаких идеалов, и он был способен, как наперебой утверждали его недруги, сдать все ради того, чтобы остаться у власти? Нет. Было и у него нечто святое за душой - Косово. Как известно, это был самый проблемный край в Югославской Федерации, и к концу 1980-х лишь горстка сербов продолжала держаться за землю отцов. Милошевич в 1987 году во время визита в Косово, сказав всего несколько слов, вошел в историю и обеспечил себе баснословный политический капитал: он поклялся косовским (и всем прочим) сербам, что никто не посмеет их бить.
Надо понимать, что Сербия в составе СФРЮ была самой бесправной республикой, сербы же - самым униженным и эксплуатируемым народом - почти как Россия и русские в СССР. Одно время в качестве наследника Тито позиционировался серб Александр Ранкович, но президент СФРЮ испугался его популярности и отправил в политическое небытие, разгромив параллельно сербскую компартию. Милошевич же вновь стал рассматриваться многими как данный небесами лидер, который станет истинным защитником сербства и вернет ему утраченные вес и гордость. И сам Милошевич, ощутив наслаждение от того, что нащупал струны, посредством которых можно осуществлять неограниченную власть над народом, вскоре становится лидером националистического крыла в сербской компартии. Косово будет оставаться краеугольным камнем его политики.
Милошевич распускает партийные органы и милицию АК Косово, в край вводится межреспубликанский контингент, автономия, по сути упраздняется, а впоследствии формируется режим апартеида. Закрываются или переходят под сербский контроль все фирмы и даже театр, балет и библиотеки. Это была часть «антибюрократической революции» Милошевича по оттеснению от власти нацменов и партийных соперников, в ходе которой ему удалось установить полный контроль над Сербией с автономными краями Косово и Воеводина, а также над Черногорией. В итоге Милошевич контролировал 4 субъекта федерации из 8, рассчитывая также склонить на свою сторону слабые и колеблющиеся Боснию и Македонию.
Но возвышение Милошевича влекло за собой неизбежную реакцию в других республиках СФРЮ. Либеральная общественность Словении организует митинги в поддержку косовских албанцев, а когда возмущенные власти Сербии попытались направить в эту республику несколько тысяч сербов-беженцев, чтобы устроить контр-митинг (и, возможно, прото-Майдан), словенская милиция препятствует их въезду, в ответ на что сербы организуют бойкот словенских товаров. И без того ослабленные экономические связи между республиками начинают рваться, и к 1989 году Словения уже гораздо больше отдает в федеральную копилку, нежели получает - что, несомненно, подталкивало ее население к выходу из СФРЮ, а за ней и сочувствующую ей Хорватию. Таким образом, Косово можно рассматривать как ту самую костяшку домино, обрушив которую, мы можем наблюдать за красивым развалом целого здания.
Отвечают и албанцы. Мирные инициативы "косовского Нельсона Манделы" Адема Демачи и "косовского Ганди" Ибрагима Руговы были бескомпромиссно отвергнуты сербами. Тогда косовары делают шаг к сплочению, отказавшись от старинного обычая кровной мести. Гасятся и другие межклановые распри, после чего весь могучий запас агрессии направляется на сербское меньшинство. Как раз в это время рушится сталинистский режим в республике Албания и транзит туда-сюда становится привычным делом. На этой богатой почве расцветает знаменитая албанская мафия, контролирующая трафик наркотиков и людей, а впоследствии оружия и даже биоматериалов для трансплантации.
На стороне сербов была сила, но применение ее становится все более накладным для государства: к 1995 году на содержание убыточных предприятий, которые продолжали держать открытыми, лишь бы косовские сербы имели работу уходила пятая часть бюджета Сербии. Это не говоря о подразделениях армии и полиции, расквартированных в Косово. Сербы продолжают утекать из Косово, некоторые под угрозой расправы, но большинство - принимая от албанцев завышенные суммы денег - что было особой статьей расхода косоварской мафии. Даже массовый исход сербов из Хорватии, с помощью которого Милошевич мечтал выровнять этнодемографическую ситуацию в Косово не помог взять ситуацию под контроль - из 200 тысяч в проблемный край согласились поехать не более 10 тысяч человек.
Косово к 1996 году превратилось в пороховую почку Югославии. И парой лет позже к ней поднесут огонек. Но в это время в Сербии происходили и другие события.
Продолжение следует.
Оригинал взят у richteur в Слободан Милошевич: штрихи к портрету. Часть 2
5.Думаю, следует развенчать еще один миф - о том, что Милошевич боролся за сохранение единой Югославии. Скажем так, он шел в фарватере этого решения, пока оно было мейнстримом на Западе. Точкой невозврата, видимо, была операция Югославской Народной Армии в Словении, показавшая, что побороть амбиции республиканских лидеров малой кровью не получится. Примерно тогда же наш герой переметнулся в стан сторонников самоопределения Сербии, приступив к саботажу действий ЮНА в Хорватии, сорвав всеобщую мобилизацию в своей стране, и заблокировав все попытки федерального руководства хотя бы частично спасти целостность страны. Разумеется, все это шло под флагом «сотрудничества» и «всецелого содействия», но реально Милошевич выкручивал руки Марковичу (федеральному премьеру) и Кадиевичу (федеральному министру обороны), которые, впрочем, и не отличались гигантской компетентностью или решительностью.
Объективно говоря, мы должны пожурить Милошевича за его вклад в развал Югославии, сохранение которой было бы благом для всех народов, ее населяющих. Но это означает не учесть того угара дезинтеграционных настроений, царивших среди элит этой страны - а также естественных амбиций Милошевича, совершенно не желавшего подчиняться какому-то компромиссному лидеру сверху. Мысль о том, что если сбросить балласт в виде дотационных регионов, и отделаться от вечно недовольных этнически чуждых территорий, то наступит всеобщее процветание - и сейчас пользуется известной популярностью, что уж говорить про начало 90-х годов, когда в разжигание центробежных тенденций по всей Восточной Европе были вложены колоссальные деньги.
Карта СФРЮ на начало 1991 года
В итоге в составе СФРЮ к весне 1992 года де-юре остались только две республики : Сербия и Черногория, конституировавшиеся в Союзную Республику Югославия и попытавшиеся провозгласить правопреемство к прежней Федерации, но не получившие на это разрешения в ООН. Формально в это время СРЮ была частично признанным государством. Милошевич сохранил свой пост президента Сербии, но фактически был правителем всей СРЮ, потому что конституция закрепляла за президентом Югославии лишь церемониальные полномочия. Попытки федерального премьера Панича в 1992 году и федерального президента Чосича в 1993 взбунтоваться против Милошевича закончились крахом во многом благодаря поддержке Запада.
Что касается отношений с Хорватией, то Сербия никогда официально не находилась с нею в состоянии войны, обе республики до 1996 года старательно не замечали друг друга, обмениваясь лишь гневными инвективами о «великосербской агрессии» или «усташском геноциде». То же касается отношений и с другими экс-югославскими странами - Македонией, Боснией, Словенией: обмен признаниями и послами произошли лишь после окончания военных действий в 1996-2000 годах. Недоразумение происходит из-за того, что в это время федеральная армия действовала против формирований Словении, Хорватии и Боснии. Но осенью 1991 ЮНА была выведена из Словении, в начале 1992 из Хорватии, весной 1992 из Боснии. Дальнейшее вооруженное противостояние велось уже локальными республиканскими комбатантами, и рассмотрение его не входит в мою задачу.
Карта т.н. "Великой Сербии", предложенной Воиславом Шешелем
6.Каков же был план Милошевича, если он не горел желанием сохранять СФРЮ или преобразовывать ее в «содружество суверенных республик с общим экономическим пространством» как предлагали словенцы и хорваты? Нередко выдвигается предположение, что у него имелись далеко идущие цели - объединить все территории, населенные этническими сербами в единое государство. Возможно даже в т. н. «Великую Сербию», включающую в себя территории собственно Сербии, Черногории, Боснии, Македонии и половины Хорватии по линии Карлобаг-Карловац-Вировитица. Действительно, в 1990-1992 годах сербы Хорватии и Боснии восстали против сепаратистских правительств своих республик, объявив сначала автономию, а затем и независимость и отстояв ее с оружием в руках (разумеется, при экономической и военной помощи Милошевича). В результате возникли парагосударства Республика Сербская Краина и Республика Сербская, занимавшие, соответственно, треть территории Хорватии и две трети Боснии. Следующим шагом виделось их объединение в Западно-Сербскую Федерацию, а затем и вступление в СРЮ.
Красным цветом выделены территории, де-факто контролируемые сербами на пике их успехов в 1993 году
Милошевич все же был юристом по образованию, и понимал, что нарушить ялтинско-потсдамские границы Европы ему не дадут. Реакция НАТО и ООН, наложивших на СРЮ одни из самых жестоких санкций в истории была тому порукой. Именно поэтому он не спешил признавать новообразованные сербские республики, демонстрируя открытую готовность сотрудничать с международными организациями, допустив на сербские позиции «голубые каски». В 1993 году он выразил согласие с тем, чтобы РСК вернулась в состав Хорватии, а РС - в состав Боснии, уступая значительные территории (это подкосило его авторитет в самой Сербии). Позднее, Милошевич полностью прекратил поддержку заграничных сербов и отделался лишь вялой нота протеста, когда хорватская армия разгромила Сербскую Краину, изгнав до 200 тысяч мирных жителей. Кроме того, он выступил одним из гарантов Дейтонского договора, согласно которому государство боснийских сербов вступает в состав новообразованной конфедерации Боснии и Герцеговины, поставив крест на его мечте о независимости и объединении с Сербией. Не в последнюю очередь Милошевич отказался от ассоциации с заграничными сербскими республиками и потому, что там проживало почти 2 миллиона довольно решительно настроенных провинциалов-националистов, которые стали бы скорее электоратом для радикала Шешеля, а не Милошевича.
Вот такая вот Realpolitik. Безусловно, Слободан сотрудничал с Западом из под палки, откровенно перед своими не подличал, но факт остается фактом: итоги его политики привели к полному торжеству «мирового сообщества» на территории бывшей Югославии.
7.Остается вопрос - неужели у Милошевича не было совсем никаких идеалов, и он был способен, как наперебой утверждали его недруги, сдать все ради того, чтобы остаться у власти? Нет. Было и у него нечто святое за душой - Косово. Как известно, это был самый проблемный край в Югославской Федерации, и к концу 1980-х лишь горстка сербов продолжала держаться за землю отцов. Милошевич в 1987 году во время визита в Косово, сказав всего несколько слов, вошел в историю и обеспечил себе баснословный политический капитал: он поклялся косовским (и всем прочим) сербам, что никто не посмеет их бить.
Надо понимать, что Сербия в составе СФРЮ была самой бесправной республикой, сербы же - самым униженным и эксплуатируемым народом - почти как Россия и русские в СССР. Одно время в качестве наследника Тито позиционировался серб Александр Ранкович, но президент СФРЮ испугался его популярности и отправил в политическое небытие, разгромив параллельно сербскую компартию. Милошевич же вновь стал рассматриваться многими как данный небесами лидер, который станет истинным защитником сербства и вернет ему утраченные вес и гордость. И сам Милошевич, ощутив наслаждение от того, что нащупал струны, посредством которых можно осуществлять неограниченную власть над народом, вскоре становится лидером националистического крыла в сербской компартии. Косово будет оставаться краеугольным камнем его политики.
Милошевич распускает партийные органы и милицию АК Косово, в край вводится межреспубликанский контингент, автономия, по сути упраздняется, а впоследствии формируется режим апартеида. Закрываются или переходят под сербский контроль все фирмы и даже театр, балет и библиотеки. Это была часть «антибюрократической революции» Милошевича по оттеснению от власти нацменов и партийных соперников, в ходе которой ему удалось установить полный контроль над Сербией с автономными краями Косово и Воеводина, а также над Черногорией. В итоге Милошевич контролировал 4 субъекта федерации из 8, рассчитывая также склонить на свою сторону слабые и колеблющиеся Боснию и Македонию.
Но возвышение Милошевича влекло за собой неизбежную реакцию в других республиках СФРЮ. Либеральная общественность Словении организует митинги в поддержку косовских албанцев, а когда возмущенные власти Сербии попытались направить в эту республику несколько тысяч сербов-беженцев, чтобы устроить контр-митинг (и, возможно, прото-Майдан), словенская милиция препятствует их въезду, в ответ на что сербы организуют бойкот словенских товаров. И без того ослабленные экономические связи между республиками начинают рваться, и к 1989 году Словения уже гораздо больше отдает в федеральную копилку, нежели получает - что, несомненно, подталкивало ее население к выходу из СФРЮ, а за ней и сочувствующую ей Хорватию. Таким образом, Косово можно рассматривать как ту самую костяшку домино, обрушив которую, мы можем наблюдать за красивым развалом целого здания.
Отвечают и албанцы. Мирные инициативы "косовского Нельсона Манделы" Адема Демачи и "косовского Ганди" Ибрагима Руговы были бескомпромиссно отвергнуты сербами. Тогда косовары делают шаг к сплочению, отказавшись от старинного обычая кровной мести. Гасятся и другие межклановые распри, после чего весь могучий запас агрессии направляется на сербское меньшинство. Как раз в это время рушится сталинистский режим в республике Албания и транзит туда-сюда становится привычным делом. На этой богатой почве расцветает знаменитая албанская мафия, контролирующая трафик наркотиков и людей, а впоследствии оружия и даже биоматериалов для трансплантации.
На стороне сербов была сила, но применение ее становится все более накладным для государства: к 1995 году на содержание убыточных предприятий, которые продолжали держать открытыми, лишь бы косовские сербы имели работу уходила пятая часть бюджета Сербии. Это не говоря о подразделениях армии и полиции, расквартированных в Косово. Сербы продолжают утекать из Косово, некоторые под угрозой расправы, но большинство - принимая от албанцев завышенные суммы денег - что было особой статьей расхода косоварской мафии. Даже массовый исход сербов из Хорватии, с помощью которого Милошевич мечтал выровнять этнодемографическую ситуацию в Косово не помог взять ситуацию под контроль - из 200 тысяч в проблемный край согласились поехать не более 10 тысяч человек.
Косово к 1996 году превратилось в пороховую почку Югославии. И парой лет позже к ней поднесут огонек. Но в это время в Сербии происходили и другие события.
Продолжение следует.