Бой на Трудех
Бой на Трудех - незаметная работа "пограничников" XV в. (лето 1492 г.)
Городок Алексин, расположенный на высоком правом берегу Оки между Калугой и Серпуховом, был примечателен главным образом своим местоположением. К западу и юго-западу от него начиналась Литва, а к югу - Дикое Поле. (Так называли в ту пору земли, единственными обитателями которых были кочевники.) Впрочем, понятие «граница» было довольно расплывчатым. Русские крестьяне селились главным образом вдоль рек. Поднимаясь по правым притокам Верхней Оки и Дона, они уходили далеко в Дикое Поле.
От Москвы Алексин отделяли примерно полторы сотни километров. Кажется, это был ближайший к столице пункт на южной границе. Стремительная степная конница могла преодолеть это расстояние за два-три дня. Впрочем, и от ближайшей западной границы с Литвой (между Можайском и Вязьмой) Москву отделяли все те же полторы сотни километров. - Летом 1472 года Алексин был осажден ханом Большой Орды Ахматом. «И татарове зажгоша град, гражане же изволиша згорети, неже предатись татаром». Пока татары стояли под стенами героического Алексина, московские полки успели прикрыть все дороги, ведущие во внутренние районы страны.
После событий 1472 года крепость была восстановлена на новом месте, в двух километрах от прежнего. Вокруг нее вновь стали расти крестьянские поселения. Плодородные почвы в пойме Оки и по ее притокам манили крестьян хорошим урожаем. Природные богатства края были почти не тронуты человеком.
Хозяйственный интерес дополнялся политическим. Учитывая стратегическую важность района, московское правительство принудительно расселяло здесь ссыльных и военнопленных. Жизнь в этом благодатном крае была очень опасной. Правившие Большой Ордой сыновья убитого ногайцами в 1481 году хана Ахмата считали московского великого князя своим врагом. И для этого у них были все основания. Иван III категорически отказывался платить Орде дань, дружил с ее заклятым врагом крымским ханом Менгли-Гиреем и вел со степняками вооруженную борьбу. Летом 1491 года, когда «Ахматовичи» отправились воевать Крым, воеводы Ивана III совершили поход «в поле под орду». Если верить московским летописцам, то именно эта акция заставила татар спешно вернуться назад. «И слышавшее цари ардинскые силу многу великого князя в поле, и убоявшееся, и возвратишася от Перекопи».
Невиданная прежде смелость москвичей, отправившихся громить татар на их территории, в «Диком поле», должна была вызвать ответные действия со стороны «Ахматовичей». В Москве опасались большого нашествия. Вскоре Орда действительно дала о себе знать...
10 июня 1492 года вся православная Русь отмечала праздник Троицы. Вероятно, по совету кого-то из русских предателей татары приурочили свой набег именно к этому дню. Известно, что иногда татары предлагали русским пленным свободу, если они укажут им цель для удачного набега.
Расчет был прост и точен. На праздник жители разбросанных тут и там маленьких деревень собирались на службу в свой приходский храм. Здесь их можно было, не теряя времени на поиски, захватить всех вместе. Помимо этого, праздничное веселье притупляло бдительность сторожевой службы. В такие дни русских легче было застать врасплох. Конечно, двух сотен грабителей было слишком мало для штурма Алексина. Да и задачи такой они перед собой не ставили. Степняки нагрянули «на волость на Вошань». Центром волости было село Вашана, расположенное в верхнем течении речки Вашаны (правого притока Оки) примерно в 35 километрах к юго-востоку от Алексина. Главной и почти единственной добычей татар во время набегов на русские деревни и села были пленные. Учитывая возможность погони, они хватали главным образом маленьких детей, которых сажали в большие плетеные корзины с крышками. Эти корзины с двух сторон привязывали к седлу. Все это позволяло налетчикам уходить от погони со скоростью скачущей лошади. Бредущих пешком взрослых пленников ордынцы брали только в том случае, когда не ожидали за собой погони.
Узнав о набеге, служилые люди великого князя Федор Колтовский и Горяин Сидоров наспех собрали отряд и кинулись в погоню. Их не смутило то, что под началом у них оказалось всего лишь 64 человека, а численность противника была гораздо больше. Кто были эти храбрые воины, повторившие подвиг легендарного рязанского воеводы Евпатия Коловрата? Летописи не называют их чинов и званий. Их имена не встречаются и среди «генералитета» тогдашней российской армии. Несколько десятилетий спустя Колтовские «числились дворянами Коломенского уезда и в служебном отношении стояли очень невысоко, изредка дослуживаясь до низшего воеводского чина» (238, 457). Краткий взлет этой фамилии связан был с женитьбой Ивана Грозного на Анне Колтовской в 1572 году. Однако вскоре царь отправил Анну в монастырь, а ее родичей уничтожил во время очередной кровавой «чистки» своего окружения. По-видимому, та же судьба постигла и Сидоровых.
Итак, спасать честь российской армии предстояло людям невеликим.
Между тем татары уже успели уйти далеко. Однако для опытных пограничников не составляло труда проследить их путь по конному следу. Бешеная скачка с переменой лошадей продолжалась несколько дней. Преследователям пришлось пересечь с севера на юг всю современную Тульскую и Орловскую области. Наконец они догнали грабителей неподалеку от впадения речки Труды в Быструю Сосну. Отсюда расстояние до Алексина по прямой линии составляет около 250 километров. Только здесь, увидев противника вблизи, Колтовский и Сидоров узнали истинное соотношение сил. На каждого бойца их отряда приходилось более чем по три ордынца. Впрочем, у русских было преимущество внезапности. Ведь татары ушли уже очень далеко и не ожидали появления погони. Вероятно, они остановились на отдых и решили отпраздновать удачный набег. Но преследователи именно этого и дожидались. Они знали привычки врага и старались ими воспользоваться.
Австрийский посол Сигизмунд Герберштейн в своих «Записках о Московии» (первая треть XVI века) рассказывает, что татары в походе могут четыре дня обходиться без пищи и сна, но потом наедаются до отвала и спят мертвым сном. «Поэтому, когда, совершив набег на Литву или Руссию, они бывают усталы и обременены добычей, их преследуют, и преследователи, зная приблизительно, какое место удобно для их (татар) стоянки, не разводят в эту ночь в своем лагере огней, чтобы татары полагали себя в безопасности. Те разбивают лагерь, режут скот и наедаются, отпускают лошадей пастись и засыпают. В таком положении они весьма часто подвергаются нападению и бывают разбиты». Надо полагать, что свое нападение отряд Колтовского совершил ночью. Однако татарский лагерь быстро проснулся. В короткой июньской ночи закипело кровопролитное сражение. В яростной схватке из 64 русских воинов погибли 40. Остальные, судя по всему, были ранены или взяты в плен. Однако летописец не хочет прямо говорить о неудаче геройского рейда. Он отмечает другое: в бою было убито 60 татар, а те ордынцы, Которые были ранены, умерли по пути в Орду.
Летописец не случайно столь детально описывает этот, хотя и героический, но достаточно мелкий по своим масштабам и не слишком удачный для русских эпизод степной войны. Очевидно, в Москве о нем тогда много говорили. Все сожалели о погибших и проклинали мценских литовцев, которые дали дорогу татарам. Когда нужное общественное настроение было создано, Иван III сказал свое веское слово...
Опустошение татарами окрестностей Алексина стало возможным из-за сбоев в работе сторожевой службы. Для своевременного оповещения о приближении татар в степи должны были постоянно находить небольшие разведывательные отряды - «сторожи» и «подъезды». Во времена Ивана Грозного эта система получила правильную организацию, а сами пограничники называться «казаками». Однако многое, как всегда, зависело от деловитости и предусмотрительности местных властей. Царь Михаил Федорович в 1623 году так отчитывал одного из своих нерасторопных воевод: «И ты дурак безумной, худой воеводишка! Пишешь к нам, что татарове к Сапожку (городок в Рязанской земле. - Н. Б.) приходят и людей побивают... а про то к нам подлинно не пишешь, в татарский приход сторожи у тебя и подъезды были ль?».
В ситуации 1492 года проблема охраны «берега» (как называли тогда границу по Оке) усложнялась тем, что московские «сторожи», выдвигаясь в Дикое Поле, должны были проезжать через окрестности Мценска и Новосиля. Здесь правили наместники великого князя Литовского. В условиях той необъявленной войны, которую начал Иван III против Казимира, они со своей стороны «производили нападения на московские сторожевые посты, выдвинутые далеко в степь». Сбивая эти посты, литовцы давали татарам возможность незаметно подойти к московской границе.
Иван III хорошо знал о существовании этой проблемы. Набег «ордынских казаков» на Алексин дал ему хороший повод, чтобы приступить к ее радикальному решению. Государь немедля отправил на Мценск своего рода «карательную экспедицию». Внешнеполитическая ситуация благоприятствовала походу. В июне 1492 года умер король Казимир IV. Занятая вопросами престолонаследия, польская и литовская знать ослабила внимание к действиям Москвы.
«Того же лета (1492-го. - Н. Б.), месяца августа, послал князь велики Иван Васильевичь воеводу своего князя Феодора Телепня Оболенского с силою ратною на город Мченеск, за их неправду; и город Мченеск взяша, и землю повоеваша, и воеводу их Бориса Семенова сына Александрова изымаша и иных многых, и приведоша их на Москву». Захватив Мценск, Иван III посадил там своих воевод. Таким образом, южная граница Московской Руси в этом районе отодвигалась на добрую сотню верст к югу от Оки. Ее форпостами становились Мценск и Новосиль. Со временем московская граница уйдет далеко на юг. Алексин станет тихим провинциальным городком в глубоком тылу. Но все это будет потом, спустя некоторое время...
А сейчас, в июле 1492 года, тела русских витязей, павших в «бою на Трудех», остались лежать в степном ковыле. Над ними уже кружили высоко в небе орлы. А перепуганные белоголовые ребятишки поплыли дальше на юг в своих тесных корзинах под гортанные крики пропахших конским потом и овечьим сыром косматых всадников..."
Цитируется по: Борисов Н.С. Повседневная жизнь средневековой Руси накануне конца света.
Источник https://vk.com/zloi_moscovit
Городок Алексин, расположенный на высоком правом берегу Оки между Калугой и Серпуховом, был примечателен главным образом своим местоположением. К западу и юго-западу от него начиналась Литва, а к югу - Дикое Поле. (Так называли в ту пору земли, единственными обитателями которых были кочевники.) Впрочем, понятие «граница» было довольно расплывчатым. Русские крестьяне селились главным образом вдоль рек. Поднимаясь по правым притокам Верхней Оки и Дона, они уходили далеко в Дикое Поле.
От Москвы Алексин отделяли примерно полторы сотни километров. Кажется, это был ближайший к столице пункт на южной границе. Стремительная степная конница могла преодолеть это расстояние за два-три дня. Впрочем, и от ближайшей западной границы с Литвой (между Можайском и Вязьмой) Москву отделяли все те же полторы сотни километров. - Летом 1472 года Алексин был осажден ханом Большой Орды Ахматом. «И татарове зажгоша град, гражане же изволиша згорети, неже предатись татаром». Пока татары стояли под стенами героического Алексина, московские полки успели прикрыть все дороги, ведущие во внутренние районы страны.
После событий 1472 года крепость была восстановлена на новом месте, в двух километрах от прежнего. Вокруг нее вновь стали расти крестьянские поселения. Плодородные почвы в пойме Оки и по ее притокам манили крестьян хорошим урожаем. Природные богатства края были почти не тронуты человеком.
Хозяйственный интерес дополнялся политическим. Учитывая стратегическую важность района, московское правительство принудительно расселяло здесь ссыльных и военнопленных. Жизнь в этом благодатном крае была очень опасной. Правившие Большой Ордой сыновья убитого ногайцами в 1481 году хана Ахмата считали московского великого князя своим врагом. И для этого у них были все основания. Иван III категорически отказывался платить Орде дань, дружил с ее заклятым врагом крымским ханом Менгли-Гиреем и вел со степняками вооруженную борьбу. Летом 1491 года, когда «Ахматовичи» отправились воевать Крым, воеводы Ивана III совершили поход «в поле под орду». Если верить московским летописцам, то именно эта акция заставила татар спешно вернуться назад. «И слышавшее цари ардинскые силу многу великого князя в поле, и убоявшееся, и возвратишася от Перекопи».
Невиданная прежде смелость москвичей, отправившихся громить татар на их территории, в «Диком поле», должна была вызвать ответные действия со стороны «Ахматовичей». В Москве опасались большого нашествия. Вскоре Орда действительно дала о себе знать...
10 июня 1492 года вся православная Русь отмечала праздник Троицы. Вероятно, по совету кого-то из русских предателей татары приурочили свой набег именно к этому дню. Известно, что иногда татары предлагали русским пленным свободу, если они укажут им цель для удачного набега.
Расчет был прост и точен. На праздник жители разбросанных тут и там маленьких деревень собирались на службу в свой приходский храм. Здесь их можно было, не теряя времени на поиски, захватить всех вместе. Помимо этого, праздничное веселье притупляло бдительность сторожевой службы. В такие дни русских легче было застать врасплох. Конечно, двух сотен грабителей было слишком мало для штурма Алексина. Да и задачи такой они перед собой не ставили. Степняки нагрянули «на волость на Вошань». Центром волости было село Вашана, расположенное в верхнем течении речки Вашаны (правого притока Оки) примерно в 35 километрах к юго-востоку от Алексина. Главной и почти единственной добычей татар во время набегов на русские деревни и села были пленные. Учитывая возможность погони, они хватали главным образом маленьких детей, которых сажали в большие плетеные корзины с крышками. Эти корзины с двух сторон привязывали к седлу. Все это позволяло налетчикам уходить от погони со скоростью скачущей лошади. Бредущих пешком взрослых пленников ордынцы брали только в том случае, когда не ожидали за собой погони.
Узнав о набеге, служилые люди великого князя Федор Колтовский и Горяин Сидоров наспех собрали отряд и кинулись в погоню. Их не смутило то, что под началом у них оказалось всего лишь 64 человека, а численность противника была гораздо больше. Кто были эти храбрые воины, повторившие подвиг легендарного рязанского воеводы Евпатия Коловрата? Летописи не называют их чинов и званий. Их имена не встречаются и среди «генералитета» тогдашней российской армии. Несколько десятилетий спустя Колтовские «числились дворянами Коломенского уезда и в служебном отношении стояли очень невысоко, изредка дослуживаясь до низшего воеводского чина» (238, 457). Краткий взлет этой фамилии связан был с женитьбой Ивана Грозного на Анне Колтовской в 1572 году. Однако вскоре царь отправил Анну в монастырь, а ее родичей уничтожил во время очередной кровавой «чистки» своего окружения. По-видимому, та же судьба постигла и Сидоровых.
Итак, спасать честь российской армии предстояло людям невеликим.
Между тем татары уже успели уйти далеко. Однако для опытных пограничников не составляло труда проследить их путь по конному следу. Бешеная скачка с переменой лошадей продолжалась несколько дней. Преследователям пришлось пересечь с севера на юг всю современную Тульскую и Орловскую области. Наконец они догнали грабителей неподалеку от впадения речки Труды в Быструю Сосну. Отсюда расстояние до Алексина по прямой линии составляет около 250 километров. Только здесь, увидев противника вблизи, Колтовский и Сидоров узнали истинное соотношение сил. На каждого бойца их отряда приходилось более чем по три ордынца. Впрочем, у русских было преимущество внезапности. Ведь татары ушли уже очень далеко и не ожидали появления погони. Вероятно, они остановились на отдых и решили отпраздновать удачный набег. Но преследователи именно этого и дожидались. Они знали привычки врага и старались ими воспользоваться.
Австрийский посол Сигизмунд Герберштейн в своих «Записках о Московии» (первая треть XVI века) рассказывает, что татары в походе могут четыре дня обходиться без пищи и сна, но потом наедаются до отвала и спят мертвым сном. «Поэтому, когда, совершив набег на Литву или Руссию, они бывают усталы и обременены добычей, их преследуют, и преследователи, зная приблизительно, какое место удобно для их (татар) стоянки, не разводят в эту ночь в своем лагере огней, чтобы татары полагали себя в безопасности. Те разбивают лагерь, режут скот и наедаются, отпускают лошадей пастись и засыпают. В таком положении они весьма часто подвергаются нападению и бывают разбиты». Надо полагать, что свое нападение отряд Колтовского совершил ночью. Однако татарский лагерь быстро проснулся. В короткой июньской ночи закипело кровопролитное сражение. В яростной схватке из 64 русских воинов погибли 40. Остальные, судя по всему, были ранены или взяты в плен. Однако летописец не хочет прямо говорить о неудаче геройского рейда. Он отмечает другое: в бою было убито 60 татар, а те ордынцы, Которые были ранены, умерли по пути в Орду.
Летописец не случайно столь детально описывает этот, хотя и героический, но достаточно мелкий по своим масштабам и не слишком удачный для русских эпизод степной войны. Очевидно, в Москве о нем тогда много говорили. Все сожалели о погибших и проклинали мценских литовцев, которые дали дорогу татарам. Когда нужное общественное настроение было создано, Иван III сказал свое веское слово...
Опустошение татарами окрестностей Алексина стало возможным из-за сбоев в работе сторожевой службы. Для своевременного оповещения о приближении татар в степи должны были постоянно находить небольшие разведывательные отряды - «сторожи» и «подъезды». Во времена Ивана Грозного эта система получила правильную организацию, а сами пограничники называться «казаками». Однако многое, как всегда, зависело от деловитости и предусмотрительности местных властей. Царь Михаил Федорович в 1623 году так отчитывал одного из своих нерасторопных воевод: «И ты дурак безумной, худой воеводишка! Пишешь к нам, что татарове к Сапожку (городок в Рязанской земле. - Н. Б.) приходят и людей побивают... а про то к нам подлинно не пишешь, в татарский приход сторожи у тебя и подъезды были ль?».
В ситуации 1492 года проблема охраны «берега» (как называли тогда границу по Оке) усложнялась тем, что московские «сторожи», выдвигаясь в Дикое Поле, должны были проезжать через окрестности Мценска и Новосиля. Здесь правили наместники великого князя Литовского. В условиях той необъявленной войны, которую начал Иван III против Казимира, они со своей стороны «производили нападения на московские сторожевые посты, выдвинутые далеко в степь». Сбивая эти посты, литовцы давали татарам возможность незаметно подойти к московской границе.
Иван III хорошо знал о существовании этой проблемы. Набег «ордынских казаков» на Алексин дал ему хороший повод, чтобы приступить к ее радикальному решению. Государь немедля отправил на Мценск своего рода «карательную экспедицию». Внешнеполитическая ситуация благоприятствовала походу. В июне 1492 года умер король Казимир IV. Занятая вопросами престолонаследия, польская и литовская знать ослабила внимание к действиям Москвы.
«Того же лета (1492-го. - Н. Б.), месяца августа, послал князь велики Иван Васильевичь воеводу своего князя Феодора Телепня Оболенского с силою ратною на город Мченеск, за их неправду; и город Мченеск взяша, и землю повоеваша, и воеводу их Бориса Семенова сына Александрова изымаша и иных многых, и приведоша их на Москву». Захватив Мценск, Иван III посадил там своих воевод. Таким образом, южная граница Московской Руси в этом районе отодвигалась на добрую сотню верст к югу от Оки. Ее форпостами становились Мценск и Новосиль. Со временем московская граница уйдет далеко на юг. Алексин станет тихим провинциальным городком в глубоком тылу. Но все это будет потом, спустя некоторое время...
А сейчас, в июле 1492 года, тела русских витязей, павших в «бою на Трудех», остались лежать в степном ковыле. Над ними уже кружили высоко в небе орлы. А перепуганные белоголовые ребятишки поплыли дальше на юг в своих тесных корзинах под гортанные крики пропахших конским потом и овечьим сыром косматых всадников..."
Цитируется по: Борисов Н.С. Повседневная жизнь средневековой Руси накануне конца света.
Источник https://vk.com/zloi_moscovit