Нучо, всё становится на свои места.
На радостях попробую чуток побольше рассказать об исконно русских языческих обрядах. Существам с нежной психикой сей пост читать не нужно, потому что языческие обряды для современного человека, это сплошной трэш и культурный шок. Когда-то давным-давно это было нормально и естественно, но православные священники очень сильно постарались в деле окультуривания аборигенов земли русской, и теперь вы как культурные люди от всего языческого шарахаетесь, как чёрт от ладана. :-)))
В русской Традии центровым праздником безусловно является Иван Купала. По-латински этот праздник называется "сатурналии", потому что Русь была неотъемлемой частью Рима и Традиция была всеобщей. Просто она была Традицией, мягко говоря, не для всех. :-))) Да, именно, изначально Иван Купала проводился в конце лета или начале осени. Просто технологии сельского хозяйства со временем осовершенствовались, и появилась возможность перенести празник на более удобный для, гм, действа, день. Исконный русский новый год, это день сбора урожая, когда собран, когда посчитан, когда уложен на место хранения последний колосок. Именно в этот день Род понимает, что он выжил, что у него есть, с чем прожить следующий год, в следствии чего повсеместно начинает бурлить радость и веселье. Ну, если конечно было чего собрать с полей. Да, люди тогда были ушлые и имелся некоторый запас, чтобы выжить и в случае неурожая, но так или иначе иногда приходилось затягивать поясок.
Праздник Нового Года, Иван Купала, был поворотным в году. Именно в этот день старейшины Рода сопоставляли приход и расход, просчитывали баланс, и определялись, насколько шыроко Роду в новом году можно будет шагать. Во-первых, обновлялся запас на чёрный день, который имелся у каждого крестьянина лично и вдобавок ещё и у Рода в целом. И все эти свои запасы очень крепко прятали, чтобы соседи не прознали и не спиздили ништяки. Поэтому в родном лесу Рода всё строго: чужаку -- смерть. Впоследствии, когда на Руси появились князья, появился и ещё один уровень запасов: княжеский запас, который не только для пропитания князя и дружины, но и для всех окрестных деревень, на тот случай, если всё станет совсем уж лихо. Вот это и есть тот самый "оброк". И вот для хранения княжеской казны и строился город. Город в старину, это такой Амбар. И вышки с пулемётчиками по периметру, чтобы консервы не воровали. :-)))
Итак, обновлялся пищевой запас. В случае, если урожай был хорошим и образовывался явный излишек, старые запасы уничтожались. Продукты старые, лежалые, они будут плохо лежать, и им просто незачем дальше лежать. Но уничтожать еду, да ещё и в стародавние времена, это превеликое западло, и эти запасы уничтожались вовнутрь. Их съедали, для чего и организовывался "пир" ("pyr", ага). Пиррогой горой. Но съесть годовой запас за день, и даже за неделю, ну просто нереально, и пир сопровождался всякими извращениями. К примеру, из зерна варили пыво, и быть может даже водку, если кто умел. Крестьянин употреблял алкоголь только один раз в году, пусть быть может и неделю непросыхая. Причём исключительно в случае доброго урожая. Потреблять алкоголь вне сатурналий мог только Князь, его дружина, и прибившаяся к ним челядь, т.е. всякие горожане. В городе в случае хорошего урожая образовывался чрезмерный избыток зерна, который невозможно было утилизировать на одном большом пиру. И даже если с привлечением жителей окрестных деревень. Так что этот истребляемый запас, этот пир, откладывался на потом. Много, много раз.
Если урожай был плохим и выживание Рода ставилось под угрозу, то предпринимались попытки раздобыть необходимое со стороны. Начиналось всё с купцов, с дипломатов, которые пытались выторговать нужное всеми правдами и неправдами. Угрозами ли, дарами ли, но взять. Если же взять было нечем, то начиналась война. Когда имеется выбор между верной голодной смертью и возможной смертью в честном бою, то любой здравомыслящий человек выберет бой. Смерть на поле брани почётна. Так что воевали на Руси практически непрерывно. Технологии сельского хозяйства были убогие, климат жёсткий, и всегда кому-то "не везло". И именно отсюда идёт старинная традиция подаяния нищим. Нищим обильно подавали на Руси не из жалости, а потому, что лишенец находится в одном шаге от лиходейства. Если человеку нечего есть, если он голодает и определённо от голода умрёт, то у него в голове возникнет резонное желание, чтобы вместо него умер кто-то другой. Человек, сосед, родич, брат. Голод толкает человека на воровство и разбой. Воров и разбойников в старину искали и убивали, но это неприятное и трудоёмкое занятие, и выгоднее несчастливцу подать. Но чтобы лишенцы от доброты не зажирались, подавалось всегда плохое, а если было хорошее, то оно преднамеренно портилось или специально невкусно готовилось. Но то, что неглядя возьмёт старик, едва ли возьмёт деревня, и гостеприимство в любой момент могло перерасти в жестокую резню. Соседи в старину на Руси, особенно соседние деревни, это лютые враги.
Итак, так или иначе производилось обновление заначки, после чего закладывались в схрон продукты на зиму. Кроме того, Род определялся с тем, сколько ему можно иметь ртов, и после закладки продуктов становилась ясна, гм, демографическая политика Рода. Первое же, что отсекалось в случае неурожая, это дети. Начиналось с младенцев. Праздник Ивана Купалы был первым днём, когда можно было ебать баб после их родов, почему он строго-настрого завязан на день сбора урожая. Если же всё было совсем хуёво и прокормить молодняк было никак, то соответственно баб ебать было нельзя, никакого Ивана Купалы не было, и обозлённые мужики шли вырезать соседнюю деревню. Если же всё было хуёво, но не настолько хуёво, чтобы рисковать головой, то просто уменьшалась численность Рода до допустимого уровня. Старики накладывали на себя руки сами (шли в лес погулять, куда не надо гулять), родители отсылали непутёвых детей за ягодками в страшные места (куда не надо гулять, ага), и если дети с честью выдерживали испытания, то по их следам отсылали других детей. Таким образом, Род пытался поддерживать себя в жизнеспособном состоянии. И ключевым моментом в этом был второй праздник: Мосольница Масленица.
К масленице Род окончательно определялся с тем, как у него с пищевыми запасами и хватит ли этих запасов на имеющихся в наличии едоков. Всё устаканивалось, все военные походы к масленице завершались. На дворе стоял апрель, начиналась весна, а с весной -- распутица. Дороги прекращали дорогами быть, и всё останавливалось где стояло. Ну и собственно желание воевать иссякало, вместе с самыми буйными из, гм, самцов. В целом, к масленице образовывался какой-то излишек зимних запасов, в следствии чего имелась возможность закатить ещё один пир, пока всё более-менее съедобное и вообще вкусное. Весной приходит сырость, всё гниёт и резко портится, и в этот период лучше не кушать. Ну и экономия не помешает. Кроме того, пост имеет важное значение для психики человека, потому что любая пища задурманивает разум. Термин "зажраться", ага. Голова хорошо работает только на пустой желудок, и вдобавок голова натощак, да ещё и в прохладное время, -- холодная, её не забивают всяческие эмоции. Ежегодный пост позволяет более-менее постоянно глядеть на вещи здраво, и в этот период решается просто титаническое количество проблем. Поэтому пост был сохранён и к тем временам, когда были решены вопросы хранения пищи и сельского хозяйства вообще, а вместе с ними отпала и бытовая необходимость в посте. Но пост нужен не столько телу, сколько голове. Впрочем, и тело он сильно оздоровляет.
Излишки к масленнице были часто, но далеко не всегда. Если излишков не было, то производилась ещё одна фильтрация членов Рода, но теперь уже не по возрастному признаку, а по половому. Всё просто. Если пищевых излишков к масленице нет, то это прямо говорит о том, что осенью и зимой Род очень крепко воевал, либо неудачно пытаясь захватить недостающее, либо наоборот, неудачно оброняясь. Ну а раз Род воевал, то у него гарантированно имеются потери среди мужского населения, а раз убыль среди мужиков, то и излишек среди баб, и этот излишек нужно как-то устранять. Поэтому на масленицу и жгли (заживо) женщин, самых старых и самых некрасивых, а также тех, которые так и не смогли за всю весну и зиму забеременнеть. Это совершенно бесполезные для Рода существа, это ведьмы, и их нужно сжечь. :-))) Ну а поскольку время было голодное, то вы прекрасно понимаете, что происходило с телами. Дед, это производное от слова "еда", факт. Но дедушки мужского полу героически гибли на поле боя ради продолжения Рода, и суровые русские язычники на масленицу кушали своих дедушек, которые бабушки.
Впрочем, бабушками "бабушки" были очень относительно, потому что до расцвета лет в старину редко кто доживал, и "бабушкам" было лет по 20-30. Почему, собственно, этих "бабушек" к месту сожжения и несли как кукол, на руках. Эти "бабушки" к масленнице просто не могли самостоятельно передвигаться и вообще были в бессознательном состоянии. Мужики в роду все плейбои как на подбор, им нужна постоянная практика, а общинные жёны всё беременные, и с ними всё строго до следующего Ивана Купалы. Поэтому "бабушек" перед ритуальным сожжением заживо, ритуально же до полусмерти заёбывали, в прямом смысле этого слова. И далеко не за один день. Нравы тогда были простые: можешь -- бери. Женщина, это такая вещь. Впрочем общинные жёны брюхатые при любом раскладе, а у мужичков всю зиму крепко стоят хуи, и с этим нужно что-то делать, тем более что зимой нефига делать вообще. Ну и женщин нужно как-то обновлять. Так что "зима" (женщина-"зима", ага) отбиралась всегда. Думаю, что при таком подходе за одну зиму можно поседеть и в 20 лет, так что "зима" к масленнице вероятнее всего была действительно зимой, в смысле, седой. Я мог бы тут ещё что-то сказать про связь Масленицы с Рождеством Христовым и культом Перуна, но не буду. Вобщем "зиму" ритуальненько сжигали ежегодно, и после этого ежегодного ритуала сжигания последней старухи следовал ежегодный же ритуал, гм, "причащения". К поеданию себе подобных нужна привычка, а следовательно и постоянная практика. Факт.
И теперь наверное нужно объяснить, а почему это нужно жечь именно заживо, да ещё и чтоб после сожжения поедать. Дело в том, что по старинным верованиям душа человека удерживается его телом, и выходит только после разложения тела. Выходит вместе с продуктами разложения тела. Иначе говоря, употребляя сочное, хорошо прожаренное мясо молодой женщины, члены Рода "возвращали" в Род её душу. Рода были замкнутыми общинами, и больше всего язычник боялся, что его душа может уйти из Рода. Старик в старину был готов сам себя приготовить и подать на стол. Что, впрочем, вполне логично, исходя из верований, потому что будучи изгнанным или потерянным из Рода, человек уходил в другой, самый ближайший Род. А самым ближайшим к нему был звериный Род, и "изгнанник" был обречён в своей будущей жизни либо ползать аки червь, либо кушать на завтрак вчерашних родичей, что западло. Впрочем, и язычники кушали зверей, а значит и впитывали в себя душу Зверя, и "потерянные" души рано или поздно возвращались в Род. Мясоедство как единение с природой, и всё такое.
И теперь стоит перейти к кострам праздника Ивана Купалы. Как уже можно догадаться, это погребальные костры. Перед тем, как суровый русский язычнег будет в голом виде прыгать через костёр, в этом костре должен кто-то заживо сгореть. Костёр, это "мёртвая вода", а жидкость из хуя, это "вода живая". Язычники прыгали через костёр, чтобы вдохнуть в себя чад горящего человеческого мяса, мяса родича. Язычники старались, трудились, пытаясь побольше в себя этой гари вдохнуть. Да потому что через этот суровый языческий труд язычники "возвращали" душу своего родича назад в Род. А сгоревшим заживо родичем был тот, кто в процессе ритуала по тем или иным причинам падал в костёр. Кто-то не мог перепрыгнуть огонь по физическим данным, и первыми претендентами на выбывание были уроды, калеки, обжоры, пьяницы, и вообще слабаки. Вторыми были мужики, у которых на голых баб плохо стоял хуй. Висящий хуй гарантированно обжигался при прыжках через костры, от болевого шока мужичок терял самообладание, координацию, начинал неудачно прыгать и гарантированно падал в яму с огнём. Так что язычник, который понимал, что он для таких игрищ уже староват, сам, осознанно нырял в яму с огнём. По языческим верованиям это был самый лучший уход из жизни, потому что после "мёртвой воды" следовала "живая вода", после прыжков через огонь мужики начинали ебать баб, происходило зачатие детей, и язычник фактически реинкарнировал в день своей смерти и в месте своей смерти, ни на мгновение не покидая Род. Вот такие они, зороастрийцы. :-)))
Вобщем отбор у язычников был по прыгучести (заи форева), хуестойскости (заи форева), плодовитости (заи форева), и смазливости (заи форева). Только человек-заец может выжить на одной поляне с человеком-волком, т.е. варягом и вообще киноцефалом. :-))) Да, это по-заячьи, чтоб заманить волчару в лес до самой маськвы, где дальше некуда. Зажаться в угол, включить берсерк-моде, после чего, истекая кровью, крепко вломить алчаре пиздюлей, чтобы бежал быстрее своего визга и дристал от каждой барабанной дроби. Вот такие они, русаки. :-)))
Начинаю самоощущать себя блин татарином... :-(((
P.S.
И, да, -- это ещё не пиздец. ;-)))
В русской Традии центровым праздником безусловно является Иван Купала. По-латински этот праздник называется "сатурналии", потому что Русь была неотъемлемой частью Рима и Традиция была всеобщей. Просто она была Традицией, мягко говоря, не для всех. :-))) Да, именно, изначально Иван Купала проводился в конце лета или начале осени. Просто технологии сельского хозяйства со временем осовершенствовались, и появилась возможность перенести празник на более удобный для, гм, действа, день. Исконный русский новый год, это день сбора урожая, когда собран, когда посчитан, когда уложен на место хранения последний колосок. Именно в этот день Род понимает, что он выжил, что у него есть, с чем прожить следующий год, в следствии чего повсеместно начинает бурлить радость и веселье. Ну, если конечно было чего собрать с полей. Да, люди тогда были ушлые и имелся некоторый запас, чтобы выжить и в случае неурожая, но так или иначе иногда приходилось затягивать поясок.
Праздник Нового Года, Иван Купала, был поворотным в году. Именно в этот день старейшины Рода сопоставляли приход и расход, просчитывали баланс, и определялись, насколько шыроко Роду в новом году можно будет шагать. Во-первых, обновлялся запас на чёрный день, который имелся у каждого крестьянина лично и вдобавок ещё и у Рода в целом. И все эти свои запасы очень крепко прятали, чтобы соседи не прознали и не спиздили ништяки. Поэтому в родном лесу Рода всё строго: чужаку -- смерть. Впоследствии, когда на Руси появились князья, появился и ещё один уровень запасов: княжеский запас, который не только для пропитания князя и дружины, но и для всех окрестных деревень, на тот случай, если всё станет совсем уж лихо. Вот это и есть тот самый "оброк". И вот для хранения княжеской казны и строился город. Город в старину, это такой Амбар. И вышки с пулемётчиками по периметру, чтобы консервы не воровали. :-)))
Итак, обновлялся пищевой запас. В случае, если урожай был хорошим и образовывался явный излишек, старые запасы уничтожались. Продукты старые, лежалые, они будут плохо лежать, и им просто незачем дальше лежать. Но уничтожать еду, да ещё и в стародавние времена, это превеликое западло, и эти запасы уничтожались вовнутрь. Их съедали, для чего и организовывался "пир" ("pyr", ага). Пиррогой горой. Но съесть годовой запас за день, и даже за неделю, ну просто нереально, и пир сопровождался всякими извращениями. К примеру, из зерна варили пыво, и быть может даже водку, если кто умел. Крестьянин употреблял алкоголь только один раз в году, пусть быть может и неделю непросыхая. Причём исключительно в случае доброго урожая. Потреблять алкоголь вне сатурналий мог только Князь, его дружина, и прибившаяся к ним челядь, т.е. всякие горожане. В городе в случае хорошего урожая образовывался чрезмерный избыток зерна, который невозможно было утилизировать на одном большом пиру. И даже если с привлечением жителей окрестных деревень. Так что этот истребляемый запас, этот пир, откладывался на потом. Много, много раз.
Если урожай был плохим и выживание Рода ставилось под угрозу, то предпринимались попытки раздобыть необходимое со стороны. Начиналось всё с купцов, с дипломатов, которые пытались выторговать нужное всеми правдами и неправдами. Угрозами ли, дарами ли, но взять. Если же взять было нечем, то начиналась война. Когда имеется выбор между верной голодной смертью и возможной смертью в честном бою, то любой здравомыслящий человек выберет бой. Смерть на поле брани почётна. Так что воевали на Руси практически непрерывно. Технологии сельского хозяйства были убогие, климат жёсткий, и всегда кому-то "не везло". И именно отсюда идёт старинная традиция подаяния нищим. Нищим обильно подавали на Руси не из жалости, а потому, что лишенец находится в одном шаге от лиходейства. Если человеку нечего есть, если он голодает и определённо от голода умрёт, то у него в голове возникнет резонное желание, чтобы вместо него умер кто-то другой. Человек, сосед, родич, брат. Голод толкает человека на воровство и разбой. Воров и разбойников в старину искали и убивали, но это неприятное и трудоёмкое занятие, и выгоднее несчастливцу подать. Но чтобы лишенцы от доброты не зажирались, подавалось всегда плохое, а если было хорошее, то оно преднамеренно портилось или специально невкусно готовилось. Но то, что неглядя возьмёт старик, едва ли возьмёт деревня, и гостеприимство в любой момент могло перерасти в жестокую резню. Соседи в старину на Руси, особенно соседние деревни, это лютые враги.
Итак, так или иначе производилось обновление заначки, после чего закладывались в схрон продукты на зиму. Кроме того, Род определялся с тем, сколько ему можно иметь ртов, и после закладки продуктов становилась ясна, гм, демографическая политика Рода. Первое же, что отсекалось в случае неурожая, это дети. Начиналось с младенцев. Праздник Ивана Купалы был первым днём, когда можно было ебать баб после их родов, почему он строго-настрого завязан на день сбора урожая. Если же всё было совсем хуёво и прокормить молодняк было никак, то соответственно баб ебать было нельзя, никакого Ивана Купалы не было, и обозлённые мужики шли вырезать соседнюю деревню. Если же всё было хуёво, но не настолько хуёво, чтобы рисковать головой, то просто уменьшалась численность Рода до допустимого уровня. Старики накладывали на себя руки сами (шли в лес погулять, куда не надо гулять), родители отсылали непутёвых детей за ягодками в страшные места (куда не надо гулять, ага), и если дети с честью выдерживали испытания, то по их следам отсылали других детей. Таким образом, Род пытался поддерживать себя в жизнеспособном состоянии. И ключевым моментом в этом был второй праздник: Мосольница Масленица.
К масленице Род окончательно определялся с тем, как у него с пищевыми запасами и хватит ли этих запасов на имеющихся в наличии едоков. Всё устаканивалось, все военные походы к масленице завершались. На дворе стоял апрель, начиналась весна, а с весной -- распутица. Дороги прекращали дорогами быть, и всё останавливалось где стояло. Ну и собственно желание воевать иссякало, вместе с самыми буйными из, гм, самцов. В целом, к масленице образовывался какой-то излишек зимних запасов, в следствии чего имелась возможность закатить ещё один пир, пока всё более-менее съедобное и вообще вкусное. Весной приходит сырость, всё гниёт и резко портится, и в этот период лучше не кушать. Ну и экономия не помешает. Кроме того, пост имеет важное значение для психики человека, потому что любая пища задурманивает разум. Термин "зажраться", ага. Голова хорошо работает только на пустой желудок, и вдобавок голова натощак, да ещё и в прохладное время, -- холодная, её не забивают всяческие эмоции. Ежегодный пост позволяет более-менее постоянно глядеть на вещи здраво, и в этот период решается просто титаническое количество проблем. Поэтому пост был сохранён и к тем временам, когда были решены вопросы хранения пищи и сельского хозяйства вообще, а вместе с ними отпала и бытовая необходимость в посте. Но пост нужен не столько телу, сколько голове. Впрочем, и тело он сильно оздоровляет.
Излишки к масленнице были часто, но далеко не всегда. Если излишков не было, то производилась ещё одна фильтрация членов Рода, но теперь уже не по возрастному признаку, а по половому. Всё просто. Если пищевых излишков к масленице нет, то это прямо говорит о том, что осенью и зимой Род очень крепко воевал, либо неудачно пытаясь захватить недостающее, либо наоборот, неудачно оброняясь. Ну а раз Род воевал, то у него гарантированно имеются потери среди мужского населения, а раз убыль среди мужиков, то и излишек среди баб, и этот излишек нужно как-то устранять. Поэтому на масленицу и жгли (заживо) женщин, самых старых и самых некрасивых, а также тех, которые так и не смогли за всю весну и зиму забеременнеть. Это совершенно бесполезные для Рода существа, это ведьмы, и их нужно сжечь. :-))) Ну а поскольку время было голодное, то вы прекрасно понимаете, что происходило с телами. Дед, это производное от слова "еда", факт. Но дедушки мужского полу героически гибли на поле боя ради продолжения Рода, и суровые русские язычники на масленицу кушали своих дедушек, которые бабушки.
Впрочем, бабушками "бабушки" были очень относительно, потому что до расцвета лет в старину редко кто доживал, и "бабушкам" было лет по 20-30. Почему, собственно, этих "бабушек" к месту сожжения и несли как кукол, на руках. Эти "бабушки" к масленнице просто не могли самостоятельно передвигаться и вообще были в бессознательном состоянии. Мужики в роду все плейбои как на подбор, им нужна постоянная практика, а общинные жёны всё беременные, и с ними всё строго до следующего Ивана Купалы. Поэтому "бабушек" перед ритуальным сожжением заживо, ритуально же до полусмерти заёбывали, в прямом смысле этого слова. И далеко не за один день. Нравы тогда были простые: можешь -- бери. Женщина, это такая вещь. Впрочем общинные жёны брюхатые при любом раскладе, а у мужичков всю зиму крепко стоят хуи, и с этим нужно что-то делать, тем более что зимой нефига делать вообще. Ну и женщин нужно как-то обновлять. Так что "зима" (женщина-"зима", ага) отбиралась всегда. Думаю, что при таком подходе за одну зиму можно поседеть и в 20 лет, так что "зима" к масленнице вероятнее всего была действительно зимой, в смысле, седой. Я мог бы тут ещё что-то сказать про связь Масленицы с Рождеством Христовым и культом Перуна, но не буду. Вобщем "зиму" ритуальненько сжигали ежегодно, и после этого ежегодного ритуала сжигания последней старухи следовал ежегодный же ритуал, гм, "причащения". К поеданию себе подобных нужна привычка, а следовательно и постоянная практика. Факт.
И теперь наверное нужно объяснить, а почему это нужно жечь именно заживо, да ещё и чтоб после сожжения поедать. Дело в том, что по старинным верованиям душа человека удерживается его телом, и выходит только после разложения тела. Выходит вместе с продуктами разложения тела. Иначе говоря, употребляя сочное, хорошо прожаренное мясо молодой женщины, члены Рода "возвращали" в Род её душу. Рода были замкнутыми общинами, и больше всего язычник боялся, что его душа может уйти из Рода. Старик в старину был готов сам себя приготовить и подать на стол. Что, впрочем, вполне логично, исходя из верований, потому что будучи изгнанным или потерянным из Рода, человек уходил в другой, самый ближайший Род. А самым ближайшим к нему был звериный Род, и "изгнанник" был обречён в своей будущей жизни либо ползать аки червь, либо кушать на завтрак вчерашних родичей, что западло. Впрочем, и язычники кушали зверей, а значит и впитывали в себя душу Зверя, и "потерянные" души рано или поздно возвращались в Род. Мясоедство как единение с природой, и всё такое.
И теперь стоит перейти к кострам праздника Ивана Купалы. Как уже можно догадаться, это погребальные костры. Перед тем, как суровый русский язычнег будет в голом виде прыгать через костёр, в этом костре должен кто-то заживо сгореть. Костёр, это "мёртвая вода", а жидкость из хуя, это "вода живая". Язычники прыгали через костёр, чтобы вдохнуть в себя чад горящего человеческого мяса, мяса родича. Язычники старались, трудились, пытаясь побольше в себя этой гари вдохнуть. Да потому что через этот суровый языческий труд язычники "возвращали" душу своего родича назад в Род. А сгоревшим заживо родичем был тот, кто в процессе ритуала по тем или иным причинам падал в костёр. Кто-то не мог перепрыгнуть огонь по физическим данным, и первыми претендентами на выбывание были уроды, калеки, обжоры, пьяницы, и вообще слабаки. Вторыми были мужики, у которых на голых баб плохо стоял хуй. Висящий хуй гарантированно обжигался при прыжках через костры, от болевого шока мужичок терял самообладание, координацию, начинал неудачно прыгать и гарантированно падал в яму с огнём. Так что язычник, который понимал, что он для таких игрищ уже староват, сам, осознанно нырял в яму с огнём. По языческим верованиям это был самый лучший уход из жизни, потому что после "мёртвой воды" следовала "живая вода", после прыжков через огонь мужики начинали ебать баб, происходило зачатие детей, и язычник фактически реинкарнировал в день своей смерти и в месте своей смерти, ни на мгновение не покидая Род. Вот такие они, зороастрийцы. :-)))
Вобщем отбор у язычников был по прыгучести (заи форева), хуестойскости (заи форева), плодовитости (заи форева), и смазливости (заи форева). Только человек-заец может выжить на одной поляне с человеком-волком, т.е. варягом и вообще киноцефалом. :-))) Да, это по-заячьи, чтоб заманить волчару в лес до самой маськвы, где дальше некуда. Зажаться в угол, включить берсерк-моде, после чего, истекая кровью, крепко вломить алчаре пиздюлей, чтобы бежал быстрее своего визга и дристал от каждой барабанной дроби. Вот такие они, русаки. :-)))
Начинаю самоощущать себя блин татарином... :-(((
P.S.
И, да, -- это ещё не пиздец. ;-)))