Почему золото растёт, а нефть нет, и что это означает для рынков
TD Wealth является неотъемлемой частью TD Bank Group. Перевод Google.
Цена на #золото продолжает достигать рекордных максимумов, в то время как цены на сырую нефть остаются вялыми. Хуссейн Аллидина, управляющий директор и глава отдела сырьевых товаров в TD Asset Management, беседует с Энтони Околи из MoneyTalk о силах, действующих в сфере сырьевых товаров, включая состояние мирового спроса и предстоящие президентские выборы в США.
Энтони Околи: Хорошо. В последнее время мы увидели несколько интересных движений на рынке сырьевых товаров, когда цена на золото достигла рекордных максимумов, а нефть переживает худшее однодневное падение за последние два года. Сейчас к нам присоединяется Хуссейн Аллидина, управляющий директор и глава сырьевых товаров в TD Asset Management, чтобы обсудить, куда все может пойти дальше.
Хуссейн, большое спасибо, что присоединились к нам. Мы собираемся сразу перейти к делу. Итак, начнем с капли нефти. Что здесь происходит?
Хусейн Аллидина: Да. Так что, я думаю, что большая премия за геополитический риск вышла с рынка вслед за очевидной деэскалацией напряженности на Ближнем Востоке - Израиль напал на Иран. Реакция, похоже, была относительно сдержанной. Я не знаю, должна ли премия за риск быть нулевой. Я думаю, что в регионе все еще довольно много риска. Но я думаю, что движение, которое мы видели вчера, было полностью последствием сокращения позиций. Было куплено много опционов колл в ожидании, знаете ли, чего-то неудачного, что еще не произошло, и я думаю, что это в значительной степени привело к слабости цены. И сегодня я думаю, что рынок сейчас сосредоточен на форвардных балансах. Ожидается, что 2025 год будет слабее. Предложение превысило спрос. И я думаю, что это то, на чем рынок сосредоточен сегодня.
Энтони Околи: Хорошо, так каковы фундаментальные факторы в долгосрочной перспективе для нефти? Видите ли вы какие-либо катализаторы?
Хуссейн Аллидина: Так что долгосрочная перспектива, я думаю, вполне конструктивна, верно? У нас есть проблемы с возможностью отойти от сырой нефти и нефтепродуктов в тот период времени, когда мы отпугиваем предложение со стороны предложения. И, конечно, это происходит в контексте в целом 10-12-летнего медвежьего рынка в сырьевых товарах, где вы отпугиваете инвестиции.
Так что среднесрочная перспектива, я думаю, довольно конструктивна. Проблема в том, что в 2025 году рынок ожидает, консенсус ожидает, что поставки из стран, не входящих в ОПЕК, легко превзойдут рост спроса. Оценки роста спроса находятся где-то в диапазоне 800-900 миллионов баррелей в день. В конечном счете, думаю ли я, что средний спрос настолько слаб? Нет, но рынок оценивает это сегодня, и со стороны поставок из стран, не входящих в ОПЕК, оценки находятся где-то в пределах 1,1-1,5 миллиона баррелей в день. Если поставки из стран, не входящих в ОПЕК, вырастут в 1,5 раза, мировой спрос вырастет - и я выбираю концы. Но если мы вырастем на 1,5 предложения, поставки из стран, не входящих в ОПЕК, а спрос вырастет только на 800, у меня будет избыток в 700 000-750 000 баррелей в день, что заберет большую премию с рынка.
В конечном счете, я хочу предупредить, что исторически рынок переоценивал рост поставок за пределами ОПЕК. Если вы посмотрите на первоначальный прогноз МЭА на 2024 год и на то, где мы находимся сегодня, эта цифра снизилась, потому что поставки в целом не соответствуют нашим ожиданиям. Но в конечном итоге 2025 год будет слабее, чем 2024 год. Если вы посмотрите вперед на 2026-2027 годы, то снова начнется напряженность, поэтому мы не можем позволить цене упасть слишком значительно, потому что мы должны поощрять, а мы не находимся на текущих ценах, поощряющих капитальные затраты. Это товар с длительным сроком поставки - я не смогу получить его завтра, если он мне понадобится. И я думаю, что это то, с чем рынок борется сегодня.
Энтони Околи: Хорошо, мы поговорили о фундаментальных факторах. Теперь у нас через пару дней выборы в США. Как это может повлиять на цену сырой нефти в будущем?
Хусейн Аллидина: Да, очевидно, существует большая неопределенность относительно того, кто победит на выборах, а затем какова политика соответствующих кандидатов. Я думаю, многие люди предполагают, что победа Трампа будет медвежьей для энергетики, медвежьей для нефти в частности, потому что он и его партия или его команда говорили о росте добычи в США с 12-13 миллионов баррелей в день до 16 миллионов баррелей в день. Я думаю, что это очень трудно сделать. Я думаю, что есть компании, которые принимают такие решения. Экономика производства сегодня выглядит не очень хорошо. Срок службы резервов в активах первого уровня сокращается. Поэтому я не уверен, что этот медвежий настрой оправдан.
И слон в комнате, который, как мне кажется, не получает внимания, - это иранское производство. Иранское производство, на которое наложены санкции, выросло более чем на миллион баррелей в день за последние 16 месяцев. Я думаю, что независимо от Трампа или Харриса, вероятно, больше внимания будет уделяться иранским санкциям после января или, может быть, даже раньше. Сегодня они сохраняют это производство доступным для рынка, потому что это удерживает розничные цены на бензин, при прочих равных условиях, на низком уровне - и очень трудно выиграть выборы, когда бензин выше 4 долларов за галлон.
Энтони Околи: Совершенно верно, эти цены на самом деле могут привести к снижению цен на бензин перед выборами.
Давайте обратимся к золоту, которое в течение года достигало новых рекордных максимумов. Что двигало эту силу?
Хуссейн Аллидина: Да. Итак, мы уже говорили о структурном обосновании золота. Я думаю, что движущей силой золота в течение последних 16-24 месяцев была покупка золота центральными банками развивающихся рынков. Если посмотреть на резервы развивающихся рынков, их резервы превышают 80-85% в бумажных деньгах - долларах США, евро, специальных правах заимствованиях МВФ...
Энтони Околи: Итак, предпринимаются шаги по диверсификации резервов...
Хуссейн Аллидина: ... и Энтони, катализатором этого, я думаю, стало то, что США очень легко конфисковали или захватили российские активы, и я думаю, что это был катализатор, который заставил центральные банки задуматься. Когда я смотрю на эту торговлю, хотя центральные банки развивающихся стран покупали золото, количество золота, которое у них есть в процентах от их резервов, является de minimis по сравнению с тем, что держат центральные банки ОЭСР. Так что я думаю, что эта торговля продолжается годами.
Я думаю, что в течение последних нескольких месяцев мы увидели возобновление интереса к золоту со стороны институциональных инвесторов, на периферии розничных инвесторов. И я думаю, что часть этого - подавляющая тема долга и дефицита. Если мы посмотрим на уровень долга в развитом мире и на то, как быстро он растет и как ожидается, что он будет расти в будущем, независимо от Трампа или Харрис, это довольно тревожно.
Энтони Околи: Хорошо. Заглядывая вперед, считаете ли вы, что этот забег по золоту может продолжиться независимо от того, кто победит на выборах в США?
Хуссейн Аллидина: Да. Я думаю, послушайте, я бы совсем не удивился, если бы золото упало на $100-200 за унцию. Я думаю, что на уровне 2500-2600 есть большой неудовлетворенный спрос. Поэтому я бы удивился, если бы мы упали ниже этого уровня. Но давайте будем честны, не так ли? Золото выросло на 35% с начала года. Оно даже опережает S&P, который, вероятно, вырос гораздо больше, чем многие думали.
Так может быть, у вас есть своего рода тактический откат, потому что все думают, что золото будет работать почти независимо от исхода выборов? Безусловно. Хочу ли я все еще держать золото как часть своего портфеля? Да, потому что я беспокоюсь о рисках, которые я ожидаю в будущем. И многие из этих рисков подчеркиваются уровнем дефицита и долга, которые мы видим в США, но, говоря в целом, и в мире.
Энтони Околи: Хорошо. И снова, вы, вероятно, уже затронули эту тему, но как президентские выборы могут повлиять на золото?
Хуссейн Аллидина: Ну, я думаю, что, опять же, независимо от того, победит ли Камала или Дональд Трамп, у них обоих есть планы увеличить расходы. И если дефицит составляет 6%, 7%, 8% ВВП, уровень долга - в США CBO прогнозирует, что уровень долга составит 100% ВВП. Двадцать лет назад эта цифра составляла 60%. Это небольшая проблема.
Я думаю, мы видим, знаете ли, когда я встречаюсь с клиентами, есть точка зрения или обсуждение вокруг того, «Должно ли мое распределение фиксированного дохода выглядеть таким же завышенным, как сегодня?» Исторически 60/40 работало хорошо. Но в последнее время фиксированный доход не делает того, что он должен делать в портфеле. И я думаю, что есть - Опять же, когда вы начинаете с очень низкого распределения - если вы посмотрите, как люди распределяются по золоту, мы говорим о 0%, 1%, может быть, 2% их портфеля. Не нужно много этого капитала, чтобы продолжать поддерживать золото.
И поучаствуйте в опросе, если вам это не сложно по жизни... Удачи!
И заметьте: Когда даже чистильщиков обуви начинают активно привлекать сонмы различных аналитиков к инвестициям в драгоценные металлы, надо срочно уходить с этого рынка или шортить трейдерам на максимумах цен!
P.S. Не касается тех, кто вложил в физ. металл на минимумах цен на долгосрок.
Цена на #золото продолжает достигать рекордных максимумов, в то время как цены на сырую нефть остаются вялыми. Хуссейн Аллидина, управляющий директор и глава отдела сырьевых товаров в TD Asset Management, беседует с Энтони Околи из MoneyTalk о силах, действующих в сфере сырьевых товаров, включая состояние мирового спроса и предстоящие президентские выборы в США.
Энтони Околи: Хорошо. В последнее время мы увидели несколько интересных движений на рынке сырьевых товаров, когда цена на золото достигла рекордных максимумов, а нефть переживает худшее однодневное падение за последние два года. Сейчас к нам присоединяется Хуссейн Аллидина, управляющий директор и глава сырьевых товаров в TD Asset Management, чтобы обсудить, куда все может пойти дальше.
Хуссейн, большое спасибо, что присоединились к нам. Мы собираемся сразу перейти к делу. Итак, начнем с капли нефти. Что здесь происходит?
Хусейн Аллидина: Да. Так что, я думаю, что большая премия за геополитический риск вышла с рынка вслед за очевидной деэскалацией напряженности на Ближнем Востоке - Израиль напал на Иран. Реакция, похоже, была относительно сдержанной. Я не знаю, должна ли премия за риск быть нулевой. Я думаю, что в регионе все еще довольно много риска. Но я думаю, что движение, которое мы видели вчера, было полностью последствием сокращения позиций. Было куплено много опционов колл в ожидании, знаете ли, чего-то неудачного, что еще не произошло, и я думаю, что это в значительной степени привело к слабости цены. И сегодня я думаю, что рынок сейчас сосредоточен на форвардных балансах. Ожидается, что 2025 год будет слабее. Предложение превысило спрос. И я думаю, что это то, на чем рынок сосредоточен сегодня.
Энтони Околи: Хорошо, так каковы фундаментальные факторы в долгосрочной перспективе для нефти? Видите ли вы какие-либо катализаторы?
Хуссейн Аллидина: Так что долгосрочная перспектива, я думаю, вполне конструктивна, верно? У нас есть проблемы с возможностью отойти от сырой нефти и нефтепродуктов в тот период времени, когда мы отпугиваем предложение со стороны предложения. И, конечно, это происходит в контексте в целом 10-12-летнего медвежьего рынка в сырьевых товарах, где вы отпугиваете инвестиции.
Так что среднесрочная перспектива, я думаю, довольно конструктивна. Проблема в том, что в 2025 году рынок ожидает, консенсус ожидает, что поставки из стран, не входящих в ОПЕК, легко превзойдут рост спроса. Оценки роста спроса находятся где-то в диапазоне 800-900 миллионов баррелей в день. В конечном счете, думаю ли я, что средний спрос настолько слаб? Нет, но рынок оценивает это сегодня, и со стороны поставок из стран, не входящих в ОПЕК, оценки находятся где-то в пределах 1,1-1,5 миллиона баррелей в день. Если поставки из стран, не входящих в ОПЕК, вырастут в 1,5 раза, мировой спрос вырастет - и я выбираю концы. Но если мы вырастем на 1,5 предложения, поставки из стран, не входящих в ОПЕК, а спрос вырастет только на 800, у меня будет избыток в 700 000-750 000 баррелей в день, что заберет большую премию с рынка.
В конечном счете, я хочу предупредить, что исторически рынок переоценивал рост поставок за пределами ОПЕК. Если вы посмотрите на первоначальный прогноз МЭА на 2024 год и на то, где мы находимся сегодня, эта цифра снизилась, потому что поставки в целом не соответствуют нашим ожиданиям. Но в конечном итоге 2025 год будет слабее, чем 2024 год. Если вы посмотрите вперед на 2026-2027 годы, то снова начнется напряженность, поэтому мы не можем позволить цене упасть слишком значительно, потому что мы должны поощрять, а мы не находимся на текущих ценах, поощряющих капитальные затраты. Это товар с длительным сроком поставки - я не смогу получить его завтра, если он мне понадобится. И я думаю, что это то, с чем рынок борется сегодня.
Энтони Околи: Хорошо, мы поговорили о фундаментальных факторах. Теперь у нас через пару дней выборы в США. Как это может повлиять на цену сырой нефти в будущем?
Хусейн Аллидина: Да, очевидно, существует большая неопределенность относительно того, кто победит на выборах, а затем какова политика соответствующих кандидатов. Я думаю, многие люди предполагают, что победа Трампа будет медвежьей для энергетики, медвежьей для нефти в частности, потому что он и его партия или его команда говорили о росте добычи в США с 12-13 миллионов баррелей в день до 16 миллионов баррелей в день. Я думаю, что это очень трудно сделать. Я думаю, что есть компании, которые принимают такие решения. Экономика производства сегодня выглядит не очень хорошо. Срок службы резервов в активах первого уровня сокращается. Поэтому я не уверен, что этот медвежий настрой оправдан.
И слон в комнате, который, как мне кажется, не получает внимания, - это иранское производство. Иранское производство, на которое наложены санкции, выросло более чем на миллион баррелей в день за последние 16 месяцев. Я думаю, что независимо от Трампа или Харриса, вероятно, больше внимания будет уделяться иранским санкциям после января или, может быть, даже раньше. Сегодня они сохраняют это производство доступным для рынка, потому что это удерживает розничные цены на бензин, при прочих равных условиях, на низком уровне - и очень трудно выиграть выборы, когда бензин выше 4 долларов за галлон.
Энтони Околи: Совершенно верно, эти цены на самом деле могут привести к снижению цен на бензин перед выборами.
Давайте обратимся к золоту, которое в течение года достигало новых рекордных максимумов. Что двигало эту силу?
Хуссейн Аллидина: Да. Итак, мы уже говорили о структурном обосновании золота. Я думаю, что движущей силой золота в течение последних 16-24 месяцев была покупка золота центральными банками развивающихся рынков. Если посмотреть на резервы развивающихся рынков, их резервы превышают 80-85% в бумажных деньгах - долларах США, евро, специальных правах заимствованиях МВФ...
Энтони Околи: Итак, предпринимаются шаги по диверсификации резервов...
Хуссейн Аллидина: ... и Энтони, катализатором этого, я думаю, стало то, что США очень легко конфисковали или захватили российские активы, и я думаю, что это был катализатор, который заставил центральные банки задуматься. Когда я смотрю на эту торговлю, хотя центральные банки развивающихся стран покупали золото, количество золота, которое у них есть в процентах от их резервов, является de minimis по сравнению с тем, что держат центральные банки ОЭСР. Так что я думаю, что эта торговля продолжается годами.
Я думаю, что в течение последних нескольких месяцев мы увидели возобновление интереса к золоту со стороны институциональных инвесторов, на периферии розничных инвесторов. И я думаю, что часть этого - подавляющая тема долга и дефицита. Если мы посмотрим на уровень долга в развитом мире и на то, как быстро он растет и как ожидается, что он будет расти в будущем, независимо от Трампа или Харрис, это довольно тревожно.
Энтони Околи: Хорошо. Заглядывая вперед, считаете ли вы, что этот забег по золоту может продолжиться независимо от того, кто победит на выборах в США?
Хуссейн Аллидина: Да. Я думаю, послушайте, я бы совсем не удивился, если бы золото упало на $100-200 за унцию. Я думаю, что на уровне 2500-2600 есть большой неудовлетворенный спрос. Поэтому я бы удивился, если бы мы упали ниже этого уровня. Но давайте будем честны, не так ли? Золото выросло на 35% с начала года. Оно даже опережает S&P, который, вероятно, вырос гораздо больше, чем многие думали.
Так может быть, у вас есть своего рода тактический откат, потому что все думают, что золото будет работать почти независимо от исхода выборов? Безусловно. Хочу ли я все еще держать золото как часть своего портфеля? Да, потому что я беспокоюсь о рисках, которые я ожидаю в будущем. И многие из этих рисков подчеркиваются уровнем дефицита и долга, которые мы видим в США, но, говоря в целом, и в мире.
Энтони Околи: Хорошо. И снова, вы, вероятно, уже затронули эту тему, но как президентские выборы могут повлиять на золото?
Хуссейн Аллидина: Ну, я думаю, что, опять же, независимо от того, победит ли Камала или Дональд Трамп, у них обоих есть планы увеличить расходы. И если дефицит составляет 6%, 7%, 8% ВВП, уровень долга - в США CBO прогнозирует, что уровень долга составит 100% ВВП. Двадцать лет назад эта цифра составляла 60%. Это небольшая проблема.
Я думаю, мы видим, знаете ли, когда я встречаюсь с клиентами, есть точка зрения или обсуждение вокруг того, «Должно ли мое распределение фиксированного дохода выглядеть таким же завышенным, как сегодня?» Исторически 60/40 работало хорошо. Но в последнее время фиксированный доход не делает того, что он должен делать в портфеле. И я думаю, что есть - Опять же, когда вы начинаете с очень низкого распределения - если вы посмотрите, как люди распределяются по золоту, мы говорим о 0%, 1%, может быть, 2% их портфеля. Не нужно много этого капитала, чтобы продолжать поддерживать золото.
И поучаствуйте в опросе, если вам это не сложно по жизни... Удачи!
И заметьте: Когда даже чистильщиков обуви начинают активно привлекать сонмы различных аналитиков к инвестициям в драгоценные металлы, надо срочно уходить с этого рынка или шортить трейдерам на максимумах цен!
P.S. Не касается тех, кто вложил в физ. металл на минимумах цен на долгосрок.