В Донецке вспоминали о Переяславской Раде
Сергей Бунтовский - партнер МПК "Вектор"
В Донецке вспоминали о Переяславской Раде
18 января 1654 года состоялась Переяславская Рада, положившая начало
воссоединению двух частей Русского мира - Малороссии-Украины и
Великороссии-России.
В этот день в Донецке активисты организации «Донбасская Русь» и партии
«Русский Блок» торжественно возложили цветы к памятнику гетману Богдану
Хмельницкому, а затем провели небольшой «исторический ликбез» раздав
дончанам специально выпущенные к данной дате листовки и газеты. Не
обошлось и без курьезов. По словам одного из участников акции «какая-то
чиновница из местного райисполкома увидев группу ребят с флагами около
памятника гетману, прибежала выяснять кто мы такие и зачем пришли. Долго
требовала показать разрешение на проведение массовой акции, выясняла
личности собравшихся. В общем перепугалась женщина не на шутку… Видимо
мелькнула у нее мысль, а вдруг это экстремисты какие приехали власть
свергать… Пришлось объяснять что сегодня за день. «Ладно, праздник,
зачем сюда пришли!?», - допытывалась она. И как объяснить женщине связь
между Богданом Хмельницким и Переяславской Радой. В конце концов одному
из пришедших активистов «Донбасской Руси» пришлось предъявить свои
депутатские корочки и попросить не портить людям праздник. С возгласом:
«Ну и отмечали бы у себя в районе, зачем сюда приехали!» чиновница
покинула площадь».
В общем боятся чиновники у нас мероприятий, к которым они не причастны…
Думаю, будет не лишним напомнить всем, перипетии событий того славного
времени. Казацко-крестьянское восстание против польской власти под
руководством Богдана Хмельницкого началось в 1648 году. После ряда
военных побед гетману удалось очистить от оккупантов значительную часть
современной Украины. После чего, понимая, что поляки рано или поздно
сумеют восстановить свою власть над всей Малороссией, Хмельницкий стал
настойчиво просить русского царя принять казаков в подданство. Вопреки
распространенному сейчас мнению, Москва вовсе не горела желанием брать
под свое крыло Малороссию. Она отказала в этом киевскому митрополиту
Иову Борецкому в 1625 году, не спешила она идти на встречу и
Хмельницкому. Все же 1 октября 1653 года был созван Земский собор, на
котором вопрос о принятии Богдана Хмельницкого с войском запорожским в
московское подданство был решен. Тогда же боярин Василий Бутурлин был
направлен в Переяславль (встречается и написание Переяслав). В этом
городе должны были собраться представители всех слоев малорусского
народа на Раду. По всему пути русских послов встречали хлебом-солью.
Наконец 8 января 1654 года была собрана рада, которую Богдан открыл
словами: «Вот уже шесть лет живем мы без государя, в беспрестанных
бранях и кровопролитиях с гонителями и врагами нашими, хотящими
искоренить церковь Божию, дабы имя русское не поминалось в земле нашей…»
Затем гетман предложил народу выбрать себе монарха из числа владык
четырех соседних стран: Польши, Турции, Крымского ханства и Московского
царства. Народ в ответ закричал: «волим (то есть желаем) под царя
московского»! Переяславский полковник Павел Тетеря стал обходить круг,
спрашивая: «Все ли так соизволяете?» Собравшиеся отвечали: «Все
единодушно!»
Впрочем, среди казачьей старшины были и противники присоединения к
Москве. Наиболее яркими из них были Богун и Сирко, не желавшие
подчиняться какой-либо централизованной власти вообще. Тем более, что в
Московском царстве дворянство не имело и сотой части тех прав и
вольностей, которыми обладала польская шляхта. Но выступить открыто
против царя означало быть растерзанными многими тысячами простонародья.
Ведь что означало воссоединение с Московским царством для простого
казака? Этот значило, что как только из-за пригорка со свистом и криками
«Алла!» появятся татары и атаман скомандует: «К бою!», плечом к плечу с
казаками станут государевы ратные люди. И степняки, кроме казачьих пик,
испытают на себе убийственный огонь московских стрельцов и драгунские
сабли. Кто из простых казаков будет возражать против такого? А вот
для гетмана и старшины это означало, что к ним будет приезжать боярин и
проверять, куда тратятся государственные средства. Кроме того, любой
обиженный старшиной сможет пожаловаться в Москву на несправедливость, и
даже гетману придется держать ответ перед царскими посланцами.
Признание власти царя означало ограничение своеволия старшины законом.
Так что Хмельницкий и его окружение шли в московское подданство без
энтузиазма. Не зря же они пытались получить от царя подтверждения своих
привилегий и прав собственности. Старшина даже попыталась потребовать,
чтобы и царь, по примеру польских королей, присягнул им. На это
Бутурлин жестко заявил, что такого «николи не бывало и впредь не
будет!», и казаки как новые подданные должны были безоговорочно
присягнуть на верность царю и впредь во всем подчиняться царской воле.
Для русских людей сама возможность о чем-то предварительно
договариваться с царем, тем более требовать от него что-либо, казалась
кощунственной. Подданный обязан был служить, не ожидая наград, а царь
мог по своей милости одарить его за труд. Подчеркну, мог, но вовсе не
был обязан. Это была особенность Московского царства. На западе земли
дворянам давали в качестве платы за службу, на Руси князь, а затем царь
жаловали своих слуг для того, чтоб они могли служить. В Польше король
обязан был отчитываться перед Сеймом, и любой, даже самый худородный,
шляхтич мог оспорить королевскую волю. В Московском государстве царь,
будучи самодержавным владыкой, отвечал за свои действия только перед
Богом. В Речи Посполитой король был по своей сути наемным менеджером, на
Руси же царь был отцом и хозяином.
Естественно, казачья верхушка согласилась признать суверенитет русского
царя только из страха перед простым народом, который они привыкли
презрительно именовать чернью, опасаясь утраты власти над крестьянами,
уже давно видевшими в запорожском войске не защитников, а обычных
«панов», готовых к тому же в любой момент продать своих соплеменников в
татарский плен. В Переяславе наши предки перед Крестом и Евангелием дали
клятвенное обещание верности Российскому самодержцу, царю Алексею
Михайловичу. Государю присягали не как некой отвлеченной личности, но
именно как символу русской государственности. Присяга была принесена
навечно, за себя и за все последующие поколения.
Еще в течение нескольких месяцев царские бояре с казачьей старшиной
объезжали все малороссийские города, объявляя населению о решении
Собора, и предлагали присягнуть Государю Алексею Михайловичу.
Отказавшимся объявляли, что они люди вольные, и могут, забрав свое
имущество, перейти на польские земли. По своему представительскому
составу Переяславская Рада была самым легитимным собранием за всю
историю Малороссии. Ни выборы гетманов, осуществлявшиеся лишь горсткой
казачьей верхушки, ни пресловутая центральная Рада, созванная в 1917
году жалкой кучкой самозванцев, не могут сравниться с полнотой народного
представительства в Переяславле.
После Переяславской Рады царь удовлетворил практически все поступившие к
нему просьбы. Казачество было сохранено, а его реестр расширился до
шестидесяти тысяч человек; города сохраняли Магдебургское право;
духовенству и шляхте были подтверждены права на все бывшие под их
властью имения; налоги, собираемые в Малороссии, оставались в ведении
гетмана.
Переход Малороссии в 1654 году под «высокую руку» царя имел решающее
значение для хода освободительной войны. С таким мощным союзником
малороссам уже не угрожала полная или частичная реставрация польской
власти.
В Донецке вспоминали о Переяславской Раде
18 января 1654 года состоялась Переяславская Рада, положившая начало
воссоединению двух частей Русского мира - Малороссии-Украины и
Великороссии-России.
В этот день в Донецке активисты организации «Донбасская Русь» и партии
«Русский Блок» торжественно возложили цветы к памятнику гетману Богдану
Хмельницкому, а затем провели небольшой «исторический ликбез» раздав
дончанам специально выпущенные к данной дате листовки и газеты. Не
обошлось и без курьезов. По словам одного из участников акции «какая-то
чиновница из местного райисполкома увидев группу ребят с флагами около
памятника гетману, прибежала выяснять кто мы такие и зачем пришли. Долго
требовала показать разрешение на проведение массовой акции, выясняла
личности собравшихся. В общем перепугалась женщина не на шутку… Видимо
мелькнула у нее мысль, а вдруг это экстремисты какие приехали власть
свергать… Пришлось объяснять что сегодня за день. «Ладно, праздник,
зачем сюда пришли!?», - допытывалась она. И как объяснить женщине связь
между Богданом Хмельницким и Переяславской Радой. В конце концов одному
из пришедших активистов «Донбасской Руси» пришлось предъявить свои
депутатские корочки и попросить не портить людям праздник. С возгласом:
«Ну и отмечали бы у себя в районе, зачем сюда приехали!» чиновница
покинула площадь».
В общем боятся чиновники у нас мероприятий, к которым они не причастны…
Думаю, будет не лишним напомнить всем, перипетии событий того славного
времени. Казацко-крестьянское восстание против польской власти под
руководством Богдана Хмельницкого началось в 1648 году. После ряда
военных побед гетману удалось очистить от оккупантов значительную часть
современной Украины. После чего, понимая, что поляки рано или поздно
сумеют восстановить свою власть над всей Малороссией, Хмельницкий стал
настойчиво просить русского царя принять казаков в подданство. Вопреки
распространенному сейчас мнению, Москва вовсе не горела желанием брать
под свое крыло Малороссию. Она отказала в этом киевскому митрополиту
Иову Борецкому в 1625 году, не спешила она идти на встречу и
Хмельницкому. Все же 1 октября 1653 года был созван Земский собор, на
котором вопрос о принятии Богдана Хмельницкого с войском запорожским в
московское подданство был решен. Тогда же боярин Василий Бутурлин был
направлен в Переяславль (встречается и написание Переяслав). В этом
городе должны были собраться представители всех слоев малорусского
народа на Раду. По всему пути русских послов встречали хлебом-солью.
Наконец 8 января 1654 года была собрана рада, которую Богдан открыл
словами: «Вот уже шесть лет живем мы без государя, в беспрестанных
бранях и кровопролитиях с гонителями и врагами нашими, хотящими
искоренить церковь Божию, дабы имя русское не поминалось в земле нашей…»
Затем гетман предложил народу выбрать себе монарха из числа владык
четырех соседних стран: Польши, Турции, Крымского ханства и Московского
царства. Народ в ответ закричал: «волим (то есть желаем) под царя
московского»! Переяславский полковник Павел Тетеря стал обходить круг,
спрашивая: «Все ли так соизволяете?» Собравшиеся отвечали: «Все
единодушно!»
Впрочем, среди казачьей старшины были и противники присоединения к
Москве. Наиболее яркими из них были Богун и Сирко, не желавшие
подчиняться какой-либо централизованной власти вообще. Тем более, что в
Московском царстве дворянство не имело и сотой части тех прав и
вольностей, которыми обладала польская шляхта. Но выступить открыто
против царя означало быть растерзанными многими тысячами простонародья.
Ведь что означало воссоединение с Московским царством для простого
казака? Этот значило, что как только из-за пригорка со свистом и криками
«Алла!» появятся татары и атаман скомандует: «К бою!», плечом к плечу с
казаками станут государевы ратные люди. И степняки, кроме казачьих пик,
испытают на себе убийственный огонь московских стрельцов и драгунские
сабли. Кто из простых казаков будет возражать против такого? А вот
для гетмана и старшины это означало, что к ним будет приезжать боярин и
проверять, куда тратятся государственные средства. Кроме того, любой
обиженный старшиной сможет пожаловаться в Москву на несправедливость, и
даже гетману придется держать ответ перед царскими посланцами.
Признание власти царя означало ограничение своеволия старшины законом.
Так что Хмельницкий и его окружение шли в московское подданство без
энтузиазма. Не зря же они пытались получить от царя подтверждения своих
привилегий и прав собственности. Старшина даже попыталась потребовать,
чтобы и царь, по примеру польских королей, присягнул им. На это
Бутурлин жестко заявил, что такого «николи не бывало и впредь не
будет!», и казаки как новые подданные должны были безоговорочно
присягнуть на верность царю и впредь во всем подчиняться царской воле.
Для русских людей сама возможность о чем-то предварительно
договариваться с царем, тем более требовать от него что-либо, казалась
кощунственной. Подданный обязан был служить, не ожидая наград, а царь
мог по своей милости одарить его за труд. Подчеркну, мог, но вовсе не
был обязан. Это была особенность Московского царства. На западе земли
дворянам давали в качестве платы за службу, на Руси князь, а затем царь
жаловали своих слуг для того, чтоб они могли служить. В Польше король
обязан был отчитываться перед Сеймом, и любой, даже самый худородный,
шляхтич мог оспорить королевскую волю. В Московском государстве царь,
будучи самодержавным владыкой, отвечал за свои действия только перед
Богом. В Речи Посполитой король был по своей сути наемным менеджером, на
Руси же царь был отцом и хозяином.
Естественно, казачья верхушка согласилась признать суверенитет русского
царя только из страха перед простым народом, который они привыкли
презрительно именовать чернью, опасаясь утраты власти над крестьянами,
уже давно видевшими в запорожском войске не защитников, а обычных
«панов», готовых к тому же в любой момент продать своих соплеменников в
татарский плен. В Переяславе наши предки перед Крестом и Евангелием дали
клятвенное обещание верности Российскому самодержцу, царю Алексею
Михайловичу. Государю присягали не как некой отвлеченной личности, но
именно как символу русской государственности. Присяга была принесена
навечно, за себя и за все последующие поколения.
Еще в течение нескольких месяцев царские бояре с казачьей старшиной
объезжали все малороссийские города, объявляя населению о решении
Собора, и предлагали присягнуть Государю Алексею Михайловичу.
Отказавшимся объявляли, что они люди вольные, и могут, забрав свое
имущество, перейти на польские земли. По своему представительскому
составу Переяславская Рада была самым легитимным собранием за всю
историю Малороссии. Ни выборы гетманов, осуществлявшиеся лишь горсткой
казачьей верхушки, ни пресловутая центральная Рада, созванная в 1917
году жалкой кучкой самозванцев, не могут сравниться с полнотой народного
представительства в Переяславле.
После Переяславской Рады царь удовлетворил практически все поступившие к
нему просьбы. Казачество было сохранено, а его реестр расширился до
шестидесяти тысяч человек; города сохраняли Магдебургское право;
духовенству и шляхте были подтверждены права на все бывшие под их
властью имения; налоги, собираемые в Малороссии, оставались в ведении
гетмана.
Переход Малороссии в 1654 году под «высокую руку» царя имел решающее
значение для хода освободительной войны. С таким мощным союзником
малороссам уже не угрожала полная или частичная реставрация польской
власти.