Стреляет "Красная Горка"
ну и наверное вам уже знакомый рассказ, взято отсюда
Стреляет "Красная Горка"
автор Всеволод Витальевич Вишневский
Предоставлено В.Митьковским
В этот приморский район немцы вваливались осенью, надеясь с ходу захватить «Красную Горку» и другие форты, повернуть орудия, расстрелять Кронштадт и замкнуть кольцо окружения Ленинграда с моря.
Приморские леса увидели тогда балтийских моряков. Как кошки, взобрались наблюдатели на вершины старых деревьев, втянули туда провода и оптику, осмотрелись... Блестя на солнце, в голубом осеннем небе ходили стаи «юнкерсов». На финском берегу им уже подавали шюцкоровские приветственные сигналы: ракеты взлетали, как на празднике. На десятки километров горели наши пригородные селения и дачные места, и ветер нес в лица моряков гарь и копоть... Для многих это было первой встречей с войной.
Из лощин выползали скопища серо-зеленых танков... «Ух, сколько их!» Танки шли стадно, неумолимо, мяли осенние хлеба, огороды, сады, опрокидывали завалы, постройки, давили могилы и памятники наших боев 1919 года - давили живое и мертвое.
Наблюдатели, не обмениваясь ни словом, проверили связь и дали на форт указания о целях. В трубке негромко, удаленно прозвучало: «Есть!» - и жерла дальнобойных орудий Семенченко, Сакуры, Щукина и Заигрова стали вздыматься и поворачиваться к невидимым целям. Наблюдатели передали: «Залп!» В ответ негромко, удаленно прозвучало: «Залп дали». Было тихо: надо было ждать такого залпа, как ждут прохода дальнего экспресса. Он зашумел где-то в выси, поколебал слои воздуха, пронесся, на несколько мгновений стало затем тихо, потом вдали у передних танков вверх выбросило пламя, землю, металл, будто он брызнул из-под корки проколотой земли... Ревущий гул донесся до леса.
Немецкие танковые скопища дрогнули, остановились, пошли в сторону, попали под новые залпы и ринулись обратно.
«Красная Горка» напомнила, что такое Кронштадт, напомнила и о том, что на форту и по сей день есть моряки, пришедшие сюда со Сталиным еще в 19-ом году, и обязанности свои эти моряки знают твердо. Попытка взять Кронштадт была сорвана. Фронт принял новые очертания. Противник прибег к ударам с воздуха. Раз ему удалось сбросить под откос вагоны с боеприпасами. Артиллеристы знают, что всякий снаряд, испытавший сильный толчок, подвергается сомнению. Такой снаряд может преждевременно взорваться в канале ствола орудия. При новых толчках снаряды могут взорваться и на месте и по детонации вызвать общий взрыв. Моряки тем не менее приступили к работе. Они на руках вынесли снаряд за снарядом, обтерли их, уложили на мох, укрыли, потом погрузили вновь, доставили на место, заменили взрыватели и пустили в дело. Немцы опять попятились.
Борьба носила жестокий характер. Противник нащупывал фланги, искал возможностей просачивания, подтягивал свою тяжелую артиллерию. На собраниях моряков было сказано ясно: «Противник должен быть остановлен, здесь он должен и погибнуть». «Красная Горка» бросила в бой свою морскую пехоту: отборную молодежь из школ береговой и противовоздушной обороны и с батарей... «Будем стоять насмерть!» - таково было решение моряков.
Немецкая пехота, рвавшаяся к морю, разжигаемая близостью «последних опорных пунктов русских» - Кронштадта и Ленинграда,- начала психические атаки. Моряки стреляли с близкой дистанции. Стреляет боец и шепчет: «Есть один гад... Второй... Пятый...
Седьмой...» Немцы шли и кричали: «Рус, кончай, сдафайся, нитчево не будет».- «Нет, будет. На!.. Восьмой...» Атака выдыхалась, чтобы начаться вновь почти без передышки. Немцы шли на этот раз молча, иные шли, закатав рукава или полуобнаженные, олимпийским спортивным шагом, неся греческий загар весны 1941 года. Доложили командиру Боковне, бравшему штурмом доты «Линии Маннергейма». Он развлекался, собирая ягоды, не торопился и, бросая в рот чернику, посматривал на своих. «Психическая?.. Ну что ж, давай и психическую». Потом крикнул: «А ну, к контрпсихической, флотской, - готовьсь!» Моряки скинули стальные шлемы, вытащили бескозырки, встали в рост и, подпустив немцев на 30-20 метров, дали старт флотской атаки в том стиле, в каком вышибали баронскую сволочь «ингерманландцев» с «Красной Горки» в 19-ом году.
Немецкая «олимпиада» разнесена была в клочья.
Бои шли с нарастающим упорством. Старый, знаменитый форт рождал новых героев. Они быстро перенимали отцовскую хватку.
Молодых тут обучают в бою. Расскажут теорию и историю, потом в бою спросят: «Вот, видите, ариец идет?» - «Видим».- «Сейчас его не будет». Выстрел,- а стреляет замполитрука Селезнев отлично. Сбил фашиста - пуля в голову...
Весна размывает немецкие траншеи, дзоты, землянки. Кругом болота, ручьи, озера... Остуженные, грязные немцы вылезают наверх, чтобы свалиться вновь в воду под пулями моряков...
Где-то вдалеке, тихо, без дыма и искр, идет ближе к берегу немецкая железнодорожная батарея. Хочет сделать огневой налет на Кронштадт.
Красногорский берег незримо изготовился. Орудия готовы: стрельба будет с сокращенными расчетами, каждый краснофлотец станет работать за двоих. Боевая рационализация, проверка... «Залп!» Со свистом, сверля воздух, уносятся тяжелые снаряды. Донесение: «Немецкая железнодорожная батарея подавлена. Перед открытием огня шесть краснофлотцев подали заявления о принятии их в кандидаты ВКП(б)».
Это будни. Но когда складываешь эти артиллерийские будни,- картина больших размеров получается. Орудия действовали крепко. Колонны, живая сила врага рассеивались - подобно осеннему удару по танкам - тридцать шесть раз. Уничтожено несколько сот автомашин и танков, две ремонтные танковые базы, склад боеприпасов, два штаба противника, одиннадцать батарей, истреблено большое количество пехоты...
«Красная Горка», как лев, положивший голову на лапы, держит в страхе и молчании белофинский берег (там давно нет праздничных ракет) и держит немцев попрежнему с начала сентября на пределе дистанции.
Временами берег озаряется вспышками. Они все чаще и все ярче. Голос берега подхватывает Кронштадт, потом рычит Ленинград,- и над заливом километров на 50-60 стоит артиллерийский рев...
Балтийская весна…
1 мая 1942 г.