Хакас
"Память - ничем не заменимый хлеб насущный,
без коего дети вырастут слабыми, неспособными
мужественно встретить будущее..."
Помните легендарный случай, когда спецназёр из Холулая при сдаче экзамена
добрался до Москвы и вернулся назад в свою часть? Кто с дальнего Востока, не
даст соврать. В бухте Джигит, что на острове Русский, располагается спецназ
Краснознамённого Тихоокеанского флота - подразделение боевой разведки КТОФ -
созданный более полувека назад для ведения диверсионной деятельности в тылу
противника. Его цель - оглушить и ослепить врага, уничтожив его береговые
приборы слежения за флотом. Если потребуется, заминировать и взорвать
вражеские корабли и подлодки. Воинская часть Холулайцев, так их называют в
народе, на протяжении всей своей истории считается элитной. Относится к
составу сил постоянной готовности. Ее командир назначался Главкомом ВМФ СССР.
Так вот, раньше проникнуть через все кордоны и заслоны дальше Красноярска
никому из Холулайцев не удавалось. И потому в Московской комендатуре, когда к
ним зашёл оборванный и голодный парень явно призывного возраста, ни о чём
таком и не слышали. Но, на всякий случай, посадили парня в камеру. Парень
проспал 18 часов кряду. Проснувшись, съел сразу завтрак, обед и ужин. Поняв,
что здесь о нём ничего не знают, ушёл из под стражи, из военной гарнизонной
комендатуры назад, к себе на остров Русский. Вконец измотанный, голодный и
оборванный, вышел под Хабаровском на одну воинскую часть и "сдался"
командованию.
- Всё, нет сил. Сообщите моему командиру, что я выполнил задание.
Так вот этот то парень и был нашим Хакасом!
После четырёх лет срочной службы, уволенный в запас Хакас, вернулся в свой
Абакан и поступил учиться в медицинское училище. Получив диплом, работал
фельдшером на скорой помощи. Через год, устроился на службу к нам, в
Хакасский СОБР. Имя у Хакаса было труднопроизносимое - Бурук Торгул и потому
мы звали его просто - Хакас. Бурук Торгул не был похож на представителей
своего народа. Рост сто восемьдесят пять, светло рыжий и голубоглазый и
только монголоидные скулы выдавали в нём потомка найманов. Про свою службу в
спецназе ВМФ Хакас ничего почти не рассказывал. Во время приёма на службу в
СОБР, при сдаче зачётов по физической подготовке, проводится спарринг бойцов
СОБРа с кандидатами. Можно сказать, кандидатов просто избивают, проверяя их
выносливость. Хакас разделся.
На левом плече у него была наколка в виде черепахи!?
- Я не умею драться. - сказал Хакас.
- Ты, диверсант грёбаный и не умеешь? - едко заметили Хакасу.
- Нас не учили драться. Нас учили убива-а-ть! - был ответ.
После чего Хакас вошёл в транс, глаза его из голубых стали тигрино-
жёлтыми, а сам он весь излучал волны животной агрессии. Он гипнотически
смотрел на своих противников по спаррингу, как удав на кроликов.
- Эй, Хакас, очнись! Что с тобой?
Хакас вышел из транса и в мгновение ока уложил двух наших краповиков на
двухнедельный больничный. Парень был принят на службу в СОБР и занял
должность фельдшера отряда.
Больше всего на свете Хакас любил холодное оружие, бывшее, казалось,
частью его организма, любил петь своим приятным грудным голосом на древнем
кереитском языке и любил женщин. Всех! А женщины любили его! Про себя Хакас
говорил, что он из детдома, но считает себя потомком какого-то древнейшего
исчезнувшего азиатского народа, жившего в горно-таёжном районе реки Чулут.
- Я из рода Найманов империи Кереитов - говорил Хакас.
- Хакас, о чём ты всё время поёшь? Как чукча, что вижу о том и пою? -
прикалывались первое время над ним сослуживцы.
- Я пою песню воина - отвечал Хакас - Пою о том, что величайшим
наслаждением и удовольствием для воина является подавить и победить врага,
вырвать его сердце и заставить женщин побеждённого врага обливаться слезами.
Чтобы превратить животы их в ночное платье для сна и подстилку, а их сладкие
губы цвета грудной ягоды сосать.
Так говорил Хакас. Ещё у него был свой родовой деревянный дом, в глухом
углу Урянхайского края, на солнечной приверхе Бий-Хема. Ещё одним чудачеством
Хакаса было то, как он на праздники разделывал барана или жеребёнка, на
шашлыки. Первый раз, даже видавшие виды бойцы СОБРа, были поражены. Хакас
вонзал свой нож в грудную клетку закланного животного. В разверстную грудную
клетку барана вводил руку, нащупывал сердце жертвы и сдавливал его до тех
пор, покуда животное не умирало. После этого на земле оставался лежать баран
с вырванным сердцем.
- Ну, ты, Хакас и мясник!
- Я фельдшер!
Все новогодние праздники 1995 года, Хакасский СОБР провёл в городе
Грозном. И только после старого нового года, на крещенье, отряд
передислоцировали на отдых в спокойную станицу Наурская.
Тёплое февральское солнце приятно грело. Хакас, Грек и Леший возвращались
с помывки в расположение СОБРа. Мылись в душевой, что в станичной котельной,
которую держали местные казаки и любезно приглашали к себе своих защитников.
Разомлевшие от горячей воды и не по-зимнему теплого солнца, парни неторопливо
шли по пыльной улице. Откровенно наслаждаясь, в общем-то, мирной тишиной и
чистотой тела.
Любитель холодного оружия и женщин, Хакас, предложил зайти в кафешку, где
торговала приглянувшаяся ему молоденькая и симпатичная, чеченка. Хакас уже
познакомился с ней и, при случае, не упускал возможности, купив шоколадку или
коробку конфет, подарить сладкий подарок своей сладкой сердечной зазнобе.
На этот раз в кафешке было несколько агрессивно настроенных молодых
чеченов. Пассия Хакаса прятала глаза и старалась не смотреть на него. Но что
такое влюбленное сердце? Хакас заметил опухшие от слёз глаза своей девушки и
замазанный косметикой синяк.
- Что это?
- Уходи быстро и не встречайся со мной! Не надо! Это мои братья.
Тут к СОБРовцам подошли борзые молодые из нохчей и предложили выйти на
улицу. Поговорить.
Хакас, Грек и Леший вышли, окруженные численно
превосходящим "противником".
Адреналин приятно возбуждал.
- Слушай, чурка, ещё раз увидим, будешь говно своё жрать! - сказали
Хакасу. Сценарий перепалки развивался естественным образом.
- Что, если у тебя автомат, так ты и смелый? Да? - бросил в лицо Хакасу
один из чеченских парней.
- А что, слабо, ссышь один на один!? На ножах!? - предложили Хакасу.
- О! Благодарю Вас, боги моих предков за милость ко мне, - прошептал Хакас
и воронёная сталь клинка мягко улеглась в привычную ладонь.
У Нохчей хищно блеснули на солнце лезвия страшных, с зазубринами, тесаков.
- Чичас, как барана тибя разделаем! - послышались угрозы.
- Да я баранов больше за свою жизнь разделал, чем ты съел, сопля зеленая. -
весело скалясь, отвечал Хакас.
Грек заметил, что глаза у Хакаса стали тигрино-жёлтыми... В миг один,
Хакас взмахнул ножом. Точнее сказать, что ни кто и не заметил взмаха.
Сухожилия на плечах и предплечьях двух ночей были перерезаны. Грудь и животы
рассечены. Самому здоровому и злобно брызгающему слюной парню, Хакас вонзил
свой нож над левой ключицей, разверст грудную клетку и погрузил свободную
руку в разъятую грудь. Рука нащупала трепещуюся сердечную мышцу и надавила на
неё. Хакас держал сердце врага, пока оно не перестало рваться из пальцев.
Противник, какое то мгновение остался стоять с вырванным сердцем и глазами,
полными ужаса и непонимания. Нохчи, как кролики, заворожено смотрели на
Хакаса и на своего сородича - оцепенели. Когда все очнулись, бойцов СОБРа уже
и след простыл. Остался только на земле, лежать труп с вырванным сердцем. Да
еще четверо пострадавших, корчились в пыли и тихо скулили от боли и
бессильной злобы.
Уже через час, Хакасский СОБР находился в станице Ищерская. Как будто его
и никогда не было в Наурской. А Хакас, Грек и Леший рано утром вылетели из
аэропорта Минеральных Вод через Москву на Абакан. Для них эта командировка
закончилась. А война!?
Хакас же по приезду домой, отказался от прохождения медицинской экспертизы
по психу и уволился из СОБРа. Говорят, уехал к себе на Бий-Хем, забился в
глуши Урянхайского края. Работает ветеринаром в близлежащем скотоводческом
хозяйстве да врачует помаленьку местное население в глухих населённых
пунктах, где о врачах сроду и не слыхивали.
Больше в Хакасии никто Буйрук Торгула не видел. А вот летом 1995 года, на
территории Чечни начали находить боевиков, лежащих на земле с вырванным
сердцем и разъверстой грудной клеткой...
А ещё рассказывали, что какой-то из мощных чеченских полевых командиров
назвал Хакаса личным врагом и обещал кучу денег за его голову...
Звучит, как сказка, но ведь нет дыма без огня... Рассказывали, что есть
холулаевцы, которые когда попадают в Чечню, просто днем спят, а ночью уходят
в лес или в горы и возвращаются с "трофеями". Иногда не возвращаются...
(с) Левочкин А.А.
без коего дети вырастут слабыми, неспособными
мужественно встретить будущее..."
Помните легендарный случай, когда спецназёр из Холулая при сдаче экзамена
добрался до Москвы и вернулся назад в свою часть? Кто с дальнего Востока, не
даст соврать. В бухте Джигит, что на острове Русский, располагается спецназ
Краснознамённого Тихоокеанского флота - подразделение боевой разведки КТОФ -
созданный более полувека назад для ведения диверсионной деятельности в тылу
противника. Его цель - оглушить и ослепить врага, уничтожив его береговые
приборы слежения за флотом. Если потребуется, заминировать и взорвать
вражеские корабли и подлодки. Воинская часть Холулайцев, так их называют в
народе, на протяжении всей своей истории считается элитной. Относится к
составу сил постоянной готовности. Ее командир назначался Главкомом ВМФ СССР.
Так вот, раньше проникнуть через все кордоны и заслоны дальше Красноярска
никому из Холулайцев не удавалось. И потому в Московской комендатуре, когда к
ним зашёл оборванный и голодный парень явно призывного возраста, ни о чём
таком и не слышали. Но, на всякий случай, посадили парня в камеру. Парень
проспал 18 часов кряду. Проснувшись, съел сразу завтрак, обед и ужин. Поняв,
что здесь о нём ничего не знают, ушёл из под стражи, из военной гарнизонной
комендатуры назад, к себе на остров Русский. Вконец измотанный, голодный и
оборванный, вышел под Хабаровском на одну воинскую часть и "сдался"
командованию.
- Всё, нет сил. Сообщите моему командиру, что я выполнил задание.
Так вот этот то парень и был нашим Хакасом!
После четырёх лет срочной службы, уволенный в запас Хакас, вернулся в свой
Абакан и поступил учиться в медицинское училище. Получив диплом, работал
фельдшером на скорой помощи. Через год, устроился на службу к нам, в
Хакасский СОБР. Имя у Хакаса было труднопроизносимое - Бурук Торгул и потому
мы звали его просто - Хакас. Бурук Торгул не был похож на представителей
своего народа. Рост сто восемьдесят пять, светло рыжий и голубоглазый и
только монголоидные скулы выдавали в нём потомка найманов. Про свою службу в
спецназе ВМФ Хакас ничего почти не рассказывал. Во время приёма на службу в
СОБР, при сдаче зачётов по физической подготовке, проводится спарринг бойцов
СОБРа с кандидатами. Можно сказать, кандидатов просто избивают, проверяя их
выносливость. Хакас разделся.
На левом плече у него была наколка в виде черепахи!?
- Я не умею драться. - сказал Хакас.
- Ты, диверсант грёбаный и не умеешь? - едко заметили Хакасу.
- Нас не учили драться. Нас учили убива-а-ть! - был ответ.
После чего Хакас вошёл в транс, глаза его из голубых стали тигрино-
жёлтыми, а сам он весь излучал волны животной агрессии. Он гипнотически
смотрел на своих противников по спаррингу, как удав на кроликов.
- Эй, Хакас, очнись! Что с тобой?
Хакас вышел из транса и в мгновение ока уложил двух наших краповиков на
двухнедельный больничный. Парень был принят на службу в СОБР и занял
должность фельдшера отряда.
Больше всего на свете Хакас любил холодное оружие, бывшее, казалось,
частью его организма, любил петь своим приятным грудным голосом на древнем
кереитском языке и любил женщин. Всех! А женщины любили его! Про себя Хакас
говорил, что он из детдома, но считает себя потомком какого-то древнейшего
исчезнувшего азиатского народа, жившего в горно-таёжном районе реки Чулут.
- Я из рода Найманов империи Кереитов - говорил Хакас.
- Хакас, о чём ты всё время поёшь? Как чукча, что вижу о том и пою? -
прикалывались первое время над ним сослуживцы.
- Я пою песню воина - отвечал Хакас - Пою о том, что величайшим
наслаждением и удовольствием для воина является подавить и победить врага,
вырвать его сердце и заставить женщин побеждённого врага обливаться слезами.
Чтобы превратить животы их в ночное платье для сна и подстилку, а их сладкие
губы цвета грудной ягоды сосать.
Так говорил Хакас. Ещё у него был свой родовой деревянный дом, в глухом
углу Урянхайского края, на солнечной приверхе Бий-Хема. Ещё одним чудачеством
Хакаса было то, как он на праздники разделывал барана или жеребёнка, на
шашлыки. Первый раз, даже видавшие виды бойцы СОБРа, были поражены. Хакас
вонзал свой нож в грудную клетку закланного животного. В разверстную грудную
клетку барана вводил руку, нащупывал сердце жертвы и сдавливал его до тех
пор, покуда животное не умирало. После этого на земле оставался лежать баран
с вырванным сердцем.
- Ну, ты, Хакас и мясник!
- Я фельдшер!
Все новогодние праздники 1995 года, Хакасский СОБР провёл в городе
Грозном. И только после старого нового года, на крещенье, отряд
передислоцировали на отдых в спокойную станицу Наурская.
Тёплое февральское солнце приятно грело. Хакас, Грек и Леший возвращались
с помывки в расположение СОБРа. Мылись в душевой, что в станичной котельной,
которую держали местные казаки и любезно приглашали к себе своих защитников.
Разомлевшие от горячей воды и не по-зимнему теплого солнца, парни неторопливо
шли по пыльной улице. Откровенно наслаждаясь, в общем-то, мирной тишиной и
чистотой тела.
Любитель холодного оружия и женщин, Хакас, предложил зайти в кафешку, где
торговала приглянувшаяся ему молоденькая и симпатичная, чеченка. Хакас уже
познакомился с ней и, при случае, не упускал возможности, купив шоколадку или
коробку конфет, подарить сладкий подарок своей сладкой сердечной зазнобе.
На этот раз в кафешке было несколько агрессивно настроенных молодых
чеченов. Пассия Хакаса прятала глаза и старалась не смотреть на него. Но что
такое влюбленное сердце? Хакас заметил опухшие от слёз глаза своей девушки и
замазанный косметикой синяк.
- Что это?
- Уходи быстро и не встречайся со мной! Не надо! Это мои братья.
Тут к СОБРовцам подошли борзые молодые из нохчей и предложили выйти на
улицу. Поговорить.
Хакас, Грек и Леший вышли, окруженные численно
превосходящим "противником".
Адреналин приятно возбуждал.
- Слушай, чурка, ещё раз увидим, будешь говно своё жрать! - сказали
Хакасу. Сценарий перепалки развивался естественным образом.
- Что, если у тебя автомат, так ты и смелый? Да? - бросил в лицо Хакасу
один из чеченских парней.
- А что, слабо, ссышь один на один!? На ножах!? - предложили Хакасу.
- О! Благодарю Вас, боги моих предков за милость ко мне, - прошептал Хакас
и воронёная сталь клинка мягко улеглась в привычную ладонь.
У Нохчей хищно блеснули на солнце лезвия страшных, с зазубринами, тесаков.
- Чичас, как барана тибя разделаем! - послышались угрозы.
- Да я баранов больше за свою жизнь разделал, чем ты съел, сопля зеленая. -
весело скалясь, отвечал Хакас.
Грек заметил, что глаза у Хакаса стали тигрино-жёлтыми... В миг один,
Хакас взмахнул ножом. Точнее сказать, что ни кто и не заметил взмаха.
Сухожилия на плечах и предплечьях двух ночей были перерезаны. Грудь и животы
рассечены. Самому здоровому и злобно брызгающему слюной парню, Хакас вонзил
свой нож над левой ключицей, разверст грудную клетку и погрузил свободную
руку в разъятую грудь. Рука нащупала трепещуюся сердечную мышцу и надавила на
неё. Хакас держал сердце врага, пока оно не перестало рваться из пальцев.
Противник, какое то мгновение остался стоять с вырванным сердцем и глазами,
полными ужаса и непонимания. Нохчи, как кролики, заворожено смотрели на
Хакаса и на своего сородича - оцепенели. Когда все очнулись, бойцов СОБРа уже
и след простыл. Остался только на земле, лежать труп с вырванным сердцем. Да
еще четверо пострадавших, корчились в пыли и тихо скулили от боли и
бессильной злобы.
Уже через час, Хакасский СОБР находился в станице Ищерская. Как будто его
и никогда не было в Наурской. А Хакас, Грек и Леший рано утром вылетели из
аэропорта Минеральных Вод через Москву на Абакан. Для них эта командировка
закончилась. А война!?
Хакас же по приезду домой, отказался от прохождения медицинской экспертизы
по психу и уволился из СОБРа. Говорят, уехал к себе на Бий-Хем, забился в
глуши Урянхайского края. Работает ветеринаром в близлежащем скотоводческом
хозяйстве да врачует помаленьку местное население в глухих населённых
пунктах, где о врачах сроду и не слыхивали.
Больше в Хакасии никто Буйрук Торгула не видел. А вот летом 1995 года, на
территории Чечни начали находить боевиков, лежащих на земле с вырванным
сердцем и разъверстой грудной клеткой...
А ещё рассказывали, что какой-то из мощных чеченских полевых командиров
назвал Хакаса личным врагом и обещал кучу денег за его голову...
Звучит, как сказка, но ведь нет дыма без огня... Рассказывали, что есть
холулаевцы, которые когда попадают в Чечню, просто днем спят, а ночью уходят
в лес или в горы и возвращаются с "трофеями". Иногда не возвращаются...
(с) Левочкин А.А.