Video-Game Challenge, Day 12.
День двенадцатый - любимый мужской персонаж игры.
Персонажи - это важно. Фактически, игра, герои которой мне не нравятся, вряд ли станет одной из любимых, что стало одной из основных проблем при восприятии первой части Dragon Age. Но в тоже время выделить какого-то конкретного героя бывает довольно сложно, потому что для меня, скорее, важно их "общее качество" и степень проработанности. Но каких-то персонажей я всё-таки могу вспомнить, хотя парочку упоминать сейчас не буду из соображения сохранения подобие интриги на будущие пункты.
Из играбельных героев это, в первую очередь, Хиер'Далис (Haer'dalis), тифлинг-бард из Baldur's Gate II.
Хотя на первый взгляд он кажется довольно типовым персонажем своего рода персонажей, постепенно становится понятно, что речь идёт не о классическом пройдохе, а о настоящем планаре в лучших традициях Plane Scape: немного сумасшедшем, ироничным, странным не-человеком, повёрнутом на сюжетах и историях, действия которого неожиданно сложно предсказать. Долгое время я пытался имитировать именно этого героя в своих персонажах в настольных играх, и хотя сейчас это уже прошло, он по-прежнему является одним из тех, кто приходит мне в голову первым при словах "любимый персонаж". Кстати, мой любимый антагонист мужского пола, Ян Айреникус, происходит из этой же игры.
Другой спутник главного героя, который приходит на ум - Гаррус Вакариан из Mass Effect.
Верный таурианец, помогающий Шеппарду на протяжении всех 3 частей игры может похвастаться именно тем соотношением чести, воинственности, самоиронии и одержимости справедливостью, которое мне нравится. В результате он не выглядит ни солдафоном, ни просто "безликим партийным танком", и оказывается достаточно необычным, чтобы ярко представлять свою уважаемую расу, но при этом не сводится только к ней. Что, кстати, роднит его с многими персонажами моего любимого Star Trek, в первую очередь - командором Ворфом.
Среди неигровых персонажей, после долгих колебаний, назову, пожалуй, Мартина Септима из Elder Scrolls IV: Oblivion.
Кажущийся на первый взгляд типовым "потерянным наследником", он на протяжении вашего общения демонстрирует достаточно неожиданные стороны характера и познания, не превращаясь при этом в унылого трагического героя, преследуемого собственным прошлым, как иногда любят. В результате получается живой образ интересующегося, умного и образованного человека, который понимает свой долг, хотя и не испытывает от него восторга, и изменяется прямо на глазах главного героя, постепенно приближаясь к трагической развязке. Пользуясь моментом, кстати, хочу сказать, что мне страшно, до слёз, не нравится Шегорат в Shivering Island, превратившийся там из действительно сумасшедшего любителя парадоксов и ментального разложения, каким он представал заочно, в какого-то мистера Бина вселенной "Забытых Свитков". Хотя такой его образ, полагаю, ближе и понятнее основной целевой аудитории игры, мне он не понравился настолько, что я забросил игру.
Ну и справедливости ради надо отметить, что часто я сам придумываю своих любимых героев. Безымянные члены команды из Faster Than Light, разнообразные Симы, отданные на откуп игроку главные герои Sid Meier's Pirates, Mount and Blade: Warbands или Гильдии - их истории и характер, существующие только у меня в голове, сильно разнообразят прохождение этих игр. И хотя в большинстве случаев рассказать её будет довольно сложно, у этого есть одно исключение - генерал Истван из Medieval: Total War II.
Если описывать его жизнь как персонажа, а не с точки зрения грубой механики, то получается потрясающая история. Соблазнённый в молодости испанской принцессой, ради которой он покинул родную Венгрию и присягнул иберийской монархии, Истван чуть не был убит миланцами, предавшими его сюзерена в самый неожиданный момент. Фактически лично отбившийся от напавших солдат, он смог собрать местных наёмников и захватить сам Милан, моментально принеся новой родине огромное богатство и влияние. Позже, когда из Испании прибыли подкрепления, он смог, после долгой войны, завоевать фактически всю Северную Италию. Потом были сражения в Греции и, наконец, уже старым человеком, Истван возглавил Крестовый Поход и умер от старости в завоёванном Иерусалиме. Последним штрихом к этой истории стало то, что в результате династических перипетий именно сын венгерского рыцаря стал следующим королём, справедливо возглавив империю, созданную его отцом ради любви к его матери. Такая вот романтическая история.