Московское дно (из серии «Записки провинциала»).
Социальное дно Москвы отличается от других городов. Эти отличия броско отражаются в сознании провинциала. Во-первых, в Москве значительно больше потенциальных денежных доноров. Во-вторых, такое разнообразие порождает разнообразие способов ненасильственного отъема денег у граждан.
В Москве я в основном обращал внимание на ту часть этой прослойки общества, которая побирается в метро. Со временем я понял, что в своей совокупности это предел человеческой фантазии по добыче денег. При этом я практически не интересовался о том, что над каждым из побирающихся есть своя крыша, что им приходится платить за место работы немалые деньги, что все пространство подземки поделено на маленькие участки по добыче денег и т.д.
Часть из них зарабатывает, перемещаясь по вагонам поездов, часть - оставаясь неподвижными долгое время на одном месте. Движущаяся масса в основном зарабатывает своим талантом - песнями, музыкой, чтением стихов и т.п. Для этого она выбирает пролетки между станциями, где меньше всего слышен шум поезда. Но среди них встречаются и «безмолвствующие», которые отличаются от остальных своим внешним видом - инвалиды, ветераны... Статичная масса в основном занимала определенные места в переходах подземки. В этом случае многовариантность их образов была значительно шире, чем у «движущейся». Со временем я стал замечать, что к конкретному месту в подземке прикреплен конкретный образ попрошайки. Помню вечнобеременную даму с табличкой на шее в одном из переходов на кольцевую линию, помню мальчика, который 3 года говорил о том, что у него недавно умерла мама и ему нечего кушать. Многих помню…
Некоторых из попрошаек с трудом можно причислить к социальному дну. Иногда ненуждающиеся граждане оттачивали свое профессиональное мастерство на публике, получая при этом прибыль.
Каждый из них в основном работает на свою аудиторию. Каждый из них, подчеркивая свою индивидуальность, олицетворял собой конкретный образ многонациональной и многокультурной России. Их выступления в чем-то напоминали миниатюры российской реальности - обыденной, семейной, военной… Лично меня интересовало то, что это в большей мере были миниатюры российской провинциальной реальности. Но своего потребителя они находили в мегаполисе.
Когда я уставал обращать внимание на них в общей массе, мой взор стал падать на тех из них, чье творчество невозможно было пропустить мимо ушей и глаз. Иногда встречались номера, которые по-настоящему вызывали неподдельный интерес у разносторонней публики. Это было настоящее осовремененное народное творчество, творчество с социального дна.
В моей памяти отложилось несколько наиболее ярких примеров такого творчества. О них я планирую рассказать в последующих очерках.
Но кто бы как бы к ним не относился, это все равно - образы нашей большой страны…
(to be continued)