Санькино утро
Холод… Холод проникал даже через теплое лоскутное одеяло, сшитое заботливыми мамиными руками. Одеяло пожалуй, было последним из того прежнего счастливого мира, изредка приходящего в Санькиных снах, как счастливая сказка, дверь в которую так неожиданно закрылась…
Санька просыпался, и причиной его пробуждения был скорее не холод, а шум, столь непривычный в его жилище. Шум был чирикающий и хлопающий, абсолютно другой, чем обычные чердачные шумы, привычные и не пугающие. Любопытство пересилило холод, и Санька, приоткрыв глаза, откинул уголок одеяла. На импровизированном столе - деревянном ящике, стоящим вверх дном и покрытым старой и изрезанной клеенкой, освещенным бледными полосками морозного утра в «смертельном» танце сплетенные единым пушистым комком бились два воробья. Причиной этой битвы были остатки вчерашнего неожиданного Санькиного пиршества - крошки от наивкуснейшей сдобной булки. Урчание в животе, еще больше обострило воспоминание о вчерашнем …
Недалеко от двухэтажного дома, где Санька обитал на чердаке, был продуктовый рынок. Санька и выбрал себе это жилище исходя из его близости к месту, где всегда можно было найти поесть. Дом, по рассказам построенный ещё пленными немцами, стоял среди таких же стариков, как и он сам, выкрашенных в желтый цвет и покрытых трещинами, и доживал свой домовий век. Вчера утром проголодавшийся Санька отправился на ежедневную охоту в свои «угодья». Сердобольные бабки иногда помогали беспризорному мальчишу различной снедью. Но в этот раз на привычном месте вместо бабок паслись два местных откормленных мента. Судя по всему, у них был очередной рейд по борьбе с бабками-торгашками. Санька, грустно посмотрев на ментов и шмыгнув носом, поплелся в сторону торговых рядов, хозяевами которых были черноволосые и черноусые дядьки, со странными именами. Дядьки эти были хозяевами лотков, где толстые и красномордые русские тетки, торговали фруктами и орехами. Они никогда не давали еду просто так, каждый раз заставляя мальчишек-беспризорников таскать тяжелые ящики. Было у «чёрных дядек» ещё одно развлечение. Они предлагали связку бананов и пачку дешевых сигарет выиграть в «битве». И мальчишки бились в кровь, а дядьки собравшись вокруг, орали на своём гортанном языке, смеялись и трясли деньгами, делая ставки. Санька был еще мал, чтобы поднимать ящики, а драться ему вообще не хотелось. И о фруктах ему приходилось только мечтать. Сегодня опять все были увлечены очередной битвой, даже толстая красномордая торгашка и та отвлеклась и смотрела в сторону дерущихся, периодически отпуская в их адрес острые шуточки. Горки красиво разложенных апельсинов, мандаринов, яблок и бананов манили, приковывая взгляд. Санька, сглотнув слюну, решился стащить с лотка лежавший чуть в стороне банан. Уже покрытый чёрными пятнышками, он явно не пользовался спросом у покупателей. Санька протянул было руку и тут же почувствовал, как неведомая сила прижала ее к телу, сковав движения. Санька поднял глаза вверх и увидел молодого голубоглазого парня, прижимающего его к себе правой рукой. Парень с ног до головы был в пятнистой армейской одежде. «Военный», - про себя окрестил его Санька. Парень одними губами сказал ему - «пошли», а уверенный взгляд дал понять - возражать бессмысленно. Отойдя в сторону, парень присел на корточки и спросил - «есть хочешь?» Санька, недоверчиво глядя на него, кивнул головой. «Военный» взял Саньку за руку и подвёл его к ларьку с надписью «Молоко, хлеб». Купил пакет молока и большую сдобную булку, сложил всё в пакет и вручил Саньке. Потом присел перед мальчишом на корточки и, посмотрев в глаза, сказал - «не воруй, они и убить могут». И ушёл легкой кошачьей походкой, скрылся в толпе…
Холод проникал все дальше под одеяло, Санька решительно вскочил с самодельной кровати, сделанной из досок и картонных ящиков. Воробьи, напуганные внезапным появлением человека, вмиг расцепились и с громким чириканьем разлетелись в разные стороны. Санька поёжился, зима всё больше брала природу в свои холодные руки. Встав на носочки, мальчишка посмотрел в щелку слухового окна. На улице тихо кружили и ложились на раскисшую землю пушистые снежинки. Санька аккуратно сложил своё одеялко и спрятал его за боровком трубы. Собрал оставшиеся крошки со стола и рассыпал их на доске в дальнем уголке чердака - «пусть воробьи попируют». Теперь надо было придумать, где взять еду. Завязав шнурки на своих ботиночках, и поглубже, на глаза, натянув спортивную шапочку, Санька вышел из дома.
На рынке вместо бабок опять была пустота, рейд продолжался. Зато у «черноволосых» явно прибавилось покупателей, делать было нечего - еда была там. Красномордая тетка, попахивая самогонкой, зазывала покупателей нудным голосом - «бананы, мандарины - ешьте, будете счастливы!». «Пятнистый» банан всё так же одиноко лежал на лотке, чуть поодаль от остального красиво сложенного фруктового «беспредела». Санька дождался момента, когда тётка увлеклась общением с очередным покупателем, протянул руку и схватил свою «банановую мечту». В тот же миг он почувствовал, как кто- то сильно дернул его за воротник куртки. Он оказался лицом к лицу с одним из «черноволосых» - Муталибом. Муталиб заорал на мальчишку «Шта, ворюешь! Сучонок! Сыйчас, ты узнаэшь, как у нас воровать!» И ударив Саньку ногой ниже спины, потащил за шкибот за груду ящиков к подсобке. Санька молчал, только предательские слёзы застилали глаза, больше от обиды, нежели от боли. Но вдруг Муталиб выпустил мальчишку из рук и с громким шлепком упал плашмя на раскисшую и перемешенную с догнивающими остатками фруктов землю. Санька, обрадовавшийся неожиданной свободе, стремглав юркнул за ящики и оглянулся. Над поверженным «черноволосым» стоял вчерашний Военный. Красномордая заверещала - «убивают!!!»
Муталиб поднимался, матерясь и отряхиваясь. Парень спокойно взирал на происходящее, не убегая, он явно не боялся того, что сделал. На крик тётки, стал собираться народ, сквозь толпу, распихивая зевак, пробирались местные милиционеры. Муталиб поднялся, и сделал шаг к Военному со словами - «ты что, сука, оху…» и осекся на полуслове, встретившись со взглядом холодных голубых глаз. Подошедший сержант поздоровался с Муталибом за руку и спросил - «какие проблемы, уважаемый?» «ПроблЭмы?!!! - закричал «черноволосый» - я тут за тыбя вора поймал, а этот - Муталиб мотнул головой в сторону Военного - мыня ударЫл, вон курткя новый вся испачкэл, вор сбыжал». Сержант повернулся к Военному и спросил - «это правда, ты его ударил? За что?» Военный ответил спокойно - «этот мальчишку схватил, бить начал, ребенка бить начал». Муталиб заорал, - «он вор а не дытё, он у меня бананы воровал, свынья», - и снова, встретившись со взглядом парня, замолчал. «Ну что ж - сказал милиционер - пошли в отделение, ты - взглянув на Муталиба - заявление напишешь, а ты - дернул военного за камуфлированную куртку - в тюрьму сядешь». Куртка Военного распахнулась, и под ней на кителе блеснул кругляшок медали. Санька не мог из своего укрытия рассмотреть что написано на медали, видел только серо-синюю ленточку, к которой и крепился кругляшок. Собравшийся вокруг народ начал возмущенно роптать, второй милиционер подошел поближе к своему сержанту. Муталиб, понимая, что назревает конфликт и нутром чувствуя, что всё это может повлиять на его «бизнес», сказал, обращаясь к сержанту, - «уважаЭмый, нэ нада пратакол, нэ надо турьма, мы самэ э разбэромся», - и протянул сержанту для рукопожатия руку, в которой уже была зажата пятисотка. Сержант принял эту руку и, повернувшись к Военному, сказал - «смотри мне», потом ушел вместе с напарником.
Толпа постепенно расходилась. Военный взглянул в сторону Муталиба и спокойно зашагал прочь. Муталиб прошипел ему вслед - «скора встрэтимся, дорогой, очэнь скора», и что-то громко прокричал на своём непонятном языке. Санька так и остался в своем укромном месте, выжидая, чтобы убежать незамеченным. В этом момент к «черноволосому» подошли несколько его земляков, они что-то громко стали обсуждать. Муталиб и еще четверо, самых горячих, сели в «Жигули» и поехали в том же направлении, в котором только что ушел Военный. Санька понял: он обязан предупредить, сказать, помочь! И он побежал, как никогда не бегал до этого…
Санька нагнал их у гаражей, примыкавших к двухэтажкам со стороны рынка. Муталиб стоял у водительской дверцы «жигулей» и нервно курил, четверо его товарищей пытались окружить Военного у гаражей, но, судя по тому, что один из четверых уже лежал на земле, беспомощно пытаясь встать, битва для них предстояла не из легких. Голубоглазый парень действовал молниеносно, чувствовалось, что он знаток своего дела. Вскоре еще один из нападавших откатился в сторону со стоном. Двое оставшихся постоянно мешали друг другу, Муталиб матерился и подсказывал, что надо делать. Ещё один из горе-воинов рухнул на землю, как подкошенный. Муталиб не выдержал и, выхватив из-под сиденья монтировку, решительно бросился исправлять положение своего войска. Санька почувствовал - сейчас надо помочь и, схватив здоровенную доску с торчащим гвоздем на конце, ринулся в гущу событий. Он подскочил вовремя, Муталиб занес свой «меч» и в этот же момент получил гвоздь вместе с доской прямо в свой раскормленный зад. Истошный вопль слился со звуком удара железа о землю, «черноволосый полководец», выронив монтировку из рук, орал благим матом, пытаясь вытащить гвоздь. Военный утихомирил последнего из нападавших, и тот отправился к своим землякам, приняв горизонтально-безопасное положение. Муталиб вытащил гвоздь и не переставая орать, обернулся к мальчишке. Увидев своего обидчика, ударил его рукой по лицу наотмашь. У Саньки из глаз ударил фонтан искр, он покачнулся и упал навзничь. И уже не видел, как Военный одним ударом отправил Муталиба в глубокий нокаут…
Санька открыл глаза. Над ним, склонившись, стоял голубоглазый. Битва и для него не прошла без потерь, кровь сочилась из надбровья. Взгляд мальчишки упал на медаль. «За отвагу» - прочитал он. «Ты Герой», - спросил Санька? Военный улыбнулся, протянул правую руку и сказал - «я Стас». Санька протянул свою маленькую, чумазую и обветренную ручку и срывающимся голосом сказал - «Александр». Стас поставил Саньку на ноги, они оглянулись на поле брани. Поверженные враги начинали приходить в себя…
Метров в пятидесяти, двое в кустах поправили фуражки и пошли в сторону рынка. Позвякивая наручниками и похлопывая дубинками по своим ботинкам, они живо обсуждали, какие «политические» и «экономические» дивиденды смогут извлечь из увиденного…
Стас взял Саньку за руку и сказал - «Запомни, вместе Мы - сила». И они зашагали, взявшись за руки, и у каждого из них начиналась новая жизнь.
Санька просыпался, и причиной его пробуждения был скорее не холод, а шум, столь непривычный в его жилище. Шум был чирикающий и хлопающий, абсолютно другой, чем обычные чердачные шумы, привычные и не пугающие. Любопытство пересилило холод, и Санька, приоткрыв глаза, откинул уголок одеяла. На импровизированном столе - деревянном ящике, стоящим вверх дном и покрытым старой и изрезанной клеенкой, освещенным бледными полосками морозного утра в «смертельном» танце сплетенные единым пушистым комком бились два воробья. Причиной этой битвы были остатки вчерашнего неожиданного Санькиного пиршества - крошки от наивкуснейшей сдобной булки. Урчание в животе, еще больше обострило воспоминание о вчерашнем …
Недалеко от двухэтажного дома, где Санька обитал на чердаке, был продуктовый рынок. Санька и выбрал себе это жилище исходя из его близости к месту, где всегда можно было найти поесть. Дом, по рассказам построенный ещё пленными немцами, стоял среди таких же стариков, как и он сам, выкрашенных в желтый цвет и покрытых трещинами, и доживал свой домовий век. Вчера утром проголодавшийся Санька отправился на ежедневную охоту в свои «угодья». Сердобольные бабки иногда помогали беспризорному мальчишу различной снедью. Но в этот раз на привычном месте вместо бабок паслись два местных откормленных мента. Судя по всему, у них был очередной рейд по борьбе с бабками-торгашками. Санька, грустно посмотрев на ментов и шмыгнув носом, поплелся в сторону торговых рядов, хозяевами которых были черноволосые и черноусые дядьки, со странными именами. Дядьки эти были хозяевами лотков, где толстые и красномордые русские тетки, торговали фруктами и орехами. Они никогда не давали еду просто так, каждый раз заставляя мальчишек-беспризорников таскать тяжелые ящики. Было у «чёрных дядек» ещё одно развлечение. Они предлагали связку бананов и пачку дешевых сигарет выиграть в «битве». И мальчишки бились в кровь, а дядьки собравшись вокруг, орали на своём гортанном языке, смеялись и трясли деньгами, делая ставки. Санька был еще мал, чтобы поднимать ящики, а драться ему вообще не хотелось. И о фруктах ему приходилось только мечтать. Сегодня опять все были увлечены очередной битвой, даже толстая красномордая торгашка и та отвлеклась и смотрела в сторону дерущихся, периодически отпуская в их адрес острые шуточки. Горки красиво разложенных апельсинов, мандаринов, яблок и бананов манили, приковывая взгляд. Санька, сглотнув слюну, решился стащить с лотка лежавший чуть в стороне банан. Уже покрытый чёрными пятнышками, он явно не пользовался спросом у покупателей. Санька протянул было руку и тут же почувствовал, как неведомая сила прижала ее к телу, сковав движения. Санька поднял глаза вверх и увидел молодого голубоглазого парня, прижимающего его к себе правой рукой. Парень с ног до головы был в пятнистой армейской одежде. «Военный», - про себя окрестил его Санька. Парень одними губами сказал ему - «пошли», а уверенный взгляд дал понять - возражать бессмысленно. Отойдя в сторону, парень присел на корточки и спросил - «есть хочешь?» Санька, недоверчиво глядя на него, кивнул головой. «Военный» взял Саньку за руку и подвёл его к ларьку с надписью «Молоко, хлеб». Купил пакет молока и большую сдобную булку, сложил всё в пакет и вручил Саньке. Потом присел перед мальчишом на корточки и, посмотрев в глаза, сказал - «не воруй, они и убить могут». И ушёл легкой кошачьей походкой, скрылся в толпе…
Холод проникал все дальше под одеяло, Санька решительно вскочил с самодельной кровати, сделанной из досок и картонных ящиков. Воробьи, напуганные внезапным появлением человека, вмиг расцепились и с громким чириканьем разлетелись в разные стороны. Санька поёжился, зима всё больше брала природу в свои холодные руки. Встав на носочки, мальчишка посмотрел в щелку слухового окна. На улице тихо кружили и ложились на раскисшую землю пушистые снежинки. Санька аккуратно сложил своё одеялко и спрятал его за боровком трубы. Собрал оставшиеся крошки со стола и рассыпал их на доске в дальнем уголке чердака - «пусть воробьи попируют». Теперь надо было придумать, где взять еду. Завязав шнурки на своих ботиночках, и поглубже, на глаза, натянув спортивную шапочку, Санька вышел из дома.
На рынке вместо бабок опять была пустота, рейд продолжался. Зато у «черноволосых» явно прибавилось покупателей, делать было нечего - еда была там. Красномордая тетка, попахивая самогонкой, зазывала покупателей нудным голосом - «бананы, мандарины - ешьте, будете счастливы!». «Пятнистый» банан всё так же одиноко лежал на лотке, чуть поодаль от остального красиво сложенного фруктового «беспредела». Санька дождался момента, когда тётка увлеклась общением с очередным покупателем, протянул руку и схватил свою «банановую мечту». В тот же миг он почувствовал, как кто- то сильно дернул его за воротник куртки. Он оказался лицом к лицу с одним из «черноволосых» - Муталибом. Муталиб заорал на мальчишку «Шта, ворюешь! Сучонок! Сыйчас, ты узнаэшь, как у нас воровать!» И ударив Саньку ногой ниже спины, потащил за шкибот за груду ящиков к подсобке. Санька молчал, только предательские слёзы застилали глаза, больше от обиды, нежели от боли. Но вдруг Муталиб выпустил мальчишку из рук и с громким шлепком упал плашмя на раскисшую и перемешенную с догнивающими остатками фруктов землю. Санька, обрадовавшийся неожиданной свободе, стремглав юркнул за ящики и оглянулся. Над поверженным «черноволосым» стоял вчерашний Военный. Красномордая заверещала - «убивают!!!»
Муталиб поднимался, матерясь и отряхиваясь. Парень спокойно взирал на происходящее, не убегая, он явно не боялся того, что сделал. На крик тётки, стал собираться народ, сквозь толпу, распихивая зевак, пробирались местные милиционеры. Муталиб поднялся, и сделал шаг к Военному со словами - «ты что, сука, оху…» и осекся на полуслове, встретившись со взглядом холодных голубых глаз. Подошедший сержант поздоровался с Муталибом за руку и спросил - «какие проблемы, уважаемый?» «ПроблЭмы?!!! - закричал «черноволосый» - я тут за тыбя вора поймал, а этот - Муталиб мотнул головой в сторону Военного - мыня ударЫл, вон курткя новый вся испачкэл, вор сбыжал». Сержант повернулся к Военному и спросил - «это правда, ты его ударил? За что?» Военный ответил спокойно - «этот мальчишку схватил, бить начал, ребенка бить начал». Муталиб заорал, - «он вор а не дытё, он у меня бананы воровал, свынья», - и снова, встретившись со взглядом парня, замолчал. «Ну что ж - сказал милиционер - пошли в отделение, ты - взглянув на Муталиба - заявление напишешь, а ты - дернул военного за камуфлированную куртку - в тюрьму сядешь». Куртка Военного распахнулась, и под ней на кителе блеснул кругляшок медали. Санька не мог из своего укрытия рассмотреть что написано на медали, видел только серо-синюю ленточку, к которой и крепился кругляшок. Собравшийся вокруг народ начал возмущенно роптать, второй милиционер подошел поближе к своему сержанту. Муталиб, понимая, что назревает конфликт и нутром чувствуя, что всё это может повлиять на его «бизнес», сказал, обращаясь к сержанту, - «уважаЭмый, нэ нада пратакол, нэ надо турьма, мы самэ э разбэромся», - и протянул сержанту для рукопожатия руку, в которой уже была зажата пятисотка. Сержант принял эту руку и, повернувшись к Военному, сказал - «смотри мне», потом ушел вместе с напарником.
Толпа постепенно расходилась. Военный взглянул в сторону Муталиба и спокойно зашагал прочь. Муталиб прошипел ему вслед - «скора встрэтимся, дорогой, очэнь скора», и что-то громко прокричал на своём непонятном языке. Санька так и остался в своем укромном месте, выжидая, чтобы убежать незамеченным. В этом момент к «черноволосому» подошли несколько его земляков, они что-то громко стали обсуждать. Муталиб и еще четверо, самых горячих, сели в «Жигули» и поехали в том же направлении, в котором только что ушел Военный. Санька понял: он обязан предупредить, сказать, помочь! И он побежал, как никогда не бегал до этого…
Санька нагнал их у гаражей, примыкавших к двухэтажкам со стороны рынка. Муталиб стоял у водительской дверцы «жигулей» и нервно курил, четверо его товарищей пытались окружить Военного у гаражей, но, судя по тому, что один из четверых уже лежал на земле, беспомощно пытаясь встать, битва для них предстояла не из легких. Голубоглазый парень действовал молниеносно, чувствовалось, что он знаток своего дела. Вскоре еще один из нападавших откатился в сторону со стоном. Двое оставшихся постоянно мешали друг другу, Муталиб матерился и подсказывал, что надо делать. Ещё один из горе-воинов рухнул на землю, как подкошенный. Муталиб не выдержал и, выхватив из-под сиденья монтировку, решительно бросился исправлять положение своего войска. Санька почувствовал - сейчас надо помочь и, схватив здоровенную доску с торчащим гвоздем на конце, ринулся в гущу событий. Он подскочил вовремя, Муталиб занес свой «меч» и в этот же момент получил гвоздь вместе с доской прямо в свой раскормленный зад. Истошный вопль слился со звуком удара железа о землю, «черноволосый полководец», выронив монтировку из рук, орал благим матом, пытаясь вытащить гвоздь. Военный утихомирил последнего из нападавших, и тот отправился к своим землякам, приняв горизонтально-безопасное положение. Муталиб вытащил гвоздь и не переставая орать, обернулся к мальчишке. Увидев своего обидчика, ударил его рукой по лицу наотмашь. У Саньки из глаз ударил фонтан искр, он покачнулся и упал навзничь. И уже не видел, как Военный одним ударом отправил Муталиба в глубокий нокаут…
Санька открыл глаза. Над ним, склонившись, стоял голубоглазый. Битва и для него не прошла без потерь, кровь сочилась из надбровья. Взгляд мальчишки упал на медаль. «За отвагу» - прочитал он. «Ты Герой», - спросил Санька? Военный улыбнулся, протянул правую руку и сказал - «я Стас». Санька протянул свою маленькую, чумазую и обветренную ручку и срывающимся голосом сказал - «Александр». Стас поставил Саньку на ноги, они оглянулись на поле брани. Поверженные враги начинали приходить в себя…
Метров в пятидесяти, двое в кустах поправили фуражки и пошли в сторону рынка. Позвякивая наручниками и похлопывая дубинками по своим ботинкам, они живо обсуждали, какие «политические» и «экономические» дивиденды смогут извлечь из увиденного…
Стас взял Саньку за руку и сказал - «Запомни, вместе Мы - сила». И они зашагали, взявшись за руки, и у каждого из них начиналась новая жизнь.