Максим Кронгауз о лингвистическом бестселлере Стивена Пинкера "Язык как инстинкт"
СУДЬБА БЕСТСЕЛЛЕРА В РОССИИ
Подобная книга не могла быть написана в России по разным причинам. Например, по достаточно поверхностным, относящимся к стилю, о чем уже сказано. Юмор в книге действительно чисто американский. Но гораздо важнее другое. В России лингвисты сейчас вообще не пишут научных бестселлеров (еще раз подчеркну, что речь не идет об экономической составляющей). С большим трудом можно вспомнить несколько научнопопулярных лингвистических книг, в основном адресованных детям, но совершенно отсутствуют книги, в которых бы ставились и обсуждались общие и актуальные проблемы языка, которые интересны не только лингвистам, а всем интеллектуалам, ориентированным на гуманитарное знание. Лингвисты - в действительности это касается и многих других гуманитариев - предпочитают решать свои очень конкретные задачи, значимость которых, вообще говоря, не обсуждается. Если в рамках лингвистики ставится некая разумная задача, то этого вполне достаточно, чтобы ею заниматься. Объяснять же неспециалисту, или даже не узкому специалисту в данной области, почему она значима, считается совершенно необязательным, а порой даже неприличным. О том, чтобы заинтересовать неспециалиста, речи вообще не идет. Тем самым лингвисты фактически самоустраняются от обсуждения важных и интересных для неспециалистов лингвистических проблем, предоставляя это либо философам, либо тем же неспециалистам, которые готовы это делать на непрофессиональном уровне. Итак, стандартная «узкая» лингвистическая проблема, которой обычно занимаются лингвисты, не слишком важна и не слишком интересна для человека, интересующегося общегуманитарными проблемами, а обсуждение общезначимых и общеинтересных проблем, связанных с языком, исключается из сферы деятельности лингвиста, например, в силу их ненаучности (т. е. невозможности их решения в строгих рамках лингвистики). Разрыв между лингвистами и «прочими интеллектуалами» растет, а написание научного бестселлера на лингвистическую тему оказывается невозможным. Там же, где отсутствует почва для написания книги, по-видимому, отсутствует и почва для чтения. Российским лингвистам «мировой научный бестселлер» оказывается неинтересен, а для неспециалистов он все же слишком труден, так как подразумевает хорошее знание английского языка, определенное знание американских реалий и хотя бы поверхностное знакомство с американскими научными теориями.
Подобная книга не могла быть написана в России по разным причинам. Например, по достаточно поверхностным, относящимся к стилю, о чем уже сказано. Юмор в книге действительно чисто американский. Но гораздо важнее другое. В России лингвисты сейчас вообще не пишут научных бестселлеров (еще раз подчеркну, что речь не идет об экономической составляющей). С большим трудом можно вспомнить несколько научнопопулярных лингвистических книг, в основном адресованных детям, но совершенно отсутствуют книги, в которых бы ставились и обсуждались общие и актуальные проблемы языка, которые интересны не только лингвистам, а всем интеллектуалам, ориентированным на гуманитарное знание. Лингвисты - в действительности это касается и многих других гуманитариев - предпочитают решать свои очень конкретные задачи, значимость которых, вообще говоря, не обсуждается. Если в рамках лингвистики ставится некая разумная задача, то этого вполне достаточно, чтобы ею заниматься. Объяснять же неспециалисту, или даже не узкому специалисту в данной области, почему она значима, считается совершенно необязательным, а порой даже неприличным. О том, чтобы заинтересовать неспециалиста, речи вообще не идет. Тем самым лингвисты фактически самоустраняются от обсуждения важных и интересных для неспециалистов лингвистических проблем, предоставляя это либо философам, либо тем же неспециалистам, которые готовы это делать на непрофессиональном уровне. Итак, стандартная «узкая» лингвистическая проблема, которой обычно занимаются лингвисты, не слишком важна и не слишком интересна для человека, интересующегося общегуманитарными проблемами, а обсуждение общезначимых и общеинтересных проблем, связанных с языком, исключается из сферы деятельности лингвиста, например, в силу их ненаучности (т. е. невозможности их решения в строгих рамках лингвистики). Разрыв между лингвистами и «прочими интеллектуалами» растет, а написание научного бестселлера на лингвистическую тему оказывается невозможным. Там же, где отсутствует почва для написания книги, по-видимому, отсутствует и почва для чтения. Российским лингвистам «мировой научный бестселлер» оказывается неинтересен, а для неспециалистов он все же слишком труден, так как подразумевает хорошее знание английского языка, определенное знание американских реалий и хотя бы поверхностное знакомство с американскими научными теориями.