Кремль нашел способ контроля Сети
12 ИЮЛЯ 2012 г. АНДРЕЙ СОЛДАТОВ
Под предлогом защиты детей в России создается механизм полноценной интернет-цензуры в национальном масштабе. Механизм, создаваемый по китайскому образцу и на основе самых современных технологий, позволит спецслужбам решить проблему неподконтрольных пока еще социальных сетей.
11 июля Государственная дума одобрила сразу во втором и третьем чтении поправки в законы «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», «Об информации», «О связи» и Кодекс об административных правонарушениях.
Главное ноу-хау законопроекта - с 1 ноября 2012 года в России появится единый реестр сайтов и страниц, которые подлежат блокированию («Единый реестр доменных имен, указателей страниц сайтов в сети "Интернет" и сетевых адресов, позволяющих идентифицировать сайты в сети "Интернет", содержащие информацию, распространение которой в Российской Федерации запрещено»). Впервые Кремль получит в свое распоряжение технологическую возможность блокирования доступа к интернет-ресурсам в национальном масштабе.
Принципиально российские власти согласились с допустимостью таких методов интернет-цензуры еще в 2007 году, когда областные и городские прокуратуры в обеспечение решений региональных судов стали требовать от провайдеров блокировать доступ к запрещенным сайтам. Но до настоящего времени эта деятельность носила несистемный характер: сайты, блокированные в одном регионе, были вполне доступны в другом.
Реестр, составлением которого займется специальная федеральная структура, эту проблему устранит.
За образец, видимо, будет взята система блокирования счетов экстремистов Росфинмониторингом. Генпрокуратура, Минюст, Следственный комитет и МИД подают в Росфинмониторинг свои данные, а тот на их основе составляет и регулярно обновляет «Перечень организаций и физическихлиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму». Потом перечень рассылается по всем организациям, имеющим дело с денежными операциями и операциями с имуществом, кроме того, черный список также доступен для скачивания (под паролем) с сайта Росфинмониторинга. В свою очередь, в банках специалисты, ответственные за внутренний контроль, обязаны проверять, не числятся ли их клиенты в черном списке. Если да, то они должны в течение дня предоставить данные о таком клиенте и его операциях в Росфинмониторинг, и операция такого клиента может быть приостановлена.
Тот же принцип установлен для Реестра запрещенных сетевых ресурсов: в течение суток с момента включения в него сетевого адреса оператор связи обязан блокировать к нему доступ.
После «арабской весны» Кремль серьезно задумался о создании инструментов, способных предотвратить «враждебную деятельность» в Рунете. Проблема обсуждалась с лета 2011 года на уровне глав государств-членов ОДКБ, и на уровне генеральных прокуроров, и на уровне спецслужб.
Рост политического активизма в России и роль социальных сетей в мобилизации протестующих лишь усилили эту паранойю, но силовики никак не могли придумать эффективной стратегии противодействия.
В марте мы с Ириной Бороган писали, что силовики начали формулировать свою стратегию в блогосфере и социальных сетях сразу после «Арабской весны», но так и не успели ничего придумать до начала декабрьских протестов. Привыкнув противостоять традиционным угрозам, они растерялись, натолкнувшись на отсутствие единого центра организации протестной деятельности в соцсетях. Наши источники в спецслужбах тогда прямо говорили, что они беспомощны перед социальными сетями, особенно базирующимися за пределами страны Facebook и Twitter («И что нам делать, если Кавказцентр откроет свою страницу в Facebook?» - риторически спрашивали тогда силовики).
27 марта этот провал косвенно признал и первый заместитель директора ФСБ Сергей Смирнов. Выступая на заседании РАТС ШОС в Ташкенте, Смирнов заявил, ссылаясь на пример «арабской весны»: «Это новые технологии, которые используют западные спецслужбы для создания и поддержания постоянного напряжения в обществах. И цели серьезные - вплоть до свержения политического режима, который существует или существовал в этих странах… Наши выборы, особенно выборы президента РФ и предвыборная ситуация, показали, какие возможности здесь открываются с точки зрения блогосферы». Смирнов заявил, что необходимо разработать меры, которые позволили бы адекватно реагировать на применение таких технологий, прямо признав, что «они еще не выработаны».
Видимо, Реестр запрещенных сайтов относится к мерам, которые смогли разработать за прошедшие с марта месяцы.
Реестр якобы создается для защиты детей от порнографии, но с самого начала было понятно, что охрана детских интересов является не более чем предлогом. Кроме ссылок на детскую порнографию и педофилиюв тексте законопроекта есть пункт, гласящий, что Реестр будет формироваться в том числе и на основании решений судов о запрете сайтов. Эти решения выносятся в настоящее время в основном в отношении радикальных сайтов и сайтов оппозиции, обвиненных в экстремизме. Этот пункт - явная попытка придать системный характер нескоординированным действиям провинциальных прокуратур с целью блокировать в своих регионах запрещенные сайты. Теперь за то, чтобы сайты в течение суток оказались недоступны на территории всей страны, будет отвечать специальная государственная структура.
Между тем, система фильтрации в национальных масштабах будет обеспечена не только ведомственной, но и технологической поддержкой.
Согласно тексту законопроекта, Реестр будет содержать не только доменные имена и сетевые адреса, но и указатели отдельных страниц. Для блокирования страниц операторам придется закупить (видимо, за свой счет) дорогостоящее оборудование, способное осуществлять DPI (deep packet inspection-углубленную проверку пакетов данных).Технологически это оборудование позволяет провайдеру разделять трафик на отдельные потоки, выделяя аудио-, видеоконтент, изображения, спам и т.п. Установив такое оборудование, провайдер сможет не только блокировать запросы на определенные адреса и с определенных адресов, но и отключать отдельные сервисы - например, полностью запретить интернет-телефонию, то есть Skype.
Кроме того, DPI позволяет решить проблему с Facebook, на которую так жаловались сотрудники российских спецслужб. Например, так, как это делает Узбекистан, спецслужбы которого обязывают местных провайдеров подменять адреса страниц дискуссионных групп в социальных сетях другими адресами, пользуясь DPI.
Однажды созданная, эта всероссийская система фильтрации интернет-трафика всегда будет под рукой, всегда готовая для использования против тех, кто вызовет опасения властей. До последнего времени главным препятствием для российских силовиков в Интернете была их технологическая отсталость: УФСБ по Санкт-Петербургу могло в лучшем случае отправить по факсу письмо создателю социальной сети Павлу Дурову с требованием закрыть протестные группы в «ВКонтакте», использовав технологию ХХ века. С появлением Реестра и неизбежным внедрением технологий DPI российские силовики окажутся сразу же в передовом отряде стран, внедряющих интернет-цензуру: оборудование DPI счастливы предложить ведущие телекоммуникционные производители мира (включая китайский Huawei, американскую компанию CISCO, канадскую Sandvine или израильскую Narus, ныне принадлежащей Boeing), и оно уже используется в Пакистане, Китае, Иране и на Ближнем Востоке. По данным Infonetics Research, мировой рынок продуктов DPI уже составляет 470 миллионов долларов в год, и прогнозируемый рост к 2016 году - два миллиарда долларов. Государственная дума позаботилась о том, чтобы доля России на этом рынке оказалась достаточно серьезной.
Фотография РИА Новости
Ежедневный Журнал
Под предлогом защиты детей в России создается механизм полноценной интернет-цензуры в национальном масштабе. Механизм, создаваемый по китайскому образцу и на основе самых современных технологий, позволит спецслужбам решить проблему неподконтрольных пока еще социальных сетей.
11 июля Государственная дума одобрила сразу во втором и третьем чтении поправки в законы «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», «Об информации», «О связи» и Кодекс об административных правонарушениях.
Главное ноу-хау законопроекта - с 1 ноября 2012 года в России появится единый реестр сайтов и страниц, которые подлежат блокированию («Единый реестр доменных имен, указателей страниц сайтов в сети "Интернет" и сетевых адресов, позволяющих идентифицировать сайты в сети "Интернет", содержащие информацию, распространение которой в Российской Федерации запрещено»). Впервые Кремль получит в свое распоряжение технологическую возможность блокирования доступа к интернет-ресурсам в национальном масштабе.
Принципиально российские власти согласились с допустимостью таких методов интернет-цензуры еще в 2007 году, когда областные и городские прокуратуры в обеспечение решений региональных судов стали требовать от провайдеров блокировать доступ к запрещенным сайтам. Но до настоящего времени эта деятельность носила несистемный характер: сайты, блокированные в одном регионе, были вполне доступны в другом.
Реестр, составлением которого займется специальная федеральная структура, эту проблему устранит.
За образец, видимо, будет взята система блокирования счетов экстремистов Росфинмониторингом. Генпрокуратура, Минюст, Следственный комитет и МИД подают в Росфинмониторинг свои данные, а тот на их основе составляет и регулярно обновляет «Перечень организаций и физическихлиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму». Потом перечень рассылается по всем организациям, имеющим дело с денежными операциями и операциями с имуществом, кроме того, черный список также доступен для скачивания (под паролем) с сайта Росфинмониторинга. В свою очередь, в банках специалисты, ответственные за внутренний контроль, обязаны проверять, не числятся ли их клиенты в черном списке. Если да, то они должны в течение дня предоставить данные о таком клиенте и его операциях в Росфинмониторинг, и операция такого клиента может быть приостановлена.
Тот же принцип установлен для Реестра запрещенных сетевых ресурсов: в течение суток с момента включения в него сетевого адреса оператор связи обязан блокировать к нему доступ.
После «арабской весны» Кремль серьезно задумался о создании инструментов, способных предотвратить «враждебную деятельность» в Рунете. Проблема обсуждалась с лета 2011 года на уровне глав государств-членов ОДКБ, и на уровне генеральных прокуроров, и на уровне спецслужб.
Рост политического активизма в России и роль социальных сетей в мобилизации протестующих лишь усилили эту паранойю, но силовики никак не могли придумать эффективной стратегии противодействия.
В марте мы с Ириной Бороган писали, что силовики начали формулировать свою стратегию в блогосфере и социальных сетях сразу после «Арабской весны», но так и не успели ничего придумать до начала декабрьских протестов. Привыкнув противостоять традиционным угрозам, они растерялись, натолкнувшись на отсутствие единого центра организации протестной деятельности в соцсетях. Наши источники в спецслужбах тогда прямо говорили, что они беспомощны перед социальными сетями, особенно базирующимися за пределами страны Facebook и Twitter («И что нам делать, если Кавказцентр откроет свою страницу в Facebook?» - риторически спрашивали тогда силовики).
27 марта этот провал косвенно признал и первый заместитель директора ФСБ Сергей Смирнов. Выступая на заседании РАТС ШОС в Ташкенте, Смирнов заявил, ссылаясь на пример «арабской весны»: «Это новые технологии, которые используют западные спецслужбы для создания и поддержания постоянного напряжения в обществах. И цели серьезные - вплоть до свержения политического режима, который существует или существовал в этих странах… Наши выборы, особенно выборы президента РФ и предвыборная ситуация, показали, какие возможности здесь открываются с точки зрения блогосферы». Смирнов заявил, что необходимо разработать меры, которые позволили бы адекватно реагировать на применение таких технологий, прямо признав, что «они еще не выработаны».
Видимо, Реестр запрещенных сайтов относится к мерам, которые смогли разработать за прошедшие с марта месяцы.
Реестр якобы создается для защиты детей от порнографии, но с самого начала было понятно, что охрана детских интересов является не более чем предлогом. Кроме ссылок на детскую порнографию и педофилиюв тексте законопроекта есть пункт, гласящий, что Реестр будет формироваться в том числе и на основании решений судов о запрете сайтов. Эти решения выносятся в настоящее время в основном в отношении радикальных сайтов и сайтов оппозиции, обвиненных в экстремизме. Этот пункт - явная попытка придать системный характер нескоординированным действиям провинциальных прокуратур с целью блокировать в своих регионах запрещенные сайты. Теперь за то, чтобы сайты в течение суток оказались недоступны на территории всей страны, будет отвечать специальная государственная структура.
Между тем, система фильтрации в национальных масштабах будет обеспечена не только ведомственной, но и технологической поддержкой.
Согласно тексту законопроекта, Реестр будет содержать не только доменные имена и сетевые адреса, но и указатели отдельных страниц. Для блокирования страниц операторам придется закупить (видимо, за свой счет) дорогостоящее оборудование, способное осуществлять DPI (deep packet inspection-углубленную проверку пакетов данных).Технологически это оборудование позволяет провайдеру разделять трафик на отдельные потоки, выделяя аудио-, видеоконтент, изображения, спам и т.п. Установив такое оборудование, провайдер сможет не только блокировать запросы на определенные адреса и с определенных адресов, но и отключать отдельные сервисы - например, полностью запретить интернет-телефонию, то есть Skype.
Кроме того, DPI позволяет решить проблему с Facebook, на которую так жаловались сотрудники российских спецслужб. Например, так, как это делает Узбекистан, спецслужбы которого обязывают местных провайдеров подменять адреса страниц дискуссионных групп в социальных сетях другими адресами, пользуясь DPI.
Однажды созданная, эта всероссийская система фильтрации интернет-трафика всегда будет под рукой, всегда готовая для использования против тех, кто вызовет опасения властей. До последнего времени главным препятствием для российских силовиков в Интернете была их технологическая отсталость: УФСБ по Санкт-Петербургу могло в лучшем случае отправить по факсу письмо создателю социальной сети Павлу Дурову с требованием закрыть протестные группы в «ВКонтакте», использовав технологию ХХ века. С появлением Реестра и неизбежным внедрением технологий DPI российские силовики окажутся сразу же в передовом отряде стран, внедряющих интернет-цензуру: оборудование DPI счастливы предложить ведущие телекоммуникционные производители мира (включая китайский Huawei, американскую компанию CISCO, канадскую Sandvine или израильскую Narus, ныне принадлежащей Boeing), и оно уже используется в Пакистане, Китае, Иране и на Ближнем Востоке. По данным Infonetics Research, мировой рынок продуктов DPI уже составляет 470 миллионов долларов в год, и прогнозируемый рост к 2016 году - два миллиарда долларов. Государственная дума позаботилась о том, чтобы доля России на этом рынке оказалась достаточно серьезной.
Фотография РИА Новости
Ежедневный Журнал