Следы предновогодних событий в Солнечногорске
Оригинал взят у orave в Следы предновогодних событий в Солнечногорске
Четвёртого февраля две тысячи четырнадцатого года в четверть пятого вечера я положил трубку после разговора с Натальей из подразделения «штаб» отделения полиции отдела МВД России по Солнечногорскому району. Этот разговор заставил меня вспомнить события, происходившие в конце прошлого года, и до настоящего момента я пребываю в состоянии некоторого беспокойства и тревоги: не упустил ли я что-то существенное; не помешало ли фокусирование внимания на проведение избирательными комиссиями выборов в день голосования увидеть реальную опасность, в которой находились и, может быть, находятся до сих пор мои коллеги; не скрывалось ли за безобразной работой территориальной избирательной комиссии нечто большее, чем банальный правовой нигилизм или намерение обеспечить возможность фальсификации итогов голосования?
День голосования выборов в Солнечногорске привлёк внимание многих общественных контролёров, многие из которых являлись участниками межрегионального общественного движения наблюдателей «Сонар», имеющими великолепную подготовку и немалый опыт. Возможно, удастся и самим прийти к ответам или, по крайней мере, исключить то, что меня мучает.
Я решился загрузить уникальное видео и рассказать о самых грубых нарушениях законодательства, которые мне довелось увидеть в Солнечногорске.
Но вернёмся к звонку 4.12.2014. Он был странным. Наталья начала с напоминания о том, что я оставлял заявление с просьбой ознакомиться с материалами проверки. И я о нём помнил прекрасно.
В течение 22 - 23 декабря 2013 было два эпизода, заставившие обратиться в полицию тотчас, чтобы сотрудники последней имели возможность выполнить обязанность, возложенную на них п. 2 ч. 1 ст. 12 закона «О Полиции» по тому, что, будучи изложенным сухим стилем авторов закона, выглядит так:
прибывать незамедлительно на место совершения преступления, административного правонарушения, место происшествия, пресекать противоправные деяния, устранять угрозы безопасности граждан и общественной безопасности, документировать обстоятельства совершения преступления, административного правонарушения, обстоятельства происшествия, обеспечивать сохранность следов преступления, административного правонарушения, происшествия
Работа полиции меня в то время интересовала в меньшей степени, чем работа избирательных комиссий. Поэтому в просвещении полицейских ограничивался гораздо более азбучными п. 1 ч. 1 ст. 12 и ч. 5 ст. 5 того же закона. Это не описка: несмотря на переаттестацию и деятельность гражданских активистов, до сих пор попадаются как полицейские, отказывающиеся представляться, так и полицейские, отказывающиеся принимать заявления о правонарушении или преступлении. Так, на руках у меня после сдачи заявлений и визита в дежурную часть осталась пара талонов с номерами КУСП и при первой же удобной возможности, 17.01.2014 (примерно через три с половиной недели после подачи заявлений) я пришёл в дежурную часть солнечногорского отделения полиции, чтобы ознакомиться с материалами проверок по моим заявлениям. Бумагу приняли, документы не дали, ушёл несолоно хлебавши. И вот слышу отсылку к этой самой несработавшей бумаге.
Чтобы понимать, чего за проверки полиция могла делать по моим заявлениям, необходимо представлять, о чём были заявления.
Первое можно найти тут, как и описание происшествия. Председатель УИК 2989 сильно захотела выдать бюллетень не избирателю, проживающему в границах соответствующего избирательного участка, а буфетчице, потому что она работает рядомс помещением голосования и подала заявление на включение в список избирателей в день голосования. Помимо неё и её заявления была другая буфетчица, ещё несколько заявлений и отсутствие сквозной нумерации списка избирателей. Обычно такие мелочи «излечиваются» либо отсылкой к п. 17 ст. 17 ФЗ-67, либо к вышестоящей избирательной комиссии. Председатель УИК 2989 Наталья Ивановна «вывалила» на нас с напарником Юрием массу околесицы от предупреждения угрозы отстранения от работы (как представителей СМИ) до указания места, где можно стоять и попыток запрета перемещения. Консультация с ТИК ситуацию тоже не исправило. Единственным средством приведения её в законное русло - оставалось обратиться в полицию. Дежурившего в УИК полицейского совместными с ОВД усилиями вразумили, чтобы он принял заявление о правонарушении. Были ли предотвращены незаконные действия, были ли они должным образом задокументированы, мне до сих пор неизвестно. Я считал, что всё, зависевшее от меня, для создания условий для эффективных действий полицейских было сделано.
Но было в словах председателя УИК 2989 и то, о чём я до настоящего времени не писал. То, что в декабрьский день не насторожило и не подготовило к дальнейшим событиям, а лишь послужило маркером неподготовлености и вероятной неадекватности председателя УИК. Сейчас, по прошествии полутора месяцев с событий того дня, напротив, склонен считать это важным. О ситуации в Солнечногорске Наталья Ивановна уверенно заявила: «у вас война идёт в городе», избирательную кампанию охарактеризовала как очень негативно настроенную. Также она сказала, что поучаствовать в кампании пригласили независимых людей, причислив себя к ним и описав как «наёмных людей», людей из первых отделов определённых служб, не занимавшихся профессионально выборами, не знающих грязные технологии и не занимающихся ими.
Если воспринимать слова председателя УИК 2989 всерьёз, возникают вопросы, кто и каких людей нанимал, какая задача перед ними ставилась, был ли ограничен их контингент УИКами.
Второе поданное в полицию заявление было менее тривиальным. Произошло нападение: двое запечатлённых на этом видео неизвестных нанесли мне удары, повалили на пол, отобрали редакционное удостоверение, спрятав его в кабинете рядом. Случилось это на третьем этаже здания территориальной избирательной комиссии в 3:35 ночи 23.12.2013. В поданном заявлении я также просил установить, не находятся ли члены территориальной избирательной комиссии с правом решающего голоса в опасности, не было ли в отношении них совершено противоправных действий. Когда заявление дописывал, увидел их входящими в помещение ТИК. Удовлетворившись, что живые, не стал осуществлять попыток форсирования выяснения вопросов про ТИКовцев. А основания для них были.
Примерно в 2:30 один за другим члены ТИК с правом решающего голоса удалились из её помещения, в котором находились с момента начала поступления туда документов из УИКов. При этом представители СМИ и члены ТИК с правом совещательного голоса в помещении оставались. Ситуацию усугубляло выражение председателя ТИК Березина намерения в скором времени принять у Ильи Мищенко жалобы.
Около 3:01, удостоверившись, что никого из членов ТИК с правом решающего голоса в помещении так и не появилось, обеспокоенный тем, где они и что с ними, я позвонил в солнечногорскую полицию. Членов ТИК с правом решающего голоса не было, было 13 человек в штатском и 3 полицейских, не знающих, где ТИКовцы и что с ними. Принимавшего звонок полицейского озаботило, с нами ли бюллетени. С нами были два наполненных чем-то мешка и материалы, относящиеся к выборам. Тогда он захотел пообщаться с кем-то из полицейских, находившихся в помещении ТИК. Я им возможность пообщаться предоставил. Мои слова подтвердили, в том же, чтобы попробовать найти пропавших членов ТИК, энтузиазма замечено не было.
В 3:08 я пообщался с членом одной из УИК, дожидавшегося за турникетом на первом этаже заседания ТИК, чтобы выступить по поданной им жалобе. Сообщил ему ситуацию с пропажей. Выяснил, вообще что через выход из здания кто-то выходил. Добровольно.
В 3:10 звонили из ОВД. Я понял, что пропажей членов ТИК с правом решающего голоса занимаются. Опять стали интересоваться теми полицейскими, которые у нас были в наличии. Оказалось, что те были из службы вневедомственной охраны.
В 3:13 на мой телефон поступил звонок от некоего осведомлённого лица, которое сначала поинтересовалось, где я есть, кто я, почему я интересуюсь тем, где находятся члены ТИК с правом решающего голоса, а потом доложило, что находятся они на первом этаже, поинтересовавшись за этим, что я хотел с ними обсудить и снова задавшись вопросом, кто я такой. Видимо, ответ «журналист» данное лицо не очень устраивало, потому что далее с его стороны следовал вопрос «Ну и что дальше?», не предполагавший очевидного ответа.
Лицо проинформировало меня, что я нахожусь в госучреждении и что «охрана всех обеспечена». Задало вопрос, есть ли у меня претензии, обидел ли меня кто-то или что там. Риторика данного собеседника вынудила меня прибегнуть к сентенции о том, что я хочу получить гарантии того, что с ТИКовцами всё в порядке. Это его успокоило и он сказал, что они находятся под охраной. Попросив собеседника представиться, я получил невнятное «это единая дежурная диспетчерская служба оперативной полиции» или что-то такое. Определившийся номер прояснил этот вопрос. Звонили из единой дежурной диспетчерской службы УРБ администрации Солнечногорского муниципального района.
Видимо, чтобы развеить все мои опасения, этот человек проговорил, что выходил откуда-то и их видел, видел лично председателя комиссии и несколько членов комиссии. Они выходили на первом этаже и поднимались на третий и на второй этаж. Также я был проинформирован, что на первом этаже сидит охрана, а если бы с членами ТИК что-то случилось, они давно бы подняли шум. В случае же наличия у меня претензий, собеседник советовал подойти к охране и высказать их. Я пояснил, что моё обеспокойство вызвано неожиданной пропажей членов ТИК из помещения ТИК, на что я был огорошен утверждением, что они уже закончили работу. Казалось, для собеседника были неожиданными сообщёнными мной сведения, что итогового заседания они ещё не проводили. Зато оно сказало, что видит по камерам, кто куда ходит. Добавив, что 5 - 10 последних минут членов ТИК не видел, заявив, что «движения нет», минут же 15 - 20 назад председателя он, по его словам, видел перемещающимся со второго на первый этаж.
Ожидание продолжилось. Члены ТИК с правом решающего голоса в помещении комиссии, которое они покинули, всё не появлялись.
В 3:23 кто-то (кажется, находясь в статусе члена ТИК с правом совещательного голоса), обращаясь к члену ТИК с правом совещательного голоса, Андрею Юрьевичу Бузину, сообщил, что в настоящий момент ТИК рассматривает пятьдесят поступивших в комиссию жалоб, на третьем этаже. Уведомления, необходимого в таких случаях, при этом не было.
В 3:26 позвонил Михаил Табак. Обсудили с ним тайное заседание. При этом стала известна дополнительная подробность. Оказалось, что заявителям члены ТИК пытаются дозваниваться, говоря, что их присутствие крайне важно. Но членов ТИК с правом совещательного голоса о заседании не оповещали. На первом этаже я был и помнил, что кабинет справа от входа члены ТИК используют, но держат его запертым, никого туда не пуская. Спускаться туда смысла не видел. На третьем же этаже я ещё не был. И в ходе этого разговора было принято решение туда подняться.
Включив камеру, я прошёл коридор третьего этажа, столкнувшись с массой незнакомых мне людей, неизвестно что делавших в здании территориальной избирательной комиссии. Выяснение этого вопроса не входило в мои планы, меня интересовало то, где находятся члены ТИК и всё ли с ними в порядке. Дойдя до конца коридора, к своему удивлению я увидел констрастирующую с другими весьма неприглядную железную дверь со следами опечатывания. Не заметив никаких следов членов ТИК, признаков насильственного их удержания или что-то такого, стал возвращаться, был остановлен человеком в галстуке. Стоявшая неподалёку дама с пышной причёской заученным текстом оттараторила, что «территориальная избирательная комиссия находится в своём помещении» (остановивший меня мужчина в галстуке сделал пояснение «на втором этаже»), попросив покинуть здание администрации. Покинуть целым и невредимым не получилось. Человек в галстуке и подоспевший человек в чёрной одежде с орнаментальным рисунком, надписью, в которой различались буквы «нАТ», небритостью и сильным запахом перегара.
К исходному. Вместо материалов проверок звонившая Наталья рассказала, что первое заявление (по административному правонарушению), полицией было направлено в следственный комитет, что никаких дополнительных материалов в полиции нет (я, например, ожидал познакомиться с результатами отбора объяснений у председателя и секретаря УИК 2989), что их просто упаковали в конверт и отослали следователям. По второму материалу (по нападению) Наталья сказала, что он находится в прокуратуре, куда его направили 23.01.2014, вынеся перед этим решение отказать в возбуждении дела. Все исходящие и отказные мне было обещано послать почтой. Уточнив, не отправлялись ли ранее, я получил следующую информацию: обратился я в ОВД Солнечногорского района 17.01.2014. На тот момент, по словам Натальи, «ещё не было вынесено решения, потому что отказной материал от 22 числа» и они должны были направить его в прокуратуру как надзорный орган. Поэтому раньше она мне ответить не могла. А как только это выяснилось, сразу позвонила.
Что ж, от полиции я ожидал работы и исполнения федерального закона «О полиции» хотя бы после дня голосования. Не дождался.
P.S. Обещанное видео с уникальными кадрами начала допуска членов УИК, в которых использовались КОИБы, в ТИК
Обратите внимание на запускавшего людей председателя ТИК Березина. Похоже ли, что он действует под давлением? И что кажется более вероятным, что он через пару часов по своей воле уведёт других членов ТИК с правом решающего голоса в неизвестность более, чем на час или что он будет вынужден проследовать с ними, подчиняясь чьему-то приказу или воздействию? Я надеялся, что солнечногорская полиция разберётся и даст ответы. Но она до сих пор этого сделать не смогла.
P.P.S. Вскоре после событий дня голосования Березин, Абасова и Горшков были исключены из состава ТИК по собственному желанию. Чем было вызвано такое желание остаётся загадкой.
Четвёртого февраля две тысячи четырнадцатого года в четверть пятого вечера я положил трубку после разговора с Натальей из подразделения «штаб» отделения полиции отдела МВД России по Солнечногорскому району. Этот разговор заставил меня вспомнить события, происходившие в конце прошлого года, и до настоящего момента я пребываю в состоянии некоторого беспокойства и тревоги: не упустил ли я что-то существенное; не помешало ли фокусирование внимания на проведение избирательными комиссиями выборов в день голосования увидеть реальную опасность, в которой находились и, может быть, находятся до сих пор мои коллеги; не скрывалось ли за безобразной работой территориальной избирательной комиссии нечто большее, чем банальный правовой нигилизм или намерение обеспечить возможность фальсификации итогов голосования?
День голосования выборов в Солнечногорске привлёк внимание многих общественных контролёров, многие из которых являлись участниками межрегионального общественного движения наблюдателей «Сонар», имеющими великолепную подготовку и немалый опыт. Возможно, удастся и самим прийти к ответам или, по крайней мере, исключить то, что меня мучает.
Я решился загрузить уникальное видео и рассказать о самых грубых нарушениях законодательства, которые мне довелось увидеть в Солнечногорске.
Но вернёмся к звонку 4.12.2014. Он был странным. Наталья начала с напоминания о том, что я оставлял заявление с просьбой ознакомиться с материалами проверки. И я о нём помнил прекрасно.
В течение 22 - 23 декабря 2013 было два эпизода, заставившие обратиться в полицию тотчас, чтобы сотрудники последней имели возможность выполнить обязанность, возложенную на них п. 2 ч. 1 ст. 12 закона «О Полиции» по тому, что, будучи изложенным сухим стилем авторов закона, выглядит так:
прибывать незамедлительно на место совершения преступления, административного правонарушения, место происшествия, пресекать противоправные деяния, устранять угрозы безопасности граждан и общественной безопасности, документировать обстоятельства совершения преступления, административного правонарушения, обстоятельства происшествия, обеспечивать сохранность следов преступления, административного правонарушения, происшествия
Работа полиции меня в то время интересовала в меньшей степени, чем работа избирательных комиссий. Поэтому в просвещении полицейских ограничивался гораздо более азбучными п. 1 ч. 1 ст. 12 и ч. 5 ст. 5 того же закона. Это не описка: несмотря на переаттестацию и деятельность гражданских активистов, до сих пор попадаются как полицейские, отказывающиеся представляться, так и полицейские, отказывающиеся принимать заявления о правонарушении или преступлении. Так, на руках у меня после сдачи заявлений и визита в дежурную часть осталась пара талонов с номерами КУСП и при первой же удобной возможности, 17.01.2014 (примерно через три с половиной недели после подачи заявлений) я пришёл в дежурную часть солнечногорского отделения полиции, чтобы ознакомиться с материалами проверок по моим заявлениям. Бумагу приняли, документы не дали, ушёл несолоно хлебавши. И вот слышу отсылку к этой самой несработавшей бумаге.
Чтобы понимать, чего за проверки полиция могла делать по моим заявлениям, необходимо представлять, о чём были заявления.
Первое можно найти тут, как и описание происшествия. Председатель УИК 2989 сильно захотела выдать бюллетень не избирателю, проживающему в границах соответствующего избирательного участка, а буфетчице, потому что она работает рядомс помещением голосования и подала заявление на включение в список избирателей в день голосования. Помимо неё и её заявления была другая буфетчица, ещё несколько заявлений и отсутствие сквозной нумерации списка избирателей. Обычно такие мелочи «излечиваются» либо отсылкой к п. 17 ст. 17 ФЗ-67, либо к вышестоящей избирательной комиссии. Председатель УИК 2989 Наталья Ивановна «вывалила» на нас с напарником Юрием массу околесицы от предупреждения угрозы отстранения от работы (как представителей СМИ) до указания места, где можно стоять и попыток запрета перемещения. Консультация с ТИК ситуацию тоже не исправило. Единственным средством приведения её в законное русло - оставалось обратиться в полицию. Дежурившего в УИК полицейского совместными с ОВД усилиями вразумили, чтобы он принял заявление о правонарушении. Были ли предотвращены незаконные действия, были ли они должным образом задокументированы, мне до сих пор неизвестно. Я считал, что всё, зависевшее от меня, для создания условий для эффективных действий полицейских было сделано.
Но было в словах председателя УИК 2989 и то, о чём я до настоящего времени не писал. То, что в декабрьский день не насторожило и не подготовило к дальнейшим событиям, а лишь послужило маркером неподготовлености и вероятной неадекватности председателя УИК. Сейчас, по прошествии полутора месяцев с событий того дня, напротив, склонен считать это важным. О ситуации в Солнечногорске Наталья Ивановна уверенно заявила: «у вас война идёт в городе», избирательную кампанию охарактеризовала как очень негативно настроенную. Также она сказала, что поучаствовать в кампании пригласили независимых людей, причислив себя к ним и описав как «наёмных людей», людей из первых отделов определённых служб, не занимавшихся профессионально выборами, не знающих грязные технологии и не занимающихся ими.
Если воспринимать слова председателя УИК 2989 всерьёз, возникают вопросы, кто и каких людей нанимал, какая задача перед ними ставилась, был ли ограничен их контингент УИКами.
Второе поданное в полицию заявление было менее тривиальным. Произошло нападение: двое запечатлённых на этом видео неизвестных нанесли мне удары, повалили на пол, отобрали редакционное удостоверение, спрятав его в кабинете рядом. Случилось это на третьем этаже здания территориальной избирательной комиссии в 3:35 ночи 23.12.2013. В поданном заявлении я также просил установить, не находятся ли члены территориальной избирательной комиссии с правом решающего голоса в опасности, не было ли в отношении них совершено противоправных действий. Когда заявление дописывал, увидел их входящими в помещение ТИК. Удовлетворившись, что живые, не стал осуществлять попыток форсирования выяснения вопросов про ТИКовцев. А основания для них были.
Примерно в 2:30 один за другим члены ТИК с правом решающего голоса удалились из её помещения, в котором находились с момента начала поступления туда документов из УИКов. При этом представители СМИ и члены ТИК с правом совещательного голоса в помещении оставались. Ситуацию усугубляло выражение председателя ТИК Березина намерения в скором времени принять у Ильи Мищенко жалобы.
Около 3:01, удостоверившись, что никого из членов ТИК с правом решающего голоса в помещении так и не появилось, обеспокоенный тем, где они и что с ними, я позвонил в солнечногорскую полицию. Членов ТИК с правом решающего голоса не было, было 13 человек в штатском и 3 полицейских, не знающих, где ТИКовцы и что с ними. Принимавшего звонок полицейского озаботило, с нами ли бюллетени. С нами были два наполненных чем-то мешка и материалы, относящиеся к выборам. Тогда он захотел пообщаться с кем-то из полицейских, находившихся в помещении ТИК. Я им возможность пообщаться предоставил. Мои слова подтвердили, в том же, чтобы попробовать найти пропавших членов ТИК, энтузиазма замечено не было.
В 3:08 я пообщался с членом одной из УИК, дожидавшегося за турникетом на первом этаже заседания ТИК, чтобы выступить по поданной им жалобе. Сообщил ему ситуацию с пропажей. Выяснил, вообще что через выход из здания кто-то выходил. Добровольно.
В 3:10 звонили из ОВД. Я понял, что пропажей членов ТИК с правом решающего голоса занимаются. Опять стали интересоваться теми полицейскими, которые у нас были в наличии. Оказалось, что те были из службы вневедомственной охраны.
В 3:13 на мой телефон поступил звонок от некоего осведомлённого лица, которое сначала поинтересовалось, где я есть, кто я, почему я интересуюсь тем, где находятся члены ТИК с правом решающего голоса, а потом доложило, что находятся они на первом этаже, поинтересовавшись за этим, что я хотел с ними обсудить и снова задавшись вопросом, кто я такой. Видимо, ответ «журналист» данное лицо не очень устраивало, потому что далее с его стороны следовал вопрос «Ну и что дальше?», не предполагавший очевидного ответа.
Лицо проинформировало меня, что я нахожусь в госучреждении и что «охрана всех обеспечена». Задало вопрос, есть ли у меня претензии, обидел ли меня кто-то или что там. Риторика данного собеседника вынудила меня прибегнуть к сентенции о том, что я хочу получить гарантии того, что с ТИКовцами всё в порядке. Это его успокоило и он сказал, что они находятся под охраной. Попросив собеседника представиться, я получил невнятное «это единая дежурная диспетчерская служба оперативной полиции» или что-то такое. Определившийся номер прояснил этот вопрос. Звонили из единой дежурной диспетчерской службы УРБ администрации Солнечногорского муниципального района.
Видимо, чтобы развеить все мои опасения, этот человек проговорил, что выходил откуда-то и их видел, видел лично председателя комиссии и несколько членов комиссии. Они выходили на первом этаже и поднимались на третий и на второй этаж. Также я был проинформирован, что на первом этаже сидит охрана, а если бы с членами ТИК что-то случилось, они давно бы подняли шум. В случае же наличия у меня претензий, собеседник советовал подойти к охране и высказать их. Я пояснил, что моё обеспокойство вызвано неожиданной пропажей членов ТИК из помещения ТИК, на что я был огорошен утверждением, что они уже закончили работу. Казалось, для собеседника были неожиданными сообщёнными мной сведения, что итогового заседания они ещё не проводили. Зато оно сказало, что видит по камерам, кто куда ходит. Добавив, что 5 - 10 последних минут членов ТИК не видел, заявив, что «движения нет», минут же 15 - 20 назад председателя он, по его словам, видел перемещающимся со второго на первый этаж.
Ожидание продолжилось. Члены ТИК с правом решающего голоса в помещении комиссии, которое они покинули, всё не появлялись.
В 3:23 кто-то (кажется, находясь в статусе члена ТИК с правом совещательного голоса), обращаясь к члену ТИК с правом совещательного голоса, Андрею Юрьевичу Бузину, сообщил, что в настоящий момент ТИК рассматривает пятьдесят поступивших в комиссию жалоб, на третьем этаже. Уведомления, необходимого в таких случаях, при этом не было.
В 3:26 позвонил Михаил Табак. Обсудили с ним тайное заседание. При этом стала известна дополнительная подробность. Оказалось, что заявителям члены ТИК пытаются дозваниваться, говоря, что их присутствие крайне важно. Но членов ТИК с правом совещательного голоса о заседании не оповещали. На первом этаже я был и помнил, что кабинет справа от входа члены ТИК используют, но держат его запертым, никого туда не пуская. Спускаться туда смысла не видел. На третьем же этаже я ещё не был. И в ходе этого разговора было принято решение туда подняться.
Включив камеру, я прошёл коридор третьего этажа, столкнувшись с массой незнакомых мне людей, неизвестно что делавших в здании территориальной избирательной комиссии. Выяснение этого вопроса не входило в мои планы, меня интересовало то, где находятся члены ТИК и всё ли с ними в порядке. Дойдя до конца коридора, к своему удивлению я увидел констрастирующую с другими весьма неприглядную железную дверь со следами опечатывания. Не заметив никаких следов членов ТИК, признаков насильственного их удержания или что-то такого, стал возвращаться, был остановлен человеком в галстуке. Стоявшая неподалёку дама с пышной причёской заученным текстом оттараторила, что «территориальная избирательная комиссия находится в своём помещении» (остановивший меня мужчина в галстуке сделал пояснение «на втором этаже»), попросив покинуть здание администрации. Покинуть целым и невредимым не получилось. Человек в галстуке и подоспевший человек в чёрной одежде с орнаментальным рисунком, надписью, в которой различались буквы «нАТ», небритостью и сильным запахом перегара.
К исходному. Вместо материалов проверок звонившая Наталья рассказала, что первое заявление (по административному правонарушению), полицией было направлено в следственный комитет, что никаких дополнительных материалов в полиции нет (я, например, ожидал познакомиться с результатами отбора объяснений у председателя и секретаря УИК 2989), что их просто упаковали в конверт и отослали следователям. По второму материалу (по нападению) Наталья сказала, что он находится в прокуратуре, куда его направили 23.01.2014, вынеся перед этим решение отказать в возбуждении дела. Все исходящие и отказные мне было обещано послать почтой. Уточнив, не отправлялись ли ранее, я получил следующую информацию: обратился я в ОВД Солнечногорского района 17.01.2014. На тот момент, по словам Натальи, «ещё не было вынесено решения, потому что отказной материал от 22 числа» и они должны были направить его в прокуратуру как надзорный орган. Поэтому раньше она мне ответить не могла. А как только это выяснилось, сразу позвонила.
Что ж, от полиции я ожидал работы и исполнения федерального закона «О полиции» хотя бы после дня голосования. Не дождался.
P.S. Обещанное видео с уникальными кадрами начала допуска членов УИК, в которых использовались КОИБы, в ТИК
Обратите внимание на запускавшего людей председателя ТИК Березина. Похоже ли, что он действует под давлением? И что кажется более вероятным, что он через пару часов по своей воле уведёт других членов ТИК с правом решающего голоса в неизвестность более, чем на час или что он будет вынужден проследовать с ними, подчиняясь чьему-то приказу или воздействию? Я надеялся, что солнечногорская полиция разберётся и даст ответы. Но она до сих пор этого сделать не смогла.
P.P.S. Вскоре после событий дня голосования Березин, Абасова и Горшков были исключены из состава ТИК по собственному желанию. Чем было вызвано такое желание остаётся загадкой.