Не все экологи защищают окружающую среду
Почему надо лечить болезнь, а не симптомы.
Солдат без политического образования есть потенциальный преступник.
Тома Санкара
Поскольку тут усиленно поздравляют всех с днём эколога, выскажусь и я. Но без поздравлений.
Во-первых, давайте определимся, кого мы называем "экологами". Очевидно, что сейчас это слово, в зависимости от контекста, может обозначать разные, порой противоречащие друг другу предметы:
1) эколог, как человек с профессиональным образованием в области экологии, независимо от рода деятельности;
2) учёный, занимающийся научной деятельностью в области экологии, либо популяризатор науки в области экологии;
3) активисты и общественные деятели, защищающие экологические права граждан. Замечу - не окружающую среду, как таковую, и не природный мир, как таковой, поскольку ни первая, ни второй в нашей защите не нуждаются, а именно такое состояние окружающей среды и природного мира, которое пригодно для жизни настоящего и будущего поколений людей. Надо заметить, что именно в этой трактовке сейчас слово встречается чаще всего, и экологами в таком контексте в публичной риторике могут назвать кого угодно - от покойного ныне академика Яблокова до самого обычного горожанина, который озаботился тем, чтобы газоны не выстригали под ноль и не сгребали с них листовой опад;
4) экологии по профессии, или по должности. И вот тут хотелось бы остановиться отдельно. Иногда можно слышать вопрос: ВУЗ-ы ежегодно выпускают десятки, сотни экологов - и где все эти люди? Почему ни в министерских коридорах, ни на уличных протестах экологов днём с огнём не сыскать? Дело в том, что быть юристом ещё не значит защищать закон и справедливость, так же, как быть врачом не значит бороться за здоровье пациентов. Многие экологи могут вам встретиться в штате заводов, строительных компаний, экспертных учреждений, нефтедобывающих предприятий. Это люди, которые употребляют профессиональный навык не на то, чтобы сохранять благоприятное состояние окружающей среды, предотвращать вред природному миру, а на то, чтобы обосновывать отсутствие такого вреда. То есть - это первейшие враги всего, что у нас сейчас идёт с приставкой "эко", но, при этом, это и по образованию, и по роду деятельности самые что ни на есть экологи.
Нередко случается так, что общественные активисты-экологи оказываются вынуждены бороться с результатами трудов профессионалов-экологов, чтобы доказать, что вред от завода или пагубные последствия строительства есть и будут. То есть, по разные стороны линии фронта оказываются те, кому, казалось бы, самой природой их деятельности начертано быть по одну сторону.
И здесь мы подходим к главному.
Я уже сказал, что экологи в широком смысле слова, бойцы экологического фронта, так сказать, защищают на самом деле не природу и не окружающую среду, а людей, и лишь специфика этой защиты даёт им приставку "эко".
А от кого они защищают людей? Как ни удивительно, от людей же. Спектр проблем окружающей среды огромен, если приглядеться, но среди них главенствует и по размаху, и по разрушительному потенциалу тот спектр проблем, который связан с деятельностью человека: ни один случайный лесной пожар не может нанести лесам такой вред, какой им наносит добыча древесины, разработка полезных ископаемых, строительство дорог, жилых и производственных объектов; ни одна вспышка насекомых-вредителей не попортит столько городского озеленения, сколько уничтожит, например, чиновник-муж, который лоббирует подряд на обрезку деревьев "на столб" для жены-подрядчицы; ни одни геологические или биологические процессы не доведут воду в озере до такого состояния, на которое способен один не самый большой лакокрасочный завод или даже автомойка.
То есть, экологи в широком смысле слова - это те, кто не дают сообществу людей уничтожить среду собственного обитания, и эта их деятельность находится в постоянном взаимодействии, точнее, противостоянии с экологами, работающими в качестве "адвокатов дьявола".
При этом очень важно подчеркнуть, что деятельность обоих "лагерей" экологического противостояния по размаху - не набор частных случаев, а явление общественной жизни, глобальное и влияющее на многие сферы нашего существования.
А это значит, что экология в смысле обеспечения устойчивого (то есть экологически безопасного, это официальный термин со времён Декларации Рио 1992 года) развития людского сообщества любых масштабов это вопрос политический.
Что же делает неустойчивым развитие?
В целом, можно выделить три фактора:
1. невежество, то есть незнание или непонимание экологический последствий принимаемых решений;
2. недостаточное внимание к экологическим вопросам, спускание их на "авось" или "на наш век хватит";
3. сознательное принесение экологических интересов граждан в жертву каким-то иным интересам.
Как нетрудно заметить, эти три фактора не только не исключают друг друга, даже наоборот, одно логически тянет за собой другое.
В буддистском изобразительном искусстве есть такой образ: три главных человеческих порока в образе животных, кусающих друг друга за хвосты - змея (злоба), свинья (невежество) и жадность (петух). Кусая друг друга за хвосты, они воспроизводят мысль о том, что, поддаваясь одному виду порока, человек развивает в себе и другие. Это изображение обыкновенно помещают в центр изображений "колеса Сансары" - схематического видения бытия в буддистской философии.
Но есть изображения, где эзоповым языком древние мыслители показали иную мысль: изо рта невежества выходят, порождённые им, злоба и жадность.
Так идеалистически мыслящие индийские гуманисты пытались сказать, что всякий порок, по их мнению, идёт от неосведомлённости, невежества.
История доказывает, что этот принцип действует не всюду. С развитием науки и увеличением массива наших объективных знаний о мире растут способы, которыми люди уничтожают и среду своего обитания, и других существ, и друг друга, а вот методики и средства защиты всего этого бегут как бы вдогонку, тенью за неуёмной тягой - к чему?
К безудержному потреблению ресурсов природного мира. Даже далёкие от политики экологи сейчас признают, что корень экологических проблем современности это нынешняя парадигма развития, в которой главенствующая ценность - это желание человека. Если есть желание, то оно должно быть удовлетворено, а на долю "борцов за экологию" остаётся лишь пытаться сгладить процесс удовлетворения желаний так, чтобы это не обернулось слишком уж дурными последствиями.
При этом мы давно переступили черту, когда желания человека возникали как бы сами по себе, и рынок, производители, продавцы лишь старались обнаружить и утолить эти желания. Сегодня господствуют те, кто формирует спрос, а не только отзывается на него. То есть, в пару к самовоспроизводящемуся циклу природного мира, о котором писал эколог Барри Коммонер, огромное значение приобрёл другой самовоспроизводящийся цикл, который языком науки описал Карл Маркс - цикл производства, распределения и потребления.
Но между этими двумя циклами существует одно принципиальное отличие: при всей своей сложности и многочисленности участников, цикл отношений в природной среде стремится к равновесию. Питательные вещества из почвы обращаются в растения, которые становятся пищей для животных, но и те, и другие возвращаются в почву через процессы разложения. В науке для описания именно такого состояния, к которому естественным образом стремится природное сообщество, существует понятие биоценоза - биологического равновесия.
Но таковым не является на сегодняшний день цикл человеческой деятельности, производства и потребления. Если движущей силой природного мира, заставляющего обращаться этот замкнутый круг, являются солнечный свет и вращение планеты, то в мире производственных отношений у человека движущими силами выступает тот характер производства, который существует в обществе, и те отношения, которые он порождает. В науке это называется базисом, который порождает и определяет такие явления, как политика, религия, этика, образ жизни и многое другое - надстройку.
Специфика базиса человеческого сообщества сегодня такова, что в его основе лежит капитал - самовозрастающая денежная масса. Основной определяющей чертой капитала является то, что это самовозрастающая величина - то есть, продиктованные капиталом отношения толкают людей на то, чтобы больше изымать из окружающего мира, больше производить, больше потреблять, больше выбрасывать. Конкуренция на рынке толкает хозяев капиталов на то, чтобы продавать (а значит, и производить) больше и с наименьшими затратами. В противном случае их капиталы оказываются поглощены более беспринципным или изворотливым держателем капитала.
То есть, если законы природы толкают экологическую систему к состоянию равновесия, к нулевой сумме при обращении энергии, то закон стоимости, наоборот, толкает субъектов рынка к состоянию постоянного наращивания темпов, к растущей отрицательной сумме.
Это и порождает одно из главных зол современного мира - эксплуатацию. Многие мыслители замечали, как эксплуататорское отношение к людям распространяется на такое же отношение к природным ресурсам, культурному наследию, искусству, но вот попытки объяснить это "недостатком духовности", определенной "цивилизацией" или "национальным менталитетом" раз за разом опровергались практикой. К примеру, индейцы Северной Америки, духовностью которых и бережным отношением к природному миру восхищались европейские романтики, получив коней и ружья, стали истреблять бизонов едва ли не быстрее, чем это делали колонисты - просто потому, что, снабженные средствами охоты "белого человека" и включенные в торговые отношения с "белым человеком", они получили возможность заготавливать достаточно, чтобы продавать и богатеть, и одновременно перестали до такой степени зависит от поголовья бизонов на конкретной территории. Сменился экономический базис - сменилось и отношение к окружающему миру.
Сейчас трудно сказать, чтобы люди не осознавали экологических последствий своих действий. Это не китайцы времён Мао Цзедуна, которые истребляют воробьёв просто по невежеству и сразу прекращают это делать, узнав о последствиях.
Наоборот! Отдельной набирающей обороты областью экологических баталий стала битва экологических заключений.
Достаточно посмотреть, сколько в нашей стране ежедневно ломается копий по поводу допустимости строительства мусоросжигательных заводов с колосниковыми решётками. И кто сражается на этих фронтах! Учёные с мировым именем, дипломированные эксперты.
Иными словами, человеческое сообщество сейчас трудно упрекнуть в невежестве, а вот в экологической неустойчивости развития - вполне, поскольку экологической политике позволяют существовать лишь в той мере, в какой она сглаживает, но не устраняет эксплуатацию, прожигание ресурсов природного мира.
А это, по законам диалектики, порождает и свою противоположность: растущую эксплуатацию человека - растущим движением за защиту прав простых людей перед властью и работодателем; растущую эксплуатацию природного мира - растущей обеспокоенностью людей воздействием на природный мир и стремлением более бережного хозяйствования. Что, в свою очередь, выталкивает развитие человечества, как коллективного хозяйствующего субъекта, в другую модель отношений, при которой такие сверхприбыли узкой группы людей, хозяев капиталов, будут уже невозможны.
Но, поскольку человек не просто пассивный объект, плывущий по течению истории - напротив, он субъект осознающий свои интересы и своё положение - то держатели капиталов стремятся успеть ещё собрать последние урожаи уходящего сезона: при помощи "гринвошинга" спекулируют на экологической тематике, заменяют эксплуатацию одних ресурсов другими, переносят наиболее вредные и опасные производства туда, где они будут менее заметны.
Собственно говоря, именно эти противоречия и составляют то, что порождает войну на "экологических фронтах", солдат которой - с обеих фронтов - разные люди поздравляют сегодня с Днём эколога.
Как солдат армии природозащитников, а не природоэксплуататоров, я развернул эту длинную и многословную тираду, чтобы подвести её к единственному выводу, цитате Ленина: "Кто берется за частные вопросы без предварительного решения общих, тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя «натыкаться» на эти общие вопросы. А натыкаться слепо на них в каждом частном случае значит обрекать свою политику на худшие шатания и беспринципность".
Когда я только был мобилизован в армию партизан-природозащитников, боровшихся против организованного войска эксплуататоров с её техникой, полицией и ЧОП-ом в Химкинском лесу, я читал клеветнические статьи про нас, которые писали экологи-пропагандисты "вражеского лагеря", ВООП, в статье с говорящим названием "экологи не должны заниматься политикой". Собирать в лесу мусор, проводить конкурсы, раздавать бизнесу награды и проповедовать любовь по всему зелёному - да, участвовать в политических баталиях - нет. Абсурдность, а точнее, ангажированность таких заявлений, в общем, достаточно очевидна сама по себе для любого мыслящего человека. Даже самая беззубая экологическая общественная деятельность, если она будет расти и развиваться, однажды "упрётся" в политику и встанет перед выбором: либо добровольно застывать и превращаться в картонный макет самой себя, лишенный содержания, либо заходить-таки на политический фронт.
Но эти мысли были очевидны десять лет назад. Сегодня надо уже говорить прямо: если экологи не будут заниматься политикой, вся их деятельность будет попытками носить воду в решете, поскольку своей "аполитичностью" они продуцируют не меньше, а иногда и больше экологических проблем, чем решают; но, что не менее важно, сама политическая деятельность должна иметь прочную научную теоретическую базу, чтобы, борясь против тех, кто приносит благополучие общества в жертву интересам отдельных "хозяев жизни", мы не уподоблялись китайцам, стреляющим из рогаток по воробьям в целях повышения урожаев.
Поэтому, если мы не хотим заниматься тушением огня керосином, деятельность "бойцов экологического фронта" должна основываться на понимании порочных сторон базиса нашего общества, динамики его развития, и ни в коей мере не должна выпадать из общей борьбы большей части человечества против власти хозяев крупных капиталов и за построение такого общества, деятельность которого была бы направлена на общее благо и устойчивость развития, а не наращивание богатств отдельных людей вопреки всему.
В этом смысле, всё же, оказываются правы авторы фресок в старых монастырях, которые через художественную и религиозную форму запечатлели простую и ясную мысль: для победы общественных зол - ненависти и войны, алчности и эксплуатации - мы должны победить зло неведения в себе, в нашем обществе.
Алексей Дмитриев
Взято - Activatica
Солдат без политического образования есть потенциальный преступник.
Тома Санкара
Поскольку тут усиленно поздравляют всех с днём эколога, выскажусь и я. Но без поздравлений.
Во-первых, давайте определимся, кого мы называем "экологами". Очевидно, что сейчас это слово, в зависимости от контекста, может обозначать разные, порой противоречащие друг другу предметы:
1) эколог, как человек с профессиональным образованием в области экологии, независимо от рода деятельности;
2) учёный, занимающийся научной деятельностью в области экологии, либо популяризатор науки в области экологии;
3) активисты и общественные деятели, защищающие экологические права граждан. Замечу - не окружающую среду, как таковую, и не природный мир, как таковой, поскольку ни первая, ни второй в нашей защите не нуждаются, а именно такое состояние окружающей среды и природного мира, которое пригодно для жизни настоящего и будущего поколений людей. Надо заметить, что именно в этой трактовке сейчас слово встречается чаще всего, и экологами в таком контексте в публичной риторике могут назвать кого угодно - от покойного ныне академика Яблокова до самого обычного горожанина, который озаботился тем, чтобы газоны не выстригали под ноль и не сгребали с них листовой опад;
4) экологии по профессии, или по должности. И вот тут хотелось бы остановиться отдельно. Иногда можно слышать вопрос: ВУЗ-ы ежегодно выпускают десятки, сотни экологов - и где все эти люди? Почему ни в министерских коридорах, ни на уличных протестах экологов днём с огнём не сыскать? Дело в том, что быть юристом ещё не значит защищать закон и справедливость, так же, как быть врачом не значит бороться за здоровье пациентов. Многие экологи могут вам встретиться в штате заводов, строительных компаний, экспертных учреждений, нефтедобывающих предприятий. Это люди, которые употребляют профессиональный навык не на то, чтобы сохранять благоприятное состояние окружающей среды, предотвращать вред природному миру, а на то, чтобы обосновывать отсутствие такого вреда. То есть - это первейшие враги всего, что у нас сейчас идёт с приставкой "эко", но, при этом, это и по образованию, и по роду деятельности самые что ни на есть экологи.
Нередко случается так, что общественные активисты-экологи оказываются вынуждены бороться с результатами трудов профессионалов-экологов, чтобы доказать, что вред от завода или пагубные последствия строительства есть и будут. То есть, по разные стороны линии фронта оказываются те, кому, казалось бы, самой природой их деятельности начертано быть по одну сторону.
И здесь мы подходим к главному.
Я уже сказал, что экологи в широком смысле слова, бойцы экологического фронта, так сказать, защищают на самом деле не природу и не окружающую среду, а людей, и лишь специфика этой защиты даёт им приставку "эко".
А от кого они защищают людей? Как ни удивительно, от людей же. Спектр проблем окружающей среды огромен, если приглядеться, но среди них главенствует и по размаху, и по разрушительному потенциалу тот спектр проблем, который связан с деятельностью человека: ни один случайный лесной пожар не может нанести лесам такой вред, какой им наносит добыча древесины, разработка полезных ископаемых, строительство дорог, жилых и производственных объектов; ни одна вспышка насекомых-вредителей не попортит столько городского озеленения, сколько уничтожит, например, чиновник-муж, который лоббирует подряд на обрезку деревьев "на столб" для жены-подрядчицы; ни одни геологические или биологические процессы не доведут воду в озере до такого состояния, на которое способен один не самый большой лакокрасочный завод или даже автомойка.
То есть, экологи в широком смысле слова - это те, кто не дают сообществу людей уничтожить среду собственного обитания, и эта их деятельность находится в постоянном взаимодействии, точнее, противостоянии с экологами, работающими в качестве "адвокатов дьявола".
При этом очень важно подчеркнуть, что деятельность обоих "лагерей" экологического противостояния по размаху - не набор частных случаев, а явление общественной жизни, глобальное и влияющее на многие сферы нашего существования.
А это значит, что экология в смысле обеспечения устойчивого (то есть экологически безопасного, это официальный термин со времён Декларации Рио 1992 года) развития людского сообщества любых масштабов это вопрос политический.
Что же делает неустойчивым развитие?
В целом, можно выделить три фактора:
1. невежество, то есть незнание или непонимание экологический последствий принимаемых решений;
2. недостаточное внимание к экологическим вопросам, спускание их на "авось" или "на наш век хватит";
3. сознательное принесение экологических интересов граждан в жертву каким-то иным интересам.
Как нетрудно заметить, эти три фактора не только не исключают друг друга, даже наоборот, одно логически тянет за собой другое.
В буддистском изобразительном искусстве есть такой образ: три главных человеческих порока в образе животных, кусающих друг друга за хвосты - змея (злоба), свинья (невежество) и жадность (петух). Кусая друг друга за хвосты, они воспроизводят мысль о том, что, поддаваясь одному виду порока, человек развивает в себе и другие. Это изображение обыкновенно помещают в центр изображений "колеса Сансары" - схематического видения бытия в буддистской философии.
Но есть изображения, где эзоповым языком древние мыслители показали иную мысль: изо рта невежества выходят, порождённые им, злоба и жадность.
Так идеалистически мыслящие индийские гуманисты пытались сказать, что всякий порок, по их мнению, идёт от неосведомлённости, невежества.
История доказывает, что этот принцип действует не всюду. С развитием науки и увеличением массива наших объективных знаний о мире растут способы, которыми люди уничтожают и среду своего обитания, и других существ, и друг друга, а вот методики и средства защиты всего этого бегут как бы вдогонку, тенью за неуёмной тягой - к чему?
К безудержному потреблению ресурсов природного мира. Даже далёкие от политики экологи сейчас признают, что корень экологических проблем современности это нынешняя парадигма развития, в которой главенствующая ценность - это желание человека. Если есть желание, то оно должно быть удовлетворено, а на долю "борцов за экологию" остаётся лишь пытаться сгладить процесс удовлетворения желаний так, чтобы это не обернулось слишком уж дурными последствиями.
При этом мы давно переступили черту, когда желания человека возникали как бы сами по себе, и рынок, производители, продавцы лишь старались обнаружить и утолить эти желания. Сегодня господствуют те, кто формирует спрос, а не только отзывается на него. То есть, в пару к самовоспроизводящемуся циклу природного мира, о котором писал эколог Барри Коммонер, огромное значение приобрёл другой самовоспроизводящийся цикл, который языком науки описал Карл Маркс - цикл производства, распределения и потребления.
Но между этими двумя циклами существует одно принципиальное отличие: при всей своей сложности и многочисленности участников, цикл отношений в природной среде стремится к равновесию. Питательные вещества из почвы обращаются в растения, которые становятся пищей для животных, но и те, и другие возвращаются в почву через процессы разложения. В науке для описания именно такого состояния, к которому естественным образом стремится природное сообщество, существует понятие биоценоза - биологического равновесия.
Но таковым не является на сегодняшний день цикл человеческой деятельности, производства и потребления. Если движущей силой природного мира, заставляющего обращаться этот замкнутый круг, являются солнечный свет и вращение планеты, то в мире производственных отношений у человека движущими силами выступает тот характер производства, который существует в обществе, и те отношения, которые он порождает. В науке это называется базисом, который порождает и определяет такие явления, как политика, религия, этика, образ жизни и многое другое - надстройку.
Специфика базиса человеческого сообщества сегодня такова, что в его основе лежит капитал - самовозрастающая денежная масса. Основной определяющей чертой капитала является то, что это самовозрастающая величина - то есть, продиктованные капиталом отношения толкают людей на то, чтобы больше изымать из окружающего мира, больше производить, больше потреблять, больше выбрасывать. Конкуренция на рынке толкает хозяев капиталов на то, чтобы продавать (а значит, и производить) больше и с наименьшими затратами. В противном случае их капиталы оказываются поглощены более беспринципным или изворотливым держателем капитала.
То есть, если законы природы толкают экологическую систему к состоянию равновесия, к нулевой сумме при обращении энергии, то закон стоимости, наоборот, толкает субъектов рынка к состоянию постоянного наращивания темпов, к растущей отрицательной сумме.
Это и порождает одно из главных зол современного мира - эксплуатацию. Многие мыслители замечали, как эксплуататорское отношение к людям распространяется на такое же отношение к природным ресурсам, культурному наследию, искусству, но вот попытки объяснить это "недостатком духовности", определенной "цивилизацией" или "национальным менталитетом" раз за разом опровергались практикой. К примеру, индейцы Северной Америки, духовностью которых и бережным отношением к природному миру восхищались европейские романтики, получив коней и ружья, стали истреблять бизонов едва ли не быстрее, чем это делали колонисты - просто потому, что, снабженные средствами охоты "белого человека" и включенные в торговые отношения с "белым человеком", они получили возможность заготавливать достаточно, чтобы продавать и богатеть, и одновременно перестали до такой степени зависит от поголовья бизонов на конкретной территории. Сменился экономический базис - сменилось и отношение к окружающему миру.
Сейчас трудно сказать, чтобы люди не осознавали экологических последствий своих действий. Это не китайцы времён Мао Цзедуна, которые истребляют воробьёв просто по невежеству и сразу прекращают это делать, узнав о последствиях.
Наоборот! Отдельной набирающей обороты областью экологических баталий стала битва экологических заключений.
Достаточно посмотреть, сколько в нашей стране ежедневно ломается копий по поводу допустимости строительства мусоросжигательных заводов с колосниковыми решётками. И кто сражается на этих фронтах! Учёные с мировым именем, дипломированные эксперты.
Иными словами, человеческое сообщество сейчас трудно упрекнуть в невежестве, а вот в экологической неустойчивости развития - вполне, поскольку экологической политике позволяют существовать лишь в той мере, в какой она сглаживает, но не устраняет эксплуатацию, прожигание ресурсов природного мира.
А это, по законам диалектики, порождает и свою противоположность: растущую эксплуатацию человека - растущим движением за защиту прав простых людей перед властью и работодателем; растущую эксплуатацию природного мира - растущей обеспокоенностью людей воздействием на природный мир и стремлением более бережного хозяйствования. Что, в свою очередь, выталкивает развитие человечества, как коллективного хозяйствующего субъекта, в другую модель отношений, при которой такие сверхприбыли узкой группы людей, хозяев капиталов, будут уже невозможны.
Но, поскольку человек не просто пассивный объект, плывущий по течению истории - напротив, он субъект осознающий свои интересы и своё положение - то держатели капиталов стремятся успеть ещё собрать последние урожаи уходящего сезона: при помощи "гринвошинга" спекулируют на экологической тематике, заменяют эксплуатацию одних ресурсов другими, переносят наиболее вредные и опасные производства туда, где они будут менее заметны.
Собственно говоря, именно эти противоречия и составляют то, что порождает войну на "экологических фронтах", солдат которой - с обеих фронтов - разные люди поздравляют сегодня с Днём эколога.
Как солдат армии природозащитников, а не природоэксплуататоров, я развернул эту длинную и многословную тираду, чтобы подвести её к единственному выводу, цитате Ленина: "Кто берется за частные вопросы без предварительного решения общих, тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя «натыкаться» на эти общие вопросы. А натыкаться слепо на них в каждом частном случае значит обрекать свою политику на худшие шатания и беспринципность".
Когда я только был мобилизован в армию партизан-природозащитников, боровшихся против организованного войска эксплуататоров с её техникой, полицией и ЧОП-ом в Химкинском лесу, я читал клеветнические статьи про нас, которые писали экологи-пропагандисты "вражеского лагеря", ВООП, в статье с говорящим названием "экологи не должны заниматься политикой". Собирать в лесу мусор, проводить конкурсы, раздавать бизнесу награды и проповедовать любовь по всему зелёному - да, участвовать в политических баталиях - нет. Абсурдность, а точнее, ангажированность таких заявлений, в общем, достаточно очевидна сама по себе для любого мыслящего человека. Даже самая беззубая экологическая общественная деятельность, если она будет расти и развиваться, однажды "упрётся" в политику и встанет перед выбором: либо добровольно застывать и превращаться в картонный макет самой себя, лишенный содержания, либо заходить-таки на политический фронт.
Но эти мысли были очевидны десять лет назад. Сегодня надо уже говорить прямо: если экологи не будут заниматься политикой, вся их деятельность будет попытками носить воду в решете, поскольку своей "аполитичностью" они продуцируют не меньше, а иногда и больше экологических проблем, чем решают; но, что не менее важно, сама политическая деятельность должна иметь прочную научную теоретическую базу, чтобы, борясь против тех, кто приносит благополучие общества в жертву интересам отдельных "хозяев жизни", мы не уподоблялись китайцам, стреляющим из рогаток по воробьям в целях повышения урожаев.
Поэтому, если мы не хотим заниматься тушением огня керосином, деятельность "бойцов экологического фронта" должна основываться на понимании порочных сторон базиса нашего общества, динамики его развития, и ни в коей мере не должна выпадать из общей борьбы большей части человечества против власти хозяев крупных капиталов и за построение такого общества, деятельность которого была бы направлена на общее благо и устойчивость развития, а не наращивание богатств отдельных людей вопреки всему.
В этом смысле, всё же, оказываются правы авторы фресок в старых монастырях, которые через художественную и религиозную форму запечатлели простую и ясную мысль: для победы общественных зол - ненависти и войны, алчности и эксплуатации - мы должны победить зло неведения в себе, в нашем обществе.
Алексей Дмитриев
Взято - Activatica