“Director Who” Fever: Monsters Within - 2
Начало
Фандом: фансервис
В отличие от многих своих коллег и подчиненных, надменно игравших в авторское кино, «кино без зрителя», Лапин и ФТЕ отлично понимали, что за преданность фандома надо платить. Начиная с середины 70-х годов создатели «Директора» генерируют зашкаливающее количество фансервиса на любой вкус. Есть в сериале и традиционное простенькое панцу от королевы жанра Ксении Мининой в сцене девичьей драки подушками из чик-флика «Наследники» (BS04е01) по одноименному роману Николая Трофимовича Сизова, бывшего ментовского начальника, отслужившего все Большие сезоны на посту генерального директора «Мосфильма». Любителям фапать на «обнаженку» Юлий Райзман в «Частной жизни» (BS09е22) - последнем эпизоде с участием Первого Директора Михаила Ульянова - предлагает по одной сиське от Ии Саввиной и Татьяны Догилевой. Есть и откровенный слэш, как в эпизоде «Эта мужская дружба» (BS10е13) или в любой из серий с участием самого слэшевого из Директоров Александра Парры (например, «Место действия» (BS11е07) или «Стратегия риска» (BS06е09)). Фанаты фем-слэша получают свое в эпизоде «Голубка» (BS05е13), где Мастера Голубеву (красавица Проклова) затаскивает в койку общаги ее злобноватая подруга Вера (крутолобая скуластая Ольга Науменко, известная как Галя из «Иронии судьбы»).
Но самый откровенный фансервис, конечно же, содержится в многочисленных эпизодах типа «Porn without Plot», выстроенных по одной и той же схеме: бесконечно одинокий Директор оказывается в командировке/проездом в незнакомом городе, случайно встречает неприкаянную Спутницу с неустроенной судьбой и проводит с ней романтическую ночь, чтобы утром незаметно уйти, оставив на память только мятые простыни. Начавшись с «классического» эпизода «Срочно требуются седые волосы» (CDW-28) с Вторым Директором - Кириллом Лавровым (и его позднейшего ремейка «Поздняя встреча» (BS06е19) с Алексеем Баталовым), PwP кочевал из серии в серию («Дождь в чужом городе» (BS07е14) с Геннадием Фроловым и Людмилой Зайцевой, «Транзит» с Михаилом Ульяновым и Мариной Нееловой (BS 09е20), «Проездом» с Владимиром Заманским и Натальей Фатеевой (BS09е24), и т.п.), достигнув апогея в «Путешествии в другой город» (BS08е04) Виктора Трегубовича, вынесшем целевой аудитории мозг постельными сценами с участием обнаженного Кирилла Лаврова в эффектных татуировках.
Фандом: фэйспалм
Одним из секретов эффективности «директорского» фансервиса было то, что Лапин и ФТЕ смогли убедить постоянных исполнителей роли Директора в необходимости целенаправленно работать на фандом, например, из эпизода в эпизод разыгрывая пластические этюды на заданную тему. Актерское мастерство в дисциплине «фэйспалм» с видимым удовольствием демонстрировали директора Ульянов («Обратная связь», «Факты минувшего дня», «Частная жизнь»), Лавров («Обычный месяц»), Ефремов («Активная зона», «Комиссия по расследованию» (BS06е18)), Заманский («Здесь наш дом»), Парра («Проводы» (BS06е13)) и даже Альбина Матвеева в «реверсивном» эпизоде «Единственный мужчина» (BS08е27), в котором Игорь Васильев попробовал себя в роли Спутника женщины-Директора (первое появление женщины-Директора в сериале состоялось еще в эпизоде Виктора Трегубовича «Старые стены» (BS01е12) с участием Людмилы Гурченко; если, конечно, не учитывать «Сибирячку» (Cyberwoman, CDW-44) Алексея Салтыкова, в которой героиня Валерии Заклунной только начала мутировать из Парторга в Директора).
Но непревзойденным мастером фэйспалма по праву считался один из ведущих Мастеров сериала Всеволод Сафонов, практиковавший помимо традиционного «ёбаного стыда» такие редкие дисциплины как групповой фэйспалм (в семейном дуэте со Спутницей Эльзой “Кибрит” Леждей («Быть братом», BS04e23) и форсированный обратный фэйспалм aka «шмась» («За все в ответе», BS07e06). Капитан Пикар не случайно решился на свой первый фэйспалм только в 1987 году, на исходе последнего из Больших директорских сезонов. Создатели «Звездного пути» побоялись вступить в открытое состязание с командой «Директора», хорошо зная, что она любит и умеет отстаивать свой сериальный приоритет.
Холивар: Гостелерадио vs ВВС
Общеизвестно, что эпигоны с ВВС не раз заимствовали новаторские идеи у создателей «Директора», порой не гнушаясь прямым копированием. Например, специальный эпизод, в котором принимали участие все пять (на тот момент) актеров, исполнявших главную роль в английской версии DW, вышел на экран спустя пять лет после премьеры «Обратной связи», в которой Трегубович собрал на экране одновременно Ульянова, Лаврова, Владимирова, Гурченко и Янковского (повторить успех эпизода 1982 года «Свидание с молодостью» (BS10e02), в котором Директор (Кирилл Лавров), приехав в провинциальный город, случайно встречает свою взрослую дочь, о существовании которой он даже не догадывался, решилась только новая команда английского DW в 2008 году). Колкости в адрес «одалживающихся» английских коллег можно встретить практически в каждом эпизоде «Директора». «Зеленые лужайки Лондона выглядят невесело, город кажется серым и мрачным», - неожиданно сообщает ведущий телевизионного прогноза погоды не верящему своим ушам Директору строительства тоннеля в Заполярье, обезумевшему от бесконечных сполохов северного сияния (Игорь Васильев в эпизоде «Линия жизни» (BS08e22)). Эпизод «Право первой подписи» (BS06e08) открывается каскадом пугающих непременную Наталью Фатееву сообщений подобного же рода с телетайпной ленты ТАСС: « Лондон: Драка на карнавале в Ноттинг-Хилл, вызванная расовыми волнениями. Лондон: Иностранные туристы спешат обменять валюту в связи с резким падением курса доллара». «Девушка, вы, наверное, из Москвы?», - пристает скучающая шоферня к потенциальной Cпутнице Директора металлургического комбината (Галина Микеладзе скрашивает одиночество мужественного Александра Михайлова в эпизоде «Обретешь в бою»), и, услышав в ответ: «Не угадали, из Лондона!», ужасается: «Скажите пожалуйста, из такой глуши!»... В 1975 году, когда с голубого экрана прозвучали эти слова, Лондон действительно мог показаться глухой сериальной провинцией любому, кто сравнил бы фантастические вселенные «Директора Кто» и его английской версии.
Мультивидуум в Мультиверсе
Кардинальным образом различаются в двух версиях DW семантические конструкции возможных миров и, в первую очередь, место, занимаемое в них главным героем и отведенное для наблюдателя. Если сценаристы ВВС, идя на поводу у традиционных «рациональных» представлений о линейности истории, наделяют своего героя свойством регенерации, оправдывая тем самым его последовательные появления в новых обличьях (обычно совпадающие с началом нового сезона или цикла), то Директор с первых же эпизодов заявлен его создателями как Мультивидуум в Мультиверсе - принципиально новый для научной фантастики бессмертный герой, существующий одновременно во множестве воплощений и в любых временных точках бесконечного числа ризоматически устроенных вселенных. «Ты что, единственный Директор на свете?» - задыхается от неожиданной, не укладывающейся в сознании догадки Спутница директора комбината «Северный» (Наталья Фатеева) в «Личной жизни директора» (по одноименному роману Валерия Гейдеко, повесившегося в ванной комнате московской съемной квартиры незадолго до премьеры эпизода). При этом сама Спутница не подозревает, что тоже является бессмертным мультивидуумом - единственным и неповторимым компаньоном Директора («Мы - глупые букашки, живем мгновение», - говорит Фатеева Ульянову в «Битве в пути»), и что множество телесных оболочек, вмещающих неизменную усталую разведенку с подрастающим ребенком, различимо лишь с позиции наблюдателя, абсолютно внешней по отношению к мирам, в которых существуют герои сериала.
Реаллюзия
Мультивселенная сериала является симулякром третьего порядка, созданным при помощи уникального заплетающегося киноязыка, делающего миры Директора одновременно хорошо знакомыми зрителю и бесконечно далекими от него, обладающими гипнотической магией раз-узнавания по отношению к зрительскому сознанию. В отличие от современной «Директору» фантастики, которую интересовало взаимопроникновение настоящей и вымышленной реальности, Лапин, ФТЕ и их единомышленники ставят под сомнение реальность как таковую. Так, чтобы добиться особой - смещенной - достоверности непредставимого фантазма, эффекта реаллюзии, опытнейший Юлий Карасик для съемок эпизода «Самый жаркий месяц» выстроил в одном из павильонов «Мосфильма» декорацию огромного мартеновского цеха. Посетивший съемочную площадку в октябре 1973 года мастер Кузнецкого металлургического комбината Юрий Петрович Широков был настолько потрясен картиной передового производства, что не мог поверить в бутафорию, пока не постучал по стене «мартена», отозвавшейся глухим деревянным звуком. «Сталеплавильщик с недоуменной улыбкой отошел прочь», - вспоминает случайный свидетель этой сцены. (Чтобы оценить художественный прием Карасика, следует иметь в виду, что режиссеры «Директора» - в отличие от своих английских коллег - были неограничены в выборе промышленной натуры для съемок: авторы английской версии DW впервые попали в цеха настоящего металлургического комбината в Понтипуле только в 2008 году; впрочем, к этому времени производство там было уже свернуто). Режиссер Валерий Исаков в «Наследниках» предельно обнажил этот кинематографический прием: когда Директор Химстроя (колоритный Борис Кудрявцев) на производственном совещании обращается к своему подручному со словами «Откройте макет», камера отъезжает, открывая взгляду собравшихся привязанный к местности действующий Макет комбината в натуральную величину...
Торжественно экспонированная гиперреалистическая декорация, макет, превосходящий реальность, отсылает зрителя к несуществующему референту т.н. «современного социалистического производства» - симулякру второго порядка. Советская индустриальная мощь, как хорошо было известно мастеру Широкову, тоже существовала только в макете, представляя собой чистый эйдос промышленного производства, фактически - производство речи, уникального набора означающих (от «знака качества» до «трудовой эстафеты»), имитирующих «реальную экономику» в традиционном обществе символического обмена. Большие сезоны «Директора Кто» ознаменовали смену Больших стилей - социалистический реализм с его ориентацией на референта, т.е. на невозможное, уступил место реализму модальному. Пространство мультивселенной одержало окончательную победу над абсолютным (историческим) временем, которым бессмертный Директор пользуется исключительно как четвертым измерением, позволяющим вносить изменения в Макет «задним числом». Мифическое время директора - не в прошлом («золотом веке первопредков») и не в светлом будущем (напрасно было бы усматривать в сериале новый извод фантастики ближнего прицела с небольшим приращением времени, неловко вмещаемым в рамки современности), а в параллельной вселенной Небесного СССР. Наблюдатель за вселенной «Директора» занимает уникальную позицию в «скважине между мирами», следя за похождениями героя в Небесном СССР не из своего пустотного бытия, в котором он находится как рядовой Зритель у телеэкрана или в кинозале, а из Советской Симулятивной Реальности - знаковой системы, накрывающей гигантской полуистлевшей портянкой в пропорции 1:1 русскую ледяную Пустыню Реальности.
Прошлое ветвится из Настоящего
Директор, за долгую сериальную историю сроднившийся со вверенным ему несчастным рабочим людом, так и не уверовавшим в квази-рациональное чудо научной организации труда, отправляется в прошлое, чтобы переписать его в соответствии с местными карго-верованиями и тем содействовать переформатированию коллективной памяти. История для Директора - это ветвящаяся в Небесное прошлое корневая система Симулятивного настоящего. Первая задача путешествий Директора во времени - стереть из коллективного подсознательного травматическое восприятие насильственной урбанизации как внешнего воздействия (обусловленного не исторической необходимостью, но текущими задачами криптоколониальных властей), сделав истоком и движущей силой «сталинской индустриализации» самих автохтонов, которым необходимые знания и социальный опыт открываются как чудо, завещанное предками и - вопреки их воле - на время оказавшееся в руках больших белых людей. Самыми популярными героями «исторической» линейки становятся «прошлые» воплощения Директора - талантливый русский инженер-самоучка в склеенных изолентой очках, невесть откуда взявшийся и совершивший уникальные технические открытия «из головы» (вне всякой научной школы, не имевшей шансов сложиться в Русском мире), и воплотивший эти открытия в жизнь талантливый русский организатор промышленности - хронически недосыпающий чекист в онучах, строящий с нуля гигантские промышленные объекты (вне всякой институциональной рамки, исторического и социального контекста промышленного производства, опирающегося на нуклеарную семью, трансцендентную трудовую этику, рациональную телесность, цеховое приобщение к профессии и прочие необходимые условия, чуждые Русскому укладу).
Вместе с Директором в сериальное «прошлое» Небесного СССР проросли метастазы симулятивного настоящего, сожрав всякие упоминания о «криптоколониальном» техническом надзоре и рабском труде как двух основах «индустриализации». Уже в пилотном («нулевом») эпизоде «Ровесник века» режиссера Самсона Самсонова Директор автозавода (Николай Лебедев), выходец из простых рабочих, организует не лицензионную отверточную сборку грузовиков из готовых узлов американского "Аутокара", а уникальное собственное производство (в сериал вошел не пилот, а его переснятая парой лет позже Алексеем Салтыковым версия под каноническим названием «Директор»). В классическом эпизоде «Время, вперед!» номенклатурного классика Швейцера (CDW-14) Магнитогорский металлургический комбинат возводят не американские инженеры Макморей и Струвен из фирмы Arthur McKee и не принесенные в строительную жертву 22 тысячи узников ГУЛага, а водевильные бригады «стахановцев» - самовоспроизводящегося коллективного тела, для которого труд - не продуктивное усилие, а "дело чести, дело славы, дело доблести и геройства". Единственного случайно затесавшегося на стройплощадку побирушку-американца, инженера Биксби (Бруно Оя) «стахановцы» кличут Фомой Егорычем и гоняют ссаными тряпками по мелким поручениям. (В это время где-то рядом, из строительной грязи Магнитки, из невнятного бормотания соседа по рабочей землянке, энтузиаста ракетостроения Карташова, расцветает волшебный цветок инженерной мысли будущего главного конструктора космических кораблей Королева (Кирилл Лавров в эпизоде «Укрощение огня», CDW-40)). В оперетточной «Весне двадцать девятого» (BS03e14) стахановцы под руководством Директора-самородка (привычно юродствующий Валерий Золотухин) самостоятельно возводят Сталинградский «тракторный» завод (представляющий собой показательную иллюстрацию к истории советской промышленности как Макета: как известно, Царицынский «тракторный» завод был сооружен в США в 1930 году по проекту фирмы Albert Kahn, Inc., размонтирован, перевезен в СССР и за шесть месяцев собран русскими зэками под наблюдением американских инженеров на новом месте, после чего оснащен оборудованием 80 американских машиностроительных компаний), а неизвестно как забредшего на стройку одинокого американского инженера Картера (Александр Барушной) ошарашивают экстатическим трудовым чудом, стократно превзойдя скалькулированные фордистом темпы кирпичной кладки.
Новые миры
Действие снятых позднее эпизодов разворачивается уже в многочисленных версиях прошлого, полностью выскобленных Директором от криптоколониального последа. В юбилейном метростроевском эпизоде «Город над головой» (BS13e04) на строительстве тоннеля под Лубянской площадью - в сакральном центре Русского мира, пронзенном увенчанной статуей Дзержинского осью, на которой испокон века крутят жителей этих мест, - работает техника, сконструированная русским конструктором-самородком Волгиным (Николай Волков Jr, на счету которого также роль карго-конструктора реактивных самолетов в эпизоде «За облаками - небо» (BS01e02)), а не проходческий щит английской фирмы Markham & Co (единственным приветом заморскому начальству является закадровая песня об английской народной забаве - трэйнспоттинге: «Хочу тебе в одной признаться слабости - Я так люблю смотреть на поезда»). Директорскую версию прошлого один за другим заселяют опасные само- и недоучки, удивительные «изобретатели» танков, самолетов и авиадвигателей - «автор» лицензионного мотора BMW-VI Микулин (в исполнении участника первой «директорской» десятки Александра Парры) в эпизоде «Талант» (BS05e17), «создатель» консервной банки с нулевой выживаемостью экипажа на подвеске американского танка «Кристи» Кошкин (Борис Невзоров в эпизоде «Сотворение брони» (BS07e22)), карго-конструктор Ильюшин (Роман Хомятов в «Особо важном задании» (BS08e09) Евгения Матвеева, которому ФТЕ устроил первую Всесоюзную премьеру, выведя своего любимца на второе место в прокате 1981 года), «изобретатель» штурмовика для камикадзе, в котором оборонительное вооружение - по законам жанра - было заменено муляжом, имитирующим заднюю пушку; наконец, удостоившийся двух эпизодов с одинаковым названием «Предел возможного» (запись спектакля Ленинградского театра драмы в постановке Игоря Горбачёва, предсказуемо пригласившего себя на главную роль (BS09e10), и вышедшая в эфир парой лет позже телеверсия Павла Когана и Петра Мостового (BS12e04)) директор Кировского и Челябинского «тракторных» заводов Зальцман (уже появлявшийся под видом Вальгана в «Битве в пути»), «творец» танков, ухитрявшихся глохнуть даже на подходе к Красной площади во время военных парадов...
Воронка времени
Благодаря трехуровневости сериального пространства Директор может перемещаться не только во времени Небесного СССР, но и - в результате воздействия на ход событий в прошлом - проникать в тонкие сферы Советской Симулятивной Реальности, латая ее как расползающуюся маскировочную сетку. Местом такого проникновения чаще всего выступает разлом во времени и пространстве («Рифт»), проходящий через сибирский город Ярск, ставший для хувианцев условным побратимом Кардиффа. Ярск (иногда называемый ПолЯрск или ЯдРинСК) - самый популярный топоним «Директора», кажется, именно в нем сосредоточена вся промышленность сериала, а в его окрестностях - все полезные ископаемые; здесь разворачиваются события «Голубки», «Старых долгов», «Предела возможного» (с Виталием Соломиным в роли Директора), «Фактов минувшего дня» и «Места действия». По другой популярной версии, Директор может использовать для перемещения пространственно-временной тоннель («Воронку времени»), бесконечное строительство которого, сопровождающееся катастрофическими обвалами и завалами, ведется на протяжении всего сериала.
Первое изображение Воронки времени появилось в 1963 году на обложке культового романа Вадима Кожевникова «Знакомьтесь, Балуев», переизданного специально к выходу на экраны одноименного эпизода (CDW-08) «Директора Кто». Опытный сценарист Арнольд Витоль, работавший на съемках «Балуева» редактором, организовал вокруг истории строительства пространственно-временного тоннеля действие в эпизоде «Линия жизни». Характерный для кротовых дыр эффект «растяжения времени» здесь особенно нагляден: несчастные инженеры-туннельщики в 1981 году находятся на той же стадии строительства, решают те же технические проблемы, так же мотивируют свои действия и говорят те же напыщенные речи, что и четверть века назад, когда была впервые издана взятая Витолем за основу сценария повесть «Год жизни» Александра “Чака” Чаковского, бессменного главреда «Литературки», покровительствовавшего фанзину «Если бы Директором был я». В последовавших за «Линией жизни» эпизодах «Впереди океан» (BS11e01) и «На пороге» (BS13e13) Бригадир (Валерий Рыжаков) и Директор (Борис Невзоров) независимо друг от друга приходят к выводу о невозможности использовать пространственно-временной тоннель для перемещения между Небесным СССР и Пустыней реальности из-за его схлопывания (закупорки) в результате цивилизационной катастрофы.
Обратный заброс
Бессмертие Директора не делает его неуязвимым к побочным эффектам переписывания прошлого: «наступив на бабочку», директор иногда возвращается в очередной сериальный эпизод как во вновь возникшую вселенную, как в незнакомое будущее нового, только что созданного им мира. «Всё кажется, вроде и не жил еще, - откровенничает начальник главка (Всеволод Сафонов) в эпизоде «Старые долги», - Вот иногда задумаешься, кажется, сто лет живу, и то видел, и другое, можно сказать. Сколько эпох пережил, перестроек разных. А ведь жизни еще и не было». (К енохианской расе Властелинов пространства, заменившего время, принадлежит и вечный анатагонист Директора - Мастер. «Вот ты веришь, что все мы существовали вечно? - допытывается у своей земной подруги Мастер Женька Голубева (Елена Проклова в эпизоде «Голубка») и осторожно намекает: - Ты знаешь, мне иногда кажется, что я существовала всегда, и что в меня залетело несколько молекул из другой галактики. Совсем немножко, но я их так чувствую...»). Вернувшись из героического прошлого в современность, на Таганрогский комбайновый завод «Колос» («Быть братом»), Директор вдруг - неожиданно для себя - начинает клепать таких же неловких и непроизводительных уродцев, какие «удавались» его историческим предшественникам военных времен - конверсионных боевых человекоподобных роботов, способных оставить на поле более трети урожая из-за несовершенства конструкции (зритель невольно сравнивает их с далеками, скрывающими военное назначение за нелепым оперением из ручных вантузов и кухонных венчиков). Каждое возвращение Директора из небесного прошлого архаизирует симулятивное настоящее, хронотоп временной петли все туже затягивается на шее Директора. Молодые строители подмосковного химкомбината из эпизода «Наследники» живут в 1976 году в таких же промокших насквозь палатках и так же бредят «боевой ударной работой, героизмом, трудовыми подвигами, самоотверженностью», как герои «исторического» эпизода «Мужество» (BS08e14) посреди дальневосточной тайги в 1932 году. Новый директор опытного нефтехимического производства из эпизода «Молодость с нами» (BS06e20), завладевший английской установкой каталитического реформинга, начинает варварски экспериментировать с ней в жестком режиме в отчаянной надежде извлечь из нее те же плоды труда, что и у больших белых людей. «Ведь красавица, а не установка!» - восклицает этот промышленный анимист, в котором зритель, пришедший на премьеру эпизода в июне 1979 года, с трудом узнает волевого технократа (режиссер Олег Бондарев убедительно показал на экране хронотопический феномен «обратного заброса» (регургитации), дословно перенеся в современность действие романа Всеволода Кочетова из далекого 1953 года с его пафосом борьбы со лжеучеными и псевдонаукой; ко времени начала съемок автор уже успел застрелиться, и сценарий дописывала его вдова Вера Андреевна).
Тайми-вайми
К началу 80-х годов регургитация прошлого в сериальной мультивселенной принимает угрожающие масштабы. «Что-то изменилось во времени, Алексей», - грустно говорит инженеру комбината «Полярный» снявшийся в режиссерском камео в «Фактах минувшего дня» Владимир Басов. И хотя Басов, стоявший у истоков сериала, в своем последнем эпизоде продолжает привычно крутить временные бублики, подбрасывая зрителю развлечение в стиле «тайми-вайми» (в «слипшихся» прошлом и настоящем параллельно разворачиваются две повторяющие друг друга до мелочей истории любви директора и его двойника к простой сатураторщице), все уже идет к аспирации - отрыжка директорского прошлого намертво забивает ризоматические временные пути сериала. «Все было, но все еще будет, понимаешь?» - наскоро объясняет принципы эвереттического устройства вселенной сериала опостылевшая Спутница пожилого Директора комбината (усталый Михаил Ульянов и Людмила Чурсина в образе стареющей «нарепертованной» домины в мехах и перчатках из черного латекса) своему двойнику из будущего - сатураторщице Зинке. «Конечно же, будет, ведь возможность и действительность - два дополнительных свойства одного и того же мира, - повторяет про себя зритель и, печально вздохнув, продолжает: - Но уже не с этим Директором и не в этом Небесном СССР».
«84-ый год на дворе», - намекает секретарша Директору (Кирилл Лавров в своем последнем директорском эпизоде «Красная стрела» (BS14e11)), мечущемуся в неизменном кожаном пальто и меховой шапке по коридорам Министерства в поисках защиты от Реорганизации - последней судорожной попытки залатать дотлевающую Советскую Симулятивную Реальность, окончательно растратившую ресурсы индустриального и административного потлача, при помощи заимствованных с запада (M&A) и востока (чоболи) означающих (жертвой враждебного поглощения стал и последний сериальный директор Михаила Ульянова в эпизоде «Частная жизнь»). Но сознание зрителя, уставшего блуждать между двумя реаллюзиями - небесной и симулятивной, уже окончательно отключилось от мира эйдосов. Вселенная Директора в одночасье схлопнулась в статичный апокалиптический «нулевой мир», в котором время заместилось пространством. (Михаил Ульянов в одном из телевизионных интервью сказал: «Думали, что будет стоять вечно. А кончилось в одну минуту. Сдали партбилеты. И разошлись»). Директор Кто остался в закапсулированной, отрезанной от всех возможных миров вселенной Небесного СССР, распрощавшись со своей Спутницей где-то на берегу Таганрогского залива, откуда всегда будет открываться незабываемый вид на скайлайн Ждановских металлургических заводов, а зрители сериала, очнувшись разом от двух параллельных снов, оказались в ледяной Пустыне Реальности к Востоку от Рая один на один с новым героем - Лихим Человеком в бесконечном множестве обличий - от атаманши из паспортного стола до ментовского соловья-разбойника. Террористический взгляд Лихого Человека, производящий простирание и растирание ландшафта в пыль и ледяную крошку, высвободился, наконец, из плена эйдетического зрения, избавив Русский мир от фантомов промышленности и сельского хозяйства, вернув его к счастливым временам охоты (разбоя) и собирательства (поборов)...
