Нашему театру предстоит судебная тяжба. Ну что же? Такой опыт тоже нужен.
А то ишь, рязанский директор гастроли вздумал отменять в одностороннем порядке, да ещё за неделю!
Сам же пригласил, сам гарантировал проживание и гонорары, сам составил и привёз в Москву договор и, вдруг, звонит и сообщает - дескать билеты плохо продаются, я гастроли отменяю.
Мы ему -да как же можно, мы готовимся, репетируем, у кучи людей планы нарушаются. А он - ну, ничего страшного, у в мире драматических театров мы и за два дня можем сообщить об отмене.
Мы тогда - хорошо, приедем за свой счёт, сыграем на кассу себе в убыток, но гастроли должны состояться.
Он - нет и всё. Хотите, подавайте на меня в суд. Ну и подадим, правда на нашей стороне.
А всё почему? Потому, что дядя не понимает, что мы НЕГОСУДАРСТВЕННЫЙ театр! Государственному-то действительно без разницы состоятся гастроли или нет. Государственный театр не собирает со всего города приглашённых солистов, хористов, артистов оркестра, не платит им за каждый час репетиций!
Государственный театр не валяется в ногах у каждого из этих приглашённых, тратя тысячи рублей на телефонные переговоры, чтобы собрать хоть один раз на репетицию ВСЕХ участников!
Ну, про собственное здание я и не говорю.
А для рязанского директора, бьющего себя кулаками в грудь, что его все в городе знают и суд он выиграет, вот это полотно будет хорошим намёком.)
«Отец Отана - Сисамн был одним из царских судей. За то, что этот Сисамн, подкупленный деньгами, вынес несправедливый приговор, царь Камбис велел его казнить и содрать кожу. Кожу эту царь приказал выдубить, нарезать из нее ремней и затем обтянуть ими судейское кресло, на котором тот восседал в суде. Обтянув кресло такими ремнями, Камбис назначил судьей вместо Сисамна, которого казнил и велел затем содрать кожу, его сына, повелев ему помнить, на каком кресле восседая, он судит».
(Геродот, История. Книга 5, глава 25.)
По мотивам этой истории известным голландским художником Давидом Герардом была написана картина «Суд Камбиса». Картина была предназначена для зала ратуши города Брюгге, в котором вершился суд, и была призвана напоминать судьям об их долге
...........