Дело о Храме "Поющих Ангелов" - Часть 1
Это дело Холмса относится к циклу моих так называемых «русских» записок. Этот случай произошел зимой 1890 года, когда я и мой друг совершали путешествие в страны Азии. Наш путь лежал через Россию. Холмс давно высказывал желание посмотреть эту страну, поэтому мы решили задержаться в Москве на некоторое время, чтобы как можно детальнее осмотреть этот крупный город и получить представление о жизни и нравах русских в общем, и московитов в частности. Я, правду говоря, немного сомневался в этой затее, так как Россия слыла в Европе отсталой и нецивилизованной, и крайне холодной страной. Но мои предубеждения мигом рассеялись, как только мы прибыли на великолепный Брестский вокзал, сопоставимый с такими лондонскими вокзалами как Кингс-Кросс или Виктория. Гостиница же рассеяла абсолютно все мои сомнения, так как изысканность архитектуры и обстановки превышала все мои ожидания.
После заселения в гостиничный номер, несмотря на холодную погоду и огромные сугробы потрясающе белого снега, мы с Холмсом совершили пешую прогулку в окрестностях гостиницы «Славянский базар», которая располагалась почти в самом центре города, неподалеку от Кремля. Мы любовались прекрасными памятниками архитектуры и храмами, которыми изобиловал этот древний город. Стремление Холмса к познанию всего нового или неизведанного поражала. Мне насилу удалось упросить его вернуться в гостиницу, чтобы выпить чего-нибудь горячительного. Вернувшись в отлично отопляемые помещения гостиницы, и выпив немного бренди (надо сказать, по качеству ничуть не уступавшему английскому), я почти сразу же почувствовал живительное тепло, разлившееся по моему телу. Тут же я обнаружил небольшую пропажу. Мелкий воришка вытащил из моего кармана пару российских монет, которые я обменял на вокзале. Кошелек с британскими фунтами негодяй не тронул. Пораженный ловкостью карманника, я сообщил о пропаже Холмсу, который не преминул поведать мне о мальчишках, которыми кишела Москва. Мой друг объяснил, что местные криминальные элементы отличаются ловкостью, потрясающей организованностью, и расчетливостью, которой, по словам Холмса, «так не хватает лондонской преступности». Вместе посмеявшись над шуткой моего товарища, мы решили не задерживаясь идти спать, так как на следующий день нам предстояло отправиться изучать московский Кремль.
Проснувшись наутро, спустившись вниз, и заказав завтрак, мы с Холмсом обсуждали планируемый поход в Кремль, когда к нашему столу подошел человек лет 35, с ухоженной темной бородкой и бакенбардами. Глаза его, чрезвычайно живые, были тоже черными. Он был одет в дорожный костюм европейского покроя. Картину довершали сапоги очень необыкновенного фасона, коего я раньше никогда не встречал. Он заговорил с нами на превосходном английском языке:
- Господин, вы случайно не известный лондонский сыщик Шерлок Холмс? Молва прокатилась по городу, что вы и ваш коллега приехали из Англии наполовину инкогнито...
Мой друг встал и ответил незнакомцу поклоном
- Да, мое имя действительно Холмс. Слухи о моей известности, конечно же, завышены, в большой степени благодаря стараниям моего друга и блестящего хрониста, доктора Джеймса Ватсона, который соизволил сопровождать меня в путешествии в страны Азии, - тут Холмс представил меня незнакомцу. Я тоже поклонился ему, после чего мы пожали руки, и я пригласил незнакомца сесть.
- Мое имя Иван Андреевич Харламов, я...
Тут Холмс прервал нашего нового знакомого:
- Извините, господин Харламов, что перебиваю... Не могли бы вы доставить мне удовольствие и позволить потренировать свой дедуктивный метод?
Харламов кивнул. В его глазах читался явный интерес.
- Если мой дедуктивный метод по-прежнему мне верен, то я могу сказать, что вы принадлежите к купечеству. Об этом мне говорит ваш костюм, который, кстати, мог бы ввести в заблуждение. Можно было бы предположить, что вы не очень богаты. Но вас выдает перстень на вашей правой руке. Хотя он и не содержит драгоценных камней, я могу разглядеть, что он сам - изысканнейшей работы, которая наверняка в разы повышает его стоимость. Ваш великолепный английский выдает отличное образование, возможно в одном из университетов Британии, а также то, что вы ведете торговлю с Европой. Наконец, отсутствие снега на ваших сапогах и характерного покраснения лица говорит о том, что вы прибыли в крытом экипаже. Сложив эти факты, можно заключить, что вы принадлежите к тому, что в России называется «первой гильдией», то есть, вы очень богаты. Из вышеупомянутых фактов я возьмусь судить о таких говорящих в вашу пользу чертах, как скромность и щедрость. Возможно, что вы даже меценат. Но это лишь первая часть моих рассуждений. Далее, я приметил, что обшлаг вашей куртки прожжен, видимо угольком, так иногда происходит на железной дороге. Ваша одежда очень похожа на дорожную, а так как вы ее не переодели, то можно заключить, что вы прибыли на поезде в Москву, и сразу же поспешили сюда. Ваше материальное состояние предполагает, что у вас есть либо квартира, либо даже дом в Москве, значит можно смело исключить вариант, что ваш визит сюда обусловлен желанием здесь остановиться. А так как я заметил, что когда вы вошли, вы не замедлили направиться к нам с Ватсоном, это означает, что вы имеете какое-то дело, которое нужно срочно решить. Поставлю пять фунтов на то, что нас на выходе из гостиницы поджидает крытый экипаж, готовый отправиться на железнодорожный вокзал...
- Это потрясающе! - воскликнул купец, - записки о вас изобилуют описанием вашего метода, но вы настолько точно рассказали все про меня, что я поражен как молнией.
- Ватсон, - произнес мой друг, - возьмите все вещи, которые могут вам понадобиться в двухдневном путешествии, а также, возьмите теплое платье.
Итак, мы быстро собрались, и вместе с Харламовым вышли из гостиницы. Действительно, там стоял роскошный экипаж. Мы забрались в него. Харламов перекинулся парой русских слов с кучером, и мы двинулись. Холмс некоторое время молча смотрел в окно, а затем спросил Харламова, сидевшего напротив нас:
- Вы не могли бы посвятить меня в подробности вашего дела?
- Хорошо, господин Холмс, - начал повествование наш новый знакомый. - Я являюсь, как вы правильно сказали, меценатом. Больше всего я помогал одному монастырю недалеко от Москвы, около города Коломна. Монастырь этот называется Богородице-Рождественским. Вчера я навестил этот монастырь, и настоятель обратился ко мне с просьбой о помощи. Выяснилось, что теперь уже два дня назад пропал старинный реликварий, который монахи приобрели на одно из моих пожертвований. Реликварий - это ларец, выполненный из благородных металлов и редкой слоновой кости, он украшен самоцветами и искусно отделан. В нем хранятся различные реликвии христианства. Для нашего реликвария были собраны такие важные для христиан предметы как, например, камень «слеза Моисея» - расколотый шарообразный камень с щеточкой аметиста внутри, или же камень со священной Голгофы. Один только ларец можно продать за огромные деньги... Благо, настоятель позаботился о том, чтобы ни один человек, находившийся в монастыре в ночь пропажи, не покинул монастырь. Были выставлены монахи для наблюдения за воротами...
- Но ведь похититель мог скрыться в ту же ночь, когда и похитил ценности! - воскликнул я.
- Исключено - в ту ночь бушевала снежная буря, и заносы на дорогах не позволили бы злоумышленнику покинуть монастырь, - произнес купец.
- Значит, реликварий должен еще быть там, в монастыре, - задумчиво проговорил Холмс. - А почему вы не обратились в полицию?
- Настоятель пытался, но они отказались заняться этим делом... Видите ли, у местного полицмейстера очень плохие отношения с настоятелем Кириллом... Они не поладили, когда полицмейстеру взбрело в голову искать преступника по кличке Михай в монастыре, он тогда угрожал поместить всех монахов под стражу, если Кирилл не выдаст ему бандита, якобы постригшегося в монахи! Кирилл ведь святой человек, как этот полицейский мог предполагать...
- Полиция везде одинаковая, не так ли, Ватсон? - с улыбкой промолвил мой друг.
- Но что касательно дела? - спросил Харламов.
- Кто-то из монахов, позарившись на реликвии, выкрал их все под покровом ночи, - предположил я.
- Монахи никогда бы не позарились на реликварий, полный столь ценных для их монастыря предметов. Настоятель поручился за них.
- А был ли кто-нибудь посторонний, не монах, в ту ночь в монастыре? - спросил Холмс.
- О, да. В ту ночь в монастыре остановились двое паломников. Они и вызывают больше всего подозрений. Один из монахов говорит, что видел как эти двое ходили по двору монастыря и осматривали стены, а потом активно обменивались жестами.
- Безусловно, в этом деле присутствуют очень интересные детали... Ватсон, надеюсь вы не против того, чтобы выбраться на несколько дней в монастырь, тем более вас всегда интересовали христиане Востока.
- Безусловно, я буду очень рад познакомиться с этой древней и богатой культурой! - воскликнул я.
Наш экипаж продвигался по, несмотря на холод, запруженным улицам. Шел снег, и по одежде горожан можно было судить о морозной погоде. Экипаж Харламова был оборудован отопительной системой, которая вызвала интерес Холмса. Выяснилось, что в России такие устройства в экипажах пользуются популярностью, и используются вот уже более ста лет.
Через полчаса мы прибыли на вокзал. Мы хотели купить билеты, и спросили у Харламова, на какой поезд нам их брать. Харламов ответил, что этого делать не нужно, и провел нас к небольшому составу, состоящему из трех вагонов. Мы сели в последний вагон, отличавшийся особенной изящностью отделки. Внутри вагон представлял собой как будто кабинет, обставленный по последнему образцу. Харламов объяснил, что этот вагон принадлежал ему, как, впрочем и весь состав. Я сделал комплимент изысканности и роскоши обстановки.
Через два часа, проведенных в разговорах с нашим клиентом, мы, наконец, прибыли на место.
Выйдя из состава, я невольно закрыл глаза. Яркий солнечный свет отражался от белого снега, который заполнял все поле. Осмотревшись, я смог разглядеть здание станции - небольшой, полузанесенный снегом домик. Около него стояли открытые санный экипаж, видимо дожидавшиеся нас. По направлению движения поезда я мог разглядеть красивые купола городских церквей. Это была Коломна. За нашими спинами я увидел реку, закованную в лед.
- Видимо, преступник решил увезти похищенный реликварий на поезде, предварительно доставив его сюда, - заметил Холмс. - Монастырь ведь совсем недалеко. Или же он хотел спрятать его в городе. Или же, провезти по льду реки.
Я удивился, потому что никакого монастыря не заметил, о чем не замедлил сказать Холмсу. Мой друг указал на точку на горизонте, и правда, я увидел слегка возвышающиеся, сливавшиеся со снегом стены. Можно было различить также несколько заснеженных островерхих крыш.
- Давайте поедем в монастырь, ведь я так хочу, чтобы преступник был как можно скорее пойман! - воскликнул Харламов.
Мы сели в экипаж, и всего лишь за пять минут он домчал нас до стен монастыря. Я уже успел убедиться в быстроте перемещения на санных экипажах.
У ворот нас поприветствовал человек в длинной рясе и с коричневой окладистой бородой. Харламов спустился к нему, и они трижды символически поцеловались. Монах, видимо это был он, указал на нас и что-то спросил. Харламов ответил. Монах еще раз посмотрел на нас и снова что-то спросил. Харламов произнес что-то вроде «полиция». Монах понимающе кивнул и сделал приглашающий жест. Мы вошли в монастырский двор. Харламов прошептал нам:
- Это Савелий, один из монахов. Он интересовался кто вы такие. Я сказал ему, что вы полицейские из Англии. Он, правда, спрашивал, верующие ли вы. Я ответил что да.
Наконец, мы приблизились к большому зданию, где, как объяснил купец, жили монахи. Надо пояснить, что монашество в России подразумевает довольно строгое держание обетов и соблюдение постов. В сочетании с тяжелыми зимами, это очень сложное дело.
Холмс спросил:
- Можно мы сначала посмотрим место, где хранились ценности? Мне не терпится увидеть его...
Мы повернули в сторону храма с высокой колокольней. Когда мы подошли к воротам, Харламов посоветовал нам снять наши головные уборы, так как по традиции, в православных храмах мужчины пребывают исключительно с непокрытой головой. Сам же он трижды перекрестился, и, поклонившись, вошел.
Тяжелый, и в то же время приятный запах фимиама заполнял все помещение. Перед иконами тускло светились лампады. Низкие сводчатые потолки около дверей сменились на высокий и великолепно расписанный потолок. Свет, падавший из небольших окошек под самым сводом, причудливо освещал роспись.
- Вы можете показать место, где находился похищенный реликварий?
- О да, это там, - ответил Харламов, указывая на место около одного из небольших углубленных окон, закрытых коваными решетками.
Холмс достал свою лупу и очень внимательно осмотрел пол. Наконец, он промолвил:
- Похоже, что преступников было двое.
- Как же вы пришли к такому выводу? - спросил купец.
- На полу остались царапины. Вероятно, этот похищенный предмет очень тяжел, и одному человеку с ним было бы трудно справиться.
- Наверное, вы правы... - молвил Харламов, - разве что похититель был недюжинной силы.
- Разве что так... - задумчиво проговорил мой друг.
Наконец, минут через пять, Холмс убрал лупу.
- Больше нам тут нечего делать. Нужно бы спросить у настоятеля, что он думает по поводу этой ситуации.
Мы снова вышли на улицу и двинулись по направлению к зданию, к которому мы шли до того, как свернули в храм.
- Это место, где живет настоятель, мистер Холмс - объяснил купец.
Мы вошли в здание, и, разоблачившись в холле, зашли внутрь. Мы увидели небольшую комнату, большую часть которой занимала большая и украшенная красивыми керамическими плитками печь. Комнату я разглядел лишь мельком, так как дверь быстро открылась, и в проеме появился, видимо, сам настоятель.
Это был солидного телосложения человек в возрасте. Длинные волосы его были убраны под черный головной убор, имеющий вид расширяющегося кверху цилиндра. Седая борода опускалась на грудь. Одет он был в черную рясу, а на длинной ленте у бедра справа у него висел матерчатый продолговатый прямоугольник красной ткани. Лицо же у клирика было властное, глаза пронзительно смотрели на нас с Холмсом.
Харламов приблизился к нему и поцеловал его руку. Настоятель спросил что-то по-русски у Харламова. Купец ответил, тоже по-русски. Тогда настоятель повернулся к нам и внятно произнес что-то. Купец перевел:
- Настоятель спрашивает вас, удалось ли господину Холмсу найти какие-нибудь зацепки?
- Да. Преступников было двое, и они очень тщательно подготовились к краже. Пока это все, что дало мне место преступления. И из этого можно заключить что воры были хладнокровны, знали на что шли, и знали конструкцию монастырских помещений, максимально скрыв все улики на, месте.
Харламов перевел. Ответ последовал незамедлительно.
- Это те двое якобы «паломников»! То-то они все ошивались в помещениях! Их надо задержать!
- И правду, личности, судя по описанию, подозрительные - молвил Холмс, - где они сейчас?
- Это неизвестно. В последний раз их видели вчера вечером.
- Это очень странно, - сказал я: - они, наверное, и есть преступники.
Холмс рассмеялся:
- Вряд ли. Если он были бы преступниками, и планировали преступление, они бы не шатались по двору, привлекая к себе лишнее внимание. Нет, это не они, просто кто-то хочет чтобы мы так думали.
Харламов перевел настоятелю это заявление моего друга. Клирик с недоверием посмотрел на него, вздохнул, и заговорил. Харламов перевел нам всю его речь.
- Господин Холмс, я все же не думаю так. Если это не те двое, то значит, это кто-то из моих монахов. Это было бы очень прискорбным, учитывая что мои подопечные - люди честные и отрекшиеся от мира. Им не нужны драгоценности. Они не могли украсть этот реликварий. Они следуют заповедям.
Было видно, что мой друг задумался. Оно и не удивительно. Ведь он, не очень разбирающийся в религии, агностик, несомненно мерил здешних монахов по светским нормам, которые, как известно, значительно менее сковывают людей в действиях, чем нормы православной церкви России.
- Значит, вы точно не подозреваете никого из монахов? - наконец спросил он.
- Нет, не подозреваю, - резко ответил настоятель: - а теперь, нам нужно отправляться на трапезу.
- Что же, пожалуйста! Не смеем вас больше задерживать! - произнес Холмс.
Когда мы все вместе выходили из домика, Харламов спросил:
- Можно, я тоже пойду в трапезную вместе с монахами? Как вы помните, угостив вас во время нашего пути, я сам так и не отведал пищи - так я волновался по поводу реликвария... Вы побыть в монастыре, пока что?
- Да, конечно! Только сначала скажите, где живут эти паломники?
- В келейном корпусе. Это то большое здание.
- Хорошо, мы найдем. Спасибо.
Итак, мы с Холмсом двинулись в сторону келейного корпуса. По пути мы встретили несколько монахов, шедших нам навстречу - трапезная располагалась неподалеку.
Пройдя, наконец к келейному корпусу, мы оставили в начале коридора свой багаж, рассчитывая, что заберем его потом. Наконец мы нашли нужную комнату - последнюю с левой стороны коридора.
- Думаю, господа паломники не будут против, если мы посмотрим место их обитания, - проговорил Холмс.
Дверь поддалась легко, так как заперта она не была.
Комната оказалась очень маленькой. Из правой стены торчал белый бок печи, который излучал тепло. У левой стены стояли две грубые кровати из дерева. Крошечное окошко в стене напротив двери освещало всю келью. За печью обнаружились две котомки, к которым мой друг проявил живейший интерес. Окинув взглядом всю комнату, он снова достал лупу и осмотрел место на полу сбоку одной из кроватей. По его заинтересованному лицу было видно, что он что-то обнаружил. Быстро распрямившись, он в два шага подскочил к котомкам и развязал одну из них.
- Но Холмс! - воскликнул я, - это же незаконно, и противоречит этике!
- Ватсон! Сейчас время действовать, а не разговаривать! Вы все узнаете потом! - выпалил мой друг в гневе.
Я знал, что когда мой друг нападал на след, его нельзя было отвлекать. Поэтому я смирился и продолжил наблюдать за действиями сыщика.
Тем временем Холмс достал из котомки книгу в красивом переплете из кожи. Быстро пролистав все ее страницы, он дошел до конца, и наконец выхватил какую-то бумажку. Я подошел поближе, чтобы рассмотреть ее.
Это был начерченный от руки план какого-то сооружения. В левом нижнем углу его я увидел начерченный крест, который как будто отмечал что-то.
Мой друг рванулся с места, распахнул дверь, и побежал к выходу. Я бросился за ним. Мне оставалось только догадываться, что же он такое понял.
Холмс бежал по направлению к крепостной стене. Я следовал за ним. Наконец, добежав, он подскочил к какой-то двери в стене. Она не поддалась, тогда он ударил в нее плечом, я, подоспев, ударил в нее второй раз, помогая другу, и наконец, она слетела с петель, и мы ввалились в темное помещение. Холмс, не теряя ни минуты, ударил ногой в пол, чем сильно меня удивил.
- Ватсон! Скорее, тот железный прут!
Я схватил прут, стоявший около двери, подал его Холмсу, и он вставил его в щель между камнями пола. Вместе мы налегли на прут, и, к моему удивлению, плита приподнялась. Мы своротили ее набок, а из открывшегося отверстия раздались голоса.
Холмс протянул вниз руку, и вытащил, держа за руку, к еще большему моему удивлению, фигуру в куртке. Потом вторую, почти такую же, я помог ему вытащить этого человека. Оба выглядели жалко.
Они голосили по-русски, и понять их было невозможно. Холмс произнес:
- Вот видите, Ватсон, я же говорил, что они не воры. Это кладоискатели. Мы только что спасли этих двух растяп от неминуемой гибели.
Один из них, услышав наш разговор, вдруг перешел на немецкий (надо сказать, Холмс неплохо знал этот язык, я же понимал не все, и мой талантливый друг переводил мне по возможности):
- Вы англичане? О, спасибо вам, дорогие сэры, что спасли нас. Но как же вы догадались, где нас искать?
- Мое имя Шерлок Холмс, и я английский сыщик, - произнес Холмс с улыбкой.
- Вас послал нам Господь, - произнес человек, - мы спустились в подземный ход ночью, и отправились по нему, рассчитывая найти клад, о котором говорилось в рукописи. Но наш путь преградил завал. Когда мы вернулись, плита вдруг оказалась на своем месте, отрезая нас от выхода. Мы пытались поднять ее самостоятельно, но этого сделать не получилось. Мы звали на помощь, но никто нас не слышал.
- Какая же рукопись подвигла вас туда спуститься? - оживился Холмс.
- Бумага, которую мой друг обнаружил в библиотеке Коломны, она была вложена в книгу. В этой рукописи говорилось, что в подземных ходах этого монастыря, ранее выводивших к реке, хранится клад, положенный туда в давние времена. Это шлем великого героя земли нашей Дмитрия, основавшего этот монастырь. По преданию, от хода ответвляется еще один коридор, ведущий в сокровищницу.
- Но плита, как она могла оказаться вновь на своем месте? - в нетерпении спросил я.
- Но это же очень просто, Ватсон! - ответил мой друг. - Кто-то из монахов поставил ее назад, увидев непорядок.
- Это невозможно, сэр, - произнес человек. - Мы закрыли дверь за собой, да и в эту комнату редко заходят. К тому же была ночь, и было очень темно, шел снег, вряд ли кто-то монахов пошел бы специально проверять эту комнату.
- Тогда у меня для вас плохие новости, - медленно сказал Холмс, - Вас хотели убить, и специально уличили для этого момент.
- Как это?! - переполошился кладоискатель. - За что?
- Вот этого я пока не знаю, - сказал Холмс, поднимаясь на ноги. - Отправляйтесь к себе и отдохните. А мы с Ватсоном пока осмотрим помещение.
Незадачливые кладоискатели вышли, оставив нас с Холмсом в комнате одних. Мой друг подошел к плите и, в свете из двери, принялся осматривать ее со всех сторон.
- Очень любопытно... - проговорил он. - Чрезвычайно.
Наконец Холмс распрямился и сказал:
- Ватсон, вы не будете так любезны принести из моего саквояжа электрический фонарь?
Я согласился и вышел из здания, направляясь к комнате паломников, где Холмс и я оставили наш багаж. Монахи еще не закончили службу, из храма раздавались песнопения. Я вновь зашел в келейный корпус, быстро отыскал саквояж Холмса и склонился над ним. Мое внимание привлек какой-то шум. Подняв голову, я увидел, что в конце коридора, боком ко мне стоит фигура в черном балахоне с капюшоном. Я очень удивился неожиданному появлению этой фигуры, но догадался, что человек меня не заметил, и мне стоит спрятаться и пронаблюдать за ним. Я отступил за угол, и стал наблюдать.
Фигура посмотрела в моем направлении, но в полутемном коридоре было сложно толком что-либо разглядеть, к тому же я был очень осторожен, поэтому ничем не выдал своего присутствия. К сожалению, из-за той же полутьмы и я не смог рассмотреть лица, скрытого в тени капюшона. Единственное, что я смог различить, это то, что телосложение человека было очень крепким, это было видно даже сквозь мешковатость балахона.
Человек похоже не заметил меня, и, убедившись в том, что никто не наблюдает, осторожно приоткрыл дверь комнаты и вошел. Я вспомнил, что та дверь вела в комнату паломников-кладоискателей! Судя по тому, что никто таинственному человеку не воспрепятствовал, кладоискатели еще не вернулись, хотя Холмс и велел им пойти прямиком в их комнату. Но эта мысль меня сейчас мало заботила, так как поведение человека в балахоне было более чем необычным. Прошло около минуты, и фигура появилась вновь. Я, затаив дыхание, продолжал наблюдать. Человек двинулся по коридору в мою сторону, довольно быстро приближаясь. Я отодвинулся от угла и вжался в стену. Казалось, прошла бесконечность, прежде чем человек, наконец, вышел из-за угла. По счастью, он не заметил меня, прошел к двери и вышел наружу. Я выдохнул с облегчением.
Конец первой части