Жизнь писателя в фотографиях
В ЦВЗ сейчас проходит прекрасная выставка под названием "Александр Солженицын и его время в фотографиях". Там представлены снимки из семейных альбомов писателя, которому на днях исполнилось бы 90 лет, и из альбомов его друзей. Часть из них сделана самим Солженицыным (особенно интересны автопортреты). Глядя на эти карточки, можно проследить за событиями не только из жизни писателя, но и всей страны.
Первые два десятилетия советской России - юный Саня сначала в окружении своих родных, а потом одноклассников и товарищей из университета, юношеская любовь (ну а как не заметить того взгляда, которым смотрит Саша на свою будущую жену Наталью Решетовскую во время комсомольского пикника :-) Но с другой стороны практически нигде на фотографиях мы не видим улыбки, да есть отдельные кадры, но это исключения. Также бросается в глаза какая-то, не то чтобы неряшливость, но расхлябанность в образе, даже на сталинском стипендиате костюм сидит не очень.
Наступает война, тут мы уже видим молодого офицера, сидящего где-то в блиндаже, что-то усердно пишущего на бумаге. Интересно то, что все фотографии, связанные с Солженицыным также сопровождаются другими снимками из того же времени, висящими чуть поодаль: так вырастает полная картина эпохи. В том числе на выставке представлены карточки таких мастеров, как Халдей, Бальтерманц и др.
В конце войны Солженицына арестовывают, и на фотографиях мы видим быт множества лагерей, в которых пришлось побывать писателю. На некоторые из снимков страшно взглянуть. Вот картина обыска. Только посмотрите на выражение лица Солженицына! Но среди этих фотографий я все-таки нашел несколько портретов, где он улыбается, в том числе и на фоне ракового корпуса во время выздоровления... Интересно, что кроме фотографий на выставке представлены и вещи, связанные с Солженицыным, например, нашивки на робу с номером Щ262 или карандаш, которым он на "шарашке" написал одну из своих поэм. Приведу тут одну цитату Другого: "Меня всегда поражает контраст между будничностью таких снимков и контекстом происходящего. Вот если бы из головы Джона исходило сияние, а вокруг порхали нимфы - они же идут записывать свой величайший альбом, одну из самых-самых пластинок в жизни десятков миллионов людей! А что мы видим? Чапает себе чувак с гитарой, сзади какие-то gruppies толкутся, забор кирпичный. И надо себе говорить - смотри, брат, это История". То же самое можно сказать об этом карандаше: обычный такой жалкий огрызок синего цвета, а ведь с помощью него творилось великое! Еще похожие неоднозначные чувства вызывает фотография Солженицына, на которой он изображен, работающим над "Одним днем Ивана Денисовича". Невероятный контраст содержания произведения с атмосферой, в которой он создавался. Писателя мы видим за самодельным столиком где-то на даче или в деревне в жаркий летний день под развесистым дубом - вот, что такое когнитивный диссонанс!
После освобождения Солженицын работал учителем математики и физики в провинции, в разных городах. Тут его фотографии с учениками. Мне показалось, что преподавал он с удовольствием. После реабилитации он начал активно писать, опубликовал несколько произведений. Под витриной - номер "Роман-газеты" с "Одним днем Ивана Денисовича", а на стендах - снимки бок-о-бок с Твардовским, Чуковским и, как раньше говорили, другими деятелями культуры.
Но, к сожалению, писатель практически сразу попадает в опалу, его исключают из профессионального союза (оригинал документа об этом мы видим тут же). Проходя дальше вдоль стендов, мы видим все больше фотографий с Солженицыным за работой. В какой-то момент на снимках появляется Наталья Дмитриевна Светлова. Много снимков, где семья Солженицыных сфотографирована с Ростроповичем и Вишневской. Еще дальше - и изгнание, глаза писателя в Цюрихе полны, как будто, страха перед неизвестностью. А вот он с Генрихом Беллем. Еще дальше - и Нобелевская премия, выдающиеся ученые, королевская семья... Потом Вермонт, снимки уже цветные, дети, опять работа. Кстати, фотографии с детьми потрясают, видно, насколько он их любил. Есть снимки, где сыновья перепечатывают на машинке произведения отца. А вот прямо у них дома установлена школьная доска, и Александр Исаевич, математик по образованию, проводит уроки для своих детей. После чего мы висят знаменитые фотографии возвращения писателя в Россию, в том числе и тот снимок, где он сходит на перрон вокзала. Дальше несколько фотографий ельцинских времен, Солженицыну уже за около 80-ти, но все еще бодр и работает. А на последних снимках видно, как писатель исхудал, заметно, что он тяжело болен...
Вот эта выставка как нельзя хорошо и ярко показывает богатый жизненный путь гениального русского писателя, насыщенного столькими событиями, испытаниями, показывает самоотверженность в борьбе за правду и величие его духовности. А еще интересно, как трансформирует растительность на его лице с течением времени :-) Раз, два, три! Очень рекомендую сходить всем в Манеж, осталось только 2 дня: суббота и воскресенье. Москва, Манежная пл., 1.
P. S. В этот раз я пожалел, что не взял фотоаппарат и не "зарепродуцировал" некоторые снимки. Рассказ получился бы намного интересней. Конечно, у выставки нет никакого сайта, что еще раз доказывает правильность тёминых мыслей, высказанных им в пятничном посте.
P. P. S. Кстати, о "шарашке". Мой дедушка почти всю жизнь проработал в той же марфинской организации, где трудился Солженицын, только тогда она уже называлась "НИИ Автоматики". Работа эта была жутко секретная, поэтому никто, даже бабушка, не знает, какими проектами он там занимался.
Первые два десятилетия советской России - юный Саня сначала в окружении своих родных, а потом одноклассников и товарищей из университета, юношеская любовь (ну а как не заметить того взгляда, которым смотрит Саша на свою будущую жену Наталью Решетовскую во время комсомольского пикника :-) Но с другой стороны практически нигде на фотографиях мы не видим улыбки, да есть отдельные кадры, но это исключения. Также бросается в глаза какая-то, не то чтобы неряшливость, но расхлябанность в образе, даже на сталинском стипендиате костюм сидит не очень.
Наступает война, тут мы уже видим молодого офицера, сидящего где-то в блиндаже, что-то усердно пишущего на бумаге. Интересно то, что все фотографии, связанные с Солженицыным также сопровождаются другими снимками из того же времени, висящими чуть поодаль: так вырастает полная картина эпохи. В том числе на выставке представлены карточки таких мастеров, как Халдей, Бальтерманц и др.
В конце войны Солженицына арестовывают, и на фотографиях мы видим быт множества лагерей, в которых пришлось побывать писателю. На некоторые из снимков страшно взглянуть. Вот картина обыска. Только посмотрите на выражение лица Солженицына! Но среди этих фотографий я все-таки нашел несколько портретов, где он улыбается, в том числе и на фоне ракового корпуса во время выздоровления... Интересно, что кроме фотографий на выставке представлены и вещи, связанные с Солженицыным, например, нашивки на робу с номером Щ262 или карандаш, которым он на "шарашке" написал одну из своих поэм. Приведу тут одну цитату Другого: "Меня всегда поражает контраст между будничностью таких снимков и контекстом происходящего. Вот если бы из головы Джона исходило сияние, а вокруг порхали нимфы - они же идут записывать свой величайший альбом, одну из самых-самых пластинок в жизни десятков миллионов людей! А что мы видим? Чапает себе чувак с гитарой, сзади какие-то gruppies толкутся, забор кирпичный. И надо себе говорить - смотри, брат, это История". То же самое можно сказать об этом карандаше: обычный такой жалкий огрызок синего цвета, а ведь с помощью него творилось великое! Еще похожие неоднозначные чувства вызывает фотография Солженицына, на которой он изображен, работающим над "Одним днем Ивана Денисовича". Невероятный контраст содержания произведения с атмосферой, в которой он создавался. Писателя мы видим за самодельным столиком где-то на даче или в деревне в жаркий летний день под развесистым дубом - вот, что такое когнитивный диссонанс!
После освобождения Солженицын работал учителем математики и физики в провинции, в разных городах. Тут его фотографии с учениками. Мне показалось, что преподавал он с удовольствием. После реабилитации он начал активно писать, опубликовал несколько произведений. Под витриной - номер "Роман-газеты" с "Одним днем Ивана Денисовича", а на стендах - снимки бок-о-бок с Твардовским, Чуковским и, как раньше говорили, другими деятелями культуры.
Но, к сожалению, писатель практически сразу попадает в опалу, его исключают из профессионального союза (оригинал документа об этом мы видим тут же). Проходя дальше вдоль стендов, мы видим все больше фотографий с Солженицыным за работой. В какой-то момент на снимках появляется Наталья Дмитриевна Светлова. Много снимков, где семья Солженицыных сфотографирована с Ростроповичем и Вишневской. Еще дальше - и изгнание, глаза писателя в Цюрихе полны, как будто, страха перед неизвестностью. А вот он с Генрихом Беллем. Еще дальше - и Нобелевская премия, выдающиеся ученые, королевская семья... Потом Вермонт, снимки уже цветные, дети, опять работа. Кстати, фотографии с детьми потрясают, видно, насколько он их любил. Есть снимки, где сыновья перепечатывают на машинке произведения отца. А вот прямо у них дома установлена школьная доска, и Александр Исаевич, математик по образованию, проводит уроки для своих детей. После чего мы висят знаменитые фотографии возвращения писателя в Россию, в том числе и тот снимок, где он сходит на перрон вокзала. Дальше несколько фотографий ельцинских времен, Солженицыну уже за около 80-ти, но все еще бодр и работает. А на последних снимках видно, как писатель исхудал, заметно, что он тяжело болен...
Вот эта выставка как нельзя хорошо и ярко показывает богатый жизненный путь гениального русского писателя, насыщенного столькими событиями, испытаниями, показывает самоотверженность в борьбе за правду и величие его духовности. А еще интересно, как трансформирует растительность на его лице с течением времени :-) Раз, два, три! Очень рекомендую сходить всем в Манеж, осталось только 2 дня: суббота и воскресенье. Москва, Манежная пл., 1.
P. S. В этот раз я пожалел, что не взял фотоаппарат и не "зарепродуцировал" некоторые снимки. Рассказ получился бы намного интересней. Конечно, у выставки нет никакого сайта, что еще раз доказывает правильность тёминых мыслей, высказанных им в пятничном посте.
P. P. S. Кстати, о "шарашке". Мой дедушка почти всю жизнь проработал в той же марфинской организации, где трудился Солженицын, только тогда она уже называлась "НИИ Автоматики". Работа эта была жутко секретная, поэтому никто, даже бабушка, не знает, какими проектами он там занимался.