Ордынка. Часть 2.
Плывет в тоске необъяснимой
пчелиный хор сомнамбул, пьяниц.
В ночной столице фотоснимок
печально сделал иностранец,
и выезжает на Ордынку
такси с больными седоками,
и мертвецы стоят в обнимку
с особняками.
И.Бродский
Часть 1
История Ордынки - отражение истории страны, результат скрещений людских судеб, драм и добрых дел. Купцы, архитекторы, строители, император, великая княгиня, священники, революционеры, художники, поэты, шпана, работяги - их дела и истории создали нынешний облик Большой Ордынки.
Итак, название улицы Большая Ордынка несомненно связано с Ордой и с дорогой из Москвы в Орду, которая проходила по ней. Конкретных версий названий несколько, но мы не будем в них углубляться.
На Ордынке пять церквей и утверждается, что это единственная улица старой Москвы, сохранившая все свои церкви.
Ордынка - центральная улица московского Замосковоречья - купеческого района, воспетого Островским. «Замоскворечье - совершенно особенная часть Москвы. Кажется, здесь навсегда остался ритм, в котором жили его обитатели - купечество, среднее духовенство и ремесленники - спокойный, неторопливый, размеренный. Район не принадлежит ни к центру, ни к окраине, а находится в каком-то особом измерении, своеобразной провинцией в центре. Его начали заселять купцы, ремесленники и среднее духовенство. Все эти социальные группы не могли позволить себе купить участок земли в центре Москвы, но вот за Москвой-рекой - пожалуйста».
От того времени на Ордынке сохранилось немало симпатичных особнячков: «Купцы со средним достатком строили простые особняки, иногда выделяя их глуповатой фривольной башенкой, красивыми наличниками или подобием колонн. Они разводили рядом просторные сады с фруктовыми деревьями, настаивали из своей рябины ведерные бутыли водки, и чувствовали себя намного лучше, чем утонченные дворяне в их домах с портиками и мезонинами на той стороне Москвы-реки.»
Позднее появились большие доходные дома предреволюционных лет.
В советские годы Ордынка стала родиной "молодых волков" - шпаны Замоскворечья. А сама улица на взгляд дилетанта-прохожего, за годы советской власти изменялась довольно мало, сохранив во многом, невзирая на катаклизмы века, дух старой Москвы.
Мы закончили первую часть почти в самом начале (точнее, в конце) улицы, у дома 68. Пойдем дальше.
Первая церковь на нашем пути - церковь Великомученицы Екатерины на Всполье. Храм выстроен на месте прежнего в 1766-1767 годах, на казенные средства, в ознаменование воцарения императрицы Екатерины II. Фигурная решетка церковной ограды - редкостный образец прикладного искусства первой половины XVIII века - была перенесена сюда по распоряжению Екатерины II из Кремля (решетку искала упорно - не нашла). С середины XVIII века при Екатерининском храме существовала богадельня, для которой было построено кирпичное двухэтажное здание на углу Погорельского и Щетининского переулков (соответственно - бывших Большого и Малого Екатерининских).
После революции церковные ценности отошли к пролетариату: 6 апреля 1922 года здесь было изъято 11 пудов 33 фунта 72 золотника золотых и серебряных изделий. В 1931 году Екатерининская церковь была закрыта. Сейчас она вновь действующая.
Недалеко от храма находится монстрообразное посольство Израиля, напомнившее мне грамотно укрепленный форт. Фотографировать я не рискнула. Любопытно, что дом, где находится посольство, полностью потерявший исторический облик, тем не менее имеет непростую историю. Он существовал уже в первой половине 19 века. По документам на 1910 год владелицей усадьбы числилась почетная потомственная гражданка Е. Н. Блохина. Согласно духовному завещанию Блохиной от 1910 года, это здание после ее смерти должно было передаваться в собственность Московскому Купеческому Обществу с тем, чтобы в доме был устроен приют для неизлечимых больных - потомственных и почетных граждан православного вероисповедания. Приют должен был быть устроен на 15 мужчин и 15 женщин. Для того, чтобы больные пользовались лучшим воздухом, при доме был устроен сад, который запрещалось уничтожать. Двор также нельзя было мостить. Запрещено было даже делать паровое отопление, чтобы не портить воздух для больных. Для лучшего питания полагалось иметь при приюте корову Уже в 1914 году, после смерти Блохиной, здесь было сделано все необходимое для создания приюта для неизлечимых больных, согласно всем предписаниям купчихи-мецената. По-видимому, война не дала возможность выполнить завещание.
В доме 47 в 1864 году было основано Александро-Мариинское Замоскворецкое училище. Его организатор - Московское купеческое общество, все происходило с высочайшего соизволения самого Александра II. Царь нанес сюда личный визит во время основания заведения, поскольку учреждение училища для бедных детей всех сословий было одним из пунктов его либеральной программы.
В более поздние времена здесь находилось Московское педагогическое училище №1 имени Ушинского, ныне переименованное в колледж. Вот его подъезд.
Особняк начала XIX века, известный как усадьба Арсеньевых (д.45) - характерный образец московского особняка в посленаполеоновской Москве. Дом построен не из камня, а из деревянного сруба.
Про особняк Морозовых и храм Иверской иконы Божьей матери на Всполье я недавно рассказывала, поэтому повторяться не буду. От храма хорошо видно огромное двенадцатиэтажное здание - пожалуй самое заметное вкрапление советской архитектуры на Ордынке. Фото я не сделала, но про историю здания пару слов сказать стоит.
В 1941 году немецкой бомбой было разбито находившееся здесь «Убежище для детей и престарелых имени И.А.Лямина». Лямины были известными благотворителями, выстроившими не одну богадельню и церковь. На их месте в 1958 году было отстроено громадное здание, без вывески но с суровой охраной. Лишь в середине 90-х оно получило свою нынешнюю вывеску: «Министерство Российской Федерации по атомной энергии». В просторечье - Минатом. Именно здесь руководили созданием атомных, водородных и плутониевых зарядов.
Дом 34а - Марфо-Мариинская обитель сестер милосердия. К ней относится наша самая длинная история.
Обитель основана в Москве в 1908 году вдовой великого князя Сергея Александровича. Елизаветой Федоровной. В девичестве она была лютеранкой и звалась принцессой Эллой Гессен-Дармштадтской. Будучи старшей сестрой Императрицы Александры Федоровны, она вышла замуж за великого князя Сергея Александровича, брата императора Александра III (дядя Николая II), приняла православие и нареклась Елизаветой Федоровной.
4 февраля 1905 года бомбой, брошенной эсером И.П.Каляевым, был убит ее муж - великий князь Сергей Александрович. Его смерть так потрясла великую княгиню, что она внутренне отрешилась от мира, целиком посвятила себя делу милосердия, употребив на благотворительность все свое имущество. А в память о муже решила создать общину особого типа, где на первом месте было лечение и оказание помощи на благотворительных началах (лечили всех: раненых, увечных, бедных, голодных, сирот…), а на втором - центр художественной культуры.
Так и возникла Марфо-Мариинская обитель. По правовому статусу она являлась не монастырем, а общиной сестер милосердия, имевшей предназначением бескорыстное служение ближнему и помощь мирянам. Марфо-Мариинская обитель имела хирургическую больницу, которая считалась одной из лучших в Москве. Туда присылали самых тяжелых, нуждавшихся в особом уходе больных из других больниц. Ухаживала за ними сама Елизавета Федоровна.
Это памятник Елизавете Федоровне на территории обители.
Современники отмечают: Елизавета Федоровна была замечательной художницей, она писала иконы, вышивала церковные покровы, расписывала фарфор, слыла знатоком и коллекционером произведений искусства.
На свои средства Елизаветой Федоровной здесь же была построена церковь Покрова Пресвятой Богородицы - памятник увечным воинам (освящена 8 апреля 1912 года). Она построена по проекту архитектора А.В.Щусева; мозаики, росписи и иконостас сделаны М.В.Нестеровым, крипта Серафима Саровского расписана П.Д.Кориным, жена которого была воспитанницей обители.
Больничная церковь жен-мироносиц Марфы и Марии при Марфо-Мариинской обители была освящена в 1909 году. Она располагалась так, чтобы из открытых дверей палат тяжелобольных можно было наблюдать за богослужением.
После революции германский посол предложил Елизавете Федоровне уехать в Германию. Но она отказалась покинуть Россию, а вскоре, как и вся царская фамилия, была сослана на Урал. 18 июля 1918 года, в Алапаевске Елизавету Федоровну вместе с племянниками Иоанном, Константином, Игорем и сыном великого князя Павла Александровича Владимиром Палеем сбросили живыми в заброшенную шахту. Через несколько дней войска белогвардейцев заняли Алапаевск. Тело Елизаветы Федоровны было перевезено сначала в Пекин, а затем в Иерусалим, где и положено в крипте Храма святой Марии Магдалины в русской Гефсиманской обители.
После гибели великой княгини Марфо-Мариинская обитель продолжала оставаться медицинским учреждением - сначала как поликлиника ЦКБУ (Центральная комиссия по улучшению быта ученых), а затем, была преобразована в амбулаторию имени профессора Ф.А.Рейна.
После Отечественной войны церковь Покрова Пресвятой Богородицы стала владением Всероссийского художественно-реставрационного центра имени И.Э.Грабаря, который бережно отреставрировал храм.
Марфо-Мариинская обитель воссоздана в 1992 году. Обители помогает королевский дом Англии - родственники Великой княгини (которая приходится внучкой королеве Виктории). Здесь работает приют для девочек-сирот, благотворительная столовая и патронажная служба. Сёстры работают в военных госпиталях, НИИ скорой помощи имени Склифосовского. На территории обители открыт медицинский центр «Милосердие», специализирующийся на реабилитации детей-инвалидов с диагнозом ДЦП.
Самая старая церковь на Ордынке, она же на мой вкус самая красивая - церковь Николая Чудотворца в Пыжах, дата постройки - между 1670 и 1672. Храм Николая Чудотворца в честь своего заступника возвели на свои деньги стрельцы приказа Пыжова в 1672 году. Звон колоколов храма считался одними из благозвучнейших в Москве. Колокол этой церкви потом играл в оркестре Большого театра, сейчас передан Елоховскому собору. Окраска храма до революции была темно-коричневой.
Городская усадьба Долгова-Жемочкина (д.21). Архитектурный комплекс сформировался к концу XVIII в на фундаменте палат старше на столетие.
Последний на пути храм - Церковь Богоматери Всех скорбящих радости, известная также под названием церкви Спаса Преображения или как церковь Варлаама Хутынского. Первая каменная церковь была построена на этом месте в 1685 году. Спустя сто лет ее сменил существующий храм.
Здание церкви является ансамблем двух значительных произведений крупнейших московских архитекторов. Трапезная и колокольня были выстроены в 1783-1791 годах по проекту архитектора В.И.Баженова. Сама церковь в стиле ампир была построена по проекту архитектора О.И.Бове в 1828-1833 годах.
Во время Великой Отечественной войны внутри храма помещался запасник Третьяковской галереи. После войны храм был открыт в 1948 году.
Дом 17 - возможно самый известный на Ордынке. В доме писателя и драматурга В.Е.Ардова и его жены, актрисы и режиссера Н. А. Ольшевской, чаще всего останавливалась Анна Ахматова, приезжая в Москву. По словам главы семьи, в их доме с 1938 года и до самой кончины Ахматова прожила не меньше, чем у себя в Ленинграде. В этом доме, "у Ардовых на Ордынке", бывали Осип Мандельштам, Михаил Булгаков, Иосиф Бродский, Михаил Зощенко, Борис Пастернак, Фаина Раневская, Александр Солженицын, Арс. Тарковский, Дмитрий Шостакович, Корней Чуковский, его дочь Лидия Чуковская... Здесь в июне 1941 года Анна Ахматова познакомилась с Мариной Цветаевой. Здесь встретился с матерью в 1956 году освобожденный Лев Гумилев.
Вот как описывает дом и комнату Анны Андреевны Лидия Чуковская "Арка второго дома с решеткой на Большой Ордынке. Лужа под аркой от стены до стены. Развороченная черная лестница: ребра торчат. Ступаю осторожно. Второй этаж. Здесь...
Крохотная комнатушка, пожалуй даже меньше, чем моя. Окно во двор. Некое подобие тахты, и постель на этом подобии занимает все пространство. Впрочем есть еще школьный столик для уроков и стул, которому тесно. Тумбочка".
Сейчас это обыкновенный жилой дом, вход во двор охраняет домофон и дядя в камуфляже, который довольно грубо меня послал. Во дворе стоит памятник Ахматовой по эскизу Модильяни, но его не разглядеть его из-за бдительности охраны.
Ну вот и конец улицы. Последний дом.
Дальше малый Москворецкий мост, за ним большой - и брусчатка Красной площади.
Но закончить свой рассказ я хочу не здесь.
Я приходила фотографировать Ордынку трижды, и в последний раз, когда я гораздо лучше представляла историю улицы и ее героев, сделала то, что не рискнула раньше - зашла в Марфо-Мариинскую обитель (в первый раз ограничилась съемкой от ворот). Вошла в церковь.
Посмотрела на Нестеровскую роспись. Дивясь на саму себя, поставила свечку. Кинула денежку к пожертвованиям. Почему?
Дикая и жестокая история жизни и смерти Елизаветы Федоровны сконцентрировала дикость и жестокость того, что творилось в стране и на Ордынке. Годами купцы и простые люди собирали деньги, строили эту красоту, обустраивали дома и храмы, заботились о больных, сирых и убогих. Что получили они и их потомки? Страшную смерть или серую жизнь в убожестве коммуналок с жестокими нравами замосковорецкой шпаны.
В память о тех, кто жил и умирал на Ордынке, светлой улице моего детства, я - совершенно нерелигиозный человек - наверное и ставила свою свечку.
