РОДСТВЕННИК...
…Вообще-то, я боюсь родственников. Мне всегда недоставало знаний тех людей, которые легко отличают деверя от шурина, а свояченицу от золовки. Еще меня пугает слово «зять», скользкое и холодное, как рыба. Мне почему-то кажется, что оно, это слово, появилось тогда, когда доисторические существа стали вылезать из моря на сушу. Первым вылез зять. Мокрый и наглый. Весь в водорослях. Ззззять.
Остальные слова меня тоже пугают. Трудно быть сразу деверем, шурином, внучатым племянником и кумом в одном лице, попутно выясняя, что кому-то ты еще и свояк.
Я не делаю разницы между своими родственниками, - просто не умею их различать - и, не понимая степени родства, вечно что-то путаю: свояку говорю то, что даже деверь знать не должен, а на кума смотрю как на любимого троюродного брата. А тогда на меня обижаются и брат, и кум, и орава деверей сразу.
Поэтому я побаиваюсь собственных родственников. К тому ж, они, родственники, обожают вспоминать какую-нибудь ерунду, связанную с тобой, и для них очень милую. Они сильно негодуют, если ты отказываешься в пятнадцатый раз вспоминать как, допустим, упал в канаву, или надул в три года в штаны, и что из этого вышло на потеху всем деверям, шуринам, свёкрам, невесткам, своякам и другим семиюродным кузенам.
А ещё есть же понятие «линия»!
- Он ему кто?
- Дай соображу: его свекровь нашей сватье снохой приходилась. По линии деверя.
Меня весь этот неевклидов инцест способен до кондратия довести! И я решил, что буду назначать родственников сам. Как умею. Скажем, вот ты теперь мне - шурин.
- Какой я тебе шурин, если я сват?
- Сказал «шурин», значит, - «шурин». И не лезь больше. Наколку сделай, что ты «шурин»: и тебе легче, и я сразу видеть буду.
...Вот таким «самозахватом» у меня образовался родственник, который теперь называется «золовка». Мы с ним долго разбирались, кем мы друг другу доводимся, плюнули и постановили, что мы друг другу - золовки. А его брат, который баллотировался на должность шурина, по результатам свободных, тайных и всеобщих (на троих) выборов был назначен на ответственную должность деверя.
Золовка у меня пронырливый. Как я и ожидал, он через какое-то время после знакомства полез ко мне с вопросом «как выучить английский язык?». Признаться, я этого вопроса вообще не понимаю. Поэтому, я так и ответил:
- На хрена его учить? Его просто надо знать, да и всё. А учить надо финский, он, хотя бы, интересный. Потому, что в нём, например, Россия будет Venäjä, Швеция - Ruotsi, Австрия - Itävalta, конституция - perustuslain, а революция - вообще vallankumous. И есть единственное слово, которое туда-сюда одинаково читается - saippuakivikauppias (продавец пемзы).
Вот это язык! На фига английский-то? - только, чтоб понимать книжку г-на Aalto «Finnish For Foreigners», которую мы в Институте им. Мориса Тореза меж собой, на переводческом факультете, называли «Пипец Иностранцам».
Тем не менее, как лезли с английским, так и лезут. Основной вопрос - «а можно по-английски сказать вот так?» Я обычно внимательно смотрю на человека и говорю: «Вообще-то, нельзя, но тебе - можно».
Золовке я то же самое говорил. И он - золовка - стал учить английский сам. Например, нужен ему бутерброд, он подумает и скажет:
- Гимми плиз ван бутерброд!
Я полагаю, всем заметно, что в этой фразе всё правильно, кроме слова «бутерброд». Но он получает именно бутерброд. Ну и на фига, спрашивается, учить английский (о чем я, собственно, и говорил изначально)?
Я вообще замечал, что за границей люди без знания языков получают передо мной сразу ряд преимуществ. Так, однажды я с двумя приятелями проходил таможню в JFK. Офицер спросил у приятелей их имена, на что они дружно вылупились, всем своим видом показывая, что и этот вопрос для них неподъёмен. При этом оба радостно тыкали в меня пальцами.
Таможенник махнул рукой, выпустил их в свободную зону и отыгрался на мне. Я ему всё рассказал, включая стих Кольриджа «The Rime Of The Ancient Mariner» (если кто помнит, об чём это я тут). Полчаса за троих отдувался, пока те двое пиво пили.
Однажды я решил привезти детям из Лондона не то вторую, не то третью книжку про Гарри Поттера. Был первый день продаж. Очереди аж на улицу. Барышня на кассе улыбнулась и сообщила, что все книги идут по записи и что она не может продать ни одного экземпляра просто так. Книжка стоила 12 фунтов или что-то около того.
«Сука какая!» - сказал про кассиршу Петя-Леша, уяснив ситуацию. После чего подошел к кассе, положил на прилавок 30 фунтов, сунул подмышку книгу и на вопли барышни веско заметил по-русски:
- Зиночка! Я вот эту херню, шо ты тут мне плетёшь, вообще не понимаю, шоб ты знала. А тридцать фунтов - хорошие деньги, ты бери, пока я не передумал. Больше ж никто не предложит.
И вышел из магазина с книжкой...
Вот и золовка мой - он такой же. Всё б ничего, но иногда его пренебрежение семантикой иностранных слов может свести с ума кого хочешь. Только мы с деверем терпим. Однажды выпивали и речь зашла о медицине. Родственник не сильно в этом разбирался, но поговорить ему хотелось.
- А у меня, - сказал он, разливая самогон, - врач один знакомый есть. Очень хороший. Если тебе надо - могу познакомить.
- Какой врач? - равнодушно спросил я, цепляя гриб на вилку.
- Этот... - задумался золовка, - щас вспомню... Патологоанатом, во! Тебе надо?
Гриб свалился на пол.
- Спасибо, - сдержанно сказал я, - пока не надо.
- Зря, - сказал родственник, - ты ж не знаешь своих сил...
Мне очень не понравилось такое замечание. Я прислушался к себе и почуял, что силы из меня начали уходить прямо тут же.
- Никто ж не знает, когда что с ним произойдёт, - сообщил золовка собравшимся.
И эта затасканная истина мне тоже не понравилась.
- Такого человека, - сказал родственник, - лучше всегда иметь в друзьях на всякий случай.
Я решительно поставил стакан и встал. Такое питьё мне уже совсем не нравилось. Впрочем, родственник, не заметив моего беспокойства, продолжил рассказ о том, какой чудесный специалист этот его патологоанатом.
- Он, - сказал родственник, - со своим чемоданчиком вообще не расстаётся. Всегда с собой на всякий случай возит. Мало ли что! По ночам его вызывают часто. Приедет, всё сделает, пальчики себе поцелуешь!
После «пальчиков» я на всякий случай прислонился к стенке.
А золовка продолжал:
- Работа у него тонкая, таких спецов - раз-два и обчёлся. Ты, Фил, не переживай, если чё, я его сразу к тебе вызову!
Я упал на стул и вцепился в сиденье.
- Тебя даже везти никуда не придется, - сказал золовка. - Люди его на квартиру вызывают. Он всё на месте делает. Быстро, без никаких следов.
Я представил «следы» и судорожно выпил.
- Между прочим, - продолжил родственник, - у него и постоянные клиенты есть. Очень благодарят. Он к некоторым по два раза в год ездит. Им нравится уже, привыкли...
«Привыкли»!!! - просипел я.
- ...многие сами являются... Он им чё-то сделает, они исчезнут на полгода, потом опять к нему... Лучший патологоанатом города, всё-таки...
Сил моих терпеть это не было. Слишком уж живое у меня воображение, чтоб слушать как «являются» и «исчезают» покойники...
- Паш! - спросил я, трясясь. - А на хрен это надо?
- Здрасьте! - удивился родственник. - Вот будет у тебя запой, он тебя из него за полчаса выведет.
- Патологоанатом?!! Этот точно выведет!
- А что? - засуетился золовка. - Я что-то не так назвал? А как тот называется, который из запоя выводит?..
Нервы сдали. Я выпил литр и чуть не ушел в такой запой, из которого меня мог бы вывести уже настоящий патологоанатом.
- А какая разница? - удивлялся родственник. - У этих врачей такие названия - поди запомни!
- Знаешь что? - сказал я ему. - Учи-ка ты лучше английский. Мне так спокойней будет. «Бутерброд» по-ихнему - «сэндвич»...
Вот такие дела. А тут Пашка недавно купил iPhone, съездил в Серпухов и сказал, что теперь он будет фотограф и путешественник (спасибо, что не врач!). Кто знает, может, чё из него из выйдет. Я подумал, надо бы раскрутить пацана. Всё ж таки, не чужой: родственник, можно сказать. Золовка... Пашкой зовут. Он даже в интернете есть! Вот так пишется:
pavel_kosenko
Когда у моего золовки родился ребенок, меня позвали в очередные родственники. Долго мы гадали, кем я и дитёнок друг другу доводиться будем. Осторожно решили, пускай я буду крёстным, а Колька - крестником. Четыре года проверяем. И, вроде, угадали...