Случайный поцелуй, или будьте бдительны на вахте, моряки
Как-то раз, было это году в 1974-м, нашему теплоходу «Бабушкин» дали заход в нигерийский порт Лагос для погрузки какао-бобов на Гамбург. Хороший фрахт, обещающий соответствующие премиальные. Судно поставили к причальной стенке, и нам объявили, что погрузка займет не менее десяти суток из-за подвоза груза. И в первый же день к нам приехали из нашего, советского конечно, посольства с просьбой одолжить им для просмотра каких-нибудь отечественных фильмов посвежее. Это практиковалось между судами ЧМП во всех портах - обмен фильмами. А тут посольство - уважили, конечно. На условиях возврата и в срок.
А когда уже загрузились, и до отхода оставалось два-три часа, я доложил капитану Оводовскому А. М., что коробки с кинолентами нам до сих пор из посольства не вернули, и надо что-то делать. А что делать, если из посольства по телефону сообщили, что сами привезти так срочно не смогут, и надо ехать забирать самим. Валюту, остававшуюся после расчета с портовым агентом, полностью сдали, денег на такси никаких.
Ничего, - посоветовал мне капитан, - зайди к старпому Гитченко, там местный шипчандлер есть, доедешь до посольства с ними, а обратно с коробками кино тебя посольские доставят. Распоряжение капитана я принял немедленно к действию и отправился к старпому.
Шипчандлер оказался … нигерийской женщиной лет 35-ти внушительных весьма габаритов, но при этом симпатичной, как для агента-шипчандлера, элегантной дамой. На столе стояла бутылка вина, наполовину полная или наполовину пустая, это с какой стороны смотреть, и разговор присутствующих был, вероятно, о сотрудничестве и за мир на всей планете. То есть, элегантная агент-шипчандлер уже была изрядно под градусом и в приподнятом настроении.
Сразу я, конечно, извинился за свое внезапное вторжение и изложил просьбу подбросить меня к нашему посольству. Нас представили - мадам Комфорт Дж. Апетуже хорошо владела английским и обладала красивым голосом с устойчивым запахом спиртного.
- No problem, - был ответ. - Just moment. И протянула мне свою визитку с фотографией и указанием должности - managing directress, управляющая-директор.
Машина ее стояла у борта нашего судна. Когда спустились по трапу, она дала водителю какие-то распоряжения, и мы на хорошей скорости двинулись улицами Лагоса. По дороге мадам-директриса без умолку болтала по-своему о чем-то с водителем, и так мы ехали достаточно долго, пока она вдруг резко не приказала водителю остановиться на какой-то улице рядом с другой машиной, в которой оказались ее знакомые. Они все, начали обниматься, целоваться и чему-то радоваться, перекрывая своими голосами уличный шум нигерийской столицы.
Тут же эта моя мадам обращается ко мне с предложением, что она уезжает сейчас с друзьями, а ее водитель доставит меня, как и было обещано, к посольству. Подошла ко мне вплотную:
- Будем говорить друг другу гудбай, - и при этом обхватывает меня своими ручищами и прижимает к себе где-то в районе то ли живота, то ли груди, я так и не понял куда, потому что в следующий момент мадам Комфорт Дж. Апетуже впилась меня губами своим страстным африканским поцелуем. Что мог при этом чувствовать я, обычный моряк, подготовленный советской школой, институтом и отделом кадров пароходства? Сопротивляться, как я понял, было бесполезно, и хватка скоро ослабла. Меня вернули в машину, и я смог, наконец, перевести дух, пока вдвоем с водителем ехали до посольства.
У посольских ворот нигерийский военный по звонку беспрепятственно пропустил меня внутрь, но водитель шипчандлерши мадам Апетуже поднял скандал, что ему должны оплатить дорогу. На что представитель посольства посоветовал не обращать внимания на местный колорит в части их наглости и жадности до денег, а по пути в порт, если будет преследовать, мы на посольской машине легко оторвемся.
Но рассказ будет о другом, и история эта начнется с отхода нашего судна из порта Лагос в тот описанный здесь ранее день. Отмечу сразу, что для экипажа эта история закончится относительно хорошо, но начиналось не очень весело.
На всех советских судах, в том числе и на судах черноморского пароходства, действовала инструкция при отходе из иностранных портов по тщательному досмотру помещений и отсеков на предмет обнаружения посторонних лиц и предметов. Понятно, с чем это могло быть связано, и когда в тот вечер мы выходили из Лагоса, досмотр был выполнен экипажем как обычно по штатному расписанию. Все доложили, что посторонних не обнаружено, и мы вышли в море.
Но на утро прибегает ремонтный механик Рябуха Василий Иванович и говорит: «Там на корме негр ходит!..»
Приводят. На том из одежды что-то в виде портков. Из светлых предметов только зубы.
Выясняется, что африканец спрятался в неосвещаемой каморке с механизмами кондиционирования судового лазарета. Досматривающий по штатному расписанию это помещение моряк не заметил черное на темном и, «виноват-наказан», пропустил.
Но что делать теперь, когда прошло двенадцать часов после выхода в море? И капитан принимает решение.
Об инциденте было сообщено нигерийским властям, и судно развернулось на сто восемьдесят градусов. На внешнем рейде Лагоса капитан приказал старпому отвезти судовым мотоботом этого ненужного, мягко говоря, пассажира и сдать его, мерзавца, нигерийским властям к такой-то бабушке. Перед этим нашего бедолагу всю дорогу кормили из жалости, потому что ел он охотно и без остановки так, что, казалось, его природная чернота стала отблескивать, как тщательно начищенная обувь.
При передаче - эта счастливая история умалчивает имя того пароходного зайца - нигерийским властям, как потом рассказывал старпом, местные полицейские прошлись по нему для начала дубинками, кинули в машину и куда-то отвезли. А мы вернулись к своему премиальному рейсу с какао-бобами на Гамбург.
На память об этом случае хранилась у нас дома та визитка мадам управляющей директрисы Комфорт Дж. Апетуже, и моя супруга Лиля Михайловна, рассказывая и показывая это гостям, говорила в шутку: «Это наша»!
Ну, вы понимаете, о чем речь.
Николай Тарасов, «МОРЯК УКРАИНЫ», № 26 от 5.07.2017-го
А когда уже загрузились, и до отхода оставалось два-три часа, я доложил капитану Оводовскому А. М., что коробки с кинолентами нам до сих пор из посольства не вернули, и надо что-то делать. А что делать, если из посольства по телефону сообщили, что сами привезти так срочно не смогут, и надо ехать забирать самим. Валюту, остававшуюся после расчета с портовым агентом, полностью сдали, денег на такси никаких.
Ничего, - посоветовал мне капитан, - зайди к старпому Гитченко, там местный шипчандлер есть, доедешь до посольства с ними, а обратно с коробками кино тебя посольские доставят. Распоряжение капитана я принял немедленно к действию и отправился к старпому.
Шипчандлер оказался … нигерийской женщиной лет 35-ти внушительных весьма габаритов, но при этом симпатичной, как для агента-шипчандлера, элегантной дамой. На столе стояла бутылка вина, наполовину полная или наполовину пустая, это с какой стороны смотреть, и разговор присутствующих был, вероятно, о сотрудничестве и за мир на всей планете. То есть, элегантная агент-шипчандлер уже была изрядно под градусом и в приподнятом настроении.
Сразу я, конечно, извинился за свое внезапное вторжение и изложил просьбу подбросить меня к нашему посольству. Нас представили - мадам Комфорт Дж. Апетуже хорошо владела английским и обладала красивым голосом с устойчивым запахом спиртного.
- No problem, - был ответ. - Just moment. И протянула мне свою визитку с фотографией и указанием должности - managing directress, управляющая-директор.
Машина ее стояла у борта нашего судна. Когда спустились по трапу, она дала водителю какие-то распоряжения, и мы на хорошей скорости двинулись улицами Лагоса. По дороге мадам-директриса без умолку болтала по-своему о чем-то с водителем, и так мы ехали достаточно долго, пока она вдруг резко не приказала водителю остановиться на какой-то улице рядом с другой машиной, в которой оказались ее знакомые. Они все, начали обниматься, целоваться и чему-то радоваться, перекрывая своими голосами уличный шум нигерийской столицы.
Тут же эта моя мадам обращается ко мне с предложением, что она уезжает сейчас с друзьями, а ее водитель доставит меня, как и было обещано, к посольству. Подошла ко мне вплотную:
- Будем говорить друг другу гудбай, - и при этом обхватывает меня своими ручищами и прижимает к себе где-то в районе то ли живота, то ли груди, я так и не понял куда, потому что в следующий момент мадам Комфорт Дж. Апетуже впилась меня губами своим страстным африканским поцелуем. Что мог при этом чувствовать я, обычный моряк, подготовленный советской школой, институтом и отделом кадров пароходства? Сопротивляться, как я понял, было бесполезно, и хватка скоро ослабла. Меня вернули в машину, и я смог, наконец, перевести дух, пока вдвоем с водителем ехали до посольства.
У посольских ворот нигерийский военный по звонку беспрепятственно пропустил меня внутрь, но водитель шипчандлерши мадам Апетуже поднял скандал, что ему должны оплатить дорогу. На что представитель посольства посоветовал не обращать внимания на местный колорит в части их наглости и жадности до денег, а по пути в порт, если будет преследовать, мы на посольской машине легко оторвемся.
Но рассказ будет о другом, и история эта начнется с отхода нашего судна из порта Лагос в тот описанный здесь ранее день. Отмечу сразу, что для экипажа эта история закончится относительно хорошо, но начиналось не очень весело.
На всех советских судах, в том числе и на судах черноморского пароходства, действовала инструкция при отходе из иностранных портов по тщательному досмотру помещений и отсеков на предмет обнаружения посторонних лиц и предметов. Понятно, с чем это могло быть связано, и когда в тот вечер мы выходили из Лагоса, досмотр был выполнен экипажем как обычно по штатному расписанию. Все доложили, что посторонних не обнаружено, и мы вышли в море.
Но на утро прибегает ремонтный механик Рябуха Василий Иванович и говорит: «Там на корме негр ходит!..»
Приводят. На том из одежды что-то в виде портков. Из светлых предметов только зубы.
Выясняется, что африканец спрятался в неосвещаемой каморке с механизмами кондиционирования судового лазарета. Досматривающий по штатному расписанию это помещение моряк не заметил черное на темном и, «виноват-наказан», пропустил.
Но что делать теперь, когда прошло двенадцать часов после выхода в море? И капитан принимает решение.
Об инциденте было сообщено нигерийским властям, и судно развернулось на сто восемьдесят градусов. На внешнем рейде Лагоса капитан приказал старпому отвезти судовым мотоботом этого ненужного, мягко говоря, пассажира и сдать его, мерзавца, нигерийским властям к такой-то бабушке. Перед этим нашего бедолагу всю дорогу кормили из жалости, потому что ел он охотно и без остановки так, что, казалось, его природная чернота стала отблескивать, как тщательно начищенная обувь.
При передаче - эта счастливая история умалчивает имя того пароходного зайца - нигерийским властям, как потом рассказывал старпом, местные полицейские прошлись по нему для начала дубинками, кинули в машину и куда-то отвезли. А мы вернулись к своему премиальному рейсу с какао-бобами на Гамбург.
На память об этом случае хранилась у нас дома та визитка мадам управляющей директрисы Комфорт Дж. Апетуже, и моя супруга Лиля Михайловна, рассказывая и показывая это гостям, говорила в шутку: «Это наша»!
Ну, вы понимаете, о чем речь.
Николай Тарасов, «МОРЯК УКРАИНЫ», № 26 от 5.07.2017-го