Капитаны помнят уроки Щетининой
26 февраля исполнилось 108 лет со дня рождения Анны Ивановны Щетининой - первой в мире женщины - капитана дальнего плавания. Она родилась на небольшой станции Океанская под Владивостоком в семье стрелочника Ивана Щетинина. Учась в школе, у Анны не было сомнений в выборе будущей профессии - свою жизнь она решила связать с морем. После окончания судоводительского отделения морского техникума, Анну Щетинину посылают на Камчатку, где начинается ее трудовая деятельность простым матросом, в 24 года - она штурман, в 27 - капитан. И все это за шесть лет!
В 1938-ом Анне Ивановне поручают с нуля создать Владивостокский рыбный порт. На тот момент ей исполнилось 30 лет. Со своей задачей Щетинина блестяще справилась, это заняло у нее всего полгода. В это же время она поступает учиться в Институт водного транспорта в Ленинград, где успешно заканчивает 4 курса за 2,5 года.
Много славных дел на счету Анны Ивановны Щетининой. Она командовала большими океанскими лайнерами и преподавала сначала в Ленинграде в Высшем инженерно-морском училище, затем возглавила судоводительский факультет в Дальневосточном высшем инженерном морском училище им. адмирала Г. И. Невельского.
Анна Щетинина основала в Приморском отделении Русского географического общества секцию мореплавания и океанологии и возглавила её. Спустя несколько лет стала председателем Приморского отделения Русского географического общества. Была организатором «Клуба капитанов» во Владивостоке и председателем жюри на фестивалях туристической песни, переросших, при ее активном участии, в знаменитый на весь Дальний Восток фестиваль авторской песни «Приморские струны». Она написала множество книг о море и учебников.
Её заслуги были высоко оценены капитанами за рубежом. Ради неё известный австралийский клуб капитанов «Ротари клуб» изменил вековую традицию в отношении женщин в морской профессии и не только пригласил ее в свой клуб, но и предоставил слово на форуме капитанов. Во время празднования 90-летия Анны Ивановны в 1998 году, ей вручили поздравление от имени капитанов Европы и Америки.
Именем этой замечательной женщины назван мыс на побережье Амурского залива, сквер во Владивостоке, улица в микрорайоне Снеговая падь, установлен бюст в сквере ее имени на полуострове Шкота. Её имя носит школа № 16 города Владивостока.
Анна Ивановна ушла от нас в сентябре 1999 года на 91 году жизни. Для молодых моряков Щетинина всегда будет служить примером мужества и упорства в достижении цели.
http://www.sur.ru/news/4186
Капитан дальнего плавания - Анна Ивановна Щетинина.
Первая в мире женщина-капитан дальнего плавания.
В 1932 году, в возрасте 24 лет, Анна получает штурманский диплом. В 1933 или 1934 году она принимает у А.А. Качаравы (будущего командира парохода "Сибиряков", вступившего в 1942 году в бой с "карманным" линкором "Адмирал Шеер") дела в должности старшего помощника капитана парохода "Орочон", принадлежавшего Акционерному камчатскому обществу. Качараве было тогда 23 или 24 года. Анна Щетинина, которая на четыре года старше него (разница в этом возрасте ощутимая), уважительно обращалась к нему -- "Анатолий Алексеевич".
Пароход "Чавыча" 12 декабря 1937 года.
Первый рейс Щетининой в качестве капитана (1935 год. Ей уже или всего 27 лет.) - перегон парохода "Чавыча" из Гамбурга на Камчатку - привлек внимание мировой прессы. Анна Ивановна приняла купленный в Германии грузовой пароход "Хохенфельз", получивший новое название "Чавыча". Ремонт судна на верфи "Ховальдсверке" закончился в начале лета, и оно ушло в СССР. Вспоминает Анна Ивановна: " В Гамбурге мы были встречены нашим представителем инженером Ломницким. Он сказал, что "мой" пароход уже прибыл из Южной Америки и после разгрузки поставлен в док для освидетельствования подводной части корпуса, что капитан предупреждён о моём прибытии и ошеломлён тем, что сменять его приедет женщина. Тут же Ломницкий довольно критически осмотрел меня и сказал, что он никогда не думал, что я такая молодая (он, видимо, хотел сказать - девчонка). Спросил, между прочим, сколько мне лет, и, узнав, что уже двадцать семь, отметил, что мне можно дать лет на пять меньше. Я тоже как бы со стороны посмотрела на себя и подумала, что для капитана я недостаточно солидна: голубая шёлковая шляпка, серое пальто, светлые туфли. Но решила, что форменный костюм - это уже потом, на судне, когда буду заниматься делами. После завтрака и устройства в гостинице все отправились на судно. У городского причала мы сели на катер и отправились по реке Эльбе в так называемую "Вольную гавань", где находился пароход, который я так хотела и так боялась увидеть. На мои расспросы Ломницкий отвечал: - Сами посмотрите. Такой интригующий ответ заставлял насторожиться и ожидать какого-то сюрприза. Хорошего или плохого? Катер резво бежит по реке, а я беспокойно оглядываюсь, стараясь обязательно первой увидеть и самой узнать "свой" пароход. Но мне не дают. Инженер Ломницкий предупреждает: - За поворотом, на той стороне, будет плавучий док. Смотрите! Катер поворачивает и несётся к противоположному берегу, и я вижу плавучий док и на нём - судно, кормой к нам. Подводная часть его корпуса очищена и с одного борта уже окрашена яркой красно-коричневой краской. Надводный борт зелёный, надстройки белые, замысловатая марка компании "Ганза" на трубе. На корме название - "Хохенфельс" и порт приписки - Гамбург. Я даже задохнулась от удовольствия, радости, гордости, - как хотите назовите это. Какой большой, какой чистый пароход! Какие замечательные обводы корпуса! Я много раз пыталась себе представить его. Действительность превзошла все мои ожидания. Катер останавливается у причала. Поднимаемся на плавучий док и переходим на судно. Мне уступают дорогу: капитан должен войти на борт судна первым. Я тронута. Вижу людей на палубе: нас встречают. Но я пока на них не смотрю. Как только перехожу сходню - касаюсь рукой планширя судна и, здороваясь с ним, шепчу ему приветствие, чтобы никто не заметил. Потом обращаю внимание на людей, стоящих на палубе. Первыми в группе встречающих стоят капитан - об этом я сужу по галунам на рукавах - и человек в штатском сером костюме. Протягиваю руку капитану и здороваюсь с ним по-немецки. Он немедленно представляет мне человека в штатском. Оказывается, это - представитель компании "Ганза", уполномоченный оформить передачу этой группы судов. Я понимаю капитана в том смысле, что сначала должно было здороваться с этим 'высоким представителем', но намеренно не хочу этого понять: для меня главное сейчас - капитан. Не могу найти в своём запасе немецких слов необходимых выражений для вежливого приветствия - для этого нескольких уроков немецкого языка, взятых в Ленинграде, не хватает. Перехожу на английский. И только сказав всё, что я считала нужным, капитану, здороваюсь с представителем компании "Ганза", удержав в памяти его фамилию. Это нужно выполнять строго. Если тебе хоть один раз сказали фамилию человека, особенно при такого рода представлениях, ты должен её запомнить и в последующих разговорах не забывать. Тут я тоже постаралась управиться на английском языке. Затем нам были представлены старший механик - очень пожилой и очень симпатичный на вид "дед" - и старший помощник капитана - отчаянно рыжий и веснушчатый малый лет тридцати. Он особенно жал мне руку и много говорил то на немецком, то на английском языке. Это довольно пространное приветствие заставило капитана шутливо заметить, что моё появление на судне на всех произвело сильное впечатление, но, судя по всему, на старшего помощника особенно, и капитан опасается - не теряет ли он в данный момент хорошего старшего помощника. Такая шутка как-то помогла мне прийти в себя и скрыть невольное смущение от всеобщего внимания. После того как все перезнакомились, мы были приглашены в каюту капитана. Я бегло, но запоминая каждую деталь, осматривала палубу и всё, что попадало в поле зрения: надстройки, коридоры, трапы и, наконец, кабинет капитана. Всё было хорошим, чистым и в добром порядке. Кабинет капитана занимал всю переднюю часть верхней рубки. В нём располагались солидный письменный стол, кресло, угловой диван, перед ним закусочный стол, хорошие стулья. Всю заднюю переборку занимал застеклённый буфет со множеством красивой посуды в специальных гнёздах. Деловая часть разговора была непродолжительной. Инженер Ломницкий ознакомил меня с рядом документов, из которых я узнала основные условия приёма судна, а также то, что судну дано название нашей дальневосточной крупной лососевой рыбы - "Чавыча". Вся группа принимаемых судов получила названия рыб и морских животных: "Сима", "Кижуч", "Тунец", "Кит" и т.д. Здесь же мы с капитаном договорились о порядке приёма судна. Команду было решено вызывать со следующим рейсом нашего пассажирского судна из Ленинграда. В настоящее время предстояло знакомиться с ходом и качеством выполнения ремонтных и доделочных работ, обусловленных соглашением о передаче судна. После делового разговора капитан пригласил нас выпить по бокалу вина. Началась беседа. Капитан Бутман рассказал, что для него явилось неожиданностью известие о продаже судна Советскому Союзу и о том, что оно должно быть передано уже сейчас. Он не скрывал, что очень огорчён. На этом судне он плавает шесть лет, привык к нему, считает его очень хорошим мореходным судном, и ему жаль с него уходить. Он галантно прибавлял, что, однако, рад передать такое замечательное судно такому молодому капитану да ещё и первой в мире женщине, заслужившей право и высокую честь стать на капитанском мостике. Тост следовал за тостом. Сухо, по-деловому звучал короткий тост представителя компании "Ганза". Чувствовалось, что он огорчён тем, что Германия вынуждена продавать свой флот Советскому Союзу: он понимал, что советский морской флот растёт, а значит, растёт и развивается всё наше народное хозяйство. Очень хорошо и просто звучал тост "деда", приветствовавшего всех наших моряков. Он чокнулся с каждым, а мне сказал несколько тёплых слов, звучавших прямо-таки по-отечески. Старпом говорил опять долго. Из его немецко-английской речи я поняла, что он постарается сдать судно в таком виде, чтобы у нового (опять следовали комплименты) капитана не было никаких претензий и чтобы новый экипаж понял, что судно принято от настоящих моряков, которые умели его беречь и содержать в должном порядке. Ого! Вот это уже дело! Если это - не просто вежливая болтовня, то приобретён друг, желающий помочь при приёме судна. На другой день, облачившись в рабочую одежду, я начала осмотр судна. Капитан не сопровождал меня всюду. Это выполнял старший помощник. Были осмотрены трюмы, канатные ящики, некоторые междудонные танки, угольные ямы, машинное отделение. Осматривалось всё детально. Времени не жалели. Работали часов до двух, затем разбирали чертежи и другие документы. После рабочего дня я переоделась и по приглашению капитана принимала участие в длительных беседах, которые ежедневно велись в каюте капитана с членами немецкого командного состава судна и нашими моряками, приходившими к концу рабочего дня. После таких бесед мы, советские моряки, шли в свою гостиницу, обедали, прогуливались по городу, хотя и не всегда. Всех нас очень тяготила атмосфера города, и мы старались проводить время в своём кругу. В Германии я была в третий раз. Раньше мне там нравилось, нравились люди - такие простые, весёлые и добродушные, деловые и рассудительные. Нравилась исключительная чистота и порядок на улицах, в домах, в магазинах и магазинчиках. Германия 1935 года неприятно поразила какой-то мертвенной пустотой многих улиц, обилием флагов со свастикой и размеренным стуком кованых сапог молодчиков в хаки со свастикой на рукавах, которые, как правило, парами вышагивали по улицам, попадались в коридорах гостиницы, в обеденном зале. Резали слух их громкие лающие голоса. Было как-то особенно неуютно, как будто ты в хорошем настроении явился в дом к своим добрым старым друзьям и оказался на похоронах... А мне, не скрою, было просто страшновато в этой огромной гостинице. Жутко было по ночам прислушиваться к тому же размеренному топоту, которого не заглушали даже ковры в коридорах. Я считала дни до приезда своей команды и до окончательного приёма судна, когда уже можно будет на него перебраться. С прибытием нашей команды дело закипело по-новому, началась приёмка имущества, запасных частей. Как всегда в таких случаях, появились мнения о том, что "это не так" и то "не совсем так". Появились стремления что-то переделать, что-то сделать заново. Приходилось строго следить за тем, чтобы люди не увлекались и понимали, что судно - не собственная веранда и совсем не обязательно переделывать его на свой лад. Через несколько дней весь наш экипаж пришёл к заключению, что немецкая команда ведёт себя по отношению к нам очень лояльно, много помогает в работе и многое делает даже сверх того, что положено по соглашению. Старпом немецкой команды не нарушил своих обещаний. С самого начала он доказал, что сдаёт судно не только по совести, но и более того. Между прочим, не обошлось без анекдота. Когда бы я ни пришла на судно, он всегда встречал меня не только у трапа, но даже на причале. Если я что-либо несла, он предлагал свою помощь. Мой старпом, да и все помощники спрашивали меня: что с ним сделать - поломать ему ноги или оставить так? И как себя вести: самим встречать своего капитана при входе на завод или уж признать это право за немцем? Мне приходилось отшучиваться: поскольку мы были не на своей земле, то должны считаться с этим, но вежливости и внимательности нашим молодым людям поучиться не мешает. Немецкого старпома наша команда начала было называть "фашистом", но потом, видя его дружелюбие и деловую помощь, - просто "Рыжим Ваней". К моменту окончания приёма судна готовился торжественный подъём флага. Какое это большое событие - приём нового судна для нашего морского флота. Флаги Союза Советских Социалистических Республик и вымпелы нашей организации были привезены нами с собой, и мы с нетерпением ожидали торжественного их подъёма. Я пригласила на торжественный подъём флага немецкого капитана и экипаж, а также уполномоченного компании "Ганза" и других представителей. Все, как один, ответили, что они, вероятно, не смогут принять приглашение: капитан именно в этот день уезжал в Берлин, уполномоченный "Ганзы" должен выезжать по делам в другие порты - и так все. Мы отлично понимали, что им просто запрещено присутствовать на подъёме Советского флага на нашем судне. Наши догадки подтвердились и тем, что в назначенный день на судне уже не был поднят немецкий флаг. Мне пришлось ограничиться тем, что я ещё до подъёма нашего флага пригласила немецкий комсостав на рюмку вина к себе. Опять были тосты и пожелания. А потом немцы быстро один за одним покинули судно. Прибыли капитаны и экипажи наших принимаемых судов, а также наши представители. И вот на нашем судне звучит команда: - Флаг Союза Советских Социалистических Республик и вымпел поднять! И медленно, в развёрнутом виде, подниматся наш алый флаг и с ним вымпел Акционерного Камчатского общества. Флаг и вымпел подняты. Мы все с воодушевлением поём "Интернационал". Звуки неповторимой мелодии льются над судном и причалами, которые недавно ещё были полны народа, а сейчас пусты, как будто бы на много миль нет ни одного человека, кроме нас, советских людей, на палубе советского судна, отныне ставшего кусочком родной территории. Как много значит - быть вдали от Родины и чувствовать себя на своей земле! А судно - это тоже родная земля!..." 15 июня 1935 г. пароход прибыл в Одессу. Через месяц, 16 июля 1935 года, он с 2 800 т грузов, среди которых находилось оборудование для строившейся в Петропавловске судоремонтной верфи, убыл на Камчатку. Путь сюда из Черного моря занял пятьдесят восемь суток. Утром 12 сентября 1935 года "Чавычу" торжественно встречали в порту Петропавловска. После небольшого ремонта пароход проследовал на комбинаты побережья: начались его многолетние повседневные рейсы со снабженческими грузами и пассажирами.
В середине декабря 1935 года "Чавыча" находилась в Митоге. Сильнейший шторм, пронесшийся над комбинатом, разрушил многие здания и сооружения. К счастью, обошлось без жертв. 14 декабря судно передало на берег продовольствие и теплую одежду для пострадавших.
В феврале Зимой 1936 г. "Чавыча" в течение одиннадцати суток была затерта льдами в районе Олюторского рыбокомбината. За время вынужденного дрейфа подошло к концу продовольствие. Моряки сели на скудный паек: команде выдавали по 600 граммов хлеба в день, комсоставу -- по 400. Оказалась на исходе и пресная вода. Экипаж и пассажиры собирали снег с льдин, насыпали его в форпик, а затем плавили паром. Так добыли около 100 т воды для питья и котлов. Это позволило пароходу снять в Олюторке почти все рыбную продукцию.
В течение всех суток ледового плена А. И. Щетинина не сходила с капитанского мостика, собственноручно управляя судном, ища удобного момента для вывода "Чавычи" изо льдов. Команда парохода работала слаженно и без суеты. Старший помощник капитана и матросы для освобождения судна пытались распилить льдину пилой, но сделать этого им не удалось. Для разворота "Чавычи" на лед заводили легкий якорь. В результате титанических усилий пароход покинул тяжелые льды без повреждений корпуса. Для того чтобы избежать поломки гребного винта, капитан приняла решение притопить его корму, для чего команда и пассажиры в течение нескольких дней перегружали содержимое носовых трюмов в кормовой. Тем не менее, хотя осадка судна кормой увеличилась, три лопасти винта оказались погнуты.
А. И. Щетинина командовала "Чавычей" до 1938 г.
Свой первый орден Трудового Красного Знамени она получила именно за эти тяжелые, по-настоящему "мужские" рейсы через Охотское море. 10 января 1937 г. руководство АКО распорядилось командировать ее "в Москву за получением ордена". Соответствующее распоряжение в этот день пришло на Камчатку из Главрыбы.
23--24 января 1937 г. в Петропавловске прошла конференция предприятий АКО. Ее стенограмма содержит немало эпизодов, характеризующих состояние флота общества в этот период. Основные проблемы, препятствующие его нормальной работе, озвучила капитан "Чавычи" А. И. Щетинина, к этому времени достигшая всесоюзной известности. Выдающиеся личные качества, а также большой авторитет среди моряков придавали словам Анны Ивановны значительный вес, заставляя прислушиваться к ним партийных и хозяйственных руководителей высоких рангов.
Главной проблемой в работе флота являлись его большие простои. По мнению А. И. Щетининой, каждое судно следовало закрепить за определенным рыбокомбинатом: "тогда будут взаимно стараться и судно, и берег наладить работу". Требовалось четко планировать работу судов в ненавигационное время. Зачастую они одновременно становились в ремонт, затем так же одновременно выходили из него и скапливались в необорудованном Петропавловском порту, не приспособленном для их массовой обработки. Следовало своевременно передавать судам извещения об изменении условий плавания, дабы избежать ситуаций вроде: "Нам не сказали, что в Петропавловске выставлены огни, и мы не знаем, где они выставлены". Зимой же следовало организовать передачу метеосводок и ледовой обстановки.
В 1938 году А. И. Щетинина была назначена начальником рыбного порта во Владивостоке. В том же году она поступает в Ленинградский институт водного транспорта на судоводительский факультет. Имея право свободного посещения лекций, она через два с половиной года заканчивает 4 курса.
В начале Великой Отечественной войны Анна Ивановна получает направление в Балтийское пароходство. В августе 1941 года она под жестоким обстрелом фашистов водила груженный продовольствием и оружием пароход "Сауле" по Финскому заливу, осуществляя снабжение нашей армии. Осенью1941 года вместе с группой моряков была командирована во Владивосток в распоряжение Дальневосточного пароходства.
Там она работала на судах "Карл Либкнехт", "Родина" и "Жан Жорес" (типа "Либерти") - перевозила воинские грузы через Тихий океан. Один из ее послевоенных сослуживцев пересказывает следующую историю из ее жизни:
"...Во время войны мне довольно часто приходилось бывать на приемах в США и в Канаде, - рассказала она. - На одном из них меня знакомили с присутствующими официальными лицами. Секретарь посольства встречал каждого и громко объявлял имя и должность. Я пришла чуть раньше указанного срока и также была представлена собравшимся. Кроме того, один из сотрудников советского посольства, опекавший меня, знакомил с людьми, которых он называл "важными персонами, полезными для нашего государства".
И далее Анна Ивановна рассказала, как, беседуя с одним из представленных ей лиц, она попросила его назваться заново. За эту оплошность"опекун" из посольства сделал ей строгое замечание.
Конфуз сильно расстроил Анну Ивановну.
- Пришла на свое судно, заперлась в каюте, и по-бабьи разревелась, - призналась она.
Мне трудно было даже представить эту мужественную женщину плачущей. Я не видел слез на её лице ни во время похорон мамы - Марии Философовны, ни позднее, после смерти её брата - Владимира Ивановича.
Она объяснила, что подвело в этом случае то, что до этого приёма в Канаде, на подобном протокольном мероприятии в США, всем присутствующим выдали "опознавательные знаки", где были указаны фамилия, имя и должность. Ей также выдали визитку с надписью "CAPTAIN Anna Schetinina", что вызывало особое любопытство и внимание окружающих.
И Анна Ивановна рассказала, что после такого "канадского конфуза", она не опустила руки, а взяла судовую роль и стала тренировать память на фамилии и лица.
- Читала имена, фамилии и мысленно представляла лицо, особые приметы, которые есть у каждого человека. Потом всех в коллективе стала называть только по имени и отчеству. Буквально через несколько дней моя постоянная спутница в рейсах - буфетчица Аннушка (А.А. Царевская) радостно сообщила, что в экипаже пошла молва о моей удивительной памяти. И в дальнейшем я всегда применяла найденную практику, чтобы проявить вежливость по отношению к людям...."
В самом конце Второй мировой войны, 25 августа 1945 года, Анна Ивановна Щетинина участвовует в составе конвоя ВКМА-3 в переброске 264-й стрелковой дивизии на южный Сахалин.
В 1947 году пароход "Дмитрий Менделеев", которым командовала Щетинина, доставил в Ленинград статуи, похищенные фашистами из Петродворца во время оккупации. Через много лет она скажет о себе: "Я прошла весь тяжелый путь моряка от начала до конца. И если я сейчас капитан большого океанского корабля, то каждый из моих подчиненных знает, что я явилась не из пены морской!"
После окончания войны с Японией подала просьбу отпустить в Ленинград для окончания Ленинградского института инженеров водного транспорта. В Ленинграде до 1949 года она работает в Балтийском пароходстве капитаном судов "Днестр", "Псков", "Аскольд", "Белоостров", "Менделеев". На "Менделееве" села в тумане на рифы острова Сенар, за что министром МФ была переведена капитаном судов V группы на один год. Командовала лесовозом "Баскунчак" до его перехода на Дальний Восток.
С 1949 года Щетинина переходит на работу в Ленинградское высшее инженерное морское училище - ассистентом и одновременно заочно заканчивает 5 курс судоводительского факультета.
В ЛВИМУ в 1951 году ее назначают сначала старшим преподавателем, а затем и деканом судоводительского факультета. В 1956 году ей было присвоено звание доцента. В 1960 году переведят во Владивостокское высшее инженерное морское училище на должность доцента кафедры "Морское дело". В архиве МГУ им. адм. Г.И. Невельского (бывш. ВВИМУ и ДВВИМУ) хранятся документы, имеющие отношение к А.И. Щетининой, например в "Протоколе заседания кафедры от 30.05.1963 года о переизбрания Щетининой доцентом кафедры отмечены хорошее чтение лекций по курсам "Метеорология и океанография", "Морское дело", "Навигация и лоция", руководство дипломными работами, написание учебных пособий и книг.".
В 1963 году, став председателем Приморского филиала Географического общества СССР, Щетинина публикует обращение к мореплавателям, призывая их сообщать о наблюдениях "над необычными, аномальными или редкими явлениями", изучение которых "расширит знания человека"
В 1969 и 1974 годах ее вновь переизбирают, но уже по кафедре "Управление судном и его технической эксплуатации". В 1972 году ДВВИМУ ходатайствует о назначении, капитану дальнего плавания Щетининой А.И. республиканской пенсии. К сожалению, как это часто бывает в государстве, где к власти приходят умственно неполноценные люди, вроде Н.С.Хрущева, вместо внимания и заботы о тех, кто занят настоящим и нужным делом, власть начинает прославлять и восхвалять тех, кто лучше гнет спинку. Именно поэтому давно заслуженное звание - Герой Социалистического труда - Анна Ивановна Щетинина получила лишь к 70-летнему юбилею.
Капитан Щетинина была награждена несколькими орденами за командование судами в годы Великой Отечественной войны, на которых выполняла известные теперь в истории "огненные рейсы".
Её успехи в мирное время были замечены не только в СССР, но и за рубежом. Показателен в этом смысле факт, что даже непоколебимые консерваторы - австралийские капитаны и руководители - нарушили ради неё свою вековую традицию: не допускать женщину в святая святых -"Ротари клаб". А перед А.И. Щетининой открыли двери. Более того, предоставили слово на своем форуме. А позже, во время празднования её 90-летия, президент Всемирной ассоциации капитанов господин Кавашима вручил Анне Ивановне поздравление от имени капитанов Европы и Америки.
Но в своей стране первая женщина капитан дальнего плавания А.И. Щетинина долгое время так и не была удостоена звания Героя Социалистического труда. Хотя к этому времени две женщины, ставшие капитанами позже ее - Орликова и Кисса , носили это звание. Руководство училища подготовило и направило соответствующие документы в правительство. Но награждение не состоялось. Секретарь крайкома КПСС по идеологии А.Г. Муленков пояснил, что чиновник в наградной комиссии заявил: "Что вы выставляете вашего капитана? У меня на очереди женщина - директор института, и женщина - известный хлопковод!". На попытки объяснить, что это - первая в мире женщина капитан дальнего плавания, тот просто схамил: "Вы бы ещё первую в мире вагоновожатую представили...". Причиной отказа было "особое мнение" одного из представителей Морфлота в ЦК КПСС, ранее бывшего заместителем начальника Балтийского пароходства по кадрам. В свое время А.И. Щетинина резко егокритиковала за неблаговидные дела на этом посту.
В конце 70-х А.И. Щетинина получает приглашение начальника ДВМП В.П. Бянкина на должность капитана-наставника. Награда нашла ее на ее 70-й день рождения. Именно 26 февраля 1978 года, когда день рождения Анны Ивановны отмечали в старом Клубе моряков, наградное дело попало на стол к Л.И.Брежневу, и было подписано.
Первые в мире. Щетинина и Терешкова.
А.И. Щетина стала членом Союза писателей России и написала две книги, одна из которых называется "На морях и за морями". Писатель Лев Князев сказал о ней: "Анна Ивановна - замечательный писатель, единственный в мире, насколько мне известно, женщина-маринист. Она не обращалась к так называемой "чистой" художественной прозе, хотя, судя по языку, которым написаны книги, вполне могла сделать это. Ценность ее книг - в их абсолютной правдивости, высоком профессионализме и еще одном, не столь уж частом качестве - доброте. Рассказывая о реальных событиях, описывая сотни моряков и других людей, с которыми столкнули ее морские дороги, она ни об дном из них не сказала худого слова. Она - морячка и понимала моряков с их доблестями и недостатками. Вот почему книги ее наверняка переживут многие художественные произведения и сохранят ее легендарный образ".
Авторская песня развивалась в 70-х при активном участии Анны Ивановны. Проводимый во Владивостоке "Конкурс туристической патриотической песни", где она возглавляла жюри, уже через год превратится в фестиваль "Приморские струны", который в дальнейшем станет самым крупным бард - фестивалем на Дальнем Востоке.
Анна Ивановна являлась и организатором "Клуба капитанов" во Владивостоке в старинном здании Дворца культуры моряков на улицеПушкинской. Обязательным ритуалом стало омовение в бокале почетного знака "Капитан дальнего плавания" для новоиспеченного главного командира судна. Она изумляла бывалых капитанов своими режиссёрскими находками, которым позавидовал бы и сам Эльдар Рязанов. Это были и шуточные соревнования между командами артистов Приморского краевого театра имени М. Горького и группой капитанов и демонстрация модной женской одежды и бальные танцы, в которых галантные кавалеры выводили причудливые па забытого полонеза, лихо отплясывали в польской мазурке, и коллективные праздничные спектакли. Некоторых капитанов Анне Ивановне приходилось долго уговаривать для исполнения непривычной роли. Старейшины "Клуба капитанов" помогали молодым командирам в их служебных и бытовых делах, им часто приходилось напрямую обращаться к руководству пароходства. Принимали в Клуб также и капитанов рыбного флота Приморья, и наиболее достойных командиров Тихоокеанского флота. Не проходили мимо проступков, порочащих звание капитана, снимали с провинившихся "стружку".
Анна Ивановна умерла 25 сентября 1999 года. На Морском кладбище во Владивостоке ей установлен памятник, сооруженный на средства судоходных компаний и портов. Герой Социалистического Труда, Почетный работник Морского флота, Почетный гражданин города Владивостока, Почетный член Географического общества СССР, член Союза писателей России, активный член Комитета советских женщин, Почетный член Дальневосточной ассоциации морских капитанов в Лондоне, FESMA и IFSMA. За свой труд Анна Ивановна была отмечена многими правительственными наградами: двумя орденами Ленина, орденом Отечественной войны II степени, орденом "Красная Звезда", орденом "Трудового Красного Знамени", медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной Войне 1941-1945 г.г.", медалью "За победу над Японией", золотой медалью "Серп и молот", знаком отличия "Герой Социалистического Труда". 20 октября 2006 года имя Щетининой присвоено мысу на полуострове Шкота в Японском море. Во Владивостоке недалеко от дома, в котором проживала женщина-капитан, разбит сквер ее имени. На здании школы, которую Анна Щетинина окончила в 1925 году, открыта мемориальная доска. Рассматривается вопрос о присвоении ее имени одной из улиц города Владивостока.
Использованная литература:
http://rodoslov.ru/index.html
http://www.strings.primorsky.ru/Vip-s.htm
http://news.mail.ru/society/1625674/
http://www.zrpress.ru/zr/2005/30/24/print
http://www.sea.infoflot.ru/
http://npacific.kamchatka.ru/np/library/publikacii/nasledie/nasled.htm
http://www.npacific.ru/np/library/publikacii/questhist/istor-7.htm
http://www.sea-writer.ru/article/noisy_sea/
http://www.sea-writer.ru/article/noisy_sea/there2.htm
- Комментарии: 11, последний от 10/01/2012.
- © Copyright Тонина Ольга Игоревна (ola_ton@mail.ru)
- Размещен: 10/04/2008, изменен: 17/02/2009. 35k. Статистика.
- Статья: История