Игорь Лукшин: Югославские встречи
(Кое-что из опыта общежития непримиримых балканских соседей)
Обретение независимости Черногории (июнь 2006-го) автоматически прекратило существование Югославии, существовавшей с 1929-го года, а ранее как королевство сербов, хорватов и словенцев, образованное в 1918-ом году в результате Первой мировой.
Во Второй мировой югославские партизаны под руководством маршала Иосифа Броз Тито победили немецко-фашистские войска и их союзников. Образовалось стабильное унитарное государство - Социалистическая Федеративная Республика Югославия (СФРЮ). Вместе шесть республик: Сербия, Хорватия, Словения, Босния и Герцеговина, Черногория и Македония, просуществовали около 45-ти лет. Сейчас - все самостоятельные государства в результате сложных общественных процессов и кровопролитных сражений.
Знаете ли вы Югославию, как знаю ее я?
Феномен Югославии, «маленькой страны с большим руководителем», всегда интересовал меня, и я сразу же включился в конкурс «Знаете ли вы Югославию», как только об этом объявило наше телевидение. Мы были в гостях у знакомого моряка Саши Матвеева и, после передачи, я написал ответы на вопросы первого тура викторины. Вскоре по почте меня пригласили за свой счет на второй тур викторины в студию Киева. Семейный совет дал «добро» и я отбыл в столицу советской Украины.
Утром претендентов собрали в актовом зале Гостелерадио на Крещатике, 26. Оказалось, многие ребята уже имели опыт конкурсов по другим странам: Польше, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Венгрии.
Некоторых тут же выставили из зала, кто листал всякие справочники и журналы.
По результатам ответов я оказался в финалистах. Победителей организаторы конкурса обещали вызвать в студию Москвы, за счет ТВ.
Я стал усиленно готовиться. Завел папки по различной тематике: политика, промышленность, экономика. Прикупил два тома «Истории Югославии». Регулярно смотрел югославские фильмы и спектакли, стал даже учить сербскохорватский язык. Конкур я не выиграл, но знание особенностей балканского общежития мне не раз затем помогло.
Миражи Адриатики на «венецианской» линии
На судах ЧМП мы посещали югославские порты. Впечатлил Дубровник, по выражению Сомерсэта Моэма - «рай на земле», своей красотой, мягким средиземноморским климатом, изумительной природой, исключительными памятниками древности. Очень красив Сплит, расположенный севернее, на побережье Адриатического моря. Сейчас эти города отошли к Хорватии. Когда-то эти земли принадлежали Италии, и эти города соответственно назывались Рагуза и Спалатто.
Впечатляет продолговатый фиорд, берега которого покрыты густым лесом, изумрудной травой и кустарниками, который ведет к порту Бар, ныне Черногория.
Незабываемые многочисленные острова, расположенные вдоль маршрута нашего судна, в Адриатическом (Ядранском - на сербскохорватском языке) море: Хвар, Брач, Корчула, Вис, Жирье, Курба-Вела, Корнат, Дуги оток, Молат, Шкарда, Премуда, Лошинь. Они радуют глаз: на фоне лазурного моря возникают зелено-коричневые частицы, оторвавшиеся от суши, берега которых вспенены лазурными водами теплого моря. Острова источают волны эфирных запахов хвойных, где преобладает средиземноморская сосна.
Эти красоты влекут туристов отовсюду. Военные действия и мораторий, установленный НАТО в конце ХХ века, временно приостановили поток путешественников, но, турфирмы Хорватии, Черногории и Словении энергично оживляют туристический рынок этих привлекательных мест.
Вспоминаю, как хорваты с гордостью говорили: «Шта е пуста Лондра, контра Сплита града?» - «Что там Лондон по сравнению со Сплитом?».
Запомнились в этих рейсах вдоль побережья Адриатики и встречи с людьми, нашими пассажирами.
Домрин, Вукич и Кривокапичи
Рейсы по «венецианской» линии с заходом в югославские порты начинались в Одессе. В один из первых майских рейсов на борт судна сел мой хороший знакомый, с которым мы тренировались по гимнастике, Володя Домрин с женой Лесей.
Он с большими трудностями добился визы для поездки в Югославию, хотя стремился посмотреть Италию, о чем давно мечтал. Через югославскую границу можно было свободно ехать в капиталистические страны. Домрин этим удачно воспользовался, взяв с собой на борт нашей «Аджарии» автомашину «Жигули».
Этим же рейсом в Югославию следовал инженер Милутин Вукич, побывавший в гостях у своей сестры на Донбассе, где она проживала со своим мужем, уроженцем этих мест. Милко познакомился с Володей и в свободное время я беседовал или спорил с ними по разным вопросам.
Вукич тогда был главным инспектором рудников Боснии и Герцеговины и жил в столице этой республики Югославии - Сараево. Я ему назвал одно из месторождений никеля на горе Голеш в его республике. Он очень удивился, так как совершенно не знал об этом и не был уверен в его существовании.
В Дубровнике Володя Домрин с супругой сошли и сели в свою автомашину, попрощавшись со мной, а Милко Вукич также сошел в этом порту, но, поскольку судно стояло до вечера, он пригласил меня в кафе на крыше многоэтажного супермаркета, примыкающего к порту.
В разговоре он хвалил югославского руководителя Тито, говоря, что тот дал людям экономическую свободу и возможность зарабатывать и повышать свой жизненный уровень. «Неплохо было бы, - добавил он, - если бы у вас в стране руководители больше бы заботились об улучшении материальной жизни людей». Милко сказал, что ему не дает покоя мое заявление о месторождении полезных ископаемых на горе Голеш и он обязательно о результатах сообщит мне. Обменялись адресами и у меня до сих пор сохранилось в моей записной книжке: Сараево, улица Степана Томича,25 и телефон: 26-613.
В Одессе мы потом встретились с Владимиром Домриным, он подарил свою очередную книжку прекрасных стихов «Не могу без любви». Володя в то время уже стал талантливым поэтом, стихи которого были известны в СССР, одновременно он являлся заместителем редактора прогрессивного в период оттепели журнала «Юность».
Узнав, что наше судно снова следует по «венецианской» линии, он передал мне подарки для Милко: пару бутылок шампанского и банок черной икры.
В Дубровнике, при подходе судна, я увидел на причале радостно кричавшего Милко со своим сыном Сашей: «Ты прав, ты прав, действительно, на горе Голеш есть месторождение никеля!». Я пригласил Милко с сыном в бар, где он подтвердил эту весть, сказав, что сейчас решается вопрос об эксплуатации месторождения. Он с семьей находится на отдыхе в курортном городке Сребно и, несмотря на расстояние от Дубровника, решил приехать, чтобы сообщить мне эту новость.
Больше я его не видел. Не так давно я обратился в посольство Боснии и Герцеговины с просьбой выяснить или разыскать Вукича, однако мне довольно грубо, не в дипломатических тонах, ответили, что у них нет времени этим заниматься. Не знаю, есть ли он или его семья там, в Сараево, в Боснии и Герцеговине, где совсем недавно прошла жестокая междоусобная война с большими жертвами.
Однажды, в Одессе к нам на борт судна сел военный атташе Югославии в Советском Союзе, полковник Кривокапич. Он закончил свою службу в Москве и возвращался домой. Сам он был родом из Черногории и сказал о том, что в Югославии большинство военных и юристов родом из его республики.
Кривокапич сказал, что перед Второй мировой его родной брат Радомир, будучи коммунистом, бежал из королевской Югославии и жил в Одессе.
Он просил что-то узнать о брате у работников МИД Союза, но они ничего не узнали.
Дома я попросил свою маму, Александру Ивановну, старую одесситку и она узнала.
Радомир Вукич, действительно, был политэмигрантом, жил в Одессе и женился на одесситке - враче санатория «Куяльник», где он отдыхал.
Моя мама нашла и их дочь Даницу Радомировну, на улице Генерала Петрова. Я сообщил о просьбе военного атташе. Даница Радомировна работала в одесском сельскохозяйственном институте и сказала, что, несмотря на различные ситуации, с гордостью носит фамилию Кривокапич.
Затем, по моим контактам Даница связалась с югославскими Кривокапичами и ездила к ним в гости. Правда, их связи скоро разладились. Однажды, одесская Кривокапич рассказала, что ездила в Югославию, но Кривокапичи ее плохо встретили. Тем не менее, я считаю, что мы с мамой сделали доброе дело.
Диктор Налич против Тито
Как-то после очередного отхода судна из Одессы ко мне подошел человек лет пятидесяти восточной внешности. Он назвался Наличем Захидом Османовичем и сказал, что с тревогой едет в Югославию. Он противник лидера Югославии Тито и политический эмигрант, перебравшись в Советский Союз. Налич перевел на сербскохорватский язык резолюцию Коминформа в 1948-ом году, направленную против титовского руководства страной и впервые прочел ее по московскому радио на Югославию. А сейчас не знает, что его ждет, однако едет, поскольку соскучился за родными местами, а в СССР, после установления дружбы между Хрущевым и Тито, югославская эмиграция оказалась ненужной, ей перестали помогать. Ее руководитель в Советском Союзе генерал Перо Попивода спился и эмигранты из Югославии оказались никому ненужными и без всякой поддержки. Правда, он продолжает работать на московском радио на Югославию, но в основном, передает новости и неполитические материалы.
Действительно, гортанный, несколько хрипловатый, голос Налича я часто слышал по радио на сербскохорватском языке - он очень запоминающийся.
С приходом в Дубровник Захид Налич благополучно сошел и поехал дальше, как и намечал, в Боснию и Герцеговину.
Как-то в отпуске я поехал в Москву и решил зайти на улицу Кравченко, на Юго-Западе столицы, где была квартира Налича. Оказалось, что он у себя дома и вечером собирается на радио. Захид Османович радушно вместе с русской супругой встретил меня и рассказал о своей поездке в Югославию. Его никто не трогал, никуда не вызывал и, на его взгляд, за ним не следили. Он встретился со всеми тремя своими родными братьями. Все они с семьями неплохо живут. «Кстати, - сказал он, - один из братьев служит в УДБ-югославской службе безопасности, но все обошлось».
Через некоторое время ко мне домой, в Одессу, позвонила жена Налича и попросила переночевать с сыном у нас. Я был в рейсе и жена их приняла. Они приехали из Югославии, где сын Васо лечился целебным адриатико-динарским воздухом. На следующий день они отправились в Москву.
Больше я никого из Наличей не встречал. В Москве они не живут, а где делись, никто там не знает.
Распад Югославии и его причины
Распад Югославии на шесть стран пока не обернулся улучшением экономики и жизненного уровня их населения, а авторитета в мире и в международной политике нет того, который был у единого и сильного государства.
Искры противоречий были заметны и в наших рейсах задолго до распада федеративной страны. Как-то сели к нам три югославских инженера фирмы «Крань» в Словении, направляясь в Киев для строительства коаксиальной связи. Все они отличались высоким ростом, одетые в элегантные светлые плащи. Когда я размещал их на судне, назвал «югославами» и тут же получил замечание: «Мы - не югославы, а словенцы».
Словению называли мастерской Югославии, благодаря высокоразвитой промышленности, особенно точному машиностроению. Но она входила в состав Югославии и была техническим локомотивом ее промышленного развития. Это замечание словенцев в семидесятых годах уже было сигналом, что не все так просто в тогдашней Югославии.
В конце семидесятых мы совершали очередной рейс по Средиземному морю. На борту, как обычно, были представители разных стран и национальностей.
Для пассажиров один или два раза (если это был большой, месячный круиз) в рейс делали концерт экипажа. Этим руководили обычно помполиты, тем более что в последнее время выступавшие и помполиты получали за это чеки ВТБ или другое вознаграждение.
Я начал практиковать на судах выступления пассажиров. Это было нелегко из-за загруженности работой и по другим причинам, однако интересно.
В один из рейсов я уговорил выступить на концерте пассажиров на предварительных репетициях, представителей ряда стран.
Поляки выступили с национальными танцами, куявеком и обереком, итальянцы - с прекрасными песнями. Сербы спели несколько песен о Тито, который тогда уже тяжело болел, а также станцевали танец коло. Хорваты станцевали национальное хоро.
Перед началом концерта по судну стал бегать и гоняться за пассажирами плотный кряжистый серб с черной густой шевелюрой и пышными усами. Он был пьян и громко кричал, что зарежет всех хорватов, держа в руках небольшой нож.
Наши матросы его успокоили, забрали нож, и уложили спать. Не все так просто в этой национальной пестроте и, наверное, трудно совладать с такой страной, подумалось тогда.
Игорь Лукшин,
Первый Генеральный консул Украины в Стамбуле (1994-1997), ветеран ЧМП