Лингвистическое. Оптимизация мозгов
В свое время на мои детские не окрепшие мозги сильно оказала влияние книга Вавилон-17. Идея о языке, который сам разгоняет мыслительные процессы была очень привлекательна. Но с другой стороны тонкого ранимого подростка очень пугала мысль и всевозможных ловушках, в которые попадает наше мышление, при использовании того или иного языка. Можно сказать, что именно эта книга внесла в мою жизнь интерес к разным языкам, в том числе и искусственным.
Уже потом, окунувшись из развлекательной литературы в более серьезную, я узнал, что эта книга была отражением гипотезы Сепира - Уорфа или гипотезы лингвистической относительности. Суть гипотезы состоит в том, что носители разных языков и думают по-разному, что наш язык и задает рамки нашего мышления. Эту гипотезу не удалось ни подтвердить, ни опровергнуть. Некоторые пожав плечами высказываются в том духе, что «ну это же совершенно очевидно», другие же с видом превосходства объясняют, что «не язык формирует мышление, а мышление порождает язык». Причем никто не задумывается, что второй постулат еще страшнее, чем заявление гипотезы. Если гипотеза по крайней мере дает нам лазейку - измени язык, будешь думать эффективней, то обратное... Наш язык всего лишь демонстрирует недостатки нашего мышления.
НЛП-еры всех мастей, зная или не зная об этой гипотезе во все пытаются эксплуатировать ее основной постулат: «хочешь измениться сам, меняй свои мысли». Но они не пытаются покуситься на саму основу - язык, на котором происходит мышление. Можно оптимизировать наше мышление на русском языке, но мы будем продолжать мыслить на нем, даже не задумываясь обо всех подводных камнях, которые нас там подстерегают.
Когда я удовлетворял свой юношеский интерес, блуждая в дебрях лингвистики, я шапочно познакомился с таким языком как Ложбан. Являясь дальнейшим развитием проекта Логлан, этот язык стоит особняком среди прочих искусственных языков. Если большинство искусственных языков все равно выражают идею общения людей между собой, а следовательно коммуникативные цели их разработки выходят на первую роль, то Логлан создавался среди прочих целей, как раз для проверки гипотезы Сепира-Уорфа. Среди других целей были исследования связанные с искусственным интеллектом и машинным анализом текстов. Благодаря такой постановке целей, в итоге Ложбан (Логлан) обладает уникальными особенностями, которые трудно обнаружить у естественных языков. Например точное соответствие письменной и устной речи. Очевидно, да? Т.е. точки, запятые, кавычки, начало абзаца мы всегда проговариваем? Это не значит, что там их проговаривают, это означает, что структура языка делает излишним их использование на письме - они больше не нужны. Вторая особенность, которая поразила меня - это однозначность каждого слова. Каждый корень имеет ТОЛЬКО одно значение. Синонимы, многозначность - этого нет. Любое высказывание интерпретируется однозначно. Это было крайне необходимо для экспериментов с компьютерной речью и искусственным интеллектом.
И вот когда ты сталкиваешься с такой однозначностью выражения мыслей, это буквально бьет по мозгам. При попытке перевода ты просто ВЫНУЖДЕН задуматься над тем, а что ты собственно пытался выразить. При чем не только мысль целиком, а все прочие связи в предложении. Моя книга, мои родители, моя рука... Как просто на русском... Но что мы действительно тут подразумевали? Моя - это просто сузить выбор элементов из всех прочих? Мой стол - вот он. А этот у Васи. Просто надо указать. А может это мой стол как собственность? Т.е. никто кроме меня не может его занять? Я могу его продать, могу подарить и прочее. С этой точки зрения «мой стол в офисе» - это действительно мой стол? Или еще веселей «мои родители» - они были, есть и будут моими родителями. Это такая принадлежность, которую никогда невозможно изменить. Это и не способ сузить указания на предметы, это и не указания на «частную собственность», это уже уникальная связь - мои родители всегда будут моими. Моя рука всегда будет моей рукой - это неотчуждаемая собственность... И это всего лишь одна из грамматических конструкций, которые так выкрутили мои мозги. Насколько я понял, некоторые фанаты этого языка и любят его за то, что сама попытка перевести на него фразу, помогает навести порядок в своих мозгах.
Фигня какая-то, можно подумать. Ну совершенно не мешает мне то, что простое сочетание «мой стол» может таить в себе такое количество смыслов. Но есть вещи и похуже. Перечитывая после длительного времени Сунь-Цзы, я наткнулся на постулат, который не то чтобы ускользал от меня, а скорей я воспринимал его как само собой разумеющимся, но удивлялся, почему у других это не так.
Сунь-Цзи рассуждает на тему, что такое «победа». В конце концов, все войны мы ведем ради победы. Но вся опасность кроется в том, что мы не знаем, что это такое «победа». И он предлагает просто заменить слово «победа», на слово «выгода». Благодаря такой простой замене, кардинально меняются все наши взгляды на ведение военных компаний. «Победа» - это стать первым, единственным, возвыситься над всеми, втоптать в грязь, показать, что «и тут выхожу весь я - в белом». Так ведь? А если «выгода»? Нужны ли конфликты выматывающие обе стороны? Нужно ли вам тотальное уничтожение противника? Нужна ли война до победного конца, которая обескровит и вас и его? Нужны ли моральные унижения и вытирание ног об его труп? Действительно ли это «выгодно»?
Казалось бы всего одно слово... Но насколько меняется наше поведение и методы от всего лишь точного выражения того, что мы действительно хотим. Но разве, когда мы хотим о чем-то подумать, позволит ли нам наш язык подумать именно над тем, о чем мы хотели подумать? Все-таки - нам нужна «победа» или «выгода», а?
Уже потом, окунувшись из развлекательной литературы в более серьезную, я узнал, что эта книга была отражением гипотезы Сепира - Уорфа или гипотезы лингвистической относительности. Суть гипотезы состоит в том, что носители разных языков и думают по-разному, что наш язык и задает рамки нашего мышления. Эту гипотезу не удалось ни подтвердить, ни опровергнуть. Некоторые пожав плечами высказываются в том духе, что «ну это же совершенно очевидно», другие же с видом превосходства объясняют, что «не язык формирует мышление, а мышление порождает язык». Причем никто не задумывается, что второй постулат еще страшнее, чем заявление гипотезы. Если гипотеза по крайней мере дает нам лазейку - измени язык, будешь думать эффективней, то обратное... Наш язык всего лишь демонстрирует недостатки нашего мышления.
НЛП-еры всех мастей, зная или не зная об этой гипотезе во все пытаются эксплуатировать ее основной постулат: «хочешь измениться сам, меняй свои мысли». Но они не пытаются покуситься на саму основу - язык, на котором происходит мышление. Можно оптимизировать наше мышление на русском языке, но мы будем продолжать мыслить на нем, даже не задумываясь обо всех подводных камнях, которые нас там подстерегают.
Когда я удовлетворял свой юношеский интерес, блуждая в дебрях лингвистики, я шапочно познакомился с таким языком как Ложбан. Являясь дальнейшим развитием проекта Логлан, этот язык стоит особняком среди прочих искусственных языков. Если большинство искусственных языков все равно выражают идею общения людей между собой, а следовательно коммуникативные цели их разработки выходят на первую роль, то Логлан создавался среди прочих целей, как раз для проверки гипотезы Сепира-Уорфа. Среди других целей были исследования связанные с искусственным интеллектом и машинным анализом текстов. Благодаря такой постановке целей, в итоге Ложбан (Логлан) обладает уникальными особенностями, которые трудно обнаружить у естественных языков. Например точное соответствие письменной и устной речи. Очевидно, да? Т.е. точки, запятые, кавычки, начало абзаца мы всегда проговариваем? Это не значит, что там их проговаривают, это означает, что структура языка делает излишним их использование на письме - они больше не нужны. Вторая особенность, которая поразила меня - это однозначность каждого слова. Каждый корень имеет ТОЛЬКО одно значение. Синонимы, многозначность - этого нет. Любое высказывание интерпретируется однозначно. Это было крайне необходимо для экспериментов с компьютерной речью и искусственным интеллектом.
И вот когда ты сталкиваешься с такой однозначностью выражения мыслей, это буквально бьет по мозгам. При попытке перевода ты просто ВЫНУЖДЕН задуматься над тем, а что ты собственно пытался выразить. При чем не только мысль целиком, а все прочие связи в предложении. Моя книга, мои родители, моя рука... Как просто на русском... Но что мы действительно тут подразумевали? Моя - это просто сузить выбор элементов из всех прочих? Мой стол - вот он. А этот у Васи. Просто надо указать. А может это мой стол как собственность? Т.е. никто кроме меня не может его занять? Я могу его продать, могу подарить и прочее. С этой точки зрения «мой стол в офисе» - это действительно мой стол? Или еще веселей «мои родители» - они были, есть и будут моими родителями. Это такая принадлежность, которую никогда невозможно изменить. Это и не способ сузить указания на предметы, это и не указания на «частную собственность», это уже уникальная связь - мои родители всегда будут моими. Моя рука всегда будет моей рукой - это неотчуждаемая собственность... И это всего лишь одна из грамматических конструкций, которые так выкрутили мои мозги. Насколько я понял, некоторые фанаты этого языка и любят его за то, что сама попытка перевести на него фразу, помогает навести порядок в своих мозгах.
Фигня какая-то, можно подумать. Ну совершенно не мешает мне то, что простое сочетание «мой стол» может таить в себе такое количество смыслов. Но есть вещи и похуже. Перечитывая после длительного времени Сунь-Цзы, я наткнулся на постулат, который не то чтобы ускользал от меня, а скорей я воспринимал его как само собой разумеющимся, но удивлялся, почему у других это не так.
Сунь-Цзи рассуждает на тему, что такое «победа». В конце концов, все войны мы ведем ради победы. Но вся опасность кроется в том, что мы не знаем, что это такое «победа». И он предлагает просто заменить слово «победа», на слово «выгода». Благодаря такой простой замене, кардинально меняются все наши взгляды на ведение военных компаний. «Победа» - это стать первым, единственным, возвыситься над всеми, втоптать в грязь, показать, что «и тут выхожу весь я - в белом». Так ведь? А если «выгода»? Нужны ли конфликты выматывающие обе стороны? Нужно ли вам тотальное уничтожение противника? Нужна ли война до победного конца, которая обескровит и вас и его? Нужны ли моральные унижения и вытирание ног об его труп? Действительно ли это «выгодно»?
Казалось бы всего одно слово... Но насколько меняется наше поведение и методы от всего лишь точного выражения того, что мы действительно хотим. Но разве, когда мы хотим о чем-то подумать, позволит ли нам наш язык подумать именно над тем, о чем мы хотели подумать? Все-таки - нам нужна «победа» или «выгода», а?