Из
http://community.livejournal.com/ru_lit_eda/167027.html via
gasterea. As it is: опечаток много, но не сумел выправить толком, бутерброд себе делаю...
Иван Шмелев. Рождество в Москве. Рассказ делового человека
Рождество в Москве чувствовалось задолго, - веселой, деловой сутолокой. Только заговелись в Филипповки, 14 ноября, к рождественскому посту, а уж по товарным станциям, особенно в Рогожской, гуси и день и ночь гогочут, - "гусиные поезда", в Германию: раньше было, до ледников-вагонов, живым грузом. Не поверите, - сотни поездов! Шел гусь через Москву, - с Козлова, Тамбова, Курска, Саратова, Самары... Не поминаю Полтавщины, Польши, Литвы, Волыни: оттуда пути другие. И утка, и кура, и индюшка, и тетерка... глухарь и рябчик, бекон-грудинка, и...- чего только требует к Рождеству душа. Горами от нас валило отборное сливочное масло, "царское", с привкусом на-чуть-чуть грецкого ореха, - знатоки это о-чень понимают, - не хуже прославленного датчанского. Катил жерновами мягкий и сладковатый, жирный, остро-душистый" русско-швейцарский" сыр, верещагинских знаменитых сыроварен, "одна ноздря". Чуть не в пятак ноздря. Никак не хуже швейцарского... и дешевле. На сыроварнях у Верещагина вписаны были в книгу анекдоты как отменные сыровары по Европе прошибались на дегустациях. А с предкавказских, ставропольских, степей катился "голландский", липовая головка, розовато-лимонный под разрезом, - не настояще-голландский, а чуть получше. Толк в сырах немцы понимали, могли соответствовать знаменитейшим сырникам-французам. Ну и "мещерский" шел, - княжеское изделие! - мелковато-зернисто-терпкий, с острецой натуральной выдержки,- требовался в пивных-биргаллях. Крепкие пивопивы раскусили-таки тараньку нашу: входила в славу, просилась за границу, - белорыбьего балычка не хуже, и - дешевка.
<...>
Гуси, сыры, дичина... - еще задолго до Рождества начинало свое движение. Свинина, поросята, яйца... - сотнями поездов. Волга и Дон, Гирла днепровские, Урал, Азовские отмели, далекий Каспий... гнали рыбу ценнейшую, красную, в европах такой не водится. Бочками, буковыми ларцами, туесами, в полотняной рубашечке-укутке... икра катилась: "салфеточно-оберточная", "троечная", кто понимает, "мешочная", "первого отгреба", пролитая тузлуком, "чуть-малосоль", и паюсная, - десятки ее сортов. По всему свету гремел руссий "кавьяр". У нас из нее чудеснейший суп варили, на огуречном рассоле, не знаете, понятно, - калью. Кетовая красная? Мало уважали. А простолюдин любил круто соленую, воблину-чистяковку, мелкозернисторозовую, из этаких окоренков скошенных, - 5-7 копеек за фунт, на газетку лопаточкой, с походом. В похмелье - первейшая оттяжка, здорово холодит затылок.
<...>
В рождественском посту любил я зайти в харчевню. Все предрождественское время - именины за именинами: Александр Невский, Катерина-Мученица, Варвара-Великомученица, Никола-Угодник, Спиридон-Поворот... да похороны еще ввернутся, - так, в пирогах-блинах, раковых супах-ушицах, в кальях-солянках, заливных да киселях-пломбирах... чистое упование. Ну, и потянет на капусту. Так вот, в харчевнях, простой народ, и рабочий, и нищий-золоторотец, - истинное утешение смотреть. Совершенно особый дух, варено-теплый, сытно-густой и вязкий: щи стоялые с осетровой головизной, похлебка со снетками, - три монетки большая миска да хлеба еще ломтище, да на монетку ломоть киселя горохового, крутого... и вдруг, чистое удивление! Такой-то осетрины звенцо отвалят, с оранжевой прослойкой, чуть не за пятиалтынный, а сыт и на целый день, икай до утра. И всегда в эту пору появится первинка - народная пастила, яблошная и клюковная, в скошенных таких ящичках-корытцах, 5-7 копеек фунт. В детстве первое удовольствие, нет вкусней: сладенькая и острая, крепкая пастила, родная, с лесных-полевых раздолий.
<...>
- А ну, нацеди стаканчик!..
Бородатый мужик, приземистый, будто все тот же с детства, всегда в широченном полушубке, в вязке мерзлых калачиков на брюхе, - копейка штука! - всегда краснорожий и веселый, всегда белозубый и пахучий, - имбирь и мед! цедит из самовара-шара янтарный, божественный напиток - сбитень, все в тот же пузырчатый стаканчик, тяжелый с детства. Пышит горячим паром, не обжигает пальцы. Мочишь калачик мерзлый... - вкуснее нет!
<...>
Булочные завалены. И где они столько выпекают?!.. Пышит теплом,печеным, сдобой от куличей, от слоек, от пирожков, - в праздничной суете булочным пробавляются товаром, некогда дома стряпать. Каждые полчаса ошалелые от народа сдобные молодцы мучнистые вносят и вносят скрипучие корзины и гремучие противни жареных пирожков, дымящиеся, - жжет через тонкую бумажку: с солеными груздями, с рисом, с рыбой, с грибами, с кашей, с яблочной кашицей, с черносмородинной остротцой... - никак не прошибутся, - кому чего, - знают по тайным меткам. Подрумяненным сыплются потоком, в теплом и сытном шорохе, сайки и калачи, подковки и всякие баранки, и так, и с маком, с сольцой, с анисом... валятся сухари и кренделечки, булочки, подковки, завитушки...- на всякий вкус. С улицы забегают погреть руки на пирожках горячих, весело обжигают пальцы... летят пятаки куда попало, нечего тут считать,скорей, не время. Фабричные забирают для деревни, валят в мешкишуршащие пакеты - московские калачи и сайки, белый слоистый ситный, пышней пуха. На все достанет, - на ситчик и на платки, на сладкие баранки, на розовое мыльце, на карамель - "гадалку", на пряники.
Тула и Тверь, Дорогобуж и Вязьма завалили своим товаром - сахарным пряником, мятным, душистым, всяким, с начинкой имбирно-апельсинной, с печатью старинной вязи, чуть подгоревшей с краю: вязьма. Мятные белые овечки, лошадки, рыбки, зайчики, петушки и человечки, круто-крутые,сладкие... - самая елочная радость. Сухое варенье, "киевское", от Балабухи, белевская пастила перинкой, розово-палевой, мучнистой, - мягко увязнет зуб в мягко-упругом чем-то яблочном, клюковном, рябиновом. "Калужское тесто" мазкое, каменная "резань" промерзлая, сладкий товар персидский - изюм, шептала, фисташки, винная ягода,мушмула, кунжутка в горелом сахаре, всяческая халва-нуга, сахарные цукаты, рахат-лукумы, сжатые абрикосы с листиком... грецкие и"мериканские" орехи, зажаренный в сахаре миндаль, свои - лесные - кедровый и каленый, и мягкий-шпанский, святочных вечеров забава. Помадка и "постный сахар", сухой чернослив французский, поседевший от сладости, сочный-моченый русский, сахарный мармелад Абрикосова С-вей вМоскве, радужная "соломка" Яни, стружки-буравчики на елку, из монпасье, золоченые шишки и орешки, крымские яблочки-малютки... сочные, в крепком хрусте... леденцовые петушки, сахарные подвески-бусы... - валится на Москву горами.
<...>
Дымят трубы конфетных фабрик: сотни вагонов тонкой муки, "конфетной", высыпят на Москву, в бисквитах, в ящиках чайного печенья. "Соленые рыбки", - дутики, - отличнейшая заедка к пиву, новость, - попали в точку: Эйнем побивает Абрикосова, будет с тебя и мармаладу! Старая фирма, русская, вековая, не сдается, бьет марципанной славой, мастерским художеством натюр-морт: блюдами отбивных котлет, розовой ветчиной с горошком, блинами в стопке, - политыми икрой зернистой... все из тертого миндаля на сахаре, из "марципана", в ярко-живой окраске,чудный обман глазам, - лопнет витрина от народа. Мало? Так вот, добавлю: "звездная карамель" - святочно-рождественская новость! Эйнем - святочно-рождественский подарок: высокую крем-брюле, с вифлеемской звездой над серпиком. Нет, постойте... вдвинулся Иванов, не стыдится своей фамилии: празднует Рождество победно, редко-чудесным шоколадом. Движется-богатеет жизнь...
Гремят гастрономии оркестры, Андреев, Генералов, Елисеев, Белов, Егоров... - слепят огнями, блеском высокой кулинарии,по всему свету знаменитой; пулярды, поросята, осыпанные золотою крошкой прозрачно-янтарного желе. Фаршированные индейки, сыры из дичи, гусиные паштеты, салями на конъяке и вишне, пылкие волованы в провансале ио-гратен, пожарские котлеты на кружевах, царская ветчина в знаменитом горошке из Ростова, пломбиры-кремы с пылающими оконцами из карамели, сиги-гиганты, в розово-сочном желе... клубника, вишни, персики сноевских теплиц под Воробьевкой, вина победоносной марки, "удельные", высокое русское шампанское Абрау-Дюрсо... начинает валить французское.