С днем преп. Серафима!
Сегодня - в первый раз была на службе в храме преп. Серафима в Экспоцентре.
Служил вл. Арсений. Оставляя за скобками все, что про него говорят и знают, я скажу только, что служил он очень красиво, по-хорошему традиционно - то, что в старину называли "благолепно". И это, знаете ли, действует.
[про духовное]Каким бы кто ни был - он епископ и остается им, и от него тянется непрерывная цепочка из тысяч и тысяч рук - молодых и старых, худых и пухлых, белых и смуглых, с выступившими венами и старческой гречкой, с веснушками, рук холеных и грубых, - рук, опускавшихся тоже на такие разные головы - с густыми волосами и редкими, головы полных силы молодых людей и стариков, светлые, рыжие, темные, курчавые или вовсе лысые - вплоть до рук Петра. Я не очень люблю все эти визуализации в стиле попаданчества - очень слащаво, как правило, выходит, но мне кажется, у него руки должны были быть не ахти какие. Все-таки и возраст, и последствия постоянного полоскания рук в холодной воде. Впрочем, хватит о руках. Меня другое интересует - каково это было? Вот ты знакомишься с человеком, ходишь с ним повсюду, беседуешь, на свадьбы ходишь, рыбу ловишь, в гости он к тебе приходит. Потом - чудеса, мертвые встают, одержимые приходят в разум, прокаженные очищаются, слепые прозревают и так далее. Слова странные, противоречащие всему, во что тебя учили верить раньше. Потом - нестерпимое сияние на горе и древние пророки - крепкие старики, один с посохом, другой в плаще из овчины. А потом, как в ускоренной съемке - ночной ужин, молитва, предательство, драка, кровь, допросы, пощечины, твое предательство, потом его пытки и мучительная позорная смерть. А потом ты приходишь к погребальной пещере, и там никого нет. Только пустой саван да повязка на лицо. И уже никуда не деться от знания, что все это время рядом с тобой ходил Он - Сущий, Творец, Бог Израилев, Тот чьего Лица нельзя увидеть и остаться в живых. Каково было жить после этого, вмещая в себя этот невероятный, переворачивающий все опыт? Не знаю. Наверное, потому меня там и не было.
После службы - доолгой, но, повторюсь, очень стройной и красивой - владыка, просто, и как-то очень лично рассказал в своем слове об обретениии мощей преподобного Серафима. Как в 1987 году покойный тамбовский епископ Евгений - чудесным образом проник в какие-то тамошние секретные архивы и добыл точное описание останков преподобного, сделанное, как я предполагаю, во время канонизации. Как через четыре года, в 1991 году, когда директор советского Музея религии и атеизма позвонил в патриархию и сообщил, что они нашли неопознанные останки, при которых была только рукавичка с надписью "преподобный Серафим, моли Бога о нас". Как покойный патриарх Алексий сообщил об этом людям на службе, если не ошибаюсь, под Рождество, и как по Елоховскому собору волной прошел какой-то невероятный вздох из глубины сотен сердец. Как мощи - точно идентифицированные с описанием из архивов - полгода были в Москве, и люди все шли и шли. И как в июле 1991 года - напоминаю, все еще был Советский союз, и не было ни всенародных оповещений, ничего такого - когда автоколонна-крестный ход с мощами медленно двигалась по дорогам, останавливаясь в городах по дороге, и люди выходили на обочины тысячами и десятками тысяч, и становились на колени, даже не зная, в какой машине везут раку с мощами, и все обочины были в цветах. И как в Лакинске патриарх, увидев огромную толпу, которая вышла под сильнейший проливной дождь, открыл окно машины. чтобы благословить людей, и они. не разобравшись, бросились на коленях целовать заляпанный грязью автомобиль. думая, что мощи там.
Замечательным продолжением этого дня стал Серебряный бор ,в котором я ни разу в жизни до этого не бывала. Дачный поселок внутри Москвы, пляж рядом с остановкой маршруток, теплая, но все время с какими-то листьями вода, настольные игры, чай и хлеб, хорошая книжка, солнце, приятная расслабленность после купания - что может быть лучше в жарком и пыльном городе?
А еще моей подруге Оле на лоб села бабочке в тот самый момент ,когда Оля произносила фразу "В такие моменты как никогда ощущаешь...ой".
[вот она]
Служил вл. Арсений. Оставляя за скобками все, что про него говорят и знают, я скажу только, что служил он очень красиво, по-хорошему традиционно - то, что в старину называли "благолепно". И это, знаете ли, действует.
[про духовное]Каким бы кто ни был - он епископ и остается им, и от него тянется непрерывная цепочка из тысяч и тысяч рук - молодых и старых, худых и пухлых, белых и смуглых, с выступившими венами и старческой гречкой, с веснушками, рук холеных и грубых, - рук, опускавшихся тоже на такие разные головы - с густыми волосами и редкими, головы полных силы молодых людей и стариков, светлые, рыжие, темные, курчавые или вовсе лысые - вплоть до рук Петра. Я не очень люблю все эти визуализации в стиле попаданчества - очень слащаво, как правило, выходит, но мне кажется, у него руки должны были быть не ахти какие. Все-таки и возраст, и последствия постоянного полоскания рук в холодной воде. Впрочем, хватит о руках. Меня другое интересует - каково это было? Вот ты знакомишься с человеком, ходишь с ним повсюду, беседуешь, на свадьбы ходишь, рыбу ловишь, в гости он к тебе приходит. Потом - чудеса, мертвые встают, одержимые приходят в разум, прокаженные очищаются, слепые прозревают и так далее. Слова странные, противоречащие всему, во что тебя учили верить раньше. Потом - нестерпимое сияние на горе и древние пророки - крепкие старики, один с посохом, другой в плаще из овчины. А потом, как в ускоренной съемке - ночной ужин, молитва, предательство, драка, кровь, допросы, пощечины, твое предательство, потом его пытки и мучительная позорная смерть. А потом ты приходишь к погребальной пещере, и там никого нет. Только пустой саван да повязка на лицо. И уже никуда не деться от знания, что все это время рядом с тобой ходил Он - Сущий, Творец, Бог Израилев, Тот чьего Лица нельзя увидеть и остаться в живых. Каково было жить после этого, вмещая в себя этот невероятный, переворачивающий все опыт? Не знаю. Наверное, потому меня там и не было.
После службы - доолгой, но, повторюсь, очень стройной и красивой - владыка, просто, и как-то очень лично рассказал в своем слове об обретениии мощей преподобного Серафима. Как в 1987 году покойный тамбовский епископ Евгений - чудесным образом проник в какие-то тамошние секретные архивы и добыл точное описание останков преподобного, сделанное, как я предполагаю, во время канонизации. Как через четыре года, в 1991 году, когда директор советского Музея религии и атеизма позвонил в патриархию и сообщил, что они нашли неопознанные останки, при которых была только рукавичка с надписью "преподобный Серафим, моли Бога о нас". Как покойный патриарх Алексий сообщил об этом людям на службе, если не ошибаюсь, под Рождество, и как по Елоховскому собору волной прошел какой-то невероятный вздох из глубины сотен сердец. Как мощи - точно идентифицированные с описанием из архивов - полгода были в Москве, и люди все шли и шли. И как в июле 1991 года - напоминаю, все еще был Советский союз, и не было ни всенародных оповещений, ничего такого - когда автоколонна-крестный ход с мощами медленно двигалась по дорогам, останавливаясь в городах по дороге, и люди выходили на обочины тысячами и десятками тысяч, и становились на колени, даже не зная, в какой машине везут раку с мощами, и все обочины были в цветах. И как в Лакинске патриарх, увидев огромную толпу, которая вышла под сильнейший проливной дождь, открыл окно машины. чтобы благословить людей, и они. не разобравшись, бросились на коленях целовать заляпанный грязью автомобиль. думая, что мощи там.
Замечательным продолжением этого дня стал Серебряный бор ,в котором я ни разу в жизни до этого не бывала. Дачный поселок внутри Москвы, пляж рядом с остановкой маршруток, теплая, но все время с какими-то листьями вода, настольные игры, чай и хлеб, хорошая книжка, солнце, приятная расслабленность после купания - что может быть лучше в жарком и пыльном городе?
А еще моей подруге Оле на лоб села бабочке в тот самый момент ,когда Оля произносила фразу "В такие моменты как никогда ощущаешь...ой".
[вот она]