Пан Люципер
Просмотр телесериала “Люцифер” навел меня на мысль поговорить о самой непопулярной христианской доктрине: об аде.
Действительно, место вечной муки весьма плохо согласуется не только с образом доброго всепрощающего Бога, но и, как ни смешно, с образом милашки Люцифера, поющего блюзы. В первых двух сезонах Люци еще бравировал тем, как он карает грешников, а Мэзикин хвалилась мастерством по части пыток, но когда Люциферу в конце 4 сезона пришлось вернуться по месту основной работы, внезапно оказалось, что в аду грешники пытают сами себя муками совести и неразрешенных противоречий, навсегда застряв в худшем “дне сурка” в своей жизни, а демоны просто выполняют роль статистов.
Это очаровательная концепция, позволяющая примирить гуманизм и существование ада… на первый взгляд. А на второй взгляд - получается именно то, что получилось в конце 5 сезона: выясняется, что в ад попадают в первую очередь… хорошие люди! Ну просто потому что они больше всего мучаются совестью, плющатся и колбасятся по поводу своих факапов.
Мы приехали куда-то не туда с этим гуманистическим посылом, верно?
То есть давайте от яйца, от Символа Веры. Там нет пункта “верую во ад”. Но Господь Иисус совершенно недвусмысленно предупреждает, что плохие ребята отправятся в плохое место, где будет плач и скрежет зубовный. Он говорит о вечной муке, хотя и не предается фантазиям на тему, кто именно, кого и как будет мучить.
Но даже если бы не было этого недвусмысленного свидетельства, я все равно верила бы в ад, потому что знаю людей, которые создают вокруг себя ад. Некоторых лично, но чтобы не прогружать вас своими историями, можно сосредоточиться, например, на Александре Лукашенко. Думаю, никто не будет спорить с тем, что он именно такой человек. Более того, именно такие люди ему служат. Их много, создающих ад по его приказу в одной отдельно взятой стране. И если мы верим в вечную жизнь, то позволить Лукашенке и его присным и там вечно мучить невинных людей было бы просто запредельной жестокостью по отношению к ним.
К счастью, Господь обещает нам в вечной жизни разделение между хорошими ребятами и плохими ребятами. То есть, плохие не смогут мучить хороших. Зась.
Но что же им тогда останется, кроме как обеспечивать тот же самый ад теперь уже друг другу? Если человек при жизни получал изысканное наслаждение от того, что ставил кого-то на колени и бил дубинкой, то в компании точно таких же товарищей он, скорее всего, продолжит заниматься тем же самым. Вот только сюрприз, дубинка теперь у каждого из них. Может, они будут меняться по дням, или кидать монетку, или “пусть победит сильнейший”. Может быть, в процессе примут участие веселые черти с рогами. Так ли уж важно? Важно, что уже здесь, на земле, мы можем созерцать людей, которые активно творят ад. Они реальны, они даны нам в ощущениях, и хорошо если опосредованных. Если они в их текущем состоянии перейдут в вечную жизнь, ад попросту неизбежен.
Можно сказать, что наказывать людей вечными муками за то, что они творили во временной жизни как-то уж слишком жестоко. Как бы человек ни бесоёбил, сколько бы народу ни убил-замучил, число его жертв все-таки конечно, как и время его злодейств. Карать за это бесконечной карой -- как-то ну очень несправедливо.
И тут я хочу процитировать короткую притчу Иисуса, которую тут можно привести целиком, такая она короткая. Можно, конечно, и не приводить, она широко известна. Но в наше время не стоит рассчитывать на то, что все по умолчанию читали Евангелие.
“Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его. Умер нищий и отнесён был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем. Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь - злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь; и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят. Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего, ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения. Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их. Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мертвых придёт к ним, покаются. Тогда [Авраам] сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мёртвых воскрес, не поверят.”
- Лк. 16:19-31
Тут, конечно, можно сказать, что притча - аллегория, ее герои вымышленные персонажи, и не следует буквально понимать ее так, что богач горел в огне, а Лазарь лежал на животе Авраама. Но даже иносказание не позволяет нам отрицать, что Лазарь при жизни страдал, а богач наслаждался, после смерти же они поменялись ролями. И рассматривать поведение этих персонажей тоже не следует иносказательно: Иисус через него описывает именно то, что Он хотел объяснить насчет характеров людей, попавших в ад. Заметим, кстати, что на Лазаре Он не особо задерживает внимание, у Лазаря вообще нет ни одной реплики, нам не рассказывают, как он себя вел, чтобы оказаться среди блаженных. Он плохо жил и плохо умер, и этого хватило, чтобы на том свете ему было хорошо, финита.
Иное дело богач. Он объемный, выпуклый персонаж, который высказывается от первого лица. И что же мы видим? Он ни разу не сожалеет о том, что при жизни вел себя как сволочь. Он не замечал Лазаря при жизни, и даже будучи в аду, он не обращается непосредственно к Лазарю, а говорит с Авраамом, как будто никто калибром поменьше его не устраивает. Он не просит: Лазарь, я тебе разика два бросил лепешку или там косточку, пожалей меня теперь ты, дай водички. Он обращается к начальству и говорит о Лазаре как об объекте, который должен по приказу начальства метнуться кабанчиком и оказать ему услугу.
На это Авраам ему весьма прозрачно намекает: мужик, ты всю жизнь веселился, теперь настала очередь Лазаря наслаждаться и получать все хорошее.
Обдумывает ли богач после этого свое поведение? Признает ли, что да, накосячил? Не-а. Он опять-таки хочет, чтобы Авраам погнал Лазаря с поручением к его родным. Надо отдать ему должное, он заботится о своей родне. Но насчет Лазаря он по-прежнему убежден, что тот есть нечто меньшее, низшее, должное служить его интересам. Авраам в ответ напоминает богачу, что братья его прекрасно знакомы с нравственным законом, заключенным в учении Моисея и пророков. Да и он при жизни был как бы в курсе. На что богач отвечает, что, увидев чудо, они, несомненно, покаются. Чем как бы признает, что его братья такие же аморальные козлы, как и он, и готовы соблюдать нравственный закон только под угрозой мук, о которых засвидетельствует воскресший мертвец. На что Авраам резонно отвечает, что настолько безнравственные люди и при виде чуда не покаются.
Более того, сам богач не покаялся, уже переживая эти муки. Он не попросил у Лазаря прощения за свое преступное равнодушие при жизни. Он не попросил прощения у того же Авраама за попрание общееврейских нравственных норм и нанесенную тем самым ему, отцу народа, обиду. Он не понимает, что вел себя как сволочь. Он не хочет меняться. Он считает, что имеет право на милосердие со стороны Лазаря и Авраама, хотя по-прежнему не ставит Лазаря в грош и говорит о нем так, словно его тут нет. До него так ничего и не дошло.
В этом и заключается суть вечного наказания. Которое, строго говоря, не наказание, потому что наказание подразумевает исправление, а тут исправлять уже нечего: богач, человек ада, даже не понимает, что с ним не так. Конечно, Бог хотел бы, чтобы все, без исключения, пребывали в блаженстве. “Разве Я хочу смерти беззаконника? говорит Господь Бог. Не того ли, чтобы он обратился от путей своих и был жив?”
(Иезекииль 18:23) Но человек ада создает ад там, где он находится, и не хочет прекратить.
Причем заметим, что ни здесь, ни в одном из сильнейших фрагментов Евангелия - 26 главе от Матфея - ни слова не говорится о том, что для спасения нужны какие-то чудеса аскезы, высоты богопознания, медитации, молитвы, посты и прочее радио Радонеж. Речь о банальной человеческой доброте и порядочности: видишь голодного - накорми, поделись с голым одеждой, навести больного, да попросту подбодри того, у кого день не задался. Богач пролетел мимо блаженства и вляпался в муки даже не потому, что как-то особенно свиноёбил (хотя стяжать честное богатство в Иудее тех времен было так же проблематично, как и в наши дни). Он пролетел, потому что ему было пофигу на страдающего у его порога человека. И что самое примечательное: ему все так же пофигу, хотя он уже в аду и должен бы как-то сопоставить следствие с причиной, особенно если духовный авторитет уже словами через рот все сказал.
Ребята, не будьте, как этот богач, говорит слушателям Иисус. Если у вашего порога лежит кто-то, кому совсем паршиво, то ну хоть чашечку воды ему вынесите, а? Сейчас, при жизни, пока ему плохо, а вам хорошо.
Это вовсе не “муки совести” из милого сериальчика. Речь о реальных страданиях реальных людей здесь, при жизни, в настоящий момент. Если ты не способен их воспринимать и сочувствовать - ты можешь хотя бы действовать. Если ты не хочешь и действовать, даже по мелочевке, в формате “сброшу СМСку, чтоб 5 гривен упали на счет больного ребеночка” - то ты как-то опасно похож на богача из притчи. Если же ты начинаешь придумывать себе причины, по которым твой личный Лазарь и должен страдать - например, он недостаточно хорош, он не того пола, не той национальности, не того цвета, он неправильно смотрит, дерзко говорит, не хочет просить смиренно, а нагло требует - поздравляю, друг, ты создатель ада. Вот прям сейчас, на земле, ты один из них.
Причем наверняка мои слова вызовут у делателей ада не раскаяние в своих поступках или бездействии, а праведное возмущение. Потому что никто из нас в своем романе не является злодеем. Мы все герои. И даже если мы кого-то убили прям вот непосредственно, ручками, то он сам, дурак, виноват, нарывался. Любой семейный тиран считает себя просто строгим воспитателем. Любой державный тиран думает, что он строгий папа для всего народа, а что у него дворец размером с микрорайон - так это ему положено за тяжкие труды. Любой взяточник и казнокрад скажет вам, что все воруют, и он еще один из лучших. Любой сетевой тролль вовсе не выгуливает по мелочи свой садизм, а борется за что-то прекрасное.
Поэтому надежда на исправление не то чтобы равна нулю, но все-таки к нему стремится.
Резюме. Я не хочу никого пугать вечными муками - в конце концов, человек, который готов быть добрым только под угрозой страшного наказания, так себе человек. Я просто говорю, что верю в ад по рациональной и проверяемой причине: я вижу людей, которые его делают. И я вижу, что они не считают себя плохими людьми, а свои действия/бездействие чем-то недостойным.
Кстати, Люцифер-то в сериале исправился.
Действительно, место вечной муки весьма плохо согласуется не только с образом доброго всепрощающего Бога, но и, как ни смешно, с образом милашки Люцифера, поющего блюзы. В первых двух сезонах Люци еще бравировал тем, как он карает грешников, а Мэзикин хвалилась мастерством по части пыток, но когда Люциферу в конце 4 сезона пришлось вернуться по месту основной работы, внезапно оказалось, что в аду грешники пытают сами себя муками совести и неразрешенных противоречий, навсегда застряв в худшем “дне сурка” в своей жизни, а демоны просто выполняют роль статистов.
Это очаровательная концепция, позволяющая примирить гуманизм и существование ада… на первый взгляд. А на второй взгляд - получается именно то, что получилось в конце 5 сезона: выясняется, что в ад попадают в первую очередь… хорошие люди! Ну просто потому что они больше всего мучаются совестью, плющатся и колбасятся по поводу своих факапов.
Мы приехали куда-то не туда с этим гуманистическим посылом, верно?
То есть давайте от яйца, от Символа Веры. Там нет пункта “верую во ад”. Но Господь Иисус совершенно недвусмысленно предупреждает, что плохие ребята отправятся в плохое место, где будет плач и скрежет зубовный. Он говорит о вечной муке, хотя и не предается фантазиям на тему, кто именно, кого и как будет мучить.
Но даже если бы не было этого недвусмысленного свидетельства, я все равно верила бы в ад, потому что знаю людей, которые создают вокруг себя ад. Некоторых лично, но чтобы не прогружать вас своими историями, можно сосредоточиться, например, на Александре Лукашенко. Думаю, никто не будет спорить с тем, что он именно такой человек. Более того, именно такие люди ему служат. Их много, создающих ад по его приказу в одной отдельно взятой стране. И если мы верим в вечную жизнь, то позволить Лукашенке и его присным и там вечно мучить невинных людей было бы просто запредельной жестокостью по отношению к ним.
К счастью, Господь обещает нам в вечной жизни разделение между хорошими ребятами и плохими ребятами. То есть, плохие не смогут мучить хороших. Зась.
Но что же им тогда останется, кроме как обеспечивать тот же самый ад теперь уже друг другу? Если человек при жизни получал изысканное наслаждение от того, что ставил кого-то на колени и бил дубинкой, то в компании точно таких же товарищей он, скорее всего, продолжит заниматься тем же самым. Вот только сюрприз, дубинка теперь у каждого из них. Может, они будут меняться по дням, или кидать монетку, или “пусть победит сильнейший”. Может быть, в процессе примут участие веселые черти с рогами. Так ли уж важно? Важно, что уже здесь, на земле, мы можем созерцать людей, которые активно творят ад. Они реальны, они даны нам в ощущениях, и хорошо если опосредованных. Если они в их текущем состоянии перейдут в вечную жизнь, ад попросту неизбежен.
Можно сказать, что наказывать людей вечными муками за то, что они творили во временной жизни как-то уж слишком жестоко. Как бы человек ни бесоёбил, сколько бы народу ни убил-замучил, число его жертв все-таки конечно, как и время его злодейств. Карать за это бесконечной карой -- как-то ну очень несправедливо.
И тут я хочу процитировать короткую притчу Иисуса, которую тут можно привести целиком, такая она короткая. Можно, конечно, и не приводить, она широко известна. Но в наше время не стоит рассчитывать на то, что все по умолчанию читали Евангелие.
“Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его. Умер нищий и отнесён был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем. Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь - злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь; и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят. Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего, ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения. Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их. Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мертвых придёт к ним, покаются. Тогда [Авраам] сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мёртвых воскрес, не поверят.”
- Лк. 16:19-31
Тут, конечно, можно сказать, что притча - аллегория, ее герои вымышленные персонажи, и не следует буквально понимать ее так, что богач горел в огне, а Лазарь лежал на животе Авраама. Но даже иносказание не позволяет нам отрицать, что Лазарь при жизни страдал, а богач наслаждался, после смерти же они поменялись ролями. И рассматривать поведение этих персонажей тоже не следует иносказательно: Иисус через него описывает именно то, что Он хотел объяснить насчет характеров людей, попавших в ад. Заметим, кстати, что на Лазаре Он не особо задерживает внимание, у Лазаря вообще нет ни одной реплики, нам не рассказывают, как он себя вел, чтобы оказаться среди блаженных. Он плохо жил и плохо умер, и этого хватило, чтобы на том свете ему было хорошо, финита.
Иное дело богач. Он объемный, выпуклый персонаж, который высказывается от первого лица. И что же мы видим? Он ни разу не сожалеет о том, что при жизни вел себя как сволочь. Он не замечал Лазаря при жизни, и даже будучи в аду, он не обращается непосредственно к Лазарю, а говорит с Авраамом, как будто никто калибром поменьше его не устраивает. Он не просит: Лазарь, я тебе разика два бросил лепешку или там косточку, пожалей меня теперь ты, дай водички. Он обращается к начальству и говорит о Лазаре как об объекте, который должен по приказу начальства метнуться кабанчиком и оказать ему услугу.
На это Авраам ему весьма прозрачно намекает: мужик, ты всю жизнь веселился, теперь настала очередь Лазаря наслаждаться и получать все хорошее.
Обдумывает ли богач после этого свое поведение? Признает ли, что да, накосячил? Не-а. Он опять-таки хочет, чтобы Авраам погнал Лазаря с поручением к его родным. Надо отдать ему должное, он заботится о своей родне. Но насчет Лазаря он по-прежнему убежден, что тот есть нечто меньшее, низшее, должное служить его интересам. Авраам в ответ напоминает богачу, что братья его прекрасно знакомы с нравственным законом, заключенным в учении Моисея и пророков. Да и он при жизни был как бы в курсе. На что богач отвечает, что, увидев чудо, они, несомненно, покаются. Чем как бы признает, что его братья такие же аморальные козлы, как и он, и готовы соблюдать нравственный закон только под угрозой мук, о которых засвидетельствует воскресший мертвец. На что Авраам резонно отвечает, что настолько безнравственные люди и при виде чуда не покаются.
Более того, сам богач не покаялся, уже переживая эти муки. Он не попросил у Лазаря прощения за свое преступное равнодушие при жизни. Он не попросил прощения у того же Авраама за попрание общееврейских нравственных норм и нанесенную тем самым ему, отцу народа, обиду. Он не понимает, что вел себя как сволочь. Он не хочет меняться. Он считает, что имеет право на милосердие со стороны Лазаря и Авраама, хотя по-прежнему не ставит Лазаря в грош и говорит о нем так, словно его тут нет. До него так ничего и не дошло.
В этом и заключается суть вечного наказания. Которое, строго говоря, не наказание, потому что наказание подразумевает исправление, а тут исправлять уже нечего: богач, человек ада, даже не понимает, что с ним не так. Конечно, Бог хотел бы, чтобы все, без исключения, пребывали в блаженстве. “Разве Я хочу смерти беззаконника? говорит Господь Бог. Не того ли, чтобы он обратился от путей своих и был жив?”
(Иезекииль 18:23) Но человек ада создает ад там, где он находится, и не хочет прекратить.
Причем заметим, что ни здесь, ни в одном из сильнейших фрагментов Евангелия - 26 главе от Матфея - ни слова не говорится о том, что для спасения нужны какие-то чудеса аскезы, высоты богопознания, медитации, молитвы, посты и прочее радио Радонеж. Речь о банальной человеческой доброте и порядочности: видишь голодного - накорми, поделись с голым одеждой, навести больного, да попросту подбодри того, у кого день не задался. Богач пролетел мимо блаженства и вляпался в муки даже не потому, что как-то особенно свиноёбил (хотя стяжать честное богатство в Иудее тех времен было так же проблематично, как и в наши дни). Он пролетел, потому что ему было пофигу на страдающего у его порога человека. И что самое примечательное: ему все так же пофигу, хотя он уже в аду и должен бы как-то сопоставить следствие с причиной, особенно если духовный авторитет уже словами через рот все сказал.
Ребята, не будьте, как этот богач, говорит слушателям Иисус. Если у вашего порога лежит кто-то, кому совсем паршиво, то ну хоть чашечку воды ему вынесите, а? Сейчас, при жизни, пока ему плохо, а вам хорошо.
Это вовсе не “муки совести” из милого сериальчика. Речь о реальных страданиях реальных людей здесь, при жизни, в настоящий момент. Если ты не способен их воспринимать и сочувствовать - ты можешь хотя бы действовать. Если ты не хочешь и действовать, даже по мелочевке, в формате “сброшу СМСку, чтоб 5 гривен упали на счет больного ребеночка” - то ты как-то опасно похож на богача из притчи. Если же ты начинаешь придумывать себе причины, по которым твой личный Лазарь и должен страдать - например, он недостаточно хорош, он не того пола, не той национальности, не того цвета, он неправильно смотрит, дерзко говорит, не хочет просить смиренно, а нагло требует - поздравляю, друг, ты создатель ада. Вот прям сейчас, на земле, ты один из них.
Причем наверняка мои слова вызовут у делателей ада не раскаяние в своих поступках или бездействии, а праведное возмущение. Потому что никто из нас в своем романе не является злодеем. Мы все герои. И даже если мы кого-то убили прям вот непосредственно, ручками, то он сам, дурак, виноват, нарывался. Любой семейный тиран считает себя просто строгим воспитателем. Любой державный тиран думает, что он строгий папа для всего народа, а что у него дворец размером с микрорайон - так это ему положено за тяжкие труды. Любой взяточник и казнокрад скажет вам, что все воруют, и он еще один из лучших. Любой сетевой тролль вовсе не выгуливает по мелочи свой садизм, а борется за что-то прекрасное.
Поэтому надежда на исправление не то чтобы равна нулю, но все-таки к нему стремится.
Резюме. Я не хочу никого пугать вечными муками - в конце концов, человек, который готов быть добрым только под угрозой страшного наказания, так себе человек. Я просто говорю, что верю в ад по рациональной и проверяемой причине: я вижу людей, которые его делают. И я вижу, что они не считают себя плохими людьми, а свои действия/бездействие чем-то недостойным.
Кстати, Люцифер-то в сериале исправился.