Когда я еще смотрела российские сериалы
...я задавалась вопросом, кто эти люди, которые пишут там любовные линии и диалоги.
Мне представлялись какие-то стерильные существа, у которых в жизни просто никогда не было отношений. Но для работы надо получить об отношениях какое-то представление, и вот они начитались женских романов. И пишут диалоги в соответствии с представлениями, почерпнутыми из этих романов. А в этих романах влюбленные не говорят ни о чем, кроме своей любви, у них нет работы, нет политических воззрений и религиозных убеждений, они не читают книг и даже если ходят в кино, то после кино говорят все равно не о фильме, а о своей любви.
Но даже о любви они говорят шаблонами. Женщина не может сказать мужчине, что ей нравится его задница, к примеру. Или уши. Или руки. Ей должна нравиться исключительно его мужественность. А если ей не нравится, как он себя ведет, она обязательно закатит скандал. Она не может спокойно и с достоинтвом объявнить ему, где он не прав. Она не может погрузиться в эмоции настолько, что _не в силах_ окажется закатить скандал. Скандал не опционален, он обязателен.
Ну вот такие странные люди работают на ТВ, думала я. Интересно, в какой пробирке их выращивают, таких незамутненных.
И вот я попала на ТВ и познакомилась с этими людьми. Нормальные люди. И у них есть отношения. Со всякими нюансами, присущими нормаьным человеческим отношениям.
Но когда они садятся писать, они говорят себе: мы же пишем не для себя. Мы пишем для усредненной Марьиванны, которая черпает свои представления о любви в женских романах. И мы должны писать любовную линию так, как ее представляет себе Марьиванна.
Как хорошо, что у авторов "Лютера", "Валландера" или там "Ист-Эндеров" нет усредненного представления о Мэри-Джонс. Наверное, поэтому продукцию ВВС можно смотреть без содрогания (даже "Мушкетеров", хотя это и проходит по разряду "дорогая, я духами надышался, дай дерьма понюхать").
Мне представлялись какие-то стерильные существа, у которых в жизни просто никогда не было отношений. Но для работы надо получить об отношениях какое-то представление, и вот они начитались женских романов. И пишут диалоги в соответствии с представлениями, почерпнутыми из этих романов. А в этих романах влюбленные не говорят ни о чем, кроме своей любви, у них нет работы, нет политических воззрений и религиозных убеждений, они не читают книг и даже если ходят в кино, то после кино говорят все равно не о фильме, а о своей любви.
Но даже о любви они говорят шаблонами. Женщина не может сказать мужчине, что ей нравится его задница, к примеру. Или уши. Или руки. Ей должна нравиться исключительно его мужественность. А если ей не нравится, как он себя ведет, она обязательно закатит скандал. Она не может спокойно и с достоинтвом объявнить ему, где он не прав. Она не может погрузиться в эмоции настолько, что _не в силах_ окажется закатить скандал. Скандал не опционален, он обязателен.
Ну вот такие странные люди работают на ТВ, думала я. Интересно, в какой пробирке их выращивают, таких незамутненных.
И вот я попала на ТВ и познакомилась с этими людьми. Нормальные люди. И у них есть отношения. Со всякими нюансами, присущими нормаьным человеческим отношениям.
Но когда они садятся писать, они говорят себе: мы же пишем не для себя. Мы пишем для усредненной Марьиванны, которая черпает свои представления о любви в женских романах. И мы должны писать любовную линию так, как ее представляет себе Марьиванна.
Как хорошо, что у авторов "Лютера", "Валландера" или там "Ист-Эндеров" нет усредненного представления о Мэри-Джонс. Наверное, поэтому продукцию ВВС можно смотреть без содрогания (даже "Мушкетеров", хотя это и проходит по разряду "дорогая, я духами надышался, дай дерьма понюхать").