(no subject)
Мне тут в одном родительском сообществе порекомендовали новогоднее развлекалово с тоддлером. Купите, говорят, такой наборчик домик-пряник, там все готово, только собрать.
Я не помню, кто был провокатором, но я хочу знать - у кого-нибудь вообще удалось собрать эту **ню? Потому что я бы этим домиком проверяла психическую устойчивость разведчиков перед засылкой во вражеский тыл.
Мы подошли к заданию целой командой - я главный подрядчик, тоддлер на строительстве, моя тетя в качестве советника, бабушке выдали телефон и назначили оператором.
Разложили по чертежам компоненты. Взбили белки с сахарной пудрой - это должен был быть цемент, склеивать всю конструкцию. После вызванного миксером ажиотажа, тоддлер устал и потребовал в качестве награды печную трубу на съедение. Ему заткнули рот куском фундамента.
Яично-сахарный клистер налили в приложенный к набору специальный пакетик, из кончика которого предполагалось выдавливать клейкую субстанцию уверенными мазками, и приготовились клеить стены.
Пакетик вздувался, но ничего не выплевывал. Я сверилась с инструкцией - инструкция на коробке была написана на украинском и английском. На английском мне сообщили, что надо "выдавить и клеить". Что было написано по украински, я не поняла, потому что очень громко смеялась. Посмотрела на пакетик - его, приложенного к украинскому набору, почему-то украшала арабская вязь. Арабский я знаю чуть хуже украинского. Диверсия, подумала я, и надавила сильнее.
- Может там надо дырку вырезать? - предложил Советник.
- Тебе бы что нибудь испортить! - я в лице главного подрядчика была уверена, что если в инструкции не фигурирует упоминание надреза, то приближаться с ножницами к арабскому пакетику чревато как минимум двумя годами тюрьмы. Особенно, если дело происходит перед камерой.
- Можно мне трубу? - невпопад спросил младший строитель.
Команда диверсантов и бунтарей, подумала я. С вами hutы не построишь...
Решив, что яйца в пакетике зацементировались, я надавила еще сильнее... пакетик пыхтел, раздувался, и...
В итоге сломался под пытками.
Буквально. Дырки конечно в нем никакой и не было, и мешок лопнул с тихим предсмертным "чпоп!", некрасиво вывалив яично-сахарное месиво на стол. Израильское выражение "арабская работа" никогда не было столь актуально.
Сзади послышалось подозрительное булькание. Это пыталась не захохотать вслух бабушка. Камера пьяно гуляла в ее руках.
- Цемент, цемент застывает! - я кинулась собирать цемент со стола ложкой и шваркать на фундамент. - Держите стену!
Тоддлер с тетушкой послушно взялись за стену и стали вдавливать ее в яичный сугроб, в то время, как я цементировала остальной периметр... Пока не сообразила, что третья стена не помещается на фундамент.
- Так, двигаем первую стену вправо, - команда, пока еще не потерявшая веру в руководителя, повезли две стены в указанную сторону.
- Я хочу съесть трубуууу! - затребовал комиссионные и обеденный перерыв младший строитель.
Назревающий бунт на объекте удалось замять только пожертвовав куском крыши.
Тем временем, несмотря на слои клистера, стены отказывались держаться в вертикальном положении.
- Подпираем стены! - игнорируя причмокивающего младшего строителя, я давала указания советнику.
- Я не могу, у меня только две руки! А стен четыре! Давай помогай, - потребовала тетушка у младшего строителя.
- Еще пряник! - тянул он ручонки к стройматериалам. Еще один кусок крыши был отдан на дело мира. Бабушка продолжала трястись и булькать.
- Так, убрать это из протокола! Держи стены, ставлю крышу! - потребовала я.
Крыша, даже подъетая, оказалась в два раза больше отведенного ей на стенах места. Я пристраивала ее и так и эдак, но это было сродни попытке надеть купол собора св Павла на собачью будку. В итоге я каким-то образом слепила две половинки крыши, обперев их о стены. Но в таком виде над стенами образовывались чердачные окна, несовместимые с жизнью в предполагаемых сугробах.
- Еще пряник! - скандировал тоддлер.
Отпустив крышу дрожащими руками, я пожертвовала еще одним куском фундамента.
- Крыша! Крыша едет! - внезапно включила сигнализацию бабушка-оператор. С ускорением летящего под откос состава, наша крыша съезжала в яичный сугроб, подминая под себя шаткие стены.
- Землетрясение, однако, - констатировала я.
Домик-пряник выглдел пережившим термитную атаку местом побоища Кинг Конга с Годзиллой. Над припорошенными вечным снегом руинами раздавалось прерывистое бабушкино бульканье.
Тоддлер заплакал. Ему в утешение выдали трубу. Все равно ставить ее было уже некуда.
Послесловие
...На следующий день, выйдя из научного тумана, за дело взялся папа. Его подход разительно отличался от нашего. Для него это было не милым новогодним времяпрепровождением, а делом чести физика-кулинара. На два часа он закрылся в кухне, откуда после первого получаса начали раздаваться страшные ругательства.
Моя тетя периодически осторожно заглядывала в кухню, качала головой и говорила куда-то в ноосферу - что вы профессора заставляете делать, вам не стыдно?
"Профессор" скрипел зубами, но не сдавался. Лишь при мне, землетрясение постигло домик трижды. С каждым разом поверхности пряника оставалось меньше, а сугробов все больше, папа в отчаянии махал руками все с большей амплитудой, а мой словарный запас обогащался все новыми французскими идиомами.
Папа победил, конечно, растратив несколько тысяч нервных клеток. Как побеждал икеевский диван, который даже грузчики отказывались вносить вверх по узкой, с крутым коленом лестнице, и как вставлял в шкаф казалось бы геометрически невозможную пятиугольную полку...
Я не знаю как он взбил эти яйца. Но на сегодняшний день постройку можно снести только отбойным молотком.
