(no subject)
Сгоняли в Питер.
Отлично съездили, просто на пятюню.
- Гайз, какие у нас планы?
- Гулять. Тут, говорят, крейсер Аврора, Зимний дворец и геи в Катькином садике.
-
Погуляли. Поели. Разошлись. Сошлись. Разошлись. Я вообще разошлась.
С субботы на несубботу мы с закалённой петербурженкой обошли половину богоугодных и богооставленных заведений города на Неве, празднуя день рождения белым русским, красным вином, классическим боярским и малыми порциями кубинского йо-хо-хо. В это время москвичи сидели в гостях, пили глинтвейн, накуривали кальяном крысу и творили прочие непотребства (в отличие от меня, интеллигента, скромно слушающего джаз).
В один момент (между, кажется, The Hat и Mishka) я даже почувствовала себя учительницей, привёзшей класс в незнакомый город на экскурсию и случайно ушедшей в пьяный загул, бросив детей на произвол питерских педофилов и оставив старосту за главного.
С утра меня разбудил звонок зарёванных учеников Кэт, уточнившей, когда я планирую вернуться в лоно семьи. Но я волевая. Раз решила, не пойду на Аврору смотреть, значит, не пойду. И не пошла. А игом прошлась по гостям, сняла со всех дань в виде чудесных котлет, чудесного пива, чудесного банана и чудесных, исключительного качества, мозгов дорогих дружищ.
Зато к вечеру я ответственно настигла котанов. Как неминуемая расплата. Вы сидите в грузинском ресторане? Тогда я иду к вам. На вы. На лобио, на лаваш, на чахохбили, пусть и досталось только лобио.
Потом был белый русский - ничего не могу поделать со своим бытовым расизмом. Это напиток сезона, в противовес прошлогодним жанжаковским брюту и сидру. А после белого русского можно боярского вон под тот столик. И - внезапно - пора на поезд. И всё, два дня прошли мимо меня, в полутрезвом состоянии, кто этот человек в солнечных очках, сожалеющий об отсутствии панамы, но не Рауль Дьюк.
Да, главное, что было в Питере: там пахнет подсыхающим асфальтом. Потому что там весна, солнце печёт так, что из моих прекрасных оленьих красных глаз текли слёзы облегчения и радости - тепло, поди ж ты!
Как будто всё, всё что намечалось тёплого в Москве мы соскребли и привезли с собой в Петербург, но впопыхах в Петербурге же и забыли. Так что там теперь +3 и голубое небо. А в Москве полный холишит и когда же это прекратится да где же этому конец.
Вот вам всем сувенир из Ленинграда: немного пропаганды гомосексуализма и непотребств в самом историческом центре. Бадум-тц!
Всем добра.
ac-catara и andrewus отдельные лучи любви.
Отлично съездили, просто на пятюню.
- Гайз, какие у нас планы?
- Гулять. Тут, говорят, крейсер Аврора, Зимний дворец и геи в Катькином садике.
-
Погуляли. Поели. Разошлись. Сошлись. Разошлись. Я вообще разошлась.
С субботы на несубботу мы с закалённой петербурженкой обошли половину богоугодных и богооставленных заведений города на Неве, празднуя день рождения белым русским, красным вином, классическим боярским и малыми порциями кубинского йо-хо-хо. В это время москвичи сидели в гостях, пили глинтвейн, накуривали кальяном крысу и творили прочие непотребства (в отличие от меня, интеллигента, скромно слушающего джаз).
В один момент (между, кажется, The Hat и Mishka) я даже почувствовала себя учительницей, привёзшей класс в незнакомый город на экскурсию и случайно ушедшей в пьяный загул, бросив детей на произвол питерских педофилов и оставив старосту за главного.
С утра меня разбудил звонок зарёванных учеников Кэт, уточнившей, когда я планирую вернуться в лоно семьи. Но я волевая. Раз решила, не пойду на Аврору смотреть, значит, не пойду. И не пошла. А игом прошлась по гостям, сняла со всех дань в виде чудесных котлет, чудесного пива, чудесного банана и чудесных, исключительного качества, мозгов дорогих дружищ.
Зато к вечеру я ответственно настигла котанов. Как неминуемая расплата. Вы сидите в грузинском ресторане? Тогда я иду к вам. На вы. На лобио, на лаваш, на чахохбили, пусть и досталось только лобио.
Потом был белый русский - ничего не могу поделать со своим бытовым расизмом. Это напиток сезона, в противовес прошлогодним жанжаковским брюту и сидру. А после белого русского можно боярского вон под тот столик. И - внезапно - пора на поезд. И всё, два дня прошли мимо меня, в полутрезвом состоянии, кто этот человек в солнечных очках, сожалеющий об отсутствии панамы, но не Рауль Дьюк.
Да, главное, что было в Питере: там пахнет подсыхающим асфальтом. Потому что там весна, солнце печёт так, что из моих прекрасных оленьих красных глаз текли слёзы облегчения и радости - тепло, поди ж ты!
Как будто всё, всё что намечалось тёплого в Москве мы соскребли и привезли с собой в Петербург, но впопыхах в Петербурге же и забыли. Так что там теперь +3 и голубое небо. А в Москве полный холишит и когда же это прекратится да где же этому конец.
Вот вам всем сувенир из Ленинграда: немного пропаганды гомосексуализма и непотребств в самом историческом центре. Бадум-тц!
Всем добра.
ac-catara и andrewus отдельные лучи любви.