Уроки Конотопа. Радуйся молоту в крепкой руке!
Летом, друзья, мы будем отмечать 355-летие победы под Конотопом. Как оказалось, несмотря на три с половиной века, это ситуация в украино-российских отношениях до боли классическая.
Началось все с того, что в 1656 году царь подписал сепаратный мир с поляками, на чем братская православная помощь Гетьманщине в борьбе с Речью Посполитой, как-бы, сама собой закончилась. Дабы не травмировать стрессом, украинскую делегацию даже не пустили на переговоры. Тут Богдан Хмельницкий, наконец, понял, что, как поет Гребенщиков, “жаль подмога не пришла, подкрепленье не прислали, нас осталось только два, нас с тобою наебали”. Для Богдана все было кончено, он болел и через год умер.
На его место пришел Иван Выговский, который не захотел иметь дело с наебщиками и начал договаривать Гадяцкий договор с Польшей. Но уж слишком много зла поляки сделали тому поколению украинцев (московиты еще не успели). В Гетьманщине поднялся геополитический крик, мол, куда вы идете? К панам, будущим европейским гомосексуалистам и прислужникам Госдепа из не так давно открытой Америки!? Лучше ж быть с православными братьями, которые лет через 50 погонят строить Петербург и зарабатывать туберкулез, а еще через сто лет разрушат последнюю Сич.
Тогдашние Медведчуки и Симоненки в лице популистов Якова Барабаша, Ивана Безпалого и полтавского полковника Мартина Пушкаря радостно создали народную оппозицию против Выговского. Пользуясь поддержкой Москвы, они традиционно играли на бедности народа и низового козацтва. Надо сказать, что по договору с Москвой в Киеве и некоторых украинских городах тогда сидели русские гарнизоны, которые должны были подсобить в случае агрессии польского сапога, создавали рабочие места и помогали, как могли. Надо ли говорить, что после Виленской русско-польской пьянки эти гарнизоны начали всячески поддерживать оппозицию. Полтавский полковник Пушкар, наконец, выступил открыто, был разбит и погиб.
«Вооруженное восстание против легитимной оппозиции, нарушение прав человека, хаос и анархия, угроза гражданской войны» - сказал царь и пошел спасать Левобережье. Занятно, что послов Выговского в Москве никто не стал слушать, но зато их арестовали. Легитимным гетьманом царь назначил убежавшего после неудачного переворота Ивана Безпалого. Итак, Московия выступила со 100-тысячной братской православной помощью, попутно разорив окрестности Киева. Поход был престижный, много разных князей, золотая молодежь, все дела. Это ж не с польской конницей воевать или суровыми шведскими солдатами.
Миротворцы вместе с коллаборантами заблокировали Конотоп, а поселок Срибне неподалеку, по хорошей русской традиции, полностью был разграблен. Но беда в том, что в крепости засел опытный нежинский полковник Григорий Гуляницкий с 5 тысячами козаков, которые отказались сдаваться. В итоге, мужики оборонялись больше месяца. Причем, вначале осады они противостояли корпусу оккупантов в 100 тысяч солдат. Вот что значит безнадега.
Оборона Конотопа дала Выговскому время на то, чтобы собрать верные силы. Из исконно русского Крыма подошли союзные крымцы хана Мухаммеда Гирея ІV. Были также добровольцы из Польши, Сербии, Валахии. Хотя, их, конечно, можно назвать западными наемниками из тренировочных баз.
Начав с малого, союзное казачье-татарское войско разбило передовые отряды московитов и пошло на главные силы. Выговский с частью украинского войска пересек реку и напал на осаждавших Конотоп. Увидев небольшие силы гетьмана, московиты весело двинули вперед во главе с князем Пожарским. Воевать с численным перевесом русские любят и умеют. Жаль, не было только Генерала Мороза. Украинцы начали бежать (хохлы трусливые). Князь Семен Пожарский на кураже переправился через реку. И, в итоге, попал в ловушку. Там на него с двух сторон напали оставшиеся силы Выговского и крымцы. При этом, мост будущие бандеровцы, конечно же, сожгли. Выговский был в движении, под ним убили коня и самого едва не застрелили. А русская конница начала барахтаться в грязи, запоздало осознавая смысл слова «конотоп».
Кстати, о Конотопе. Гарнизон окруженного города вышел за баррикады и отобрал на нужды местного майдана часть русского обоза и незаконно завладел артиллерией, автоматически превращаясь в вооруженный сектор террористов в глазах царя.
В общем, по итогу битвы - минус 30 тысяч миротворцев царя. Цвет русского рыцарства, которые до того 2 года успешно воевали на западе. В том числе минус князь Пожарский - был казнен за то, что матюкался и плевался в хана (исторический факт). Большинство плененных московитских мажоров отправились в рабство в исконно русский Крым.
Царь объявил траур и начал думать, как бы договориться, пока не минуснули Третий Рим. Москвичи начали на всякий случай строить баррикады. Но поход Выговского не удался - спасибо оппозиции внутри Гетьманщины и Ивану Сирку, который именно в этот момент решил пограбить Крым. Тогдашние леваки и протывсихи посчитали, что Выговский недостоин. Через 120 лет они будут говорить «вот тебе, бабушка, и Юрьев день», когда Екатерина ІІ окончательно превратит левобережных и слободских украинцев в крипаков.
Гетьман вернулся в Украину, а позже сложил булаву и передал ее Юрию Хмельницкому, эдакому Тарасу Чорноволу XVII века. Новый лидер скоро сделал апдейт Переяславскому договору и Гетьманщина, по сути, вместо автономии превратилась в субъекта зарождающейся империи. Выговского позже казнили поляки за подготовку восстания. Такой вот полонофил.
Итого, два вывода. Первый: Россия - всегда империя. Если она не будет империей, она развалится. Она может быть более агрессивной или менее агрессивной, но претензии к соседям и всему миру у нее будут всегда.
Второй: единство прежде всего. Поляки в 1920-х предпочли национальную идентичность классовой, и победили Советский Союз. Потому для меня сейчас донецкий гопник с желто-синей ленточкой или львовский мажор ближе, чем толкиенист из Белгорода или философ-айдиэмщик из Самары. Для меня четко понятно, кто такие воины света и где лето, а где дракон с каменным сердцем. Главное - не повторять ошибок прошлого.
Началось все с того, что в 1656 году царь подписал сепаратный мир с поляками, на чем братская православная помощь Гетьманщине в борьбе с Речью Посполитой, как-бы, сама собой закончилась. Дабы не травмировать стрессом, украинскую делегацию даже не пустили на переговоры. Тут Богдан Хмельницкий, наконец, понял, что, как поет Гребенщиков, “жаль подмога не пришла, подкрепленье не прислали, нас осталось только два, нас с тобою наебали”. Для Богдана все было кончено, он болел и через год умер.
На его место пришел Иван Выговский, который не захотел иметь дело с наебщиками и начал договаривать Гадяцкий договор с Польшей. Но уж слишком много зла поляки сделали тому поколению украинцев (московиты еще не успели). В Гетьманщине поднялся геополитический крик, мол, куда вы идете? К панам, будущим европейским гомосексуалистам и прислужникам Госдепа из не так давно открытой Америки!? Лучше ж быть с православными братьями, которые лет через 50 погонят строить Петербург и зарабатывать туберкулез, а еще через сто лет разрушат последнюю Сич.
Тогдашние Медведчуки и Симоненки в лице популистов Якова Барабаша, Ивана Безпалого и полтавского полковника Мартина Пушкаря радостно создали народную оппозицию против Выговского. Пользуясь поддержкой Москвы, они традиционно играли на бедности народа и низового козацтва. Надо сказать, что по договору с Москвой в Киеве и некоторых украинских городах тогда сидели русские гарнизоны, которые должны были подсобить в случае агрессии польского сапога, создавали рабочие места и помогали, как могли. Надо ли говорить, что после Виленской русско-польской пьянки эти гарнизоны начали всячески поддерживать оппозицию. Полтавский полковник Пушкар, наконец, выступил открыто, был разбит и погиб.
«Вооруженное восстание против легитимной оппозиции, нарушение прав человека, хаос и анархия, угроза гражданской войны» - сказал царь и пошел спасать Левобережье. Занятно, что послов Выговского в Москве никто не стал слушать, но зато их арестовали. Легитимным гетьманом царь назначил убежавшего после неудачного переворота Ивана Безпалого. Итак, Московия выступила со 100-тысячной братской православной помощью, попутно разорив окрестности Киева. Поход был престижный, много разных князей, золотая молодежь, все дела. Это ж не с польской конницей воевать или суровыми шведскими солдатами.
Миротворцы вместе с коллаборантами заблокировали Конотоп, а поселок Срибне неподалеку, по хорошей русской традиции, полностью был разграблен. Но беда в том, что в крепости засел опытный нежинский полковник Григорий Гуляницкий с 5 тысячами козаков, которые отказались сдаваться. В итоге, мужики оборонялись больше месяца. Причем, вначале осады они противостояли корпусу оккупантов в 100 тысяч солдат. Вот что значит безнадега.
Оборона Конотопа дала Выговскому время на то, чтобы собрать верные силы. Из исконно русского Крыма подошли союзные крымцы хана Мухаммеда Гирея ІV. Были также добровольцы из Польши, Сербии, Валахии. Хотя, их, конечно, можно назвать западными наемниками из тренировочных баз.
Начав с малого, союзное казачье-татарское войско разбило передовые отряды московитов и пошло на главные силы. Выговский с частью украинского войска пересек реку и напал на осаждавших Конотоп. Увидев небольшие силы гетьмана, московиты весело двинули вперед во главе с князем Пожарским. Воевать с численным перевесом русские любят и умеют. Жаль, не было только Генерала Мороза. Украинцы начали бежать (хохлы трусливые). Князь Семен Пожарский на кураже переправился через реку. И, в итоге, попал в ловушку. Там на него с двух сторон напали оставшиеся силы Выговского и крымцы. При этом, мост будущие бандеровцы, конечно же, сожгли. Выговский был в движении, под ним убили коня и самого едва не застрелили. А русская конница начала барахтаться в грязи, запоздало осознавая смысл слова «конотоп».
Кстати, о Конотопе. Гарнизон окруженного города вышел за баррикады и отобрал на нужды местного майдана часть русского обоза и незаконно завладел артиллерией, автоматически превращаясь в вооруженный сектор террористов в глазах царя.
В общем, по итогу битвы - минус 30 тысяч миротворцев царя. Цвет русского рыцарства, которые до того 2 года успешно воевали на западе. В том числе минус князь Пожарский - был казнен за то, что матюкался и плевался в хана (исторический факт). Большинство плененных московитских мажоров отправились в рабство в исконно русский Крым.
Царь объявил траур и начал думать, как бы договориться, пока не минуснули Третий Рим. Москвичи начали на всякий случай строить баррикады. Но поход Выговского не удался - спасибо оппозиции внутри Гетьманщины и Ивану Сирку, который именно в этот момент решил пограбить Крым. Тогдашние леваки и протывсихи посчитали, что Выговский недостоин. Через 120 лет они будут говорить «вот тебе, бабушка, и Юрьев день», когда Екатерина ІІ окончательно превратит левобережных и слободских украинцев в крипаков.
Гетьман вернулся в Украину, а позже сложил булаву и передал ее Юрию Хмельницкому, эдакому Тарасу Чорноволу XVII века. Новый лидер скоро сделал апдейт Переяславскому договору и Гетьманщина, по сути, вместо автономии превратилась в субъекта зарождающейся империи. Выговского позже казнили поляки за подготовку восстания. Такой вот полонофил.
Click to viewИтого, два вывода. Первый: Россия - всегда империя. Если она не будет империей, она развалится. Она может быть более агрессивной или менее агрессивной, но претензии к соседям и всему миру у нее будут всегда.
Второй: единство прежде всего. Поляки в 1920-х предпочли национальную идентичность классовой, и победили Советский Союз. Потому для меня сейчас донецкий гопник с желто-синей ленточкой или львовский мажор ближе, чем толкиенист из Белгорода или философ-айдиэмщик из Самары. Для меня четко понятно, кто такие воины света и где лето, а где дракон с каменным сердцем. Главное - не повторять ошибок прошлого.