Время и место: Японцы в Корее
В 2013 году в японской газете «Асаши Симбун» вышла статья о японо-корейских отношениях. Автор, Дайскэ Симидзу, в частности, привёл интересные данные социологического исследования, проведённого в Японии и Южной Корее. Так, на вопрос о том, какая нация наиболее близка/родственна Японии, 45,5% жителей этой страны назвали корейцев, а 5,9% - китайцев. Такой же опрос, проведённый в Южной Корее, дал иные результаты: 36,2% опрошенных считают родственным народом китайский, и лишь 13,5% - японский. Общее мнение о стране-соседе также было неоднозначным - плохо о Южной Корее думают 37,3% японцев, а плохо о Японии думают 76,6% корейцев. Дайскэ Симидзу считает, что это связано с увеличением в Корее потока туристов из Китая. Также среди причин можно назвать конфликт вокруг острова Лионкура, который не был урегулирован после Второй Мировой войны и остаётся по сей день костью в горле для обеих стран. Но всё же туризм и скала в море не могут создавать диспропорцию таких масштабов в огромных, густонаселённых, образованных странах. Для взаимных претензий у «братских народов» есть и другая причина, более важная и острая - например, полувековая оккупация полуострова Японской империей.
Японцы пытались покорить Корею ещё в XVI веке - этот процесс назван Имджинскими войнами. Экспансия была долгой, разрушительной для обеих стран и, в общем, неудачной. В конце концов, обе империи разошлись «белым миром», уверяя собственных подданых, что одержали сокрушительную победу и смилостивились над соседями-варварами. Корея постепенно входила в сферу влияния Китая (там же, по сути, была, не осознавая этого, и Япония), налаживая культурные и торговые связи и постепенно впадая в технологическую спячку.
Когда в XIX веке в Восточную Азию добрались корабли американцев и европейцев, все три империи были вынуждены подписать торговые соглашения с «бледнолицыми». Их сейчас называют «Неравными соглашениями», и они такими были. Бумаги подписывались под грохот корабельных орудий, которым никто в Азии ничего не мог противопоставаить. Европейцы и американцы строили в местных портах собственные кварталы и администрации, продавали свои товары и закупали сырьё, причём об обратном процессе - торговой экпансии азиатских государств в Европу и США речи не шло. История этих трёх униженных стран в XX веке сложилась так, как она сложилась только потому, что в Японии начались Реформы Мэйдзи.
Японцы быстро переформатировали систему госуправления, суды, медицину, армию и флот на современный европейский манер. Получив такое преимущество, островитяне назвали себя единственным претендентом на глобальное азиатское владычество. В стране была создана концепция «Азии для азиатов», огромного культурно-экономического независимого от Европы и США пространства с Японией во главе. И первым шагом на этом великом пути должна была стать высадка в Корее.
Корейцы сопротивлялись - с японцами воевали и гарнизоны крепостей, и партизаны, и даже гражданское население. Однако императору пришлось позвать на помощь китайцев - те посылали на полуостров армию за армией. Общее количество войск китайско-корейской коалиции достигло 600 тысяч солдат - втрое больше, чем японский десант, однако это не помогло. Японцы покорили Корею, вторглись в Манчжурию, на Тайвань и грозили наступлением на Пекин. Китайцы отдали Корею «с потрохами». Корейский император посылал делегации в Гаагу, аппелируя к международному сообществу, но европейцы остались равнодушны - у них и своих проблем хватало. Узнав о дипломатических конвульсиях корейцев, японцы ещё более ужесточили договор о протекторате, фактически сделав главой государства назначаемого в Токио генерал-губернатора.
Японцы, победившие Китай и Россию, чувствовали себя хозяевами Восточной Азии. Корейский полуостров должен был стать первой колонией великой империи - ведь империи без колоний не бывают. Корейцы были ближе японцам культурно и исторически, как никто и другой, но и их требовалось ассимилировать.
В целом, политика Японии на полуострове изменялась несколько раз. В свой первый период, с 1910 по 1919 годы она носила характер усмирения только что покорённых территорий. В Корее была проведена административная реформа, учреждены суды различных инстанций, полиция и жандармерия. Разумеется, все руководящие должности занимали японцы, но иногда в аппарат включались и местные жители, например, для управления районами или провинциями.
И с самых первых лет, при фактическом характере колонизации, Корея начала свой новый этап развития, совершенно непохожий на многовековую консервацию эпохи Чосон. Во-первых, в стране впервые появилось самоуправление. Разумеется, страной руководил генерал-губернатор, как до него - император Кореи, но у деревенских старост и городских голов появилась какая-то власть. Реформа судебной системы предусматривала создание апелляционного и верховного судов. Да, судьями там были японцы, но подавать апелляцию - это было нечто новое.
В стране появилось всеобщее образование. Раньше учебные заведения открывались в частном порядке или же по инициативе христианских или буддийских общин. Теперь были созданы начальные, средние и старшие школы. Да, они были отдельные для японских и корейских детей, и японских учили лучше и дольше, но со временем, программы сравнялись и дети обеих национальностей получали одинаковое образование. В Сеуле был открыт первый в истории Кореи университет, получивший название «Императорский университет Кэйдзё». После войны его демонстративно закрыли, чтобы сразу же на его основе создать Сеульский национальный университет - главный вуз страны на сегодняшний день.
Все эти позитивные реформы проводились при Сайто Макото - единственном генерал-губернаторе без военного мундира. Его назначили для «смягчения» ситуации после антияпонского восстания в 1919 году, в которое было вовлечено 2 миллиона корейцев. Макото олицетворял собой относительно мягкий, мирный период в японской истории, предшествующий дикому милитаризму 1930-х годов.
В стране начали открываться больницы и госпитали по европейскому образцу. Японские медики уже в течение десятилетий получали образование в Германии, Франции, Англии, и успели реформировать здравоохранение на родине. Теперь им предстояло заменить корейскую народную медицину, веками лечившую все слои населения - от крестьян до императоров, и залечившую страну настолько, что средняя продолжительность жизни в Корее составляла 22 года - меньше, чем у пещерных людей. Но теперь всех этих народных врачей лишили права лечить и перевели в разряд современных «экстрасенсов» и «целителей». К концу японского правления продолжительность жизни корейцев превысила 40 лет.
Конечно же, японская экспансия на полуостров была организована и осуществлена не ради облагодетельствования туземцев (хотя официальные лозунги были, разумеется, в этом духе). Правительство Японии интересовал доступ к местным рабочей силе, природным ресурсам и другим «плюшкам». Корея также стала плацдармом для будущей войны с Китаем. Корейцы же массово отправлялись на японские острова, работать на тамошних заводах. Японцы ехали в обратном направлении - новой колонии требовались инженеры, управленцы, медики, учителя. Разумеется, и в самой Корее была начата индустриализация. До прихода японцев в Корее работало 150 заводов и фабрик, после их ухода - более 7 тысяч. Это требовало большого притока людей в города, поэтому сельское хозяйство страдало от недостатка рабочей силы, но это компенсировалось модернизацией - использовались достижения селекции, новые удобрения, сельхозтехника и так далее.
И опять, всё это не было благотворительностью. Большинство заводов и ферм принадлежало японцам. Почти половина корейского риса вывозилась в Японию, к началу 1930-х годов большая часть промышленных предприятий были переориентрованы на армию и флот. Корею не старались выжать до последней капли, а потом бросить на обочине. У японцев были далеко идущие планы по полной японизации корейцев. Японский язык учили во всех школах. До 80% местного населения добровольно-принудительно изменили свои имена на японские. Школьники посещали синтоистские торжества. Вся пресса цензурировалась. За антияпонскую пропаганду можно было угодить за решётку (количество тюрем тоже выросло в несколько раз), или даже под расстрел. Но в целом, страна постепенно свыклась с японской властью.
Собственно, борьба была активной только в первые 10 лет оккупации. После поражения в 1919 году «Движения 1 марта», многие корейцы бежали в Китай, где организовали различные «правительства в изгнании», «комитеты освобождения» и так далее. Время от времени они переходили границу и устраивали налёты на посты японских жандармов, но никакие попытки не могли поднять корейский народ на войну против Японии. И даже когда мягкую политику Сайто в 1930-х сменила агрессивная политика «военного времени», корейцы оставались спокойными. Более того, корейцы служили в японской армии, и некоторые даже становились камикадзе и добровольно шли на смерть ради императора Хирохито. Корею освободила лишь капитуляция Японии в сентябре 1945 года.
Оставаясь в сфере американского влияния всю оставшуюся половину XX века, Япония и Южная Корея формально были и есть по сей день союзниками и партнёрами. Но отношение стран к происходившему в 1910-1945 годах различно. В Корее это считают грубой колонизацией и уничтожением национального государства - так и было. В Японии уверены, что их приход на полуостров дал местным жителям науку, экономику, культуру - и с этим тоже невозможно спорить. Первые до сих пор не намерены благодарить своих бывших оккупантов, а вторые не понимают, за что им извиняться.
Ситуацию усугубляют споры об островах, а также явно националистическая позиция японского премьер-министра Синдзо Абе и упрямство президента Пак Кын Хе. Их взаимные уколы и упрёки в последние месяцы сильно раздули тлеющий пожар взимных претензий. Но это только на официально-телевизонном уровне. Современная молодёжь в обеих странах считает главным корейско-японским конфликтом конкуренцию J-pop и K-pop, причём в обеих странах слушают и то, и то.
