(no subject)
"Четыре мушкетера погибли в один день. Тот свет - довольно гнусное место, почти такое же, как и этот, только не наливают. Зато оттуда можно наблюдать за действиями их детей: каждый успел их заделать по крайней мере по одному, причем некоторые - тайно. В это же время королева Франции промотала полстраны, а остальное украл кардинал Мазарини. Дети мушкетеров вызываются ко двору и должны вернуть сокровища, но по молодости не справляются, и тогда Д’Артаньян вымаливает у Господа увольнительную, чтобы продолжить закалывать каналей, одновременно осуществляя воспитание подрастающего поколения".
Дмитрий Харатьян в роли короля Людовика 14-го, сидя по пояс голым в ванне с розовыми лепестками, читает рэп о том, как тяжело и одиноко быть королём. Антон Макарский в роли сына Арамиса весь фильм щеголяет в парике, в котором любому здравомыслящему человеку было бы стыдно выйти даже на сцену театра Пушкина. (Впрочем, у Дмитрия Нагиева и ещё пары-тройки персонажей те же проблемы). Монашка в исполнении Ирины Пеговой говорит всем "Ой, здрасссьте" и время от времени начинает ходить колесом. Все сокровища Франции умещаются в небольшом сундучке - укравший их кардинал Мазарини, едва появившись на экране, быстро прячет их в тайник в бревне, после чего его немедленно душат чётками. Михаил Боярский восклицает "Каналья!" в каждый удобный (и неудобный) момент, и поёт рок-балладу со словами "Я не молился в жизни никогда", стоя на коленях перед огромным распятьем, уходящим прямо в небо.
В какой-то момент действительно появляются монахи-ниндзя - один из них тут же падает в камин, а затем, горящий, выпадает из окна. Время от времени включаются спецэффекты - замедленно разбивается о камеру нарисованный бокал, брошенный Атосом, ядро из пушки замирает в воздухе а-ля «Матрица». Грандиозную финальную песнь, исполняемую всеми персонажами хором, с самого начала тупо перекрывают титрами, занимающими весь экран сверху донизу. А в определенный момент фильм и вовсе прорывается в реальность - Валентин Смирнитский во время драки вдруг замирает, снимает на крупном плане парик и устало вытирает им вспотевшее лицо.
Дмитрий Харатьян в роли короля Людовика 14-го, сидя по пояс голым в ванне с розовыми лепестками, читает рэп о том, как тяжело и одиноко быть королём. Антон Макарский в роли сына Арамиса весь фильм щеголяет в парике, в котором любому здравомыслящему человеку было бы стыдно выйти даже на сцену театра Пушкина. (Впрочем, у Дмитрия Нагиева и ещё пары-тройки персонажей те же проблемы). Монашка в исполнении Ирины Пеговой говорит всем "Ой, здрасссьте" и время от времени начинает ходить колесом. Все сокровища Франции умещаются в небольшом сундучке - укравший их кардинал Мазарини, едва появившись на экране, быстро прячет их в тайник в бревне, после чего его немедленно душат чётками. Михаил Боярский восклицает "Каналья!" в каждый удобный (и неудобный) момент, и поёт рок-балладу со словами "Я не молился в жизни никогда", стоя на коленях перед огромным распятьем, уходящим прямо в небо.
В какой-то момент действительно появляются монахи-ниндзя - один из них тут же падает в камин, а затем, горящий, выпадает из окна. Время от времени включаются спецэффекты - замедленно разбивается о камеру нарисованный бокал, брошенный Атосом, ядро из пушки замирает в воздухе а-ля «Матрица». Грандиозную финальную песнь, исполняемую всеми персонажами хором, с самого начала тупо перекрывают титрами, занимающими весь экран сверху донизу. А в определенный момент фильм и вовсе прорывается в реальность - Валентин Смирнитский во время драки вдруг замирает, снимает на крупном плане парик и устало вытирает им вспотевшее лицо.