Запретные книги
Задание #50 - Напишите пост про ваши отношения с книгами и/или чтением.
Мои отношения с книгами мало чем отличаются от таковых других участников проекта. Потому что собрались здесь все исключительно книгочеи. А по иному и быть не могло.
Читать я научилась в 4 года, а каким образом - загадка. Потому что никто специально меня не учил. Видимо, с помощью азбуки в картинках. И первое прочитанное произведение - доклад первого секретаря обкома партии, напечатанный в газете. Вернее, что первое я прочла - уже никто не узнает. Просто за чтением доклада вслух меня застукала мама.
И с тех пор я глотала книжки. Все, какие попадали мне в руки. О! Это был целый мир, в который я погружалась, со своими звуками и запахами, своими чувствами и переживаниями. Смотрю иногда на современных детей, которые читать не хотят, и думаю - испытывают ли они подобные чувства? Ну, хотя бы от просмотра мультиков или от игр? Берут меня сомнения, и жаль мне их.
К началу учебы в школе я прочла все доступные мне детские книжки дома и в библиотеке и принялась за дядюшкины подшивки журнала «Юность». А после первого класса в ход пошли толстые книжки для взрослых.
Но я не об этом хотела поговорить.
В былые времена прочесть можно было только идеологически выверенные книги. И изрядный пласт мировой литературы оставался за рамками наших возможностей.
(Я сейчас даже не о том, что тот же «Робинзон Крузо» был в двух версиях - одна почти полная, с религиозными переживаниями и частым упоминанием Бога и Библии, а вторая - сильно порезанная, практически атеистическая. Которая мне и попалась в своё время. Первую версию я купила уже в 90-е. И, как выясняется, обе они были изменены в одном пункте. Оказывается, Робинзон в оригинале продает своего друга мальчика Ксури в рабство)
Я о том, что многие книги были отвергнуты как идеологически вредные для советского человека.
Чудесные книжки Френсис Бёрнетт были под запретом. Возможно, их издавали небольшими тиражами в позднем СССР, но широким массам читателей они были неизвестны. А жаль.
Или взять книги Джейн Остен. Справедливости ради стоит отметить, что даже в Англии они долгое время не были популярны, и бум интереса к ним начался в 30-е годы прошлого века. В СССР они были переведены и изданы только в 67 году, но широкого распространения не получили. Не продвигали их.
Зато была дикая популярность у «Джен Эйр» Шарлотты Бронте. Достать книгу в библиотеке было трудно, купить практически невозможно (помню, что в комиссионке дефицитного Дюма можно было взять по 30-40 р. за том, Бронте не видела ни разу). Женщины прилипали к экранам телевизоров, когда крутили экранизацию с Тимоти Далтоном. Оно и понятно - красивые костюмы, красивая любовь, кипящие страсти.
А книги современницы и подруги Шарлотты - Элизабет Гаскелл - только сейчас стали появляться в России. Долгое время не существовало даже переводов, и я читала любительские переводы на сайте apropos.ru.
Почему так? Чем плохи эти книги? Не знаю. Возможно, тем, что в отличие от мисс Эйр, героини этих произведений не борются с несправедливостью, не бросают вызов обществу, не противопоставляют себя богатым дамам.
Героини Остен и Гаскелл совсем не против выйти замуж за богатых джентльменов. Они в меру корыстны и расчетливы. И счастье их заключается в том, что любовь и расчет в их жизни удачно совпадают.
Но разве вышла бы Лиззи замуж за Коллинза, будь он хозяином Пемберли? Отнюдь нет! (Но за полковника Фицуильяма, младшего сына лорда *** - вполне)
А разве соглашается бедняжка Фанни Прайс из Мэнсфилд-парка принять предложение Генри Кроуфорда? Для неё эта партия была бы великолепной. Однако нет, Фанни предпочитает остаться в одиночестве, чем выйти за нелюбимого. Правда, она не борется, не бросает никому вызовы. Она просто терпит, и в результате получает высшую награду - любимого кузена в мужья.
Не борется за любимого мужчину и Молли Гибсон из романа Гаскелл «Жены и дочери». Прекрасно сознавая, какую дрянь ветреную девушку выбрал Роджер Хэмли, она, тем не менее, желает ему счастья и продолжает хорошо относиться к сопернице.
И Маленький лорд Фаунтлерой Френсис Бёрнетт не отказывается от титула и богатства, не изобличает злобного дедушку. Он изменяет нрав старика только своей добротой и светлым, солнечным характером.