Про смерть Путина
Снилось, как умер Путин.
Я был в Москве. На улице была толпа и происходило что-то странное. Толпа выкрикивала анти-правительственные лозунги и в целом была настроена на решительные действия. Я стал снимать происходящее на телефон. Достаточно быстро ко мне подошёл фсб-шник, отобрал телефон, паспорт и повёл в отделение. Отделение оказалось связано с бункером. Пока я ходил по коридорам, требую возращения телефона, я наткнулся на Путина. Он начал кричать на меня. Его охранники стоили неподалёку и посмеивались. Я подумал, что в принципе могу успеть свернуть ему шею. Пройдёт секунда, чтобы охранники отреагировали, две перед тем, как добегут, и ещё пять, как смогут отцепить. За восемь секунд я успею. Семидесятилетнему раковому больному не так много и нужно.
Но я не стал. Я знал, что мог спасти тысячи жизней. Но даже если так, и если это Путин, которого надо убить, это все равно было бы странным. То есть если кого-то и убить из всего человечества, то он явно одна из лучших целей. Но я не смог.
Мне не отдали ни паспорт, ни телефон, и я ушёл из отделения, которое оказалось подвалом обычной девятиэтажки. Я съездил домой за новым паспортом и на следующее утро пошёл к отделению, чтобы вернуть телефон.
Там была суматоха, но не такая за день до этого. У дверей стояла скорая. Из ней выходила уставшая фельдшер. Я спросил у охранника, а не умер ли случаем Путин. Он сказал да, ровно три минуты назад.
Я пожалел, что не успел вернуть телефон. Иначе я был бы первым, кто запостил бы эту новость в твиттере. Фельдшер улыбнулась. Новость разлеталась среди прохожих. Многим было все равно. Кто-то очень радовался.
Я был в Москве. На улице была толпа и происходило что-то странное. Толпа выкрикивала анти-правительственные лозунги и в целом была настроена на решительные действия. Я стал снимать происходящее на телефон. Достаточно быстро ко мне подошёл фсб-шник, отобрал телефон, паспорт и повёл в отделение. Отделение оказалось связано с бункером. Пока я ходил по коридорам, требую возращения телефона, я наткнулся на Путина. Он начал кричать на меня. Его охранники стоили неподалёку и посмеивались. Я подумал, что в принципе могу успеть свернуть ему шею. Пройдёт секунда, чтобы охранники отреагировали, две перед тем, как добегут, и ещё пять, как смогут отцепить. За восемь секунд я успею. Семидесятилетнему раковому больному не так много и нужно.
Но я не стал. Я знал, что мог спасти тысячи жизней. Но даже если так, и если это Путин, которого надо убить, это все равно было бы странным. То есть если кого-то и убить из всего человечества, то он явно одна из лучших целей. Но я не смог.
Мне не отдали ни паспорт, ни телефон, и я ушёл из отделения, которое оказалось подвалом обычной девятиэтажки. Я съездил домой за новым паспортом и на следующее утро пошёл к отделению, чтобы вернуть телефон.
Там была суматоха, но не такая за день до этого. У дверей стояла скорая. Из ней выходила уставшая фельдшер. Я спросил у охранника, а не умер ли случаем Путин. Он сказал да, ровно три минуты назад.
Я пожалел, что не успел вернуть телефон. Иначе я был бы первым, кто запостил бы эту новость в твиттере. Фельдшер улыбнулась. Новость разлеталась среди прохожих. Многим было все равно. Кто-то очень радовался.