Возрождение блога. Бесплатного.
В своё время, то есть до начала весны этого года и раньше, я делал глупость и четыре года платил за блог на Ворд Пресс. Из расчёта 30 канацких в месяц примерно. Это, конечно, ничего страшного для нашего кошелька, одна бутылка вина, а мы таких бутылок покупаем иногда 4 в неделю, но они стали быковать и подняли цену, не дав ничего взамен.
Здарова, станишники!
Я от них, как колобок, ушёл. Обнаружил, что у меня есть, аж с 2006 года, хотя это невозможно представить, блог на Гугл. И там куча пространства для публикации медиа. 15 гигабайт. Я пока заполнил 3 из них...
Зато потом, если совсем заполню, можно купить 100 гиг и платить, вроде, 3 доллара в месяц. Да, платформа Blogger не шибко популярна и не обладает возможностями Ворд Пресс или броскостью других графически эффектных сайтов. Но когда ты пожил достаточно долго и посмотрел, ху из уот, то понимаешь, что все эти атрибуты - цветочки, и нафик не нужны. Важно иметь возможность вставить из редактора типа Ворд свой пост и видеть его неискаженным.
Поэтому сейчас я переношу всё то, что наработал за последние лет 20, в этот Блоггер. Надеюсь, что переношу последний раз в жизни. Больше я на такие подвиги не способен буду. Сегодня вот перенес начало моего перевода книги Хедрика Смита. Автор всё ещё жив, хотя и в очень серьёзном возрасте 91 года. Переводчику пока меньше 70, и он тоже жив и относительно здоров. И бодр духом, ибо пишет это после полбутылки французского кагора (а кагор, как шампанское и коньяк, только французским и бывает), а также двух стопочек куантро, привезенных женой из стамбульского дьюти фри (литр!) на дижестив.
Хедрик Смит. Русские. Мой перевод. С моим вступлением и предысторией.
Все, что вы написали, пишете и еще только можете написать, уже давно написала Ольга Шапиро, печатавшаяся в киевской синодальной типографии. (Илья Ильф, “Записные книжки”)
А предыстория такова. Она начинается с публикации вот этого поста в моём Живом журнале 24 июля 2009 года. Привожу его почти полностью.
Книга Хедрика Смита, лауреата Пулитцеровской премии 1974 года, вышла в 1976 году в Нью-Йоркском издательстве Ballantine Books. Ко мне она попала в начале 1980х годов, то есть в разгар «застоя», и попала несколько извилистым путём. Мой друг работал экскурсоводом в Питере, водил французов по Эрмитажу, Русскому музею, ну и по другим проторенным инотуристским маршрутам. После одной из групп в автобусе осталась эта книга, водитель не проявил к ней никакого интереса, и мой друг её забрал.
Как я понимаю, интуристы оставили её не зря, а как раз с целью просвещения советского человека в лице хотя бы моего друга.
Полистав её, я нашёл этот небольшой кирпичик страшно интересным.
С одной стороны в ней описывалось всё то, что мы, советские человеки, отчасти знали, и о чём сами догадывались, но было и много такого, чего мы знать не могли, а Хедрик, будучи московским корреспондентом газеты “Нью-Йорк Таймс”, то есть «вхож» и наделён незаурядным журналистким даром, (в НЙТ плохих не держат) смог не только узнать, но и довольно красочно и с анализом описать. Мой друг, будучи очень занятым, только полистал её на досуге и охотно расстался с ней в ответ на мою просьбу уступить мне право собственности, а я тотчас же начал переводить и сделал несколько сотен страниц, ни одну из которых, конечно же, не только не мог опубликовать в то время, но даже старался и не показывать особенно, потому что дело это было чревато реальной статьёй, а как пел Высоцкий «мне туда не надо» было совсем.
Перевод тот давно утрачен, оригинал потерян или стоит среди других книг моей бывшей библиотеки в квартире тестя в Петрозаводске, что, в принципе, одно и тоже (апдейт от 17 июля 2022 года - тесть умер в 2013 году, квартира продана моей бывшей примерно год спустя и что стало с книгами я не знаю, наверное всё повыкидывали), и я бы никогда об этой книге не вспомнил, если бы не ЖЖ Германыча о Совдепии.
Дело в том, что я купил экзэмпляр этой книги в Канаде, неподалёку от своего дома в Монреале на «гаражной» распродаже, то ли за 25 то ли за 50 центов, поставил на полку своей нынешней библиотеки, и она так и зависла бы там, если б не этот весьма интересный и талантливо написанный журнал, в который я время от времени вставляю комментарии, да, собственно, и свой-то ЖЖ завёл только для того. чтобы их вставлять, это уж потом я расписался в нём. До этого все свои блоги забрасывал на годы, а вот тут уже чего только не накропал. Старею, наверное, на мемуары тянет. Да и то верно, а ну как хватит Алоиз Альцхаймер за цугундер, ничего и не вспомнить будет. Хотя не должон ишшо хватать.
Тогда же я опрометчиво написал, подтверждая справедливость поговорки “never say never”. Переводить целиком книгу «Русские», конечно, я уже не буду, а вот оглавление дам. С тем, чтобы было понятно, что книжка примерно в 710 страниц есть настоящая энциклопедия Совдепии до начала 1980 годов.
Часть первая. Народ.
1. Привилегированный класс: дачи и ЗИЛЫ
2. Потребители: искусство стояния в очередях
3. Коррупция : жизнь Nalevo [1]
4. Частная жизнь: русские как люди
5. Женщины: освобождены, но несвободны
6. Дети: между родителем и учителем
7. Молодёжь: рок без ролла
Часть вторая. Система.
8. Деревенская жизнь: почему они не хотят жить на селе
9. Промышленность: Skoro Budet [2]
10. Лидеры и ведомые: ностальгия по строгому хозяину
11. Партия: коммунистические ритуалы и коммунистические шутки
12. Патриотизм: вторая мировая война закончилась лишь вчера
13. Сибирь: многоэтажки на вечной мерзлоте
14. Информация: белый ТАСС и письма в редакцию
Часть третья. Разногласия.
15. Культура: кошки-мышки
16. Интеллектуальная жизнь: архипелаг частной культуры
17. Религия: Солженицин и возрождение России
18. Диссидентство: современная технология подавления
19. Внешний мир: провинция привилегированных и парий
20. Конвергениция: становятся ли они похожими на нас
Кстати, переведя на скорую руку это оглавление, я решил пошарить в Интернете на предмет перевода книжки. Он действительно существует, перевёл её некий Сергей Ильин, а в сети отрывок из первой главы даётся в журнале «Новая юность»
http://magazines.russ.ru/nov_yun/1997/3-4/smit.html
(я даже не подозревал, что такой есть, а вот, подиж ты! Как «вторая молодость» всё равно). Вот он, этот отрывок.
Привилегированный класс: дачи и ЗИЛЫ
Выберите любой будний день и прогуляйтесь, как сделал я, по улице Грановского, лежащей в двух кварталах от Кремля, - вы увидите два ряда блестящих черных “волг” с работающими на холостом ходу двигателями и бдительно поглядывающими в зеркальца своих машин водителями. Они самоуверенно припарковались здесь, частью заехав на тротуар, несмотря на запрещающие остановку знаки, тем не менее милиции они явным образом не боятся. Их внимание приковано к двери дома № 2 по улице Грановского, блекло-бежевого сооружения с закрашенными краской окнами и табличкой, сообщающей: “В этом здании 19 апреля 1919 года Владимир Ильич Ленин выступил перед командирами Красной Армии, отправляющимися на фронты гражданской войны”.
И т.д. Потом оказалось, что, похоже, книга всё-таки не переведена, кроме вот этого отрывка. А я своего обещания не переводить труд целиком позорно не сдержал. Вышел на пенсию в 2016 году и потихоньку-полегоньку, годика за два-полтора, на досуге, даже и беря книжку с собой в Россию, где кропал перевод на планшетнике Айпед, уделал-таки её. Зачем? А затем, что захотел вернуться в свою прежнюю и любимую профессию переводчика и проверить, не утрачен ли навык. Проверил. Кое-что опубликовал в ЖЖ, почувствовал, что интерес существенный, и там же 30 сентября 2018 года залудил постец. Вот он почти целиком:
18 ноября прошлого года, то есть скоро будет годик как, отправил я электронное письмецо вот сюда. Адреса самого Хедрика, как и координатов, не было у меня вообще, разумеется, поэтому пальнул я в его “продакшнз”.
Сказал, что книжка 1976 года “Русские” переведена, и меня интересует, по большому счёту, только один вопрос: хочет ли сам автор видеть её, опубликованной на русском языке.
Я знал, что Хедрику 84 года (апдейт от 17 июня 2022 года - ему уже 88) и боялся, что ему уже всё это до фени. Апдейт от 16 ноября 2024 года, когда я публикую всё снова в другом блоге - ему 91.
Ответа за всё это время не было никакого. Совсем. Ну я, считай, успокоился. Пальнул в пяток издательств в России, никто не почесался с ответом, отложил на “дальнюю горелку”, как говорят англофоны. Благо дел - куча. Ну вот, а вчера вечером, когда я счастливо дрых, около 11 уже, мы приехали усталые из трёх мест в Квебеке, получил вот такое письмецо лично. От самого Хедрика. Сохраняю орфографию:
Dorogou anikolaevu anikolaevu,
You have done me a great honor translating my book
THE RUSSIANS, and I hаve mistakenly lost your
email until now. What great work you have done…
Ну и так далее - там уже наши с ним дела. Главное - он сам ответил утвердительно на мой вопрос. Да, интересует. Ну и полные координаты с домашним и сотовым номерами прикладены.
Живёт он теперь в Вашингтоне, дистрикт Коламбия. Отвёз я жену на работу, вернулся в 10-м часу, а в 10 с копейками взял да и набрал номер Хедрика. Подошла его жена, очевидно всё та же, Дебби, поинтересовалась, кто его спрашивает, я только сказал, что из Монреаля, сразу передала трубу. Ну что, говорили мы ровно 7 минут и 19 секунд. Я включил громкую связь и записал весь разговор. Долгое время запись хранил на сотовом телефоне, звонил-то я по домашнему. Потом сотовый тот я спалил вместе с симкой, так что всё пропало. Ну да ладно, я помню все подробности. Поздоровался, распрощался, благодарил он на русском, но, похоже, язык окончательно Хедрик утратил. Когда уже перешли на small talk, где я спросил его о здоровье и самочувствии, он со смехом сказал на русском “мне восемьдесьять пьять льет”, а потом сообщил, по-английски, что ему жутко повезло в этом смысле, чувствует себя очень хорошо, что играл сегодня утром в теннис и так далее. Я был безмерно счастлив. Дальше, уже под конец разговора, поговорили о его сайте, который у меня был открыт. Там его выступление в августе 2018 есть. Ну и о том, как дальше поступать с моим переводом, тоже добазарились. Так что будем действовать. Как - я теперь очень хорошо знаю. Чтобы не сглазить, говорить ничего не буду. Пока. Апдейт от 8 июня - как раз уже можно обо всём говорить. Но ниже и позже.Вот таким ХС был в то время, когда я учился на 4-м или 5-м ( в зависимости от того, весна или осень на снимке) курсе иняза.
=======
Ну вот этим пост и закончился. Теперь дополню его. Ибо в июне 2022 года, пися в моём блоге про работу на Карельском ТВ в 1980-89 гг, а я первый раз начал переводить книгу “Русские” именно тогда, я набрал ключевые слова и с удивлением обнаружил, что книга переведена! Целиком, не отрывками. В Израиле.
Хедрик Смит. Русские. Книга 1
THE RUSSIANS
Book one
Перевод с английского под общей редакцией М. Шаргородского
Scientific Translations International LTD. Иерусалим, 1978
THE RUSSIANS by Hedrick Smith
Translation by S.T.I.
Published by agreement with TIMES BOOKS
3 Park Avenue, New York, N. Y. 10016
Copyright /с/ 1976 by Hedrick Smith
Copyright of the Russian Translation /с/ 1978 by S.T.I. Printed in Israel
Она находится в свободном доступе целиком. Прежде чем продолжить говорить о переводе, пока не особенно сравнивая мой вариант и израильский, потому что, как я обнаружил, я даже обе книжки Хедрика в оригинале снёс в чулан в цокольном этаже, где гараж, расскажу, чем дело кончилось с нашим намерением. Сглазить уже ничего нельзя, потому что затея перестала интересовать, похоже, и меня и его.
По телефону мы больше не говорили, но в том первом и единственном разговоре Хедрик сказал, что у него есть специальные люди, “которые занимаются распространением его книг по миру”, он даст им указание связаться с издателями в России. Спросил, знаю ли я издателей, на что я ответил, что парочку знаю, не лично, по Интернету да Эху Москвы. Потом получаю от него мейл о том, что он хотел бы получить моё резюме. Очевидно счёл, что я хочу на переводе что-то заработать и решил посмотреть на мою квалификацию. Я ответил, что никакого куррикулума своей жизни я ему не пошлю, что перевод сделал чисто добровольно, когда вышел на пенсию и было время. Тогда я ещё не переводил для правительства Квебека и времени действительно хватало. К тому же я хотел проверить себя, не ослабела ли голова и рука переводчика. Похоже не ослабела, а английский мой, несомненно, улучшился сильно по сравнению с 1980 годами. Поэтому я подчеркнул, что никаких корыстных целей и замыслов не питаю, мне просто жаль, что русский читатель не может оценить его таланта. Он извинился, но меня это несколько задело. Я никогда ни на что не набиваюсь невзирая на лица, и легко рву контакты, если чувствую, что лучше их порвать. Обычно навсегда. Потом он снова написал и спросил, не могу ли я связаться с этой парой издательств, что я упоминал. Я написал, помню, Ирине Прохоровой и Пархоменко. Ответа не получил и думать забыл и о Хедрике и о книге. Даже не дал вычитать перевод жене, в своей прошлой жизни учительнице русского и литературы. Ну а Смит тоже не объявился. ОК. Дай ему бог здоровья. "И ещё нескольких лет жизни" - добавил я в ноябре 2024. Всё-таки 91 год уже не шутки...
=======
Теперь немного об этом израильском переводе. Самое удивительное здесь то, что права на русский перевод датируются 1978 годом: Copyright of the Russian Translation /с/ 1978 by S.T.I.
То есть получается, что уже через два года после выхода книжки в США, она была переведена! И всё это время перевод пылился где-то? Непонятки.
Конечно, я мог бы написать Хедрику или даже позвонить и спросить, как так? И что за “соглашение с Таймс Бук”, по которому перевод печатается. Но что-то, если честно, лень. Всё это поросло таким быльём, что если я и вернусь к этой теме, то только когда будет много свободного времени, что вряд ли. Слава богу жизнь бьёт ключом и в заказах на хорошо оплаченные переводы недостатка нет. В сам израильский перевод я глубоко не вникал. На первый взгляд он добротен. Сразу бросилось в глаза обилие на мой взгляд ненужных кавычек у евреев-переводчиков. С первой страницы. Там, где я пишу о кремленологах без кавычек (уверен, что их и не было в оригинале), они ставят “кремлеведы” (кавычки от них). Там где у меня стоит: - то тут, то там люди ловили такси или останавливали проезжающих частников с просьбой подвезти - , у них - редкие прохожие делали знаки таксистам или “голосовали” проезжающим машинам. Опять же, я не понимаю, зачем тут кавычки, этот нюанс глагола давно и прочно вошёл в разговорную речь.
Это всё, в принципе, мелочи, смысл передан, вроде, верно, но, повторюсь, внимательно не вчитывался. Может быть, когда вчитаюсь, найду ещё что-то. Тем и хорош пост в Интернете, что то, что написано клавиатурой, легко вырубить и перерубить даже и без топора.
С чем я абсолютно не согласен, так это с заменой израильтянами хедриковских русских слов, намеренно написанных латиницией. У него читаем, ещё во введении, где он рассказывает о встрече с Мишей и компанией - слово dezhurnaya. Мой перевод:
Миша предупредил нас, чтобы мы не говорили по-английски при входе в здание, и мы проскочили мимо dezhurnaya, сидящей у лифта, старой женщины, облаченной в отвисший свитер, наблюдавшей за входящими и выходящими.
Израильский вариант:
Миша предупредил нас, что в подъезде лучше не говорить по-английски, и мы молча прошмыгнули мимо пожилой лифтерши в поношенной телогрейке.
Во-первых, в книге смита она не названа лифтёршей. Он написал "дежурная". Переводя её лифтершей переводчик производит потерю элемента оригинала. Я могу только предположить, что в жизни, в реальности, закутана она была в платок, но раз у Хедрика было написано в свитер, то я оставил. Переводчик не должен додумывать за автора. А вот телогрейки там и близко нет, да и вряд ли она в ней сидела бы в помещении. Слишком тепло бы ей было. Кроме того, фраза, переведенная мною - наблюдавшей за входящими и выходящими - (можно было бы написать “за теми, кто входит и выходит” - это не суть) выпущена напрочь. Элемент перевода, на мой взгляд существенный, так как она не просто сидела у лифта, но и наблюдала за перемещением народа, потерялся.
И так далее. А потом, как это часто бывает, повинуясь импульсу, я решил вернуться к переводу книжки, начатому вначале в 1980х, потом возобновлённому в 2009 и законченному в 2018м. Подумал, что теперь меня ничего не сдерживает, надежда на публикацию моего перевода отдельной книгой окончательно утрачена, поэтому я попробую, когда есть досуг, публиковать свой перевод так же, как делал на начальном этапе в ЖЖ, то есть с картинками, с моими отступлениями и пояснениями. Перемежая воспоминаниями из жизни. Пацан сказал, пацан застучал. По клавиатуре, имеется в виду.
Предисловие
Предполагается, что журналисты должны уделять внимание тому, что ново и свежо. По отношению к Москве это должно означать крупные свежие новости о дипломатии разрядки, о кремлёвских изменениях баланса власти, о запусках космических кораблей, внезапных новых закупках американского зерна или о последних арестах диссидентов. Но другие хроникёры, эксперты, учёные и кремленологи уже снабдили Запад изрядным запасом работ на эту тему, поэтому я мало касаюсь высокой политики, анатомии советской экономики, структуры коммунистической партии или манёвров дипломатии.
То, что мне показалось свежим, новым и достойным читательского внимания -это человеческая составная, ткань и материя личных жизней советского народа. Эксперты на досуге и на расстоянии могут изучать разные грани советской системы. Репортёр, присутствующий на месте событий, может дать уникальное тактильное ощущение, рассказать о том, как это - сидеть среди русских в их квартире, наблюдать за тем, как они растят детей, ходить с ними в баню и слышать их шутки, стоять в очереди в магазине или отдыхать на элитной даче, слушать рассказы о том, как на самом деле идут дела на их заводе, узнавать, как они воспринимают внешний мир и пытаться понять, что для них значит Россия.
Вот эти мелочи жизни, которые другие часто обходят стороной, интриговали меня. Не все подряд, но такие подробности и детали, которые помогали прояснить устойчивые характеристики русских как народа, и которые определяли общество и времена, в которых народ жил и перемещался.
Один том книги не может объять всего этого, особенно если этот том основывается на личном опыте и персональных наблюдениях одного корреспондента в определенный период времени. За три с лишним года работы шефом московского бюро «Нью-Йорк Таймс», я старался охватить самый широкий диапазон в пределах того, что позволяло время и советские власти. То, о чём я сообщаю вам сейчас, основано на том, что я видел или узнал лично. Но я постарался выйти за рамки простой фиксации интересных впечатлений и проанализировать значение моего опыта и того, что русские рассказали о себе и о своём образе жизни.
Хотя я старался избежать широких обобщающих сравнений между жизнью в России и жизнью на Западе, мои наблюдения, без сомнения, подтолкнут западных читателей, в особенности американцев, к своим собственным сопоставлениям. Многие читатели, обнаружив, что такие неявные сравнения часто говорят не в пользу советской системы, могут почувствовать удовлетворение в том, что они считают превосходством западного общества и его институтов. Другие могут ощутить, что эта книга, неизбежно отражающая культурные и политические ценности американского репортёра, слишком порочит советское общество. Но никто не должен понимать мою критику некоторых сторон русского образа жизни как безусловное одобрение соответствующих аспектов жизни западного общества или отсутствия осведомлённости с моей стороны об изъянах, слабостях и недостатках нашей собственной политической и социальной системы.
Будучи полицейским государством, Россия является страной очень проблемной для журналиста, не только тогда, когда он делает репортаж, но и тогда, когда он садится за стол, чтобы писать. Многие из самых важных сведений, полученных мною, исходят от людей, которых я не могу назвать или подробно описать, потому что в этом случае они рискуют подвергнуться репрессиям за свою откровенность. Когда это было возможно, я называл тех людей, которых знал, и в тех случаях, когда появляется второе имя (имя и фамилия, или, по русскому обычаю - имя и отчество), то это значит, что человек реальный. Но в тех случаях, когда я считал, что личность надо скрыть, я давал либо анонимную информацию, либо приводил вымышленное имя и изменял детали, чтобы защитить человека. Их комментарии и мои их цитаты являются подлинными, а описания верны в целом. Магнитофона я не использовал, но специально для этой книги делал множество записей в дополнение к регулярным репортёрским отметкам в блокнотах либо во время интересной встречи, либо сразу же после неё. Я дополнил их записями интервью с примерно полудюжиной советских эмигрантов сразу после моего отъезда из Москвы, но даже эти люди просили, чтобы я их не называл из страха того, что против их родственников, всё ещё живущих в России, власти могут предпринять официальные действия.
Книга предназначена для обычных читателей, и я надеюсь, что специалисты простят меня за те несколько условностей, что я принял для простоты усвоения материала. Я использовал «Россию» и «Советский Союз (СССР)» в качестве практически полных синонимов, хотя, строго говоря, Россия или Российская республика представляет собой только одну из 15 республик, входящих в состав Союза Советских Социалистических республик. Но Россия является самой крупной и доминирующей в Союзе, и многие русские и нерусские советские граждане часто зовут свою страну Россией. Обычно я называл людей «русскими», потому что они преобладали среди встреченных мною. Но там, где национальность или принадлежность к определенному этносу имела специальное значение, я использовал слово «русские» для обозначения только этнических русских и «советские» для обозначения всех других национальностей, за исключением тех случаев, когда я считал нужным сделать отдельное обозначение.
По той же причине я обозначил «Известия» и «Правду» (и различных родственников «Правды» типа «Комсомольской правды» или «Московской правды») их русскими именами, потому что они широко известны на Западе. Но в других случаях я переводил номера изданий, например, журнала New World («Новый Мир»). В том случае, когда русские слова хорошо известны рядовому читателю для того, чтобы использовать в них правильные русские окончания, например apparatchiki, я это делал. Но если простой читатель рисковал бы не понять слова из-за грамматического окончания, я использовал знак множественного числа, добавляя «s», например izbas (крестьянские дома).