Воспоминаю я всё время, всё время вспомнить не могу.
Отрывок из книги «Первые шаги по стране клёвого листа. Воспоминания об иммиграции в Канаду».
В первой части я закончил воспоминания о первых шагах в Канаде на том месте, где молодой секьюрити рассказал, как его родственники ездили в Финляндию и видели там, по их словам, “чудо” - громадную церковь о двадцати главах, построенную целиком из дерева, и им гид поведал, что возведена она была без единого гвоздя.
Мне тогда сразу же стало ясно, что родственники рассказывали ему про Кижи, но в глазах 20-летнего канадского парня что финская, что русская Карелия было одно и то же. Я сказал ему, что та церковь находится не в Финляндии, а в России, недалеко от того как раз места, откуда я приехал, но не помню, отреагировал ли тот парень на мои слова. Скорее всего нет. Ему было всё равно.
Сейчас в этом здании находится страховая компания “Ваванеза Лайф”. Как раз на уровне вывески с названием компании вглубь здания метрах в пятнадцати на втором этаже, куда можно подняться по двум винтовым лестницам, расположенным по обеим сторонам, находилась стойка секьюрити от этого заведения, где я провёл немало времени в беседах с этим молодым парнем.
Итак, продолжаю рассказывать о том, как я “охранял” государственное учреждение под названием “Спорт Манитоба”.
Тогда же я впервые близко столкнулся с представителями “первой нации” Канады.
Дело в том, что охраняемый мною объект вплотную примыкал к гостинице-клоповнику, где селились индейцы.
Здание, в котором находилась гостиница, было построено ещё в 1880е годы и отель вроде назывался МакДональд, но ручаться не могу.
Они повадились сидеть на вентиляционной решетке у выезда из гаража, и мне было как-то по фигу.
Сидельцы эти особенно никому не мешали, сосали из пластиковых бутылок из-под Кока-Колы свою брагу или что там у них было, может и самогон, который назывался «солвент», то есть “растворитель”. Было их вроде человка три плюс их баба; грязные, опустившиеся все, курящие невесть что. Ну сидели и сидели, их и видно-то было только тем, кто шёл пешком по улице Мэйн, а кто из приличных людей в здравом уме пойдёт пешком по этой улице? Ну, кроме меня, кого на работу гнала тяжёлая судьбина иммигранта. Конечно, они также мозолили глаза и тем, кто выезжал из гаража Спорт Манитоба. И такая бабёнка, которой они помешали, работавшая в конторе, нашлась.
Не понравились ей индейцы, и она подошла ко мне и начала базарить, что нужно с ними поговорить и выгнать их за пределы собственнности здания Спорт Манитобы. Я был совсем зелёный в своей новой професии и, конечно, пошёл выполнять её указ, хотя, по большому счёту, надо было просто игнорировать - она мне никто, и я ей никак не подчиняюсь, она простой клерк, каких тут сотни в этом доме. Пусть обращается к моему начальству, а оно пусть даёт команду. Или надо было сказать что-нибудь типа «да, да, сделаю» и забить и забыть. Я, однако, зачем-то пошёл.
Представился, сказал, что я секьюрити, что находятся они на частной собственности, что на них поступила жалоба, и что хорошо бы им уйти куда-нибудь типа паркинга, который метрах в 15 - там уже не моя территория, и мне будет всё равно, что они там делают. Очень вежливо и культурно говорил, потому что ве знают, что индейцы во всей Северной Америке - это «первая нация», никого первее нет, их лучше не колебать и не колыхать - может подняться вой и чад с участием прессы и проч. Ну, они так лениво послушали, потом баба вроде спросила: « А чой-то у тебя акцент такой (я говорил, вестимо, по-английски. Ты откуда сам-то будешь, из Германии что ль?».
- Нет, говорю, - из России я.
Мужик, сидевший рядом с расплывшейся скво оживился: «Из России, здорово! Так ведь у вас там это дело (тут он показал на горло и постукал по нему пальцем точь-в-точь таким жестом как всегда мы показывали пьянку) очень сильно уважают!”
- Есть такое дело, - лаконично ответил я и предложил им передислоцироваться.
Кто-то третий начал разговор о том, что они уйдут, конечно, но за доллар.
Я сказал, что-то типа ребята, вы что смеётесь, вы не знаете, какая зарплата у секьюрити? Не помню, чем там дело кончилось, ушли ли они или ушёл я, но помню хорошо. что я пошёл и написал подробный рапорт.
Как учили. Что им говорил (не упоминая про притверженность русских к пьянству, вестимо), как они отреагировали.
Моя миссия кончилась.
За такие деньги, что мне платили, я счёл, что сделал намного больше, чем надо было.