Немного английской истории à la française
Когда автор учился в пятом классе, в нашу школу номер один пришли новые ученики из расформированной навсегда железнодорожной школы номер 75. Однажды учитель истории Иван Васильевич Семенов, видный импозантный мужчина и очень хороший и интересный преподаватель, устроил нечто вроде соревнования, олимпиады между нашим пятым «А» и новым классом пятым «Б». В конце проводился какой-то блиц по датам, и я запомнил только, что последний вопрос был: «Назовите дату завоевания Нормандией Британии». Я поднял руку и сказал «1066 год!» Этот ответ решил судьбу нашей маленькой классовой борьбы, и радостный Иван Васильевич обнял меня, точно помню, как помню и то, что ещё долго в школе вспоминали меня, как принёсшего победу «дедам» над «новобранцами». Был горд собой.
Так что эту дату запомнил на всю жизнь, но тогда я ещё не знал, какое социо-лингвистическое наследие оставит это вторжение англичанам. А наследие это - два тезауруса, то есть словаря. Один из словарей состоит из слов латинского происхождения, а другой - из скандинавских (германских) слов. Первый словарь будет «поумнее» чем второй, который взывает больше к чувствам, к образному восприятию. Если вы не согласитесь со мной, то приведите мне несколько примеров из английской и американской рекламы с «учеными» словами. Не думаю, что найдёте много, потому что существует негласный запрет на употребление таких слов в рекламе.
Для того, чтобы понять, как формировались эти два словарных запаса, достаточно посмотреть на меню норманнских господ: они ели мясо, а крестьяне разводили и пасли животных, что дало beef (фр. boeuf), veal (фр. veau) и porc (фр. porc), но животные соответственно назывались ox, calf и swine. Кроме того, «синьёр помидор» восседал на стуле: chair (бывшее латинское, а ещё раньше греческое «кафедра» а крестьянин довольствовался тем, что взгромождался на табуретку: stool (старое верхне-германское stuol). Обратите внимание на этого ложного друга переводчика.
Если англосаксонская речь имела то преимущество, что была простой, то норманны принесли в неё многообразие оттенков. Так, например, слово king приобрело синоним sovereign и прилагательные royal и regal. Глагол to ask обогатился родственниками to question (фр. questionner) и to interrogate (фр. inerroger). Глагол to begin (start) в соответствующей обстановке, например при открытии какой-нибудь церемонии или представления, может быть заменен на to commence (фр. commencer). Understand может стать comprehend (фр. comprendre).
Влияние французского впоследствии распространилось и за пределы знати. Хотя старые англосаксонские профессии остались с прежними именами, типа baker - хлебопёк, saddler - шорник, weaver - ткач, название более «утончённых» ремёсел приобрели французский флёр, например draper драпировщик, и в более широком смысле торговец мануфактурой (фр. drapier ), painter - художник и маляр (фр. peintre), tailor - портной (фр. tailleur). Эти нюансы в какой-то степени ещё присутствуют в современном английском, где служащий получает salary, а рабочий wage, но границы всё время становятся всё жиже. Тем не менее, всякий уважающий себя журналист знает, что предпочтительнее выбирать для своих текстов слова англо-саксонского происхождения, являющиеся более «прямыми».
Этот феномен находит свою квинтэссенцию (ага, вот вам сразу два латинских слова подряд) в явлении phrasal verb - фразовый глагол. К саксонскому (скандинавскому) корню приделывается послелог, и одно длинное латинское слово заменяется на два английских, но в целом, если считать буквы, оно почти всегда короче. Таким образом to ascend становится to go up и descend, соответственно to go down, глагол to accommodate превращается в to put up, а to abandon становится to give up. Вы сами можете привести таких примеров вагон и маленькую тележку.