"Жидовское царство"
Из "Дневника писателя" Ф.М. Достоевского:
«Уж не потому ли обвиняют меня в «ненависти», что я иногда называю еврея жидом? Но, во-первых, я не думаю, чтобы это было так обидно, а во-вторых, слово «жид», сколько я помню, я упоминал всегда для обозначения известной идеи: «жид», «жидовщина», «жидовское царство» и проч. Тут обозначалось известное понятие, направление, характеристика века».
«Мы говорим о целом и об идее его, мы говорим о жидовстве и об идее жидовской, охватывающей весь мир, вместо «неудавшегося» христианства".
(Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 25. Л., 1983. С. 75).
«Вон жиды становятся помещиками, - и вот, повсеместно, кричат и пишут, что они умерщвляют почву России, что жид, затратив капитал на покупку поместья, тот час же, чтобы воротить капитал и проценты, иссушает все силы и средства купленной земли... тут не только истощение почвы, но и грядущее истощение мужика нашего, который освободясь от помещиков, несомненно, и очень скоро попадёт теперь, всей своей общиной, в гораздо худшее рабство и к гораздо худшим помещикам, которые высосали соки западнорусского мужика, и тем самым которые не только поместья и мужиков теперь закупают, но и мнение либеральное начали уже закупать и продолжают это весьма успешно».
(Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Л., 1983. Т. 23. С. 42).
«Прежде всего, тут мерещится одна заметка в скобках, а именно: «Стало быть, еврейству там и хорошо, где народ ещё невежественен, или несвободен, или мало развит экономически, - тут-то, стало быть, ему и лафа!» И вместо того, чтобы, напротив, влиянием своим поднять этот уровень образования, усилить знание, породить экономическую способность в коренном населении, вместо того еврей, где ни поселиться, там ещё пуще унижал и развращал народ, там ещё более приникало человечество, ещё больше падал уровень образования, ещё отвратительнее распространялась безвыходная, бесчеловечная бедность, а с нею и отчаяние. В окраинах наших спросите коренное население: что двигает евреем и что двигало им столько веков? Получите единогласный ответ: безжалостность; двигали им столько веков одна лишь к нам безжалостность и одна только жажда напиться нашим потом и кровью. И действительно, вся деятельность евреев в этих наших окраинах заключалась лишь в постановке коренного населения сколь возможно в безвыходную от себя зависимость, пользуясь местными законами. О, тут они всегда находили возможность пользоваться правами и законами. Они всегда умели водить дружбу с теми, от которых зависел народ, и уж не им бы роптать на малые свои права сравнительно с коренным населением. Довольно они их получили у нас, этих прав, над коренным населением. Что становилось, в десятилетия и столетия, с русским народом там, где поселялись евреи, - о том свидетельствует и история наших русских окраин… Укажите на какое-нибудь другое племя из наших инородцев, которое бы, по ужасному влиянию своему, могло бы равняться в этом смысле с евреем? Не найдёте такого. И причина в том, что дух евреев дышит безжалостностью ко всему, что не есть еврей, неуважением ко всякому народу и племени и ко всякому человеческому существу, кто не есть еврей.
«Конечно, мне приходит тут на ум, например, такая фантазия: Ну что если пошатнётся каким-нибудь образом и от чего-нибудь наша сельская община, ограждающая нашего бедного коренника-мужика от стольких зол, - ну что если тут же к этому освобождённому мужику, столь неопытному, столь не умеющему сдержать себя от соблазна и которого именно опекала доселе община, - нахлынет всем кагалом еврей - да что тут: мигом конец его: всё имущество его, вся сила его перейдёт назавтра же во власть еврея, и наступит такая пора, с которой не только не могла бы сравняться пора крепостничества, но даже татарщина» (выделено мной, РТ).
«…мне иногда входила в голову (и такая) фантазия: ну что, если б это не евреев было в России три миллиона, а русских; а евреев было бы 80 миллионов - ну, во что бы обратились у нас русские и как бы они их третировали? Дали бы они сравняться с собою в правах? Дали бы русским молиться среди них свободно? Не обратили бы прямо в рабов? Хуже того: не содрали ли бы кожу совсем? Не избили бы дотла, до окончательного истребления, как делывали они с чужими народностями в старину, в древнюю свою историю?..»
16 февраля 1878 года учитель приходской школы из Черниговской губернии Н. Е. Грищенко писал Достоевскому:
«…что такое жиды, например, для Черниговской губернии? Они для нас ужаснее, чем турки для болгар: болгары, несмотря на весь турецкий гнёт, богаче наших крестьян; для спасения болгар ведётся война. Русские же крестьяне вконец порабощены жидами, ограблены ими, и за жидов заступается русская же пресса! Такие отвратительные факты просто в отчаяние приводят».
28 февраля 1878 года Достоевский так ответил учителю Н. Е. Грищенко:
«…Вот вы жалуетесь на жидов в Черниговской губернии, а у нас здесь в литературе уже множество изданий, газет издаётся на жидовские деньги жидами (которых прибывает в литературу всё больше), и только редакторы, нанятые жидами, подписывают газету или журнал русскими именами - вот и всё в них русского. Я думаю, что это ещё только начало, но что жиды захватят гораздо больший круг действий в литературе; а уже до жизни, до явлений текущей действительности я не касаюсь; жид распространяется с ужасающей быстротою. А ведь жид и его кагал - это всё равно, что заговор против русских!
Есть много старых, уже седых либералов, никогда не любивших Россию, даже ненавидящих её за её «варварство» и убеждённых в душе, что они любят и Россию, и народ. Все эти люди отвлеченные, из тех, у которых всё образование и европейничание состоит в том, чтобы «ужасно любить человечество», но лишь вообще. Если же человечество воплотить в человеке, в лицо, то они даже не могут стерпеть это лицо, стоять подле него не могут из отвращения к нему. Отчасти, так же у них и с нациями: человечество любят, но если оно заявляет себя в потребностях, в нуждах и мольбах нации, то считают это предрассудком, отсталостью и шовинизмом. Это все люди отвлеченные, им не больно, и проживают они, в сущности, в невозмутимом спокойствии, как бы ни горячились они в своих писаниях…
Заступаются они за жидов, во-первых, потому, что когда-то (в 17 столетии) это было и ново, и либерально, и потребно. Какое им дело, что теперь жид торжествует и гнетёт русского? Для них всё ещё русский гнетёт жида. И главное тут вера: это из ненависти к христианству они так полюбили жида; и заметьте: жид тут у них не нация, защищают они его потому только, что в других к жиду подозревают национальное отвращение и ненависть. Следовательно, карают других, как нацию».
(Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 30. кн. 1. С. 8 ).
«Уж не потому ли обвиняют меня в «ненависти», что я иногда называю еврея жидом? Но, во-первых, я не думаю, чтобы это было так обидно, а во-вторых, слово «жид», сколько я помню, я упоминал всегда для обозначения известной идеи: «жид», «жидовщина», «жидовское царство» и проч. Тут обозначалось известное понятие, направление, характеристика века».
«Мы говорим о целом и об идее его, мы говорим о жидовстве и об идее жидовской, охватывающей весь мир, вместо «неудавшегося» христианства".
(Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 25. Л., 1983. С. 75).
«Вон жиды становятся помещиками, - и вот, повсеместно, кричат и пишут, что они умерщвляют почву России, что жид, затратив капитал на покупку поместья, тот час же, чтобы воротить капитал и проценты, иссушает все силы и средства купленной земли... тут не только истощение почвы, но и грядущее истощение мужика нашего, который освободясь от помещиков, несомненно, и очень скоро попадёт теперь, всей своей общиной, в гораздо худшее рабство и к гораздо худшим помещикам, которые высосали соки западнорусского мужика, и тем самым которые не только поместья и мужиков теперь закупают, но и мнение либеральное начали уже закупать и продолжают это весьма успешно».
(Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Л., 1983. Т. 23. С. 42).
«Прежде всего, тут мерещится одна заметка в скобках, а именно: «Стало быть, еврейству там и хорошо, где народ ещё невежественен, или несвободен, или мало развит экономически, - тут-то, стало быть, ему и лафа!» И вместо того, чтобы, напротив, влиянием своим поднять этот уровень образования, усилить знание, породить экономическую способность в коренном населении, вместо того еврей, где ни поселиться, там ещё пуще унижал и развращал народ, там ещё более приникало человечество, ещё больше падал уровень образования, ещё отвратительнее распространялась безвыходная, бесчеловечная бедность, а с нею и отчаяние. В окраинах наших спросите коренное население: что двигает евреем и что двигало им столько веков? Получите единогласный ответ: безжалостность; двигали им столько веков одна лишь к нам безжалостность и одна только жажда напиться нашим потом и кровью. И действительно, вся деятельность евреев в этих наших окраинах заключалась лишь в постановке коренного населения сколь возможно в безвыходную от себя зависимость, пользуясь местными законами. О, тут они всегда находили возможность пользоваться правами и законами. Они всегда умели водить дружбу с теми, от которых зависел народ, и уж не им бы роптать на малые свои права сравнительно с коренным населением. Довольно они их получили у нас, этих прав, над коренным населением. Что становилось, в десятилетия и столетия, с русским народом там, где поселялись евреи, - о том свидетельствует и история наших русских окраин… Укажите на какое-нибудь другое племя из наших инородцев, которое бы, по ужасному влиянию своему, могло бы равняться в этом смысле с евреем? Не найдёте такого. И причина в том, что дух евреев дышит безжалостностью ко всему, что не есть еврей, неуважением ко всякому народу и племени и ко всякому человеческому существу, кто не есть еврей.
«Конечно, мне приходит тут на ум, например, такая фантазия: Ну что если пошатнётся каким-нибудь образом и от чего-нибудь наша сельская община, ограждающая нашего бедного коренника-мужика от стольких зол, - ну что если тут же к этому освобождённому мужику, столь неопытному, столь не умеющему сдержать себя от соблазна и которого именно опекала доселе община, - нахлынет всем кагалом еврей - да что тут: мигом конец его: всё имущество его, вся сила его перейдёт назавтра же во власть еврея, и наступит такая пора, с которой не только не могла бы сравняться пора крепостничества, но даже татарщина» (выделено мной, РТ).
«…мне иногда входила в голову (и такая) фантазия: ну что, если б это не евреев было в России три миллиона, а русских; а евреев было бы 80 миллионов - ну, во что бы обратились у нас русские и как бы они их третировали? Дали бы они сравняться с собою в правах? Дали бы русским молиться среди них свободно? Не обратили бы прямо в рабов? Хуже того: не содрали ли бы кожу совсем? Не избили бы дотла, до окончательного истребления, как делывали они с чужими народностями в старину, в древнюю свою историю?..»
16 февраля 1878 года учитель приходской школы из Черниговской губернии Н. Е. Грищенко писал Достоевскому:
«…что такое жиды, например, для Черниговской губернии? Они для нас ужаснее, чем турки для болгар: болгары, несмотря на весь турецкий гнёт, богаче наших крестьян; для спасения болгар ведётся война. Русские же крестьяне вконец порабощены жидами, ограблены ими, и за жидов заступается русская же пресса! Такие отвратительные факты просто в отчаяние приводят».
28 февраля 1878 года Достоевский так ответил учителю Н. Е. Грищенко:
«…Вот вы жалуетесь на жидов в Черниговской губернии, а у нас здесь в литературе уже множество изданий, газет издаётся на жидовские деньги жидами (которых прибывает в литературу всё больше), и только редакторы, нанятые жидами, подписывают газету или журнал русскими именами - вот и всё в них русского. Я думаю, что это ещё только начало, но что жиды захватят гораздо больший круг действий в литературе; а уже до жизни, до явлений текущей действительности я не касаюсь; жид распространяется с ужасающей быстротою. А ведь жид и его кагал - это всё равно, что заговор против русских!
Есть много старых, уже седых либералов, никогда не любивших Россию, даже ненавидящих её за её «варварство» и убеждённых в душе, что они любят и Россию, и народ. Все эти люди отвлеченные, из тех, у которых всё образование и европейничание состоит в том, чтобы «ужасно любить человечество», но лишь вообще. Если же человечество воплотить в человеке, в лицо, то они даже не могут стерпеть это лицо, стоять подле него не могут из отвращения к нему. Отчасти, так же у них и с нациями: человечество любят, но если оно заявляет себя в потребностях, в нуждах и мольбах нации, то считают это предрассудком, отсталостью и шовинизмом. Это все люди отвлеченные, им не больно, и проживают они, в сущности, в невозмутимом спокойствии, как бы ни горячились они в своих писаниях…
Заступаются они за жидов, во-первых, потому, что когда-то (в 17 столетии) это было и ново, и либерально, и потребно. Какое им дело, что теперь жид торжествует и гнетёт русского? Для них всё ещё русский гнетёт жида. И главное тут вера: это из ненависти к христианству они так полюбили жида; и заметьте: жид тут у них не нация, защищают они его потому только, что в других к жиду подозревают национальное отвращение и ненависть. Следовательно, карают других, как нацию».
(Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 30. кн. 1. С. 8 ).