Воспоминания моего прадеда-летчика
Мой прадед был летчиком во время ВОВ. О своей жизни и своих полетах он написал мемуары. Вся родственники частенько перечитывает его рукопись, благодаря ей, мы знаем часть своей родословной, как жил русский народ в период войны, и через что люди проходили лишь бы только выжить и спастись. Не буду многословной, предоставлю слово прадеду, очевидцу тех лет. Далее отрывок из воспоминаний:
"Полк получил задание: уничтожить скопление самолетов на аэродроме ст. Сарабус. Полк взлетал по эскадрильям с интервалом в 5 минут. Когда очередь дошла и до меня, я стал набирать скорость на пробеге. Перед отрывом стал барахлить правый двигатель. Прекращать взлет было уже поздно. Я оторвал самолет и, немного выдержав его над землей, перевел его в набор высоты, т.к. впереди находилось здание бывшего аэропорта.
На высоте 50-70 метров стал барахлить и второй мотор. Я стал разворачиваться на посадку. Сбросить бомбы внешней подвески две бомбы по 250 кг и одну бомбу на 500 кг на невзрыв было невозможно из-за малой высоты. Тем более под нами была станция Крымская, куда мы перелетели накануне из Армавира. Удалось развернуться и выпустить шасси, не делая круг "по коробочке", пошел на посадку. Посадку провел отлично, выключив предварительно двигатели.
К самолету подъехал командир полка капитан Быков, который уже был представлен к майорскому званию. Мне он дал команду немедленно пересесть в его самолет, который был на стоянке в полной боевой готовности. Самолет командира отличался окраской, он был под "коня в яблоках". На ходу он передал мне, что если не удастся нагнать полк до г. Керчи, я могу лететь на запасную цель ст. Джанкой.
Как я ни старался, нагнать полк мне не удалось. Мы со штурманом решили идти на запасную цель ст. Джанкой, где находилось скопление воинских эшелонов с техникой и живой силой противника. Пока летели над Азовским морем была сплошная слоистая облачность. Мы шли над облаками, периодами притаились в облаках, как будто мы плыли по воде. Плоскостей не было видно, они находились в облаках. Облака быстро рассеялись, мы стали набирать высоту.
Над целью мы появились внезапно. Была сплошная дымка, но с высоты 1500-1800 метров нам было всё хорошо видно. Развернув самолет под углом к железнодорожному полотну по диагонали, по сигналу штурмана я стал выдерживать курс, скорость, высоту. Стрелки приборов замерли.
Первый заход, бомбы сброшены, я это почувствовал по запаху пиропатронов, которые сработали при нажатии кнопки сброса бомб штурманом. Бьют зенитки, заходим снова на цель. Там, где стояли два эшелона, в сторону фронта и в сторону Чонгарского моста, теперь дым, какая-то суета, огонь. Фотографируем в момент сброса бомб и уходим в сторону Азовского моря. Нас атакуют истребители противника.
Я стараюсь быстрее долететь до курчавого облачка, спрятаться от погони хоть на секунду. По нам истребители уже открыли огонь, но вот и спасение. Самолет наш прячется в облачности. Через некоторое время выныриваем. Но как только мы выскочили из облака, на нас снова кидаются мессершмитты (немецкий самолет). Уворачиваемся и опять прячемся в облачности. И так несколько раз. За себя я спокоен: бензина у нас достаточно еще на несколько часов. А вот у противника горючее кажется на исходе. Вскоре они бросают нас и уходят на свой аэродром.
Мы разворачиваемся на свой курс и тоже спешим на свой аэродром, пока противнику не подошло подкрепление. Идем снова к морю, где наше спасение, густая облачность. Наконец, и облака, мы успокаиваемся. Радист включил мне музыку, нашел хорошую передачу. И вот уже приближаемся к нашему аэродрому, садимся.
Нас уже не ждали. Думали, что нас сбили над целью. Узнаю, что над ст. Сарабус во время воздушного боя был сбит мой друг, однокурсник Николай Коротков. Когда загорелся его самолет, он открыл фонарь кабины, помахал всем товарищам и перевел горящий самолет в пикирование, направив его в бензоцистерну на окраине вражеского аэродрома. Так он по сути дела повторил подвиг летчика Гастелло. Но товарищи, кто видел его гибель, никто не описал этот подвиг. Я написать не мог, так как не был очевидцем. Так и остался этот подвиг мало, кому известным. Да в то время такие подвиги были не в диковинку, ведь сбивали нас над целью нередко. Мы часто летали без сопровождения на переднем крае. Так гибли наши бесстрашные летчики. Те, кто оставался в живых, тот мстил за их гибель. После каждого такого случая мы клялись отомстить за погибших. Так оно и было."
Думаю, было бы не плохо, если бы каждый участник войны написал свои мемуары, ведь это интересно не только внукам и правнукам, но и просто обычным людям, которые будут лучше знать про подвиги своего народа, свою историю. Конечно, не все ветераны сейчас могут писать, но для этого у них есть внуки, которые могут записать истории о войне.
"Полк получил задание: уничтожить скопление самолетов на аэродроме ст. Сарабус. Полк взлетал по эскадрильям с интервалом в 5 минут. Когда очередь дошла и до меня, я стал набирать скорость на пробеге. Перед отрывом стал барахлить правый двигатель. Прекращать взлет было уже поздно. Я оторвал самолет и, немного выдержав его над землей, перевел его в набор высоты, т.к. впереди находилось здание бывшего аэропорта.
На высоте 50-70 метров стал барахлить и второй мотор. Я стал разворачиваться на посадку. Сбросить бомбы внешней подвески две бомбы по 250 кг и одну бомбу на 500 кг на невзрыв было невозможно из-за малой высоты. Тем более под нами была станция Крымская, куда мы перелетели накануне из Армавира. Удалось развернуться и выпустить шасси, не делая круг "по коробочке", пошел на посадку. Посадку провел отлично, выключив предварительно двигатели.
К самолету подъехал командир полка капитан Быков, который уже был представлен к майорскому званию. Мне он дал команду немедленно пересесть в его самолет, который был на стоянке в полной боевой готовности. Самолет командира отличался окраской, он был под "коня в яблоках". На ходу он передал мне, что если не удастся нагнать полк до г. Керчи, я могу лететь на запасную цель ст. Джанкой.
Как я ни старался, нагнать полк мне не удалось. Мы со штурманом решили идти на запасную цель ст. Джанкой, где находилось скопление воинских эшелонов с техникой и живой силой противника. Пока летели над Азовским морем была сплошная слоистая облачность. Мы шли над облаками, периодами притаились в облаках, как будто мы плыли по воде. Плоскостей не было видно, они находились в облаках. Облака быстро рассеялись, мы стали набирать высоту.
Над целью мы появились внезапно. Была сплошная дымка, но с высоты 1500-1800 метров нам было всё хорошо видно. Развернув самолет под углом к железнодорожному полотну по диагонали, по сигналу штурмана я стал выдерживать курс, скорость, высоту. Стрелки приборов замерли.
Первый заход, бомбы сброшены, я это почувствовал по запаху пиропатронов, которые сработали при нажатии кнопки сброса бомб штурманом. Бьют зенитки, заходим снова на цель. Там, где стояли два эшелона, в сторону фронта и в сторону Чонгарского моста, теперь дым, какая-то суета, огонь. Фотографируем в момент сброса бомб и уходим в сторону Азовского моря. Нас атакуют истребители противника.
Я стараюсь быстрее долететь до курчавого облачка, спрятаться от погони хоть на секунду. По нам истребители уже открыли огонь, но вот и спасение. Самолет наш прячется в облачности. Через некоторое время выныриваем. Но как только мы выскочили из облака, на нас снова кидаются мессершмитты (немецкий самолет). Уворачиваемся и опять прячемся в облачности. И так несколько раз. За себя я спокоен: бензина у нас достаточно еще на несколько часов. А вот у противника горючее кажется на исходе. Вскоре они бросают нас и уходят на свой аэродром.
Мы разворачиваемся на свой курс и тоже спешим на свой аэродром, пока противнику не подошло подкрепление. Идем снова к морю, где наше спасение, густая облачность. Наконец, и облака, мы успокаиваемся. Радист включил мне музыку, нашел хорошую передачу. И вот уже приближаемся к нашему аэродрому, садимся.
Нас уже не ждали. Думали, что нас сбили над целью. Узнаю, что над ст. Сарабус во время воздушного боя был сбит мой друг, однокурсник Николай Коротков. Когда загорелся его самолет, он открыл фонарь кабины, помахал всем товарищам и перевел горящий самолет в пикирование, направив его в бензоцистерну на окраине вражеского аэродрома. Так он по сути дела повторил подвиг летчика Гастелло. Но товарищи, кто видел его гибель, никто не описал этот подвиг. Я написать не мог, так как не был очевидцем. Так и остался этот подвиг мало, кому известным. Да в то время такие подвиги были не в диковинку, ведь сбивали нас над целью нередко. Мы часто летали без сопровождения на переднем крае. Так гибли наши бесстрашные летчики. Те, кто оставался в живых, тот мстил за их гибель. После каждого такого случая мы клялись отомстить за погибших. Так оно и было."
Думаю, было бы не плохо, если бы каждый участник войны написал свои мемуары, ведь это интересно не только внукам и правнукам, но и просто обычным людям, которые будут лучше знать про подвиги своего народа, свою историю. Конечно, не все ветераны сейчас могут писать, но для этого у них есть внуки, которые могут записать истории о войне.