Чем закончится конфликт Евросоюза и «Газпрома»
http://carnegie.ru/2015/04/26/ru-59906/i7u2
Михаил Крутихин, 26 апреля 2015
Чтобы понять, чего ждать от конфлитка между «Газпромом» и Евросоюзом, для начала надо разобраться с эмоциями и бурным потоком официальных и неофициальных деклараций. «Брюссель наконец-то объявляет войну политическому орудию Кремля», «Европа решилась на предъявление претензий «Газпрому», расширяя режим санкций», «За обвинениями российского монополиста может последовать прекращение поставок газа», «Претензии совершенно неприемлемы», «Нападки на «Газпром» носят откровенно политический характер» и так далее. Что это? Очередной виток конфликта России и Запада, грозящий перерасти в открытое противостояние?
Прошедшие войны
На поверку все гораздо прозаичнее, а российский газовый монстр под пристальным взглядом смотрится в этом споре пусть и шумным, но, в сущности, адекватно мыслящим и вполне договороспособным субъектом. Сегодняшний «Газпром» проявляет готовность не только идти на компромисс, но и отступать, сдавая ранее завоеванные позиции. Европа побеждает.
Правда, происходит это не совсем открыто, и риторика российского поставщика газа и его покровителей в Кремле по-прежнему категорична до наглости. Белым и пушистым вмиг не станешь. Европейцы привыкли к тому, что «Газпром» постоянно требовал для своих операций на рынке особых монопольных условий и отвергал принципы конкуренции. Эмиссары компании на многочисленных международных конференциях и семинарах энергично доказывают, что монопольный поставщик газа на востоке - гарантия стабильности и энергообеспеченности. Ту же мысль старается довести до европейских умов армия из сотен лоббистов и пиарщиков «Газпрома».
В продвижении интересов монополиста для Москвы все средства хороши, в том числе политический шантаж или подкуп политиков и целых правительств. Тем более, что сам Владимир Путин объявил «очень вредным документом» европейские правила обеспечения конкуренции на рынке газа и электроэнергии, сформулированные в так называемом «Третьем энергопакете». В ход был пущен и старинный принцип «разделяй и властвуй»: Россия подкрепляла газпромовские проекты межправительственными соглашениями с отдельными членами ЕС, рассчитывая на то, что дружественные режимы встанут на сторону Кремля, когда европейский регулятор рынка потребует от «Газпрома» соблюдения антимонопольных законов.
Не помогло. Осенью 2012 года Европарламент и Европейский Совет приняли решение, обязавшее всех членов Евросоюза исправить все контракты с поставщиками и все относящиеся к этому межправительственные соглашения, приведя их в соответствие с «Третьим энергопакетом», а также держать Еврокомиссию в курсе условий, на которых заключаются сделки на закупку газа и электроэнергии из-за пределов ЕС. Зазвучали даже предложения - хотя и неосуществимые сегодня - сформировать что-то вроде единого энергорынка и закупать энергоносители по цене, единой для ЕС или, по крайней мере, для нескольких зон внутри союза.
Долгое отступление
Противостояние достигло пика в конце 2011 года, когда Литва официально пожаловалась в Еврокомиссию на монопольное поведение «Газпрома», который поставлял ей газ по ценам, намного превышавшим цены того же российского газа в странах, находящихся на гораздо большем расстоянии от России. Разница в цене для Литвы и, например, Бельгии, составляла от 80 до 90 долларов за тысячу кубометров.
Еврокомиссары вникли в ситуацию, решили, что аналогичные претензии могут предъявить еще несколько членов ЕС, и провели обыски с изъятием документов в офисах газпромовских «дочек» и связанных с ними компаний. Началось следствие по делу о «монопольных практиках», и наконец Брюссель объявил, что предъявит обвинения «Газпрому» в ноябре 2013 года. Потом срок сдвинулся на март 2014 года, потом на июнь, а потом о деле забыли до нынешнего апреля, когда на свет вдруг появились оформленные должным образом претензии.
Источники в «Газпроме» предпочитают объяснять задержку просто, не пускаясь в рассуждения о политических мотивах еврокомиссаров, якобы приурочивших претензии к напряженности вокруг Украины. В компании с самого начала следствия поняли, что обвинительный вердикт может привести к большим материальным потерям: наблюдатели оценивали тогда размер потенциального штрафа в 10-12 млрд долларов.
Опасность заставила газпромовцев и чиновников в российском правительстве сесть за стол переговоров с европейцами и постараться прийти к какому-то компромиссу. Переговоры огласки не получили, и Москва по-прежнему вела словесную перепалку по поводу роли «Газпрома» в Европе, сопровождая ее то угрозами прекратить поставки через Украину, то фантастическими обещаниями построить новую инфраструктуру для переключения газового потока с Европы на Азию.
Закулисные переговоры прервались с началом украинских событий и введением западных санкций против российского режима. Брюссельским бюрократам потребовалось какое-то время, чтобы понять, что конструктивные беседы с газпромовцами в этой обстановке неуместны, и в конце концов претензии были предъявлены. Однако за время, которое прошло с начала процесса, российской стороне удалось без особого шума договориться о смягчении возможных последствий обвинительного вердикта и устранить часть причин для претензий.
Учет претензий
Одно из главных обвинений в пакете претензий заключалось в том, что контракты «Газпрома» с покупателями газа в Европе содержат пункт, накладывающий запрет на реэкспорт на определенные рынки, препятствуя таким образом конкуренции и свободному обмену товарами внутри Евросоюза. В 2006-2007 годах Еврокомиссия признала такое ограничение нелегитимным, и российский поставщик с тех пор ни разу не настаивал на том, чтобы его контрагенты прекратили реэкспорт купленного в России газа. Единственным исключением можно в какой-то мере считать требование Москвы прекратить «виртуальный» реверс российского газа на украинскую территорию, то есть отбор его из трубопроводов до формальной сдачи покупателю на западной границе Украины.
Обвинения российской компании в несправедливом ценообразовании на первый взгляд представляются обоснованными. С увеличением расстояния от границ России цены на газпромовский газ не растут, а, наоборот, снижаются. Этот феномен можно, разумеется, трактовать как заигрывание с Западной Европой и попытки диктовать свою волю бывшим сателлитам СССР и советским республикам, но работает тут явно не политика - или не совсем политика, а наличие поставщиков-конкурентов. Там, где клиент не в состоянии получить газ не из России, «Газпром» может настаивать на максимальной цене, и в мировой практике этот принцип применяется с незапамятных времен как «премия за монополию».
Тем не менее, и здесь «Газпром» уже давно идет на уступки потребителям. Контрактные формулы, оказавшиеся неконкурентоспособными на рынке, где стали доминировать спотовые сделки на сжиженный газ, стали модифицироваться. Российский поставщик соглашался - то по приговору арбитров, то во внесудебном порядке - включать в пересмотренную формулу цену спотового газа. Более того, он выплачивает миллиарды долларов компенсации тем клиентам в Италии, Германии, Словакии и других странах за то, что они переплачивали за российский газ в предыдущие годы. Одной только компании RWE было уплачено 1,4 млрд долларов по иску за поставки в Словакию, например.
А в декабре 2014 года Россия объявила, что радикально меняет стратегию «Газпрома» в Европе. Отныне компания не настаивает на контроле всей цепочки реализации газа от скважины до конфорки, как это делала ранее, а оставляет задачу распределения российских поставок самим европейцам. Именно такая схема предлагается в проекте «Турецкий поток»: «Газпром» собирается доставлять газ до будущего распределительного пункта на турецко-греческой границе, а покупатели в разных странах должны будут сами проложить трубы к этому пункту.
Иными словами, основные претензии и упреки в монополизме фактически становятся беспочвенными. Правда, какой-то штраф за тот период, когда европейские потребители страдали от действий «Газпрома» в конце концов уплатить все-таки придется. Но сумма будет намного меньше прежних оценок.
Если отвлечься от риторики и взаимных обвинений, Европа имеет дело уже с новым «Газпромом». Настойчивость европейцев в проведении антимонопольной политики доказала свою действенность. И в итоге бизнес тут будет строиться на понимании простой истины: российский газ будет еще долго нужен Европе не меньше, чем европейские деньги - российскому поставщику.
Михаил Крутихин, 26 апреля 2015
Чтобы понять, чего ждать от конфлитка между «Газпромом» и Евросоюзом, для начала надо разобраться с эмоциями и бурным потоком официальных и неофициальных деклараций. «Брюссель наконец-то объявляет войну политическому орудию Кремля», «Европа решилась на предъявление претензий «Газпрому», расширяя режим санкций», «За обвинениями российского монополиста может последовать прекращение поставок газа», «Претензии совершенно неприемлемы», «Нападки на «Газпром» носят откровенно политический характер» и так далее. Что это? Очередной виток конфликта России и Запада, грозящий перерасти в открытое противостояние?
Прошедшие войны
На поверку все гораздо прозаичнее, а российский газовый монстр под пристальным взглядом смотрится в этом споре пусть и шумным, но, в сущности, адекватно мыслящим и вполне договороспособным субъектом. Сегодняшний «Газпром» проявляет готовность не только идти на компромисс, но и отступать, сдавая ранее завоеванные позиции. Европа побеждает.
Правда, происходит это не совсем открыто, и риторика российского поставщика газа и его покровителей в Кремле по-прежнему категорична до наглости. Белым и пушистым вмиг не станешь. Европейцы привыкли к тому, что «Газпром» постоянно требовал для своих операций на рынке особых монопольных условий и отвергал принципы конкуренции. Эмиссары компании на многочисленных международных конференциях и семинарах энергично доказывают, что монопольный поставщик газа на востоке - гарантия стабильности и энергообеспеченности. Ту же мысль старается довести до европейских умов армия из сотен лоббистов и пиарщиков «Газпрома».
В продвижении интересов монополиста для Москвы все средства хороши, в том числе политический шантаж или подкуп политиков и целых правительств. Тем более, что сам Владимир Путин объявил «очень вредным документом» европейские правила обеспечения конкуренции на рынке газа и электроэнергии, сформулированные в так называемом «Третьем энергопакете». В ход был пущен и старинный принцип «разделяй и властвуй»: Россия подкрепляла газпромовские проекты межправительственными соглашениями с отдельными членами ЕС, рассчитывая на то, что дружественные режимы встанут на сторону Кремля, когда европейский регулятор рынка потребует от «Газпрома» соблюдения антимонопольных законов.
Не помогло. Осенью 2012 года Европарламент и Европейский Совет приняли решение, обязавшее всех членов Евросоюза исправить все контракты с поставщиками и все относящиеся к этому межправительственные соглашения, приведя их в соответствие с «Третьим энергопакетом», а также держать Еврокомиссию в курсе условий, на которых заключаются сделки на закупку газа и электроэнергии из-за пределов ЕС. Зазвучали даже предложения - хотя и неосуществимые сегодня - сформировать что-то вроде единого энергорынка и закупать энергоносители по цене, единой для ЕС или, по крайней мере, для нескольких зон внутри союза.
Долгое отступление
Противостояние достигло пика в конце 2011 года, когда Литва официально пожаловалась в Еврокомиссию на монопольное поведение «Газпрома», который поставлял ей газ по ценам, намного превышавшим цены того же российского газа в странах, находящихся на гораздо большем расстоянии от России. Разница в цене для Литвы и, например, Бельгии, составляла от 80 до 90 долларов за тысячу кубометров.
Еврокомиссары вникли в ситуацию, решили, что аналогичные претензии могут предъявить еще несколько членов ЕС, и провели обыски с изъятием документов в офисах газпромовских «дочек» и связанных с ними компаний. Началось следствие по делу о «монопольных практиках», и наконец Брюссель объявил, что предъявит обвинения «Газпрому» в ноябре 2013 года. Потом срок сдвинулся на март 2014 года, потом на июнь, а потом о деле забыли до нынешнего апреля, когда на свет вдруг появились оформленные должным образом претензии.
Источники в «Газпроме» предпочитают объяснять задержку просто, не пускаясь в рассуждения о политических мотивах еврокомиссаров, якобы приурочивших претензии к напряженности вокруг Украины. В компании с самого начала следствия поняли, что обвинительный вердикт может привести к большим материальным потерям: наблюдатели оценивали тогда размер потенциального штрафа в 10-12 млрд долларов.
Опасность заставила газпромовцев и чиновников в российском правительстве сесть за стол переговоров с европейцами и постараться прийти к какому-то компромиссу. Переговоры огласки не получили, и Москва по-прежнему вела словесную перепалку по поводу роли «Газпрома» в Европе, сопровождая ее то угрозами прекратить поставки через Украину, то фантастическими обещаниями построить новую инфраструктуру для переключения газового потока с Европы на Азию.
Закулисные переговоры прервались с началом украинских событий и введением западных санкций против российского режима. Брюссельским бюрократам потребовалось какое-то время, чтобы понять, что конструктивные беседы с газпромовцами в этой обстановке неуместны, и в конце концов претензии были предъявлены. Однако за время, которое прошло с начала процесса, российской стороне удалось без особого шума договориться о смягчении возможных последствий обвинительного вердикта и устранить часть причин для претензий.
Учет претензий
Одно из главных обвинений в пакете претензий заключалось в том, что контракты «Газпрома» с покупателями газа в Европе содержат пункт, накладывающий запрет на реэкспорт на определенные рынки, препятствуя таким образом конкуренции и свободному обмену товарами внутри Евросоюза. В 2006-2007 годах Еврокомиссия признала такое ограничение нелегитимным, и российский поставщик с тех пор ни разу не настаивал на том, чтобы его контрагенты прекратили реэкспорт купленного в России газа. Единственным исключением можно в какой-то мере считать требование Москвы прекратить «виртуальный» реверс российского газа на украинскую территорию, то есть отбор его из трубопроводов до формальной сдачи покупателю на западной границе Украины.
Обвинения российской компании в несправедливом ценообразовании на первый взгляд представляются обоснованными. С увеличением расстояния от границ России цены на газпромовский газ не растут, а, наоборот, снижаются. Этот феномен можно, разумеется, трактовать как заигрывание с Западной Европой и попытки диктовать свою волю бывшим сателлитам СССР и советским республикам, но работает тут явно не политика - или не совсем политика, а наличие поставщиков-конкурентов. Там, где клиент не в состоянии получить газ не из России, «Газпром» может настаивать на максимальной цене, и в мировой практике этот принцип применяется с незапамятных времен как «премия за монополию».
Тем не менее, и здесь «Газпром» уже давно идет на уступки потребителям. Контрактные формулы, оказавшиеся неконкурентоспособными на рынке, где стали доминировать спотовые сделки на сжиженный газ, стали модифицироваться. Российский поставщик соглашался - то по приговору арбитров, то во внесудебном порядке - включать в пересмотренную формулу цену спотового газа. Более того, он выплачивает миллиарды долларов компенсации тем клиентам в Италии, Германии, Словакии и других странах за то, что они переплачивали за российский газ в предыдущие годы. Одной только компании RWE было уплачено 1,4 млрд долларов по иску за поставки в Словакию, например.
А в декабре 2014 года Россия объявила, что радикально меняет стратегию «Газпрома» в Европе. Отныне компания не настаивает на контроле всей цепочки реализации газа от скважины до конфорки, как это делала ранее, а оставляет задачу распределения российских поставок самим европейцам. Именно такая схема предлагается в проекте «Турецкий поток»: «Газпром» собирается доставлять газ до будущего распределительного пункта на турецко-греческой границе, а покупатели в разных странах должны будут сами проложить трубы к этому пункту.
Иными словами, основные претензии и упреки в монополизме фактически становятся беспочвенными. Правда, какой-то штраф за тот период, когда европейские потребители страдали от действий «Газпрома» в конце концов уплатить все-таки придется. Но сумма будет намного меньше прежних оценок.
Если отвлечься от риторики и взаимных обвинений, Европа имеет дело уже с новым «Газпромом». Настойчивость европейцев в проведении антимонопольной политики доказала свою действенность. И в итоге бизнес тут будет строиться на понимании простой истины: российский газ будет еще долго нужен Европе не меньше, чем европейские деньги - российскому поставщику.