(no subject)
Еще в воскресенье была встреча с Захаром Прилепиным, и хоть я иногда сомневаюсь в нужности подобных разговоров с писателями, и еще больше сомневаюсь в нужности рассказывания о них - расскажу. Прилепин хорошо известен, кажется, из-за того, что написал в прошлом или позапрошлом году текст для тотального диктанта - Иванов сейчас лежит буквально у входа в книжные магазины, и все ринулись читать «Географа», так вот Прилепин - фигура интересная, хотя, если честно, я пока ничего не прочитала (с 8 мая в кино экранизация его рассказа «Восьмерка»), но на встречу пошла. Проходило все это в рамках того же литературного фестиваля, говорил не только он, но и известный вам уже Тарковский (Михаил), который оказался один из любимых писателей Прилепина - впрочем, не удивительно, что один «деревенский» писатель хвалит другого, и без чтения книг, по одному образу человека понятно, что должно ему нравиться, он и перечислил какие-то местные, провинциальные вещи - из Иркутска, Владивостока; Тарковский в ответ как-то промолчал. Такие встречи обычно - нелепость для выступающих и стыд для зрителей, одни не знают что рассказывать, другие - что спрашивать, поэтому первые двадцать минут проходят в прострации. Тарковский принялся читать свои стихи, которые я как обыватель сразу же принялась в голове сравнивать с любимым и другим современным, и в сравнении они мне не понравились, особенно - то, что поэт обращается напрямую к своему герою, типа: «Женька, подожди». Он прочитал весь цикл из последней книги, минут на пятнадцать. После чего Прилепин встал (говорил он только стоя, слушал сидя, ногу на ногу, с отсутствующим видом, хотя очевидно внимательно) и внезапно выяснилось, что это обращение к собственному персонажу для него невероятно важно сейчас, при том, что его всегда это веселило - например, Толстой говорил, будто его Наташа взяла и выскочила замуж, а Прилепин на это смеялся: Толстой же такой серьезный, с бородой, как будто это не он сам придумал; и вот спустя годы и спустя написанные книги Прилепин сам живет среди персонажей (последняя его книга - про Соловки, многостраничная многоперсонажная история), они обращаются к нему, он - к ним, и все это не нелепо, а правда.
Потом Прилепин имел неосторожность сказать, что писатели сегодня на острие политики, Быков и прочие возглавляют митинги, поэтому вопросы к ним (Тарковскому и ему) могут быть хоть о чем: оказалось, что сидящих в зале больше всего интересовала тема Крыма, первая же женщина спросила что-то про образ Путина, пока следующий человек с вопросом пытался что-то вставить, она поднялась со словами «а вот Сталин», но, к счастью, ее оборвали, Прилепин пытался как-то склонить разговор и к книгам, перечислял любимых современных авторов, люди конспектировали в блокноты (хотя, в общем - «Поправки», «Благоволительницы»), потом стали писать на листочках вопросы и передавать их. Спрашивали - можно ли дать почитать свой роман и если рецензия будет хорошей, использовать ее (Тарковский ответил, что судя по посланию - нельзя), спрашивали что делать с детьми, как воспитывать и как объяснить, что семья - это самое важное, всякую ерунду, про отношение к геям, про Лимонова - тут, кстати, мнения писателей разделились, Прилепин настаивал, что относиться к Лимонову можно хоть как, и не важно какой он человек, важно значение книг самих по себе, Тарковский наоборот вдруг возмутился - хотя за два часа почти ничего не говорил - и стал доказывать, что жизнь и литература не разрываются, а потом кто-то спросил его про село, откуда он приехал (Бахта) и он сразу потеплел. Прилепин - немного потолстевший, руки в карманах, очень улыбчивый, кажется, сильно остроумный, после встречи раздал автографы, передо мной в очереди стояли работники молодежной библиотеки и подавали библиотечные книги, с кодом на обложке - кому-то из читателей достанется экземпляр с авторской подписью, особенно в детстве это должно сильно волновать; я попросила подписать без имени; очень интересный человек, и как всегда после понравившихся встреч - хочется все прочитать.
Потом Прилепин имел неосторожность сказать, что писатели сегодня на острие политики, Быков и прочие возглавляют митинги, поэтому вопросы к ним (Тарковскому и ему) могут быть хоть о чем: оказалось, что сидящих в зале больше всего интересовала тема Крыма, первая же женщина спросила что-то про образ Путина, пока следующий человек с вопросом пытался что-то вставить, она поднялась со словами «а вот Сталин», но, к счастью, ее оборвали, Прилепин пытался как-то склонить разговор и к книгам, перечислял любимых современных авторов, люди конспектировали в блокноты (хотя, в общем - «Поправки», «Благоволительницы»), потом стали писать на листочках вопросы и передавать их. Спрашивали - можно ли дать почитать свой роман и если рецензия будет хорошей, использовать ее (Тарковский ответил, что судя по посланию - нельзя), спрашивали что делать с детьми, как воспитывать и как объяснить, что семья - это самое важное, всякую ерунду, про отношение к геям, про Лимонова - тут, кстати, мнения писателей разделились, Прилепин настаивал, что относиться к Лимонову можно хоть как, и не важно какой он человек, важно значение книг самих по себе, Тарковский наоборот вдруг возмутился - хотя за два часа почти ничего не говорил - и стал доказывать, что жизнь и литература не разрываются, а потом кто-то спросил его про село, откуда он приехал (Бахта) и он сразу потеплел. Прилепин - немного потолстевший, руки в карманах, очень улыбчивый, кажется, сильно остроумный, после встречи раздал автографы, передо мной в очереди стояли работники молодежной библиотеки и подавали библиотечные книги, с кодом на обложке - кому-то из читателей достанется экземпляр с авторской подписью, особенно в детстве это должно сильно волновать; я попросила подписать без имени; очень интересный человек, и как всегда после понравившихся встреч - хочется все прочитать.