Александр Исаевич Солженицын "Наши плюралисты". Полный текст. Страница-14.
Какие же цели ставит себе эта бесчестная дискуссия? Что доброе надеются ею построить в русском будущем? Почему нашему гордому интеллектуальному плюрализму с первых же шагов понадобилась ложь? Неужели без неё не выстраивается аргументация? Самые дотошные книгоеды из них беззастенчиво сочиняют, не приводя ни единой цитаты, - потеряли всякую осмотрительность.
И насколько можно верить последовательности плюралистов? «Права человека» относятся ко всем людям или только к ним самим? Вот я воспользовался самым скромным из прав человека - не поехать по приглашению на завтрак, и свой отказ объяснил в письме к Президенту. И какой же это вызвало гнев плюралистов: я должен был поехать! чтобы придать весу всему их коллективу приглашённых! И некто Любарский пишет задыхательную статью (и снова пропорция неуверенности: в три раза длиннее, чем моё письмо Президенту). И снова: что в моём письме главное, существенно, - то обмолчать или вывернуть, «не понять», зато нравоучительно втолковывать, кем из диссидентов (кроме почему-то Синявского) я пренебрег - хотя в моём письме ясно сказано, что состав участников от меня тщательно скрывали, и Любарский знает, что он был объявлен лишь вослед. С привычным советским вывертом втискивает меня в компанию Брежнева, «Литгазеты», обвиняет в безответственном повторении «бредовых мнений» «какого-то генерала» из «какой-то американской газеты», - извольте: «Вашингтон пост», ведущая столичная, генерал Тейлор, командовавший объединённой группой начальников штабов, а стратегическую идею избирательно уничтожать русских ядерными ударами ему подали из университетских кругов, профессор Гёртнер.
С таким гневом свободные плюралисты никогда не осуждали коммунизм, а меня эти годы дружно обливали помоями - в таком множестве и с такой яростью, как вся советская дворняжная печать не сумела наворотить на меня за двадцать лет. Очень помогло им, что западная пресса, особенно в Штатах, в руках левых - и легко, и охотно эту травлю переняла и усвоила.
Сколько лет в бессильном кипении советская образованщина шептала друг другу на ухо свои язвительности
против режима. Кто бы тогда предсказал, что писателя, который первый и прямо под пастью всё это громко вызвездит режиму в лоб, - эта образованщина возненавидит лютее, чем сам режим?
«Фальсификатор... Реакционный утопист... Перестал быть писателем, стал политиком... Любит защищать Николая I (?)... "Ленин в Цюрихе" - памфлет на историю... "Ленин в Цюрихе" - карикатура... Оказался банкротом... Сублимирует недостаток знаний в пророческое всеведение... Гомерические интеллектуальные претензии... Шаманские заклинания духов... Ни в грош не ставит русскую совесть... Морализм, выросший на базе нигилизма... Освящает своим престижем самые порочные идеи, затаённые в русском мозгу... Неутолимая страсть к политическому пророчеству с инфантилизмом... Потеря художественного вкуса... Несложный писатель... Устройство сознания очень простое и близкое подавляющему большинству, отсюда общедоступность. (Вот это их и бесит. А я в этом и задачу вижу.) Фанатик, мышление скорей ассоциативное, чем логическое... Пена на губах, пароксизм ненависти... Политический экстремист... Волк-одиночка... Маленький человечек, мстительный и озлобленный... Взращённый на лести... Ходульное высокомерие... Одинокий волк, убежавший из стаи... Полностью утратил контакт с реальностью... Лунатик, живущий в мире мумий... Легко лжёт... Пытается содействовать распространению своих монархических взглядов, играя на религиозных и патриотических чувствах народа (ну, буквально из "Правды")... Пришёл к неосталинизму... Его сталинизм полностью сознательный... У Ленина и Солженицына абсолютно одинаковое понимание свободы... По его мнению, коммунистическая система не подходит России только из-за того, что она нерусская (не из-за того же, что атеистична и кровава?)... Капитулировал перед тоталитаризмом... Яростный сторонник клерикального тоталитаризма... Аятолла России... Великий Инквизитор... Солженицын, пришедший к власти, был бы более опасным вариантом теперешнего советского режима... Его поведение запрограммировано политическими мумиями, которые однажды уже поддержали Гитлера (отчего не самим Гитлером?)... Опасность нового фашизма... В его проповедях и публицистике - аморальность, бесчестность и антисемитизм нацистской пробы»... И наконец: «Идейный основатель нового Гулага»...
И это всё написано не замороченными иностранцами, но моими, так сказать, так сказать... соотечественниками. И так нарастал от года к году, раздражённый, оскорблённый тон плюралистов, что даже этих, кажется уж высших, обвинений им казалось мало - и стали лепить больше по личной части: «...Ослепление рассудка... Помрачение рассудка ослабило моральные тормоза... Наведенное безумие... Удар славы тем сильней раскалывает голову, чем менее плотно её нравственное наполнение».
И требовали, чтоб я наконец замолчал, не выступал перед Западом! (Уж я ли не молчу? Не управляемся отказывать всем западным приглашениям.) И прямо так и вопрошали: зачем я
И насколько можно верить последовательности плюралистов? «Права человека» относятся ко всем людям или только к ним самим? Вот я воспользовался самым скромным из прав человека - не поехать по приглашению на завтрак, и свой отказ объяснил в письме к Президенту. И какой же это вызвало гнев плюралистов: я должен был поехать! чтобы придать весу всему их коллективу приглашённых! И некто Любарский пишет задыхательную статью (и снова пропорция неуверенности: в три раза длиннее, чем моё письмо Президенту). И снова: что в моём письме главное, существенно, - то обмолчать или вывернуть, «не понять», зато нравоучительно втолковывать, кем из диссидентов (кроме почему-то Синявского) я пренебрег - хотя в моём письме ясно сказано, что состав участников от меня тщательно скрывали, и Любарский знает, что он был объявлен лишь вослед. С привычным советским вывертом втискивает меня в компанию Брежнева, «Литгазеты», обвиняет в безответственном повторении «бредовых мнений» «какого-то генерала» из «какой-то американской газеты», - извольте: «Вашингтон пост», ведущая столичная, генерал Тейлор, командовавший объединённой группой начальников штабов, а стратегическую идею избирательно уничтожать русских ядерными ударами ему подали из университетских кругов, профессор Гёртнер.
С таким гневом свободные плюралисты никогда не осуждали коммунизм, а меня эти годы дружно обливали помоями - в таком множестве и с такой яростью, как вся советская дворняжная печать не сумела наворотить на меня за двадцать лет. Очень помогло им, что западная пресса, особенно в Штатах, в руках левых - и легко, и охотно эту травлю переняла и усвоила.
Сколько лет в бессильном кипении советская образованщина шептала друг другу на ухо свои язвительности
против режима. Кто бы тогда предсказал, что писателя, который первый и прямо под пастью всё это громко вызвездит режиму в лоб, - эта образованщина возненавидит лютее, чем сам режим?
«Фальсификатор... Реакционный утопист... Перестал быть писателем, стал политиком... Любит защищать Николая I (?)... "Ленин в Цюрихе" - памфлет на историю... "Ленин в Цюрихе" - карикатура... Оказался банкротом... Сублимирует недостаток знаний в пророческое всеведение... Гомерические интеллектуальные претензии... Шаманские заклинания духов... Ни в грош не ставит русскую совесть... Морализм, выросший на базе нигилизма... Освящает своим престижем самые порочные идеи, затаённые в русском мозгу... Неутолимая страсть к политическому пророчеству с инфантилизмом... Потеря художественного вкуса... Несложный писатель... Устройство сознания очень простое и близкое подавляющему большинству, отсюда общедоступность. (Вот это их и бесит. А я в этом и задачу вижу.) Фанатик, мышление скорей ассоциативное, чем логическое... Пена на губах, пароксизм ненависти... Политический экстремист... Волк-одиночка... Маленький человечек, мстительный и озлобленный... Взращённый на лести... Ходульное высокомерие... Одинокий волк, убежавший из стаи... Полностью утратил контакт с реальностью... Лунатик, живущий в мире мумий... Легко лжёт... Пытается содействовать распространению своих монархических взглядов, играя на религиозных и патриотических чувствах народа (ну, буквально из "Правды")... Пришёл к неосталинизму... Его сталинизм полностью сознательный... У Ленина и Солженицына абсолютно одинаковое понимание свободы... По его мнению, коммунистическая система не подходит России только из-за того, что она нерусская (не из-за того же, что атеистична и кровава?)... Капитулировал перед тоталитаризмом... Яростный сторонник клерикального тоталитаризма... Аятолла России... Великий Инквизитор... Солженицын, пришедший к власти, был бы более опасным вариантом теперешнего советского режима... Его поведение запрограммировано политическими мумиями, которые однажды уже поддержали Гитлера (отчего не самим Гитлером?)... Опасность нового фашизма... В его проповедях и публицистике - аморальность, бесчестность и антисемитизм нацистской пробы»... И наконец: «Идейный основатель нового Гулага»...
И это всё написано не замороченными иностранцами, но моими, так сказать, так сказать... соотечественниками. И так нарастал от года к году, раздражённый, оскорблённый тон плюралистов, что даже этих, кажется уж высших, обвинений им казалось мало - и стали лепить больше по личной части: «...Ослепление рассудка... Помрачение рассудка ослабило моральные тормоза... Наведенное безумие... Удар славы тем сильней раскалывает голову, чем менее плотно её нравственное наполнение».
И требовали, чтоб я наконец замолчал, не выступал перед Западом! (Уж я ли не молчу? Не управляемся отказывать всем западным приглашениям.) И прямо так и вопрошали: зачем я