как странно и полно наше восприятие зависит от настроения.
или это не у всех так?.. вот только что же был мажор и игривость, был мерцающий зимний свет и конфетти снежинок, была гармония и это, как его... ну динамическое равновесие, в общем. но внутренний камертон, повинуясь взмаху дирижерской палочки (внутренней опять, какой же еще?), подал голос, и вот -
и вот уже небо меняет цвет, и загорающиеся фонари (а почему так рано?) кажутся воспаленными глазами, и вдруг понимаешь, что снег, опускающийся на запрокинутое лицо - мокрый и липкий. и вот уже дыхание стеснено не от нежности, а от пошлого приступа астмы. и вот уже в волшебном вальсе, в котором только что был полет и нарастающая страсть, на очередном витке обнаруживается откровенная обреченность. а в безумной скрипке, еще вчера возносившей меня под самую мою сорванную крышу, вместе с ликованием явственно просвечивает отчаяние.
да, они всегда там были, я знаю. я люблю только двойственные вещи, только им радуюсь и от них тоскую. просто я стояла с одной стороны, а теперь зашла с другой.
осталось совсем немного - подняться чуть выше и посмотреть на все это вместе. для гармоничности картины. впрочем, я знаю, что увижу. я там уже была.
и вот уже небо меняет цвет, и загорающиеся фонари (а почему так рано?) кажутся воспаленными глазами, и вдруг понимаешь, что снег, опускающийся на запрокинутое лицо - мокрый и липкий. и вот уже дыхание стеснено не от нежности, а от пошлого приступа астмы. и вот уже в волшебном вальсе, в котором только что был полет и нарастающая страсть, на очередном витке обнаруживается откровенная обреченность. а в безумной скрипке, еще вчера возносившей меня под самую мою сорванную крышу, вместе с ликованием явственно просвечивает отчаяние.
да, они всегда там были, я знаю. я люблю только двойственные вещи, только им радуюсь и от них тоскую. просто я стояла с одной стороны, а теперь зашла с другой.
осталось совсем немного - подняться чуть выше и посмотреть на все это вместе. для гармоничности картины. впрочем, я знаю, что увижу. я там уже была.