Подгорела
и "по тебе будут судить о всех нас".
Originally posted by artemg at Реабилитация
- Точно не будешь?
- Точно. Спасибо, мамочка.
Дверь холодильника открылась и котлетку положили обратно в кастрюлю.
Ещё теплая, перемазанная картофельным пюре, она встала у стенки, не зная куда себя деть. Другие котлеты оставили свои дела и уставились на неё.
Стало очень тихо.
Где-то далеко за пределами холодильника Маша открыла воду и стала мыть руки.
- Тебя что, не съели? - ужаснулся кто-то из задних рядов.
Перемазанная в картошке котлетка (а её звали Лиза) вместо ответа безвольно опустилась на дно кастрюли.
Коллектив заволновался, как ржаное поле.
- Невкусная.. Она невкусная!.. Невкусная она!. - понеслось над кастрюлей.
Кое-кто начал всхлипывать.
- Стыд-то какой, Господи! - большая котлета выступила вперед и строго посмотрела на Лизу. - Ты что, невкусная?!
Плечи у Лизы задрожали и она горько заплакала.
- Нет! Я очень вкусная! - рыдала она, размазывая картошку по лицу. - Как вы можете так говорить? Я же из одного с вами теста?..
- То-то и оно! - крупная котлета (а её звали Наталья Павловна) давно недолюбливала Лизу потому что считала выскочкой. Теперь, когда с Лизой случилось несчастье, Наталья Павловна испытывала злорадство, хотя и не хотела себе в этом признаться.
«Я пытаюсь быть объективной. В конце-концов, теперь по ней будут судить о всех нас!» - говорила она себе.
- Теперь по тебе будут судить о всех нас, понимаешь!?.. - Наталья Павловна сделала еще шаг вперед - Может, ты подгорела?!
- Подгорела!.. Подгорела! - залепетали котлеты а Лиза, заливаясь слезами, только мотала головой.
- Как вам не стыдно? - это котлета Катя, известная своим прямым нравом и любовью к справедливости протиснулась вперед. - Маша - ребенок, захотела - съела, не захотела - оставила! Что вы на Лизку насели? Подгорела! Да мы, если хотите знать, на противне рядом лежали, причем я ближе к краю, что, я тоже подгорела? Эх, вы! А еще товарищи!.. Идите, займитесь-ка своими делами лучше!
- Нет, уж позвольте!..
- Нет, не позволю!..
Катя, хоть и ниже ростом, сердито наступала на Наталью Павловну, и большинство котлет было уже на её стороне. Лиза плакала, считая себя непонятно в чем виноватой.
В это время дверь холодильника открылась и продукты увидели Папу, который уже приготовил чистую хрустальную стопку. В корридоре виднелась корзина грибов. Папа достал бутылку водки, весело оглядел холодильник, выбирая, чем бы закусить, покосился на сухой лимон, заглянул в кастрюлю, обнаружил там котлеты и очень довольный прихватил двумя пальцами Лизу. Удерживая Лизу навесу, он скрутил пробку, плеснул себе водки, что-то покумекал и добавил еще немного, потом выдохнул, выпил, понюхал котлету и с удовольствием отправил её в рот.
- Как тебе котлеты? (Мама покосилась на грибы, которые ей предстояло чистить)
- Божественные!
- Правда?
- Зачем мне врать?
- Машка что-то не стала есть... Правда хорошие?
Вместо ответа Папа налил еще стопку, выпил и показывая, как ему вкусно, закусил Катей.
От водки стало тепло и сонно.
Папа подогрел себе немного пюре и уже не торопясь, обстоятельно, съел Наталью Павловну.
Originally posted by artemg at Реабилитация
- Точно не будешь?
- Точно. Спасибо, мамочка.
Дверь холодильника открылась и котлетку положили обратно в кастрюлю.
Ещё теплая, перемазанная картофельным пюре, она встала у стенки, не зная куда себя деть. Другие котлеты оставили свои дела и уставились на неё.
Стало очень тихо.
Где-то далеко за пределами холодильника Маша открыла воду и стала мыть руки.
- Тебя что, не съели? - ужаснулся кто-то из задних рядов.
Перемазанная в картошке котлетка (а её звали Лиза) вместо ответа безвольно опустилась на дно кастрюли.
Коллектив заволновался, как ржаное поле.
- Невкусная.. Она невкусная!.. Невкусная она!. - понеслось над кастрюлей.
Кое-кто начал всхлипывать.
- Стыд-то какой, Господи! - большая котлета выступила вперед и строго посмотрела на Лизу. - Ты что, невкусная?!
Плечи у Лизы задрожали и она горько заплакала.
- Нет! Я очень вкусная! - рыдала она, размазывая картошку по лицу. - Как вы можете так говорить? Я же из одного с вами теста?..
- То-то и оно! - крупная котлета (а её звали Наталья Павловна) давно недолюбливала Лизу потому что считала выскочкой. Теперь, когда с Лизой случилось несчастье, Наталья Павловна испытывала злорадство, хотя и не хотела себе в этом признаться.
«Я пытаюсь быть объективной. В конце-концов, теперь по ней будут судить о всех нас!» - говорила она себе.
- Теперь по тебе будут судить о всех нас, понимаешь!?.. - Наталья Павловна сделала еще шаг вперед - Может, ты подгорела?!
- Подгорела!.. Подгорела! - залепетали котлеты а Лиза, заливаясь слезами, только мотала головой.
- Как вам не стыдно? - это котлета Катя, известная своим прямым нравом и любовью к справедливости протиснулась вперед. - Маша - ребенок, захотела - съела, не захотела - оставила! Что вы на Лизку насели? Подгорела! Да мы, если хотите знать, на противне рядом лежали, причем я ближе к краю, что, я тоже подгорела? Эх, вы! А еще товарищи!.. Идите, займитесь-ка своими делами лучше!
- Нет, уж позвольте!..
- Нет, не позволю!..
Катя, хоть и ниже ростом, сердито наступала на Наталью Павловну, и большинство котлет было уже на её стороне. Лиза плакала, считая себя непонятно в чем виноватой.
В это время дверь холодильника открылась и продукты увидели Папу, который уже приготовил чистую хрустальную стопку. В корридоре виднелась корзина грибов. Папа достал бутылку водки, весело оглядел холодильник, выбирая, чем бы закусить, покосился на сухой лимон, заглянул в кастрюлю, обнаружил там котлеты и очень довольный прихватил двумя пальцами Лизу. Удерживая Лизу навесу, он скрутил пробку, плеснул себе водки, что-то покумекал и добавил еще немного, потом выдохнул, выпил, понюхал котлету и с удовольствием отправил её в рот.
- Как тебе котлеты? (Мама покосилась на грибы, которые ей предстояло чистить)
- Божественные!
- Правда?
- Зачем мне врать?
- Машка что-то не стала есть... Правда хорошие?
Вместо ответа Папа налил еще стопку, выпил и показывая, как ему вкусно, закусил Катей.
От водки стало тепло и сонно.
Папа подогрел себе немного пюре и уже не торопясь, обстоятельно, съел Наталью Павловну.